Состояние, почти наркотическое… Ежедневная зависисмость… Кружится голова, сердце щемет, душа мается… Дайте дозу музыки…
Плачет Белоснежка,
Стонет Белоснежка
И сама не замечая
Странно улыбается себе.
Слезы горькие глотая,
Выпивая кровь…
Уходишь в небытие, мелодия несёт на своих мощных крыльях. Легко и радостно. Слёзы и смех.
Давайте все сойдем с ума
Сегодня ты, а завтра я…
Да, сойти с ума, жить в своём, счастливом, безумии, где можно «дико хохотать», можно «крульями махать»
И покорится вся земля
Таким, как ты,
Таким, как я…
Толпа, единая в фанатичном порыве, раскачивается из стороны в сторону, раскачивается все сильнее и сильнее и падает, поднимается, вновь раскачивается, раскачивается и падает в другую сторону, поднимается…
Мы играем, во что захотим,
Мы упали и летим, и летим,
А куда не знаем,
До поры, до поры
Мы слепые по законам игры…
Толпа – единый организм, зараженный одним вирусом – фанатизмом. Крики, визги, слезы, стенания, смех…
Но где она живет,
Вечная любовь?!
………………………………………….
Вечная любовь – чистая мечта,
Нетронутая ти-ши-на…
Плакаты, кассеты, диски, майки, вырезки из газет и журналов… Мечты о встрече и слезы неразделенной, самой последней и трагичной любви…
Смеется и злорадствует любовь….
Фанатичная любовь способна безоглядно преодолевать километры вслед за Кумиром, будучи уверенной в своей особо важной Миссии: Кумир существует, пока я рядом с ним!
Я же своею рукою
Сердце твое прикрою…
Можешь лететь
И не бояться больше ничего.
«Ты не заметишь этот миг», когда станешь полностью зависимой от мелодии Кумира, ты не сможешь освободиться от этого омута, не сможешь убежать, потому что к музыке примешана и Любовь.
Беги, беги,
Пока я не вижу….
Прячься, прячься,
Но я узнаю…
…………………..
Дыши, дыши,
Пока я не слышу
Кайся, кайся,
Но не надейся,
Я приду, золотая,
Ай лав ююююююю…
«Я люблю тебя!», — кричишь ты с первого ряда. Он наклоняется… он так близок и так далек… «А следующая песня для самой красивой девушки, — говорит Он, показывая на тебя. – «Я на тебе, как на войне!» Толпа ревет. Толпа завидует, потому что ты часть ее организма, но ТЕБЯ почему-то выделили. Рядом парень достает из кармана нож, начинает в экстазе обрезать свои кудри на корню и бросать на сцену. Кровь зигзагообразными ручейками сбегает по лицу, шее и тонет в рубашке.
Ооооуууу, тоска без начала,
Ооооуууу, тоска без конца…
На следующее утро «МК» пестрит фотографиями – Его, твоими и того «кровавого» парня…
А тем, кто сам добровольно падает в ад,
Глупые ангелы не причинят никакого вреда
Никогда, никогда, никогда…
Ты и подобные тебе собираетесь на Школьной улице возле студии, и неважно – зима или лето – там всегда полно молодой поросли, неоперившихся юнцов и юнчих с затуманенными взорами. Он подъезжает – толпа всесметающей, ревущей волной набегает на машину, захлестывает, окружает; Он выпускает сначала охранников, которые бесстрашно разбивают волну, потом выносит Себя. Порой Он приветлив – раздает автографы, плакаты и даже разрешает фотографироваться с ним; порой агрессивен – выругавшись, бежит в офис; порой – задумчив и молчалив, закрыв лицо копной длинных кучерявых волос, будто прячась, лунатически плывет к зданию… Ты принимаешь это за каприз «звезды», не думая, что у Него есть своя жизнь с не менее серьезными и важными проблемами, чем у тебя. Он приветлив – значит, у Него все хорошо, Он агрессивен – возможно, что-то не клеится в Его личной или творческой жизни, Он задумчив и молчалив – не исключено, что Он что-то обдумывает или находится в состоянии тихой депрессии. Он уходит, а ты остаешься на улице… среди подобных тебе…
И снова ветер свистит атональный мотив,
Ветер назойлив, ветер игрив,
Он целует меня, он кусает меня…
Смысл твоей жизни – в Нем… Но однажды ты задумываешься – так ли это? Кладешь на чаши весов все компоненты, составляющие жизнь фанатки, перекладываешь, обмозговываешь и понимаешь, что ты не живешь СВОЕЙ жизнью, ты забыла о своих талантах и интересах ради Него. Во всем требуется отдача – что Он дал тебе?! Несколько лет скитаний, два плаката, одну фотографию, один автограф, несколько слов… Начинаешь дискутировать сама с собой: «Нет-нет, не только скитания, автограф, плакаты, фото, но еще и 1123 дня наслаждения музыкой, 1123 дня нахождения в непередаваемом, незабываемом состоянии…» И тут же отбросив ненужные размышления подальше в уголок, ты включаешь магнитофон:
Хуже казни нет –
Жить слишком долго,
Я ненави-ненавижу ждать,
Я смотрю на жизнь глазами волка,
Я не буду-ду, я не буду медленно умирать…
Ты воспринимаешь Его слова слишком ограниченно и дословно, ты слышишь фантомный призыв к действиям. Стремительный взмах – и лезвие полоснуло по белой коже. Кровь, алая и нежная, щекочет руку и в то же время успокаивает. Умиротворенно улыбаешься… Ты уже смотришь на себя со стороны и тебе не жалко покидать свое тело. Он же так хотел! Хотел ли?!
Вздыхала ночь – она была,
Дразнила смерть – она ждала,
Играла жизнь – она ушла
И не вернется никогда!
Ты летишь над белой землей. Завтра – Новый год! Город неприятно суетится, желейно трясется бесформенной массой, из которой, как пик, вырывается Останкинская башня.
Снег падает на кровь —
Белые иголочки,
Кровь падает на снег-
Завтра будет елочка.
Мы вышли из игры,
Мы смертельно ранены…
Открыв глаза, ты понимаешь, что ЖИВА и тебя спас не Он, а какой-то доктор… тела. Да, когда-то, еще до «болезни», ты не «брезговала» Бутусовым, напевая «доктор моего тела, доктор твоего тела…», и Шевчуком, и Настей Полевой…
Ты ожила в Новом году. Находясь в каком-то необъяснимом состоянии потерянности, отчужденности, отрешенности ты сомнабулически перебираешь свои вещи, ходишь, передвигаешь стулья, застилаешь и разбираешь кровать, пытаясь что-то еще вспомнить…
Нас завтра подберут
Или не найдут совсем.
Нас к маршалу внесут
На одном большом щите…
Вздрагивашь – что это?! Песня! Чья?! Да-да, группы «Агата Кристи»… Кажется… Улыбаешься и понимаешь, что все прошло. Лишь легкая ностальгия в глубине души осторожненько царапнула и затихла. И ты осознаешь, что Кумир умер в твоем сердце, рука тянется к бумаге и ручке, на листок ложатся твои собственные стихи:
Кумир погиб,
Остались тени,
Как отпечатки на душе.
И мир поник,
И на колени
Уже не встану я… уже…
Кумир погиб,
Кумир бессмертен,
Вновь, как безумная, шепчу:
«Один лишь миг
Прошу я, ветер,
И я сторицей отплачу».
Один лишь миг-
Порою Вечность.
Один лишь миг… Прощай… Прости…
Средь пыльных книг
Ищу беспечность.
Кумир погиб… Песок в горсти…
Спустя несколько лет, в одно воскресное утро, твой телефон пыхтел и разрывался от звонков бывших однокурсников, друзей и сотрудников – «включи МузТВ, включи МузТВ, включи МузТВ …» Включила – и отпрянула: повторяли концерт семитилетней давности, на экране постоянно мельтешила взлохмаченная безумствующая девчонка…
ТАКОЕ чувство стыда ты испытала впервые…
**************
В тексте использованы стихи Г. и В. Самойловых и Е.Шуваевой-Петросян.
На мой личный вкус, произведение неживое. Не знаю, существует ли до сих пор журнал «Семья и школа», но мне кажется, там оно уместно бы смотрелось. Покажите, мол, родители, своим детям-подросткам этот рассказ и обсудите в семейном кругу, правильно ли его героиня проводила своё время, а итогом обсуждения должен стать вывод, что неправильно. Ведь это удивительные непонятные процессы в человеческой душе — процесс возникновения кумира и сосредоточения всех душевных сил на нём, последующее отчаяние вплоть до попытки самоубийства, и по мне лучше не трогать эту тему совсем, чем вот так походя. Очень уж неубедительно вышло, одна сплошная констатация наличия определённых психических состояний. Конечно, автор во время написания, как я понял, вовне или внутри себя постоянно слышал музыку, а музыка сама по себе создаёт определённое настроение. Но автор глубоко ошибается, если полагает, что наполнив свой текст цитатами из звучащих внутри него песен, он это настроение сумеет передать читателю. Ну а если даже читателю, как например, мне, эти цитаты очень знакомы и впрямь вызывают в памяти ноты, имеет ли отношение этот эффект к литературным достоинствам произведения как таковым и чья вообще здесь заслуга?..
Уважаемая Елена! Спасибо за такую интересную психологическую выдержку из жизни фанаток! Вы мне многое открыли. Перечитала несколько раз. Действительно, все так и происходит. Байрон писал: «Любовь — безумье, и она горька. Но исцеленье горше».
Прочитала в какой-то газете в статье про веру: древние считали, что боги живы, покуда в них верят. Кумиры, как боги: вера тает, и их нет. Кумиры живут тем, что их поддерживают тысячи поклонников. Они, как фантомы, питаются их энергией. Не зря, наверное, Мурат Насыров выбросился тогда, когда о нем перестали говорить. Странно, но Мадонна писала: «известность — это то, что другие накладывают на тебя. Это их собственные фантазии, и они не имеют ко мне никакого отношения». Удачи Вам в конкурсе!
С уважением, Хельга Янссон
Спасибо, Хельга, за отклик и поддежку! В состоянии фанатизма есть страшная сила… С одной стороны, это хорошо, с другой — плохо. Всему нужна мера!
Действительно, фанаты — энергетическая сила, подпитка артиста… КАждому творящему хочется быть востребованным…
Спасибо за пожелания!
Все взаимно!
🙂
1492, сердечно благодарю за внимание к моему рассказу! Я обдумаю Ваши замечания!
С уважением,
Елена
Два раза была на концертах «Агаты Кристи». Целые залы, в «Олимпийском», в Москве. Возраст от пятнадцати до шестидесяти, кому нравится братья Самойловы.
Ударение, я бы поставила на то, что будучи наркоманами, они победили это! Перестали употреблять эту саморазрушающую заразу.
Ранние песни, мне больше нравятся.
Фанатизм мне не нравится.
Здравствуйте, Ирина! Благодарю Вас за отклик!
Мне тоже больше нравятся ранние песни этой группы, последние же альбомы даже слушать не могу… Брат подарил, думал, обрадуюсь… Полная бессмылица в текстах. НЕужели наркотическое состояние навевало такие яркие образы, которыми изобиловали ранние тексты?! 🙁
Елена! Сложный и больной вопрос: затуманенный разум и при этом — творчество.
Нострадамус писал свои центурии, под действием наркотических средств. (Неужели это правда? Не знаете точно?) Владимир Высоцкий любил выпить, а последние года жизни, вообще на наркотиках жил.(Жена его, — Марина Влади писала.)