Der Teufel *

(По автобиографической прозе М.И. Цветаевой)
Версия постижения

Наверху, прямо с лестницы красно – муарово — штофной
с вечным, солнечной пылью дрожащим, тревожным пластом,
у Валерии в комнате, в доме тарусском жил Teufel –
чёрт Мышастый с рогами и длинным подвижным хвостом.

Безразличие глаз – беспощадных, бесцветных, колючих,
так влекло нестерпимо, как сказочной тайной, Сезам.
Он сидел и смотрел на меня, не смеясь, не мяуча,
(Всю грядущую жизнь я узнаю по этим глазам)…

Я любила его: одинокий, лукавый, нестрашный,
равнодушный к земному, гонимый извечно людьми,
он следил за душою моей настояще – вчерашней,
по ночам мне шептал иногда: Чёрт возьми! Чёрт возьми!

Я была его девочкой – странной, как он, сиротинкой:
даже мама не знала про тайну обета в душе…
Открывался рояль, и оскал белых клавиш противный
заходился безудержным смехом в недетском туше!..

И на картах гадать, и пасьянсы раскладывать долго
он учил меня в чёртовых дюжинах разных мастей;
короли благородные мчались к «казённому дому»,
ждали дамы влюблённо от чёрта марьяжных вестей.

Но любимая карта – не эти гусары-валеты,
в трудных хлопотах жизни несущие тягостный груз, –
главный чёрт среди карт – откровенного чёрного цвета –
алебарды удар мне под сердце — о, пиковый туз!

Весь собравшись в конец, острием своей пики нацелясь,
он — на радостях жизни отчаянья страха секрет,
опасенья любви, унижения, гордость и смелость –
в нерушимости тайны — предвестницы сплетен и бед…

С тем ударом под сердце, в звенящих от взрыва осколках,
путь с тяжелым крестом, когда, хочешь — не хочешь, – иди,
я пройду не стыдясь, не жалея, не плачась потомкам,
из дыры чёрных глаз в гордый шёпот свой: Не снизойди!

Неслучайность креста прямоту моей стати ломала,
но была непреклонность одною из сбывшихся черт.
Правда сущности слов – эта Истина значит немало,
даже, если захлопнут рояль и закончен «концерт».

Ты, Мышастый, меня наградил той великой гордыней,
непонятной для всех, и естественной лишь для меня,
и сознаньем избранницы, не подчинённой стихиям,
обречённой никчемностью исповедального дня…

Это ты разъедал все «любови» пристрастной оценкой,
если призраком счастья они увлекали, пьяня
(я смеялась потом над комичностью вычурных сценок), —
Ты – Поэтом, решил, а не Женщиной сделать меня…

Это ты мне внушил и к поверженным, и к притесненным
чувство светлой любви, а не жалости мелкой итог.
И всходить на последний корабль, как в чертог несравненный,
чтобы мир целовал золотые следы моих ног!

Это ты жил во мне то абзацем, то лёгким курсивом,
острой пикой крюка, на котором верёвка светла…
Под прицелом Судьбы я вернулась в чужую Россию –
жаль, роднее, чем ты, мне ОНА никогда не была…

* Der Teufel (нем.) — чёрт