Великий Танри, Бог Неба, был всю вечность один, и нигде не мог найти покоя от Себя. Но однажды Единый пробудил необъятное сердце Свое.
Пробудил сердце Свое, и окружил его огненным сиянием. И выросло из Его сердца дерево, изобилующее плодами. И выросло дерево, изобилующее плодами, и плоды эти сочились медом, и исторг Бог Неба из Своего сердца дерево, изобилующее плодами.
Исторг Бог Неба из Своего сердца дерево, и поставил его в мертвой тьме далеко от горящего сердца.
Да, выросло дерево из сердца Бога Неба, а вышли из Его сердца два сокола. Они были созданы из сердца Единого, но не были братьями: мертвая тьма облекла перья первого, и не отражались на его крыльях ослепительные, ослепительные как серебро перья другого.
«Вот Я дарю вам плоды дерева, сладкие, пленительные плоды…Но за это вы никогда не вернетесь в далекое сердце Мое: если кто из вас покинет дерево, я отниму этот дар и у того, кто послушался Меня».
И вдунул в них Бог Неба дыхание жизни: скоро смертные желания потревожили их некогда бесчувственные сердца. Черный сокол рвал плоды и жадно их глотал.
Черный сокол рвал плоды и жадно их глотал, а не видел, как брызги от мякоти плодов превращаются на его крыльях в липкий воск. А серебряный сокол, серебряный сокол едва, едва к плодам притрагивался. Он с тоской смотрел на далекое пламя горящего сердца.
С какой тоской он смотрел, ох, с какой тоской! И вот однажды он увидел, как на его нетленных крыльях, сияя белизной ханской дочери, отражаются лучи запретного светила. И так сильно соколу серебряному туда захотелось: ему туда так захотелось, как к кровавой приманке, искусно расставленной вещим багадуром!
«Как тут все нечисто! Великий Бог Неба, эти плоды -лютая отрава! О Бог Неба, вот я посмотрел на листья Твоего дерева, и увидел, как на их росистой влаге преломляются бесчисленным хороводом лучи сердца Твоего прекрасного!»
Расправил серебряный сокол свои крылья изумрудные, и полетел к возлюбленному лону!
Каленой стрелой по ночной пустыне, отчаяние черного сокола пронзило мертвую тьму: много нектара затвердело на его крыльях, и они прилепились к дереву, как мутная мидия к морской скале: «Будь ты проклят, гордец! Из-за твоего непослушания я вот лишусь дара, я вот лишусь жизни. Из-за тебя я скоро умру!».
И успел схватить черный сокол серебряного сокола за кончики когтей, и вспорол его белые груди, и спрятал, спрятал окаянный серебряного сокола под листвой!
Сердце Единого вспыхнуло алой слезой, алая слеза упала на дерево и зажгла его. И заговорила алая слеза грозным голосом: «Темный сокол, тяжко преступление твое! Вот Я лишу тебя жизни, и из твоих бесчисленных перьев Я создам племя людское, племя коварное и ненасытное, которое, точно как ты, будет проводить время свое смертное в стяжательстве и убийстве. Вот дерево это сгорит, а из его бесчисленных плодов Я создам звезды небесные. Вот это дерево сгорит, а из его бесчисленных корней Я создам Землю, и на ней будет жить племя людское, чье сердце такое же черное и лукавое, как твое, темый сокол!».
И взял Танри,Бог Неба, око серебряного сокола, и повесил его на небе, чтобы оно воссияло девственным жемчугом: «Сокол жемчужного серебра, тяжко непослушание твое. Будешь во веки веков искать Мое сердце, но никогда не найдешь его, и будешь во веки веков занимать Мое место и освещать мертвую тьму над Землей, когда ее беззакония Мне опротивят, и Я на время отвернусь от нее!». И вот там на небе, детки, око серебряного сокола до сих пор ищет в вечной тоске воззлюбленное сердце Единого, и не будет конца его исканиям, и не будет конца его одинокому полету над спящими детьми черного сокола.
Так появились Солнце, Луна и великий сонм небесных звезд, так появилось, детки, племя наше смертное на Земле.
