Чехов в Европе

5575 знака с пробелами
Чехов в Европе
Конец XIX – начало ХХ века… Европа для русского человека давно уже не была заповедным краем, в который трудно было проникнуть. Это А.С.Пушкин вынужден был испрашивать высочайшего разрешения на поездку в Европу и… не получить его. Времена изменились: платили три рубля за заграничный паспорт и, если не возникало сомнений в благонадёжности, беспрепятственно выезжали за границу.
Русская аристократия проводила сезоны в Париже и Вене, осваивала курортные города Ниццу и Биарриц, лечилась на водах в Баден-Бадене, Висбадене, Карлсбаде и Виши.
Для людей со скромным достатком поездка в Европу входила как бы в обязательную образовательно-воспитательную программу. Наконец, в Европу ездили учиться. Университеты Гейдельберга, Гёттингена и Сорбонна были наполнены студентами из России. Они привозили оттуда знания, новые, ещё не ведомые в России идеи и желание преобразовать русскую жизнь.
Русские писатели и художники буквально хлынули за границу, стремясь преодолеть психологический изоляционизм, который, конечно, был у жителей страны, где лишь недавно было отменено крепостное право. Они стремились узнать, увидеть истоки европейского искусства. Греция… Италия… Франция – Мекка современного искусства… Многие годами жили в разных городах Европы. Завязывались непосредственные знакомства, возникали творческие контакты, они изучали европейское искусство и подчас удивляли Европу блеском своего дарования. Главное, они чувствовали себя в русле общеевропейской культуры, чувствовали своё духовное равенство.
В жизненные планы А.П.Чехова тоже входило путешествие по Европе. Он часто обсуждал его программу с сестрой Марией Павловной. Но каждый раз возникала новая мысль, новое начинание, не говоря уже о поездке на Сахалин, и знакомство с Европой откладывалось.
Катастрофически отразился на здоровье Чехова провал «Чайки». «С этого момента его болезнь значительно обострилась», — пишет Михаил Чехов. До этого ещё можно было прогонять болезнь (туберкулёз лёгких) из своих мыслей, отмахиваться от неё. Теперь она ворвалась в жизнь Чехова неумолимо. На весь оставшийся ему срок жизни он переходит на положение тяжелобольного. Последние восемь лет его жизни окрашены трагическим противоречием между душевным и физическим самочувствием: творческий подъём который он переживал, признание русского общества, которое он снискал, глубинный процесс осознания себя как писателя и общественного деятеля, его понимание и чувство жизни, то есть интенсивная творческая и духовная работа, вели, к сожалению, к роковому обострению его болезни.
Врачи предписали ему изменить образ жизни, отказаться от напряжённой работы, посоветовали поехать в Европу, на Ривьеру. А.П.Чехов осень и зиму 1897, 1898, 1901 годы проводит в Ницце, в сухом и тёплом климате.
К сожалению, Чехов не мог уже в силу физической слабости по-настоящему узнать и ощутить всю прелесть и разнообразие культурной жизни тогдашней Европы. Не дано было осуществиться его планам посетить Корсику, Египет и Тунис. Она, Европа, осталась для него лишь красивым фоном, на котором проходила его жизнь больного человека, а все его помыслы были связаны с Россией, с литературными и общественными процессами, которые проходили там.
Он посылает письма в Россию буквально каждый день – издателям, коллегам по перу, родным и друзьям. «Скучно без русских газет и писем», — пишет он А.С.Суворину, хотя тут же замечает, что французские газеты по уровню профессионализма значительно выше русских. В своих письмах, успокаивая близких, он неизменно пишет, что погода стоит чудесная и он себя чувствует несравненно лучше.
Живя в Ницце, Чехов продолжает интенсивно работать, править гранки, которые ему регулярно пересылались, но жалуется в письме к В.М.Соболевскому: «Пишу здесь гораздо меньше, чем рассчитывал. Здесь нужно читать, а не писать. Но как бы то ни было, я всё-таки пишу».
В Ницце Чехов жил в Pension Russe, населённом, в основном, соотечественниками. Он проводит время с проживающими там Н.В.Немировичем-Данченко, художником Якоби. После отъезда Немировича Чехов пишет А.С.Суворину: «…я один среди киргизов и самоедов. Смотрю на русских барынь, живущих в пансионе, — рожи скучны, себялюбиво праздны, и я очень боюсь походить на них», — так он отзывается о некоторых соседях по пансиону, так напоминавших героев его сатирических рассказов.
За событиями французской жизни Чехов следил по газетам. Злобой дня во Франции было прогремевшее на весь мир дело Альфреда Дрейфуса, офицера, обвинённого в шпионаже. Обвинение явно невиновного человека вызвало возмущение во всей Европе. Антон Павлович не только внимательно следил за ходом всех этих событий, но со свойственной ему обстоятельностью изучал стенографический отчёт судебного процесса и самостоятельно пришёл к мысли о невиновности Дрейфуса. Восхищаясь мужеством и честностью Эмиля Золя, выступавшего за оправдание Дрейфуса, Чехов писал: «Золя вырос на целых три аршина, от его протестующих писем точно свежим воздухом повеяло, и каждый француз почувствовал, что, слава Богу, есть ещё справедливость на свете и что, если осудят невинного, есть кому вступиться».
Антон Павлович Чехов, великий русский писатель и гуманист, при жизни трагически не успел войти в европейскую культуру. Но ему и его творчеству была уготована в Европе счастливая посмертная судьба. Чтобы понять этот феномен, достаточно, осознать человеческое кредо Чехова:
«Какое наслаждение уважать людей!»
«Если каждый человек на куске земли своей сделал бы всё, что он может, как прекрасна была бы жизнь наша!»