Хоронили дети кошку
без кривляний и без слёз.
Не в игре, не понарошку,
а взаправду и всерьёз.
Тело вынесла хозяйка
на скамейку — осмотреть.
СудмедЭксперт главный — Майка —
констатировала смерть.
Витька вынес крест фанерный —
всё по-христиански, чтоб!
А сестрички Надя с Верой
принесли картонный гроб.
За могилу взялся Генка.
От Андрейки был венок,
а Нинель припёрла ленту
и бумажный образок.
Над могилою готовой,
словно ангелок бела,
Майка-пигалица слово
панихидное взяла:
«Все мы знали кошку Пушу…
Спи спокойно, кошкин прах…
Упокой кошачью душу,
Бог-Отец на Небесах!»
Тут у всей честнОй ватаги
набежала на глаза
очищающею влагой
долгожданная слеза…
На поминки — снедь из сада:
сливы, райка да ранет,
да бутылка лимонада
с горсткой соевых конфет.
Всё чин чином: ели, пили,
вспоминали кошки прыть
и о планах говорили —
что б ещё похоронить?
— Знаем! — взвизгнули сестрички,
на Андрейку указав, —
у него щенок и птичка!
Он нам сам вчера сказал!
— Не отдам! — сказал Андрейка, —
Туз — породистый кобель…
— Значит, завтра — канарейку! —
подытожила Нинель.
. . . . . . . . . . . . .
Хоронили дети птичку…
