El mundo se cambiado


El mundo se cambiado

Эскарай — город в Испании
El mundo se cambiado — Мир изменился
Diario, seńor? — Газету, сеньор?
Si, Peko, por favor — Да, Пико, пожалуйста
Gracias, seńor — Спасибо, сеньор
Buenas dias — Доброе утро
Alucinamiento — Галлюцинация
Kirie — Господи

Капли дождя, словно хрустальные осколки, били по площади Эскарая , заставляя её обитателей, да и случайных прохожих прятаться под навесы к вящему удовольствию попрошаек и карманников. Вот уж поживились они в тот день! Сегодня был праздник какого-то святого, особенно почитаемого в Эскарае, и народ с неудовольствием оглядывал свой намокший наряд.
Из всей этой людской массы выбивался молодой человек, идущий по мосту в сторону площади. Казалось, он совсем не замечает дождя и думает о других вещах, нежели о скорейшем избавлении от холодных острых стрел дождя, которые впивались даже в душу. Его рубашка была лишь слегка заправлена в брюки, а пуговицы на пиджаке оторваны, и только одна из них с невероятными усилиями цеплялась за нитку, но вскоре тоже не выдержала и сорвалась. Это был Эстебан – молодой адвокат мэра города. И, по всей видимости, он шёл от Алонсы, своей девушки. Она жила в комнатке над магазином на другом конце городка.
Красивое лицо Эстебана раскраснелось от долгой ходьбы, а тёмные волосы стали виться ещё сильнее от дождя. Девушки с площади, несмотря на протесты родителей, подбежали к нему поздороваться и заодно – утонуть в его синих глазах. Но толпу тут же растолкал Пико – мальчик, который продавал газеты.
— Diario, seńor?
— Si, Peko, por favor. – Эстебан протянул ему бумажку в пять евро, махнув рукой, чтобы тот не давал сдачи. Бедный паренёк растрогался и, прижимая деньги к себе, ещё долго кричал ему вслед: “Gracias, seńor! ”.
Сказав “Buenas dias! ” всем своим знакомым с площади, Эстебан завернул за угол и направился домой.
Читая на ходу газету, Эстебан уже спускался по лестнице, когда неожиданно от мощного удара в спину, он рухнул на землю. Очнулся Эстебан минут через пять: кто-то сильно тряс его и бил по щекам.
— Hey, man, are you ok?
Это был американец, который сбил его на велосипеде. Эстебан потом ещё долго объяснял ему, что это ненормально — кататься на велосипеде по лестницам, а тот всё пытался всучить ему деньги за доставленные неприятности. Но Эстебан отказался – повреждений он никаких не получил и, когда пришёл домой, забылся сном.
***
Проснувшись на следующее утро, Эстебан почувствовал, что не может встать. Его трясло, временами накатывала тошнота, и всё вокруг слилось в одно пятно: он почти ничего не видел. До слуха постоянно доносились звуки колокольчика и, почему-то всё время пахло земляникой. Сначала он решил, что всё ещё спит и видит дурацкий сон, но потом его тело пронзила острая боль. «Позвоночник, — с тревогой подумал Эстебан, – американец повредил мне позвоночник».
Через несколько минут боль ушла, и его окатило волной света.
— Alucinamiento , — прошептал Эстебан. И поняв, что наконец-то может говорить, он попытался встать с постели.
Решив, что всё происходящее с ним – не более, как последствия вчерашнего инцидента, Эстебан пообещал себе, что как-нибудь сходит к врачу, как-нибудь потом, а пока нужно спешить к Алонсе.
Проходя мимо балкона на кухню, в окне молодой человек увидел летающего человека с крыльями, как у орла. Пройдя ещё несколько шагов, Эстебан, наконец, понял увиденное и ринулся к балкону. Сначала он подумал, что крылья были его очередной выдумкой, что с последнего этажа выбросился человек. Но нет! Напротив его балкона порхал человек и улыбался ему.
— Привет! – крикнул крылатый. – Как жизнь?
Бедный Эстебан чуть сам не вывалился из окна от удивления.
— Ты кто? – спросил он.
— Меня зовут Сафир. Я из парка. А ты?
Сафир? Парк? Мысли лихорадочно проносились в голове Эстебана, но он ничего не понимал.
— Я Эстебан. Из… из Эскараи. А как, — Эстебан судорожно глотнул, – как ты летаешь? Это что, какие-то новые технологии?
Услышав слово «технологии» Сафир заразительно засмеялся, сделав сальто в воздухе.
— Эстебан, ты что, новенький? Тогда добро пожаловать! El mundo se cambiado ! – и с этими словами он взмыл в небо, напугав мелкую пташку.

До сих пор не понимая, что происходит, Эстебан решил, что он всё ещё во сне. И, словно ища подтверждения своим мыслям, он оглядел панораму, открывающуюся с его балкона. Всё осталось практически таким же, как и вчера, но краски были намного ярче, и такого буйства цвета он ещё не видел. Удивляясь тому, что яркие цвета не режут глаза, он подумал: «Но ведь это же сон!»
Вернувшись на кухню, Эстебан потянулся к чайнику, но его рука прошла сквозь него!
— Kirie ! – вскричал Эстебан – он подумал, что умер.
Внезапно ветер закружил его в танце, и он оказался за окном на высоте 29 метров.
— Kirie!!! – ещё истошней заорал Эстебан. Он висел в воздухе, глядя на идущих внизу людей. И с каждой секундой жизнь превращалась в ещё больший кошмар. Эстебан размахивал руками, кричал о помощи, призывал Господа, но ничего не помогало: он стремительно падал вниз.
Земля приближалась, и теперь он мог разглядеть травинки, пробивавшиеся сквозь трещины в мостовой. И тут, будто кто-то нажал кнопку паузы на пульте: он завис в воздухе. Вся жизнь кругом замерла.
Но вот над его ухом послышался звонкий смех. Осторожно повернув голову, Эстебан увидел девочку, которая сидела на невидимом стуле в воздухе.
Если вы видели ангелочков на картинах, то можете себе представить, что она из себя представляла. Ну а если нет…. Что ж, это не так важно.
— Не захочешь, не упадёшь, — промурлыкала она.
— Что?.. Как это – не упаду? Кто ты? А где я? Это ведь сон?
— Запомни: не захочешь – не упадёшь!
Повторив эти слова ещё раз, девочка крутанулась на стуле и исчезла. И в тот же миг кто-то будто снова нажал на кнопку, и Эстебан понёсся вниз со скоростью ветра.
Он летел и думал: «Если захочу, то не упаду… Если захочу…»
Но не успела эта фраза закончиться в его голове, как он тут же завис в воздухе. Эстебан вдруг обрадовался этому, сам не зная почему и, из-за того что отвлёкся на эту радость, стал снова падать. Ударился о тротуар, потом снова взлетел (из-за высоты и воздушной волны), и снова ударился, на этот раз лицом.
Долго лежал неподвижно, думая, как же неудачно день начался.
***
Такая ванна, должно быть, принадлежала женщине. Стены, отделанные розовой плиткой, джакузи, столик с огромным количеством тюбиков, баночек, помад, румян, расставленных в зависимости от производителя, – все говорило именно об этом. Одну из стен занимало огромное зеркало, перед которым сейчас и вертелась женщина. Хотя – женщина это или нет, было трудно сказать. На ней был пушистый халат, скрывавший достоинства и недостатки фигуры, полотенце на голове, но – главное – половину её лица покрывала пена для бритья. Вообще-то ничего странного в этом не было – некоторые женщины в своих феминистических идеях дошли до того, что специально отращивали усы. Так что же плохого в том, что у некоторых из них появлялось желание сбрить их?
Ванну заполняли звуки музыки. Женщина пела – «О, Макарена!» – и брилась.
И тут под потолком раздался удивлённый возглас. На полке сидели Эстебан и Сафир, но женщина их не видела. Зато они видели, что это не женщина, а мэр города. Кто бы мог подумать, что достопочтенный Хуан Педро Ириарте в свободное от работы время любит переодеваться в женское платье!
— Ему бы в цирк, — сказал Сафир, задыхаясь от смеха. Мэр к этому времени уже побрился и, танцуя, надевал платье. Он скакал по всей ванне, выделывая невероятные па. Представьте, лошадь, а лучше бегемота, одетых в ярко-голубые платья с блёстками, танцующих «Макарену», и вы получите всю картинку происходящего.
Но Эстебану было не до веселья. Мэр был для него всем: товарищем, отцом, учителем. Он бы никогда не подумал, что сеньор способен на такое! Бедного Эстебана передёрнуло от отвращения. Он повернулся к Сафиру и сказал, что им пора.

Сколько времени прошло с тех пор, как мир для него изменился, Эстебан не знал. В принципе, ему было наплевать. Сейчас его занимало изучение мира, в котором он оказался, и дела мирские его не волновали. Иногда в душе что-то мелькало, он вспоминал свою прошлую жизнь, но эти воспоминания тут же исчезали, и он с визгом устремлялся в небо.
По вечерам они с Сафиром, уютно устроившись на Тайбэе , наблюдали закат, и Сафир ему рассказывал много интересного о мире.
— Когда началась война в Ираке, я уехал в США. Почему в США? Не знаю, все говорят там денег много, в фильмах же показывают, — рассказывал Сафир. – Но когда я туда приехал, понял, что лучше бы и не уезжал. Сначала работал в маленьком городке Оушен Сити за шестьдесят долларов в неделю. Еле снял комнату в спальном районе. А до этого приходилось спать на лавочках. Скопил денег и уехал в Чикаго. Боже, Эстебан, Чикаго и Нью-Йорк — самые красивые города в Америке! Первые дни я не работал, а просто ходил и смотрел. Голова постоянно задрана, шея болит. Но, как говорится, – впечатлений на всю жизнь.
Нашёл квартал, где арабы живут. К тому времени почти все жители из моей деревни переехали в США, так что они помогли мне найти работу в магазине. А через полгода переехал в Нью-Йорк и стал работать в парке уборщиком. Под конец мне уже начало нравиться. Парк неплохой: свежий воздух и всё такое, хотя всё Большое Яблоко задымлено. Но меня сбила машина. Пьяный таксист.
А потом, как рассказывал Сафир, он долго следовал за своим телом, пока его не похоронили. Неужели это всё? Тела нет, осталась только его душа. Вот тебе и вечная жизнь, продолжай жить на земле, только в странном обличье. В зеркалах Сафир себя разглядеть не мог, но раз люди его не видят, значит, он стал невидимкой. Есть ему не хотелось, спать тоже. Он ощущал себя только сознанием и управлял собой при помощи мысли. Через некоторое время он научился создавать себе тело. Первое время он менял свой облик, как хотел: от обычного тела до всевозможных фантазийных форм, пока, наконец, не остановился на том, каким был до своей смерти. Он прибавил лишь только крылья.
Со временем он начал встречать и других «людей». Однажды, рассматривая мексиканские пирамиды, он натолкнулся на старика, который сидел на одной из ступенек. Старик был одет в дорогой коричневый костюм, который идеально подходил для его совсем не старческой фигуры. Только лицо выдавало его возраст: оно было изрезано морщинами вдоль и поперёк. Старик был индейцем.
— Ну что, много интересного нашёл? – спросил старик.
— Да не так, чтобы уж очень много, — промямлил Сафир – старик был живой! – Ты видишь меня?
— Ну а почему бы нет? – индеец засмеялся. – Я ведь не слепой. У тебя красивое оперенье крыльев. Под цвет радуги сделал?
— Да. А как же вы меня видите? Я ведь мёртвый.
— А вот способность у меня такая… видеть, что другие не видят, — старик подошёл поближе к Сафиру и начал разглядывать его крылья. Видно было, что это единственная вещь, которая его заинтересовала. – Ты скажи-ка мне, крылатый, почему ты ещё по земле бродишь и порядочных людей пугаешь, а?
Сафир долго молчал, не зная, что ответить старику. Он уже привык к своей новой жизни. Ведь как много чудесного и прекрасного он мог здесь найти! Каждый день раскрывал ему новой тайну из загадок Земли. И отказаться от этого он уже не мог. Каким-то седьмым чувством он понял, что старик вот-вот отнимет у него это и пошлёт в рай или ад.
— Да, ты правильно понял, — усмехнулся старик, прочитав его мысли. – Но не так глобально. Я просто хочу, чтобы ты слетал и посмотрел. А может, тебе понравится? – с этими словами старик щёлкнул пальцами, и Сафира засосало в трубу.
Сафира долго тащило вверх по трубе, и он уже начал испытывать дискомфорт от полного бездействия. Но в этот миг труба выплюнула его наружу, и перед ним предстал огромный парк.
Если бы мы смогли посмотреть на парк сверху, то увидели бы огромный круг, поделённый на доли в соответствии с количеством стран на Земле. Так, в долю Бразилии пребывал умерший из этой страны, где его встречали родственники, давно почившие. Потом несчастный передавался в руки Помощника, и отчитывался за свои грехи перед самим собой. После этой миленькой процедуры, ему выдавался ключ от комнаты.
Всё пространство за парком было застроено кварталами с домами, где и поселялись души умерших людей. Там они ждали Страшного Суда.
Души занимались, чем хотели. Их ни в чём не ограничивали. К их услугам было предоставлено всё, что только может придумать человеческая мысль. Раз в день звучала музыка, и под её звуки Господь проходил по своему Царствию Небесному, и тогда всех охватывало необычайное блаженство.
Сафир пробыл в раю несколько дней. Ему всё нравилось, но он не смог избавиться от мысли, что на земле осталось ещё так много неразгаданного.… И он решил вернуться обратно.
Как ни странно, ему не пришлось возвращаться обратно в тисках трубы. Не успел он подумать о возвращении, как тут же оказался на родной земле!
Направляясь в Мадрид, он встретил Эстебана.
***
В этот день они с Эстебаном пробовали самые различные способы пилотирования.
И вот, уже под вечер, продолжая играть друг с другом, Сафир с визгом взмыл в небо, а когда вернулся, то не нашёл Эстебана на месте. С недовольством он оглядел местность, но адвоката не было рядом.
— Эстебан! – крикнул Сафир, но никто не отозвался. – Эстебан! Где ты?
— А сам-то не догадываешься? – раздался за спиной звонкий детский голосок. Сафир обернулся: за его спиной на невидимом стуле сидела девочка. Та самая, которая подсказала Эстебану, как обмануть земное притяжение.
Это была Сказка. Она не была привидением, ни призраком, ни чем-то таким из этой оперы. Она была созданием свободной мысли тех, кто на земле верил в Сказку, тех, кто мечтал о дальних странах, населённых эльфами и гномами, тех, кто не растерял свои детские мечты по дороге во взрослую жизнь.… И пока оставалась хотя бы одна фантазия о прекрасных мирах, оставалась и девочка Сказка.
— Сказка, — с кривой ухмылкой прошептал Сафир. Он почему-то был настроен к девочке крайне отрицательно. Возможно потому, что её советы всегда выходили ему боком. – Ты что-то знаешь? Ты видела Эстебана? – спросил он.
— Видела, видела! – визжала девочка, крутясь на невидимом стуле.
— Ну, и где же ты его видела?
— Там, — девочка ткнула пальчиком куда-то в пространство.
— Спасибо, Сказка, ты мне очень помогла. Я бы без тебя не справился, — Сафир уже было собрался отвернуться от неё и покричать Эстебана, но тут она прошептала чьё-то имя. Имя это было – «Алонса».
Ну, конечно же, Алонса! Девушка Эстебана, с которой он встречался, когда ещё жил. В принципе, Сафиру не верилось, что Эстебан умер. Он слишком много видел и тех, и других, чтобы отличать умершего и того, кто просто вышел из сна. Но Сафир не спешил говорить Эстебану, что тот, возможно, жив. Ему не хотелось терять друга, каким бы эгоистичным не был его поступок.
Ну что, что могло бы быть прекраснее свободы?!.. Полётов?!.. Увидеть весь мир?! Разве это могло сравниться с прежней жизнью Сафира? Даже те люди, которые приходили сюда из сна, были ограничены временем. Многие из них жаждали остаться здесь навсегда. Но Сафир слишком часто находил Эстебана в печали, чтобы отнести его к их числу.
От досады Сафир покачал головой и отправился в дом к Алонсе.
***
Эстебан примчался в дом к Алонсе, но никого там не застал. В отчаянии он метался из комнаты в комнату, проходя сквозь стены, не зная, где её найти.
Потом решив, что беспорядочными метаниями делу не поможешь, он сел в комнате Алонсы на кровать и стал разглядывать её комнату.
Вещи остались на тех же местах, как будто он только что покинул эту комнату. Вот только толстый слой пыли покрывал поверхность стола и пола. Создавалось впечатление, что Алонса давно здесь не была. Что же случилось?
Тут в поле зрения Эстебана попал маленький листок, лежащий на столе. Он наклонился к нему, чтобы прочитать текст: «Больница Святого Сантьяго, 5 отделение».

Сафир нашёл Эстебана у двери в палату. Он подошёл к нему и положил руку на его плечо.
— Ты знал, — зло, сквозь зубы произнёс Эстебан.
— Я догадывался, но не хотел тебе говорить.
— Почему же? Разве это может называться дружбой, если скрываешь что-то от друга в угоду себе? – почти перешёл на крик Эстебан.
— Прости меня, я не хотел. У меня впервые появился друг…. И я не хотел, чтобы ты от меня уходил… Эстебан, слышишь? Прости меня!
— Ты знал, что я люблю Алонсу. Ты знал, что она для меня важнее всего, а не этот твой мир с летающими монстрами и девчонкой, которая пристаёт ко всем со своими тупыми советами!!!! — орал Эстебан на всю больницу, но кроме Сафира, его никто не слышал.
— Не надо, прошу не надо, — почти плакал Сафир. – Я знаю, как всё исправить. Но послушай, я не хочу, чтобы всё окончилось так. Не хочу, чтобы мы перестали быть друзьями. Ты сможешь приходить ко мне во снах, хорошо?
Эстебан уже и сам устыдился, что сорвал злость на Сафире. Ведь и тот был его лучшим другом, и такого он никогда не найдёт на земле. В порыве нахлынувшего чувства он обнял Сафира, и тогда тот прошептал ему на ухо: «Ты просто пожелай, и всё получится…»

Следующее, что услышал Эстебан, был крик Алонсы:
— Врача! Позовите врача! Он вышел из комы!

0 комментариев

  1. kaschey_bessmertnyiy

    Ну прамо ж да и ничего себе! Вот так, за несколько дней сочинить ТАКОЕ! До этого-ж надо было додуматься еще!
    Почему у тебя почти все произведения сознательно-утопического характера?
    Ну что-ж, видимо, мне придется поднапрячися, чтобы поддержать взятый уровень…
    Ответы на загадки:
    «Тишина? А дом…» — одиночество. Даже среди толпы людей ты иногда чувствуешь одиночество, потому что оно в тебе, в твоем Доме…
    «Я очень высокий…» — сам не знаю. Просто нашел загадку, долго (ооооочень долго) думал, так ничего и не придумал и решил: может, ты придумаешь ответ?

  2. alekto

    Я писала этот рассказ несколько месяцев. Хотя «писала» — I was writting — совершенно сюда не подходит. Т.к. часть «до ванны мэра» я написала за один день, а потом прошёл месяц или два и я совсем не думала об этом рассказе и писала Пскову.
    Но! Вчера вечером прочитав твой комментарий к Пскове (последний), я села и дописала рассказ до конца! А так бы я его могла ещё писать и писать:)

    Я так и знала, что это одиночество! Просто я отбросила этот ответ в начале и решила брать нечто такое, близкое к состоянию после смерти.
    Ну на счёт «я очень высокий». Если бы ты не задавал цифры, то я бы со всей определённостью могла сказать, что это фонарь, кран, душа. Если бы не задавал только цифру 18, то это — птичка:).

    Спасибо за такую милую оценку. Просто обычно я пишу о чём думаю.
    P.S. Как можно найти загадку и не найти к ней ответ??????

  3. alekto

    Ты только их обнаружил?:))))) Они скоро заканчиваются.
    Ну у меня для Храма будет Пскова, если допишу. Там как раз во второй части начинается весь ужас.
    А вот для детей. У меня есть отличная идея. Это просто супер, очень красиво и очень отличается от всех моих произведений. Но написан только первый абзац. И написала я его где-то в ноябре:).
    Так что я прочту положение о конкурсе и где-то за неделю-две я кому-нибудь эту идею отдам. Не хочешь?
    Про кочергу это ты прикольно написал:)
    Уверен, что Omni правильно написал?

  4. kaschey_bessmertnyiy

    Уверен! Даже думать не смей отдавать кому-то свои идеи! Они понятны в полной мере лишь для тебя!
    А что, можно переопубликовывать свои произведения? Пскова же уже есть на твоей странице!
    Ладно, встретимся и в них тоже. Я стану на время пессимистом и во всех подробностях опишу душевные страдания убийцы! Дневной ужас, вечерний страх, ночной кошмар и утренняя жуть!
    А вот для детей… У меня есть несколько произведений, но их же надо еще напечатать!
    Fine!
    P.S. Кстати, я почти дописал… Э-ээ… Мой «ответ» на «El mundo se cambiado». Если сегодня допечатаю, то сегодня и опубликую!

  5. alekto

    Просто я специально для тебя опубликовала Пскову и El mundo на моей главной странице. Ты же не хочешь рыскать по всем конкурсам и читать мои произведения:). А так, осталось ещё два, которые ты не прочёл. И одно из них «Семёрка пик» я выставила совсем недавно:), хотя написала его очень давно.
    О, боже, страдания убийцы:). Надеюсь, всё хорошо закончится и он в конце не повесится под гнётом своей совести!!!!!
    Моя идея: уже начала писать. Надеюсь, фантазии хватит:)

Добавить комментарий