Я очень долго болею. Мама дает пить какие-то микстуры и порошки. Они горькие и невкусные, но я уже к ним привыкла. Иногда мама не спит всю ночь и сидит у моей кровати. Я сплю мало. Или совсем не сплю, когда уже совсем плохо становится. Внутри меня происходит что-то, и врачи с этим борются. Гудит голова, а во рту – противный вкус, вкус болезни. И ее запах. Он неприятен мне.
Я научилась ощущать, как течет время, – оно медленно тянется. Когда болезнь крепко сжимает меня, я думаю – скорей бы заснуть, чтобы стало легче. И время застывает вокруг, останавливается, хотя я слышу, как тикают часы на полке: «тик-так, тик-так…» За окном – ночь, и болезнь сочится к ней от кровати по половицам, стекает через окно и заполняет темноту. Неприятно, что даже подушка пропитана болезнью, и даже простыня.
Это все из-за моих снов. Я хочу заснуть – и боюсь этого. Во сне я всегда сижу на берегу моря рядом со своей разбитой лодкой. Кругом галька, море и я. Однажды, давно, в моем сне появилась мама. Она шла с распущенными волосами по кромке воды и куталась в серый платок. Вокруг летали белые чайки и тоскливо кричали. Мама подобрала гнилой кусок доски от лодки, и я услышала ее голос. Она сказала, что не может сделать лодку целой. Лодка разбилась давно, еще до моего рождения, и ничего исправить уже нельзя, совсем нельзя, не в ее силах…
Я просыпаюсь. Мама сидит возле моей кровати, глаза у нее уставшие. «Пить хочешь?» — спрашивает она. «Да» — шепчу. И струйку воздуха в моем горле судорожно сжимает болезнь. Даже воздух мучается, воздух, который касается меня. Мама приносит воду. Протягиваю обе руки. Дрожь передается кружке, и вода выплескивается на одеяло. Так проходит ночь, еще одна ночь, и еще… Я остаюсь одна со своей лодкой. Лодки становится все меньше и меньше, море уносит куски. Значит, я никогда не смогу отсюда уплыть на ней. А когда лодки совсем не станет, я подойду к морю, и волны будут накатывать на мои босые ноги мягкими и теплыми волнами. Потихоньку войду в воду и поплыву. Запах болезни покинет меня навсегда, и будет пахнуть морем. Море всегда пахнет только морем.
Море пахнет морем.
0 комментариев
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
По-моему, не очень удачное выражение: «Запах болезни… будет пахнуть морем». Думаю, что это ненужная тавтология. Да и само название рассказа чересчур прозаическое, малоинтересное и даже скучноватое. Вспоминается прекрасное стихотвореие одесского поэта Владимира Домрина:
Вы знаете, чем носью пахнет море?
Прибойной пеной,
Твавами мрпскими.
Дорогой лунной,
Косяками рыбы.
И тёмным горизонтом пахнет море…
Следует читать: «Травами морскими».
Это то, что я помню из детства. Это именно «запах» болезни, удушающий, стискивающий грудную клетку. Он пропитал мое детство и оставил отпечаток на всю последующую жизнь. Это запах лекарств, высокой температуры, вечных отравлений от переизбытка таблеток. Художественной ценности это, наверное, не имеет, но ощущение передано верно. Спасибо, что читали, спасибо, что обратили внимание.
Тогда, может быть, это не «художественный рассказ», как Вы определили своё произведеие, а дневниковые записи об истории болезни? Мария Башкирцева, например, не стеснялась этого жанра, и всё её творчество называется ДНЕВНИКОМ.
Я много чего не стесняюсь, но я описала состояние так, как есть. Все остальное — рассказ. Просто мы по-разному воспринимаем написанное. Женщины его воспринимают лучше, чем мужчины. А мужчины-музыканты лучше, чем мужчины других специальностей. Я не претендую на особые заслуги, однако ничего менять не собираюсь просто потому, что каждую запятую считаю продуманной. Дело в том, что либо рассказ совсем выкидывать, либо что-то менять. Трагизм рассказа в том, что ребенок ждет смерть как освобождение. И он по-своему прав. Это не может быть дневниковой записью болезни. Весь рассказ построен на ощущениях, а главным является все-таки сон. Рассказ достаточно краток, чтобы не утомлять читателя.