Разноцветный осенний лес был хорош как никогда. Могучие хозяева леса – деревья застыли в золотистых лучах пока ещё тёплого солнца. Лишь маленькая пушистая белочка, прыгая иногда с ветки на ветку, нарушала их царственный покой. На полянах ещё красовались поздние цветы, ещё прыгали кузнечики, порхали редкие уже бабочки, звенели своими слюдяными крылышками стрекозы. Тогда и произошла со мной эта странная история…
В тот вечер я вернулся домой в хорошем настроении. У меня в небольших коробочках лежало с десяток красавиц бабочек, как будто одетых в воздушные голубые, жёлтые, розовые платьица. Одна бабочка краше другой! У каждой есть своя изюминка, своё очарование, своя загадка! Но больше всех заворожила меня последняя, десятая бабочка, бабочка артемида.
Казалось, что это крошечное тельце даже теперь не покинула жизнь. Ободки её хрупких крыльев светились тусклым лазурным светом, словно приглашая меня к сказочному полёту. А в самих крылышках, как в отражении зеркала, действительно продолжалась жизнь, но уже совершенно другая!
Незаметно я заснул за столом и мне приснилось, что я вдруг оказался на уже чахлой осенней поляне, заросшей пожелтевшей травой и усеянной увядшими цветами с засохшими, почти облетевшими лепестками.
На этой поляне по жухлой осенней траве шла плачущая девочка. Маленькой девочке казалось, что её маленькое горе – самое великое горе на свете. Девочка дошла до середины поляны и остановилась в изумлении. Сквозь пухлые детские пальчики, что прикрывали её заплаканные глазки, она увидела чудо! С одного поникшего цветка на другой, словно полупрозрачная фея, порхала прекрасная бабочка. К каким бы цветкам ни прикасалась эта прелестная волшебница, они сейчас же превращались в распустившиеся горделивые пионы, величавые фиолетовые ирисы или оживали изящными нежными лилиями…
Девочка от восторга и восхищения (ведь ей ещё никогда не приходилось видеть настоящего чуда) забыла про своё большое несчастье. Горючие слёзки мигом испарились с её милого личика, уступая место прекрасной детской улыбке.
На мгновение я почувствовал рядом с собой какое-то движение и, обернувшись, увидел лохматого, босого старичка. Его одежды были из резных листьев папоротника, а вокруг него бесконечным хороводом кружились сотни красивых бабочек.
Он, улыбаясь, наблюдал за повеселевшей девчушкой, которая начала озорно бегать по цветущей зелёной поляне, наслаждаться ароматами полевых цветов, ловить виновницу своего хорошего настроения – эту божественную бабочку!
Лесной старичок тоже ощутил моё присутствие, обернулся, и, лукаво подмигнув мне на прощание, растворился в воздухе.
Наутро, едва проснувшись, я увидел разложенных перед собой бабочек, всех… кроме одной, той самой, десятой. Она исчезла! Словно её кто-то оживил! – но кто?
Тотчас я вспомнил свой сон, смеющуюся девочку, расцветшую поляну, волшебную бабочку.
Улыбнулся, взял любимый сачок и… немного помедлив, без сожаления, закинул его в чулан.
С тех пор я только любовался этими порхающими красавицами, думая о том, что кто-то, живущий на этой планете, может быть, безутешно плачет и его утешить, рассмешить сможет лишь живая прекрасная бабочка…
