От капель стекло потеет, я пью кипяченый несладкий чай.
Всего пару часов темноты – холодное здравствуй, скупое – прощай.
Я надеваю свитер – батареи топят, предательски руки дрожат
От усталого бдения — упрямые стрелки часов не спешат.
Болью, ревностью, ложью – глаза слезятся от дыма в кафе,
От тебя все кружится – до тошноты — словно опять подшофе.
Промокают ноги – в лужах желтая каша – как в воспаленном бреду.
Иногда стоит лишь захотеть, но я сожму волю в кулак – и не приду.
Пусть предательский шепот стихнет – оборву телефонный провод,
Фейерверк саркастических колкостей – для них нужен всего лишь повод.
Соберу волосы на затылке – когда хаосом мысли бьются в конвульсии.
Лучше — в странах, каких давно нет – Римской Империи или же Пруссии.
Приготовилась — револьвером в стекло, если резать – так по живому,
Кино, вино и домино – с тобой все вниз головой, отчаянно по-другому.
Приглушенный свет погаснет – за ним – не вселенная, лишь пустота.
Чересчур корыстные реалисты – наши тусклые краски не убрать с холста.
В руке салфетка, в душе комок, в горле — сухой и сипящий кашель.
Я могу интегрально разложить все чувства – чьи угодно, но только не наши.
Мне не страшно, скоростью ветра всегда по встречной – как вынесет,
Недосолено, пресно – натуральны до одурения, оба — без примесей.
То в холод, то в жар лихорадит, в этой гавани — не бросить ли мне якоря?
Горьковато на вкус в моем одиночестве — в нем так не хватает тебя.
