Роман М. Фин
Сталин и Берия
Уроки истории
Нравственный аспект
Открытое письмо редактору газеты
«Свободная Грузия»
Господину Тато Ласхишвили
Тбилиси 2004
Предлагаемая вниманию читателя работа представляет собой усилие, направленное на устранение искажения исторической истины, которому в очередной раз мы становимся свидетелями: наша недавняя история представлена превратно, происшедшее на наших глазах злодеяние таковым не признается, а главные преступники, его организаторы и исполнители объявляются, с одной стороны, людьми с чистой совестью, а с другой, невинными жертвами. Это конкретное искажение, отлитое в форме книги, главы из которой были напечатаны в центральной газете Грузии – вызвало протест и размышление. Среди множества открытых публикаций последних 10-15 лет существует свой поток подделок и фальсификаций, где правда перемешана с ложью, где истинным фактам дается фантастическое толкование, что только создает и усугубляет сумбур в умах.
В настоящей небольшой по объему работе дается обширный материал, цитируются источники и свидетельства, среди которых А.Солженицын, Е.Гинзбург, Д.Андреев, В.Суворов и другие, оживают судьбы и звучат голоса безвременно погибших, чьи страдания стучат в наше сердце. Зло предстает таким, каким оно было, вскрываются истинные корни нашей человеческой трагедии, к которой мы оказываемся причастными со стороны жертв, а не палачей.
Роман Фин. Сталин и Берия. Уроки истории. Нравственный аспект.
Редактор Марина Мачавариани
ISBN 99940-0-174-4
© Роман Фин
Все права защищены
e-mail: romanmfin@yahoo.ca
Перед этим горем гнутся горы,
Не течет великая река,
Но крепки тюремные затворы,
А за ними «каторжные норы»
И смертельная тоска…
…
Это было, когда улыбался
Только мертвый, спокойствию рад.
И ненужным привеском болтался
Возле тюрем своих Ленинград.
И когда, обезумев от муки,
Шли уже осужденных полки,
И короткую песню разлуки
Паровозные пели гудки.
Звезды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под шинами черных марусь.
/Анна Ахматова. Реквием./
«Все мы стали людьми лишь в той мере, в какой людей
любили и имели случай любить!»
/Борис Пастернак. Охранная грамота./
«И все также – не проще –
Век наш пробует нас:
Можешь выйти на площадь?!
Смеешь выйти на площадь?!
Смеешь выйти на площадь?!
Можешь выйти на площадь
В тот назначенный час –
Где стоят по квадрату
В ожиданье полки:
От Синода к Сенату –
Как четыре строки»?!
/Александр Галич. Петербургский романс./
Уважаемый Господин Редактор!
В нашем недавнем телефонном разговоре с Вами я выразил озабоченность по поводу недавней публикации в Вашей газете (май 2003 года) фрагментов из книги Т.Мирианашвили ”Корни нашей трагедии. Хроника 20-х – 80-х годов» под заголовком «Сталина и Бериа убили из-за демократических реформ». Вы отметили тогда, что никаких пока критических или недовольных откликов не поступало. Мы согласились, что это, вероятно, вызвано тем, что социальная и политическая активность общества в Грузии, как и в России, в других странах СНГ, подавлена, и вызвано это сильным последействием того еще советского прошлого, как раз рассматриваемого в публикации.
Ознакомившись с текстом полностью, как он представлен в пяти газетных номерах, я увидел, что письмо, которое я Вам обещал написать, с неизбежностью окажется более обширным, чем предполагалось вначале. Казалось бы, представленный в публикации материал совершенно ничем не примечателен и не интересен, и совсем не требует особого рассмотрения и тем более анализа. В свете многих существующих серьезных и глубоких исследований он не выдерживает никакой критики ни с фактической, ни с научной, ни с исторической точек зрения и, как таковой, какой-либо ценности не представляет. Многие высказывания не имеют под собой почвы, выводы и допущения часто неправомерны, их, вопреки утверждению автора, невозможно будет подтвердить документами, более того, имеются документы и свидетельства, утверждающее как раз противоположное. Отдельные положения представляют собой просто слухи, естественно возникающие вокруг больших имен и больших исторических событий. На наш взгляд оказалось возможным сделать свыше 220 (!) замечаний – неточностей, нелогичностей, несоответствий действительному положению дел, ошибочных данных, неверных толкований, недопустимых натяжек и параллелей.
Вместе с тем, представленное в Вашей газете не только искаженное видение и превратное толкование истории, но ожившее на ее страницах презрение к человеческой жизни и человеческому страданию являет собой некий поразительный феномен, требующий серьезной нравственной оценки. Мое к Вам письмо, в связи с этим, следует рассматривать, скорее, как размышление по поводу исторических реалий, которых неосторожно и, словно вслепую, с лету, коснулся автор книги, — ведь эти реалии суть трагедия множества людей, многих стран и народов, и к ним так легко и легкомысленно относиться нельзя. Особенно в Грузии, которая до сих пор не может и долго еще не сможет оправиться от страшных ударов, нанесенных в рассматриваемые времена ее народной душе, ее национальному духу, ее разуму, совести и чести физическим уничтожением тех лучших людей страны, которые несли в себе достоинство нации, наследовали, хранили и развивали ее накопленные веками духовные богатства.
Перед нами подделка, фальсификация истории, причем такая, которая разрушает нравственные устои личности, сбивает с толку, производит страшный сумбур в умах, который чрезвычайно опасен, особенно в наше время, особенно для новых поколений. Не исключено, что она вброшена в мир намеренно, именно с целью произвести подобное разрушающее действие. Чем же иным может видеться столь нарочитое обеление величайших злодеев, очищение их совести, превращение их в «великих реформаторов», благодетелей страны и человечества?
Ссылаясь на «жанровые особенности» «не чисто публицистической книги», автор утверждает, что все, им написанное, чистая «истина, полная правда о жизни и вкладе Иосифа Сталина и Лаврентия Бериа» . При ближайшем рассмотрении эта претензия на высказывание истины в последней инстанции оказывается несостоятельной, больше того, работающей против самого автора, дискредитируя его самого и героев его книги.
Главное действующее лицо, представляющее весь фактический материал и дающий этическую оценку действиям исторических лиц, филолог Арчил, находится, скорее, в эмоциональном возбуждении по поводу рассматриваемых исторических событий. Его утверждения часто выпадают из здравого смысла, в них много ненависти и даже злобы. Вообще, высказывания героев, один из которых сам автор, весьма анахроничны. То, о чем они говорят, либо не могло быть вообще, либо не могло мыслиться ни одним живым человеком описываемых времен, либо не могло обсуждаться в 1984 году, как это происходит в рассматриваемом тексте. Почему именно этот год? Может, здесь ассоциация с романом Дж.Орвелла или со статьей Андрея Амальрика «Просуществует ли Советский Союз до 1984 года»?. Правдиво ли относить их беседу к тому времени? Наконец, и это очень серьезно, немедленно дает о себе знать нравственная составляющая: нужно быть очень осторожными в каких-либо неадекватных оправданиях исторических лиц, совершивших невиданные в истории чудовищные преступления против мира, человека и человечности.
Интересно отметить, что все это публикуется сейчас и именно в таком виде, в то время как по обсуждаемому вопросу существует огромная мировая литература, серьезность которой заставляет к ней прислушаться и предостеречь от публикации размышлений, неадекватных современному уровню исторической науки по рассматриваемому вопросу, не отвечающей и требованию времени, самому состоянию сознания людей, стремящемуся вперед. Нас тянут назад, да еще в такое назад, которого никогда не существовало, разве что в воображении автора и близкого ему круга людей. В 1984 году собеседникам многое могло быть уже известно, к тому времени значительная информация уже лет 15-20 как присутствовала в Самиздате и Тамиздате – А.Солженицын, Рой Медведев, А.Авторханов, Е.Гинзбург, В.Шаламов, другие авторы, правозащитные материалы, книги западных исследователей, например, Ричарда Пайпса, Роберта Конквеста, Алена Безансона, которым были доступны многие архивы и документы. Тем более сейчас, по прошествии стольких лет, никак нельзя оставаться на уровне ничего достоверно не знающих собеседников, случайно встретившихся в поездке. Автор, конечно, имеет право на вымысел, но не в случае, когда речь касается судеб реально живших миллионов людей. А в публикации, действительно, очень много вымысла. Кто-то может даже и в суд подать. Ведь говорить неправду, проявляя неслыханное невежество, и при этом утверждать, что все сказанное правда, да еще полная, значит подвергать себя опасности быть спрошенным, к тому же с пристрастием.
В своих поездках и встречах с разными людьми я сам слышал немало подобных бесед. Опубликованные Вами фрагменты книги Т.Мирианашвили мне их живо напомнили. Суть их была в мечте о Высокой Истине, о Настоящей Правде, которая где-то, когда-то существовала, но была сокрыта, затоптана, уничтожена вместе с ее носителями. Странным образом носителями правды оказывались не те, кто в непостижимом количестве были втоптаны живыми в землю, а как раз те, кто это осуществлял, тираны, преступники мирового ранга, массовые убийцы. Видимо, их образ подходил для народной надежды, потому что эти люди имели власть что-то осуществить, и о них сохранилась память как о народных героях, несмотря на все ужасное, что они совершили. Все другие, в том числе и сами вокруг собеседники, никакой власти не имели. Не имели они и достаточной силы, образования, жизненного опыта, социального и духовного развития, чтобы правильно обо всем судить.
И тут появляется книга, а центральная газета охотно из нее перепечатывает целые главы, в которой нам пытаются развернуть на пятьсот сорок градусов наше сознание, нашу совесть, книга, в которой просвещенный читатель с изумлением узнает, что наша трагедия не в десятках миллионах насильственно лишенных жизни людей, «замученных живьем», как сказал Б.Пастернак, пострадавших непостижимо, не меряно, прежде всего лучших людей, не в уничтоженной культуре, не в задушенном сельском хозяйстве, не в промышленности, на 80-90% брошенной на подготовку и ведение в мире войн, не в организации и осуществлении невиданного физического, морального и идеологического террора, а – в несчастной, несправедливой смерти двух людей, которых нам представляют как «великих реформаторов», как людей «с чистой совестью», которых и убили, потому что они хотели лучшего для народа, для всего человечества. И это пишется вопреки тому, что об этих же лицах весь мир знает, что это были самые отвратительные и кровавые в истории человечества преступники, одного из которых народ так и назвал «людоедом», а имя другого – Лаврентий Берия – сделалось синонимом самой страшной, с изощренным надругательством, смерти.
Невольно возникает вопрос: когда автор говорит «наша трагедия», наша – это чья? – тех, кого уничтожали в бесчисленном количестве или тех, кто это делал, кто вершил, кто составлял списки, кто отдавал приказы пытать, расстреливать, терзать в тюрьмах и уничтожать непосильным трудом и бесчеловечными условиями содержания в лагерях, и кого в конце концов постигла участь их многомиллионных жертв или кого еще ждет суд истории, народов, Бога? Публикация отвечает на это однозначно: трагедия в насильственной смерти Сталина и Берия, а не в гибели многих, о которых автор, устами своего подставного героя, батони Арчила отзывается с презрением, с ненавистью, одно их упоминание его чрезвычайно раздражает:
«Сколько разговоров о невинных жертвах в эпоху Сталина».
«Безнравственна, бесстыдна бесконечная демагогия лишь о большевистском терроре».
«О ком льет крокодиловы слезы Запад?»
«Хрущев копал-копал архивы…».
«Разговоры о десяти и двадцати миллионах репрессированных – сказка».
И это произносится – и в какой циничной форме! – в Грузии, в стране, пострадавшей чуть ли не больше всех. И от кого? От тех, кто здесь родился и вырос, от своих же! Не угодно ли – сказка! А речь идет не о репрессированных только, а о десятках миллионов погибших.
Нет, господин Мирианашвили, слезы льют не на западе, как и кровь людскую лили не там. Слезы льют и еще долго будут лить и в Грузии, и по всей бывшей советской стране, и шире – по всему бывшему коммунистическому миру. И совсем не крокодиловы, а простые человеческие. Ведь почти не было семьи, в той или иной степени не задетой террором. Многие семьи пропали целиком вообще.
Все это подрывает доверие к напечатанному, вызывает сомнение, даже когда приводятся действительные факты (хотя они тут же чудовищно извращаются фантастическим толкованием) и протест. Тут и опасность, потому что с ними часто проскальзывает-протаскивается большая и маленькая ложь, намеренно или нечаянно не упоминаются другие события, которые как раз говорят, что все было иначе. Это – полуправда, которая хуже прямой лжи. Автор обещал «ничего не утаивать», но мы уже с первых строк ему не очень доверяем и, чем дальше, тем больше. И что значит, не утаивает? А если не знает? Ведь написана книга. Читатель инстинктивно верит, что автор переработал огромную массу исторического материала. По крайней мере, так должно быть. И если это действительно так, то то, что он написал – преступление, ибо есть намеренная фальсификация истории. А если не переработал, не знал всего, что и как в действительности было, то как же писать книгу, и еще утверждать, что написанное есть «истина и полная правда».
Нужно отметить, что в нынешней послесоветской сталиниане Т.Мирианашвили не одинок. «Отбеливатели прошлого пытаются заглушить людскую совесть, выдрать страницы из истории. Е.Прудникова из Санкт-Петербурга написала книгу «Сталин. Второе убийство». Она колдует с архивами, вытягивая из них то, что может возвратить вождю всех времен и народов доброе имя». (Г.Покрасс. «Я другой такой страны не знаю». Русская мысль, №2 (4487), 15 января 2004).
Вот и в книге С.Берия ничего о главном не сказано, а только о том, какой его папа был хороший. Конечно, он был хороший, особенно для сына. Но еще он был очень плохой, и это страшнее, чем ему быть хорошим. Сравните, например, что написано о Н.Лакобе у С.Берия (Мой отец Лаврентий Берия, стр. 28-30), где последний изображен другом первого, даже спасающем его жизнь, и в воспоминаниях Адиле Ш. Абас-оглы, невестки жены Лакобы, Сарии (Русская Мысль), где говорится – и весь мир знает об этом – что Берия Лакобу отравил.
* * *
О необходимости знания истории
Как в прошедшем грядущее зреет
Так в грядущем прошлое тлеет –
Страшный праздник мертвой листвы
/А.Ахматова. «Поэма без героя»./
Без воспитания чувства мировой и национальной истории нельзя стать гражданином своей страны и мира. К этому нужно относиться с величайшим вниманием, бережностью и осторожностью. Незнание истории ведет к неполноценному развитию душевного, духовного, нравственного существа человека. Народ, не знающий своего прошлого, имеющий о нем неверное, превратное представление, удовлетворяющийся мифами, не способен усвоить уроки истории, не способен к верному ощущению судьбы своей страны, у него нет ее видения; он обречен на страдания и повторение ошибок. Если дети – по совести! по убеждению! – отказывались от оболганных, осужденных на страдания и позорную смерть родителей, которых власть предательски назвала «врагами народа», то что сделалось с их душами, и что они, выросши, принесли в общественное бытие, что невидимо перешло к их детям, к следующему поколению? Но и кому не выпало такое, но в массе остальные, кто послушно и безмысленно принимал за правду все, что ни предлагали, – как это сказалось на них? Сознание людей – массово – было отравлено, перевернуто, подавлено враждебно направленной к человеку тотально властвующей идеологией, всем строем коммунистического воспитания, образования, публичной пропаганды, литературой и искусством, жестко привязанным к служению правящим партийным установкам, меняющимся в зависимости от нужд текущего момента. Восприятие действительности, основанное на мышлении, сформированном на не соответствующем истине материале, искаженная, уродливая нравственность и неразвитая совесть, способные оправдать и приветствовать тяжкие злодеяния – это и результат, но это и сила, стремящаяся к воспроизведению себя в обществе и в потомстве. И это все в ныне живущих людях, в их клетках, в извилинах, «в печенках», никуда не делось. И, оставленные как есть, не осознанные, не переработанные, нераскаянные, эти социальные инстинкты незримо переходят будущим поколениям, формируют – искажая – нравственное естество народа. Сегодняшний ужас и позор, широко распространенная способность к преступлению, к грабежу народного и частного достояния, к убийству, низкое нравственное состояние общества во всех странах СНГ, на всех уровнях и во всех звеньях – прямой результат действия в людях тех «ценностей», которые воспитывала в людях коммунистическая власть. Когда она повсюду рухнула, низшие инстинкты – жадности, наживы, властвования, жестокости – неприкрыто, бесстыдно и нагло вышли на поверхность.
В газетной публикации история страны СССР, в которую входила и Грузия, в ней полностью участвовала, через все испытания прошла, предстает в очередной раз переписанной в искаженном виде. Это правда – чтобы по-настоящему возродиться, нужны поколения. Но в любом случае нужно точно знать, что было на самом деле. То, что нам предлагают Т.Мирианашвили и вслед за ним газета, не послужит развитию правильного исторического и нравственного чувства. Напротив, она лишь засорит общественное и индивидуальное сознание не имеющими соответствия с реальностью представлениями.
Ложное представление о мире порождает слабость духа и бездуховность, ведет к выработке порочного, узкого мышления, неспособного ни к правильному отражению действительности, ни к принятию верных решений, ни к достойному творчеству, в том числе государственному, вызывает ослабление общественной и индивидуальной воли, подавление совести и недоразвитость нравственного чувства. Преступление становится нормой. В сознании людей закон не достигает абсолютной ценности и силы, наоборот, устанавливается к нему внутреннее отношение, позволяющее его преступить.
Правильное знание истории создает духовную основу, рождает в душах людей и народов энтузиазм, порыв к достойной жизни, к нравственному действию. В наступившем ныне времени поколебленным оказался внутренний духовный личностный строй людей. Коммунистическое образование и воспитание произвело огромные опустошения в духовном естестве народов. Была разорвана связь с Творцом, души разрушены проповедью ненависти, разрешено убийство по совести политического, а вслед за ним и какого хочешь личного врага. Нравственное оздоровление подсоветских наций и народов, ставших теперь независимыми, отдельных граждан, их очищение, становится вопросом высокого духовного значения и исторического смысла.
* * *
В настоящем рассмотрении не ставится цели оценить заслуги Сталина и Берии, истинные и мнимые, замечательные или сомнительные, а исключительно сосредоточиться на явном злодействе, смертоубийстве, адском «апостольстве», там, где в публикации отнеслись пренебрежительно, оскорбительно для жертв этих двух (не)людей и созданной и управляемой ими «Системы». То есть можно согласиться с Т.Мирианашвили, с другими авторами, например, с С.Берия («Мой отец Лаврентий Берия»), когда они отмечают некоторые несправедливости по отношению к их героям, недооценку их действительных перед страной заслуг. Пожалуйста, но только не за счет тех, кому выпало быть их жертвами. Больше того, главным итогом деятельности коммунистической власти является не то, что построено (заслуги), а как раз то, что разрушено (погибель). Исторический пример: Петр Первый построил более ста боевых кораблей. Всего через несколько лет после его смерти их осталось не более десятка. Остальные девяносто исчезли от сил разрушения, природных, но также и исходивших от царя и продолжавших действовать в стране после его смерти.
Возрождение должно начаться с преодоления погибели. В конце концов и начале начал именно в этом смысл и наша в мире работа по восстановлению разрушенных коммунистическим нашествием мировых ценностей. Потому что никому такие заслуги не нужны, которые оплачиваются ценой таких, да любых, жертв.
Помните, как говорил об этом Достоевский:
« – Бунт? Я не хотел от тебя такого слова, проникновенно сказал Иван. – Можно ли жить бунтом, а я хочу жить. Скажи мне сам прямо, я зову тебя – отвечай: представь, что это ты сам возводишь здание судьбы человеческой с целью в финале осчастливить людей, дать им, наконец, мир и покой, но для этого необходимо и неминуемо предстояло бы замучить всего лишь одно крохотное созданьице, вот этого самого ребеночка, бившего себя кулаченком в грудь, и на не отмщенных слезках его основать это здание, согласился ли бы ты быть архитектором на этих условиях, скажи и не лги!
– Нет, не согласился бы, – тихо проговорил Алеша.
– И можешь ли ты допустить идею, что люди, для которых ты строишь, согласились бы сами принять счастье на несправедливой крови маленького замученного, а приняв, остаться навеки счастливыми?
– Нет, не могу допустить».
На поверку, сейчас, тридцать, пятьдесят, семьдесят лет спустя, можно увидеть, что и цели были ошибочными, ложными, и средства были ужасными, и не заслуги вовсе результаты большинства из тогдашних дел: страна в развале, сельское хозяйство истощено, экономика искалечена. Первейшее же – неисчислимые потери понесло общество в нравственном существе его членов. Строилось же в стране не благодаря жертвам, а вопреки им. И были жертвы и жертвы. Те, что исходили из энтузиазма народа, из личного порыва, и те, что исходили из другого места, против народа, когда он просто бессмысленно истреблялся. Энтузиазм – террор. Жертвы, которые приносил народ, и когда народ приносился в жертву – чему и кем?. Правильнее сказать, что народ просто был жертвой преступных правителей.
Священник Павел Адельгейм говорит:
«Коммунистический гуманизм был бесчеловечным не только на практике, загубившей в войнах и лагерях миллионы своих граждан. Коммунистический гуманизм выражал предельную степень бесчеловечности в своем идеале, нацеленном на благополучие всего общества в масштабах страны или человечества. Во имя этого идеала допускалось приносить человеческие жертвы по принципу «лес рубят – щепки летят». Щепками были аристократы, офицеры, буржуи, кулаки и подкулачники, середняки; интеллигенты – ученые, врачи, профессора, учителя; крымские татары, поволжские немцы, чечены; лица проживавшие на оккупированных территориях, попавшие в плен; церковники, коммунисты, предатели и герои, свои и чужие – невозможно назвать категорию лиц, которыми не жертвовали ради «общего блага».
Сколько потребовалось лжи
В эти проклятые годы,
Чтоб разъярить и поднять на ножи
Армии, классы, народы.
Коммунистический гуманизм осуществил себя в геноциде российского народа, используя личность как средство созидания социальной системы. Этот гуманизм имеет глубокие корни в человеческой истории. Он вырастает из принципа, высказанного Каиафой: «Лучше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб» (Ин.11,50).
Муравейник выживает ценой жизни своих муравьев, поскольку жизнь муравейника строится не на нравственных принципах, а на инстинкте сохранения рода. Если человеческое общество ставит перед собой задачу выживания или – что тоже самое – благоденствия, оно превращается в муравейник, исключающий нравственные категории, то есть в бесчеловечное общество. Христос умер на кресте не за идею человечества, а за каждую человеческую личность: за душу, ищущую возрождения или не осознающую греха и нужды в покаянии. Человеческая личность, ее бытие и спасение имеют безусловную ценность у Бога. (В коммунистической системе, как она устроена сверху вниз как раз противное: личность не имеет никакой ценности. — Р.Ф.) Учение и любовь Иисуса Христа обращены к человеку. Христос не проповедовал социальную систему, бюрократический механизм или административный аппарат. Церковь созданная Им… не питается человеческой энергией. Она не существует за счет человека. (Настоятель храма святых Жен Мироносиц Псковской епархии священник Павел Адельгейм. 21.11.02).
Можно также в этой связи указать и на другой аспект коммунистических преступлений: «Бент Енсен полагает, что можно говорить о «социальной гигиене» как о движущей и составной части большевистского проекта – уничтожение «паразитов», то есть целых социальных слоев населения. «Современный геноцид, — говорит американо-польский социолог З. Бауман – это своего рода… задача для садовника, когда производится «прополка», «истребление сорняков» и т.д. под которыми подразумеваются целые классы и нации. Холокост (уничтожение евреев нацистами) не был уникальным явлением». (Борис Вайль. Забыть ГУЛАГ. Русская Мысль, № 39б 23 октября, 2003).
* * *
Кроме соображений общественной пользы (в том числе и как критерия для публикации), должна существовать и приверженность истине. Против нее автор и газета также серьезно погрешили. Конечно, можно успокоить себя и пройти мимо, мало ли что сегодня пишут, бумага все стерпит. Тем не менее, хоть никто, кроме меня, к Вам, уважаемый господин Редактор, и не позвонил, лично не выразил протеста, я слышал выражение горьких и оскорбленных чувств, возмущения позицией газеты, позволившей себе такое опубликовать, да еще в столь примечательном объеме. Вряд ли требовались большие усилия, чтобы предвидеть, что публичное обеление злодеев истории
(а ведь к этому уже привыкли, и «Свободная Грузия» к этому тоже не осталась непричастной, см., например, публикацию, призывающую даже признать Сталина святым православной церкви (!!!), — в номере к 50-летию смерти Сталина заметка, озаглавленная «Сталин – это благословенный Богом Иосиф Земной»; в ней, в частности говорится, что Сталин был «отмечен Богом», что в нем «проросло слово Иисуса Христа», что он был из тех «избранных, души которых озарены внутренним огнем Христовой любви», что он был наделен «стальным терпением в преодолении преград и барьеров в деле сохранения христианства», что «по воле Божьей он упорно шел против течения, против окружения антихристов, и именно Всевышний помог ему, единственному христианину, выйти победителем с этим злом», что он был «Богом явленным олицетворением христианства» и что «пришло время, когда имя и личность Иосифа Земного должны быть причислены к лику святых православной церкви». Здорово, не правда ли?! А ведь это опубликовали Вы в своей газете. Я Вам эту публикацию в нашем разговоре помянул, на что Вы ответили: а что делать, если такое приносят. Как что делать? Батюшки светы! Публиковать конечно!)
могло было быть очень болезненно воспринято теми, кто от них пострадал, оставшимися в живых жертвами, родственниками погибших, теми, кто чужое страдание воспринимает как свое – а как же не свое, если это страдание, боль и позор своей матери-родины – и потому чувствуют себя мировому и национальному горю причастными. Недавно я видел и слушал по телевизору выступление дочери Михаила Джавахишвили. Она рассказывала о том, как Берия лично топтал голову этого человека, этой литературной жемчужины Грузии, этой высоты ума и духа Грузии, и сердце сжималось от боли за всех погибших от тех злодейств, даже самых незаметных людей. Я думал о чутком сердце Паоло Яшвили, о Тициане Табидзе, о гениальном музыканте Евгение (Жене) Микеладзе, которому Берия приказал проткнуть железным прутом уши, чтобы он больше не услышал музыки. Он приказал переломать Жене руки, чтобы тому никогда не взять больше в руки дирижерскую палочку. Палач по неграмотности не знал или по подлости не принял во внимание феномен Бетховена, который слышал Бога не ушами, а своим духом, душой, гением. Какую музыку слышал перед смертью Женя Микеладзе? Как ему было страшно умирать? Какой гордостью настоящего грузина он поднялся над своим убийцей, вот ведь, тоже – грузином. А там уже давно стоял, заслоняя горизонт, закрывая собой все небо, простирая руки вширь, шевеля стальными пальцами, захватывая все видимое и осязаемое, так что уже не хватало воздуха дышать, пространства видеть, высший гений злодейства – Сталин.
Взрастить душевные и духовные силы.
В нижеследующем рассмотрении цитируются исторические свидетельства. Достаточно в них заглянуть, чтобы содрогнуться и все понять. Хочется отметить, что всякий, кто хочет счесть себя нравственным человеком, взрастить совесть для жизни честной, высокой, действительно на благо своей страны и человечества, обязан эти книги прочесть и своим детям завещать прочесть. Только подождать, когда они немного подрастут, потому что это не детское чтение, пусть души немного окрепнут. Эти книги доступны. В них – материал для самовоспитания и образования, для воспитания молодого поколения, для учеников в школах, студентов в ВУЗ’ах, чтобы на уроках истории и литературы или специального предмета нравственного развития через переживание содержания этих книг можно было бы коснуться величайшего в мире страдания, которого мы или наши отцы и матери, или их отцы и матери, были и современниками, и участниками, жертвами или палачами, вобрать его в себя, чтобы там, в глубине потрясенного нашего человеческого существа возросли душевные и духовные силы, правильно и достойно образовались сердце, разум и совесть, и выработалось здоровое нравственное чувство – без которого невозможно ни доброе делание, ни ответственное поведение, ни одно действие, личное, национальное, государственное, общественное. Написание и публикация книг, подобных той, что нам представила газета, опасно, вредно, преступно: они идут против нравственного закона, обращают сознание вспять, разрушают душу, лишают совести возможности развиваться.
ОБЗОР ТЕКСТА ПУБЛИКАЦИИ
Тема нашего трагического прошлого многократно и с разных сторон обсуждалась, в том числе и в прессе. При отборе материала к печати публикующий его орган придерживается каких-то критериев. Судя по значительному газетному пространству, которое «Свободная Грузия» предоставила публикации фрагментов из книги Т.Мирианишвили – пять полных страниц большого своего формата в течение пяти последовательных номеров со многими фотографиями: вот Сталин, вот честный и благородный Берия, вот он верный муж с супругой, вот два «реформатора» вместе, – редакция, по-видимому, считает важным ознакомление широких слоев грузинской общественности с содержанием книги. В этом можно видеть и демонстрацию своей солидарности с содержащимися в ней мыслями и идеями. Содержание публикации, однако, часто вызывает чувство законного возмущения, негодования и протеста, ибо автор погрешил против двух указанных критериев – общественной пользы и истины. Только часть может быть здесь отмечена, хотя хотелось бы ответить на все. Ведь, для тех, кто прочел, так может и остаться, и мозги в очередной раз будут свернуты, а совесть даже не узнает, что именно вот в этих местах ей надо кричать во весь голос, а сердцу – плакать. Над памятью скольких же миллионов невинных жертв совершено здесь надругательство! Нет, эта книга и поддержка ее центральной газетой Грузии не «конец нашей трагедии», а ее продолжение – горький факт нашей действительности. И ведь это только часть того, что нам показали. Ведь книга называется в подзаголовке «хроникой 20-80-х годов». И если только в этой малой части более 220 недопустимых, сомнительных вещей, то сколько же во всем объеме?
Выражая свое отношение к публикуемому тексту, редакция в частности, замечает: в отношении Сталина «принято считать, что он до конца жизни оставался архиортодоксом. Однако факты, приведенные в публикации, показывают, что зачинателем демократической реформы был Сталин, а Бериа продолжил его путь». Такова позиция редакции. Она говорит о «демократической реформе» Сталина и Берия как о чем-то само собой разумеющемся, как об установленном историческом факте, приведенные Т.Мирианашвили соображения ее в этом убедили. А между тем, если только в одном этом пункте усомниться, то вся публикация, и к сожалению, вся работа Т.Мирианашвили должна потерять смысл. Также и со многим другим, гораздо менее безобидным, редакция, по-видимому, согласна. Это обстоятельство тревожно, потому что, во-первых, никаких таких фактов, достоверно подтверждающих сказанное, в публикации нет. Есть только истолкование определенных действий и слов Сталина и Берия и домыслы, поддержанные, как было указано выше, недостаточной аргументацией и неправомерными выводами. Во-вторых, редакция, видимо, не заметила многих серьезных противоречий. Например, факты и жившие в те времена люди говорят, что к 1953 г. вот уже несколько лет как в стране нагнеталась истерия, подобная тем, которые предшествовали каждой волне повальных массовых репрессий. Только-только отстреляли по Ленинградскому делу, ожидали своей очереди Кремлевские врачи (евреи) и мегрелы. Чувствовался почерк главного архиортодокса: он готовил очередную страшную для страны погибель. Т.Мирианашвили об этих делах говорит как о чем-то малозначащем, мимоходом, словно даже несерьезном и не заслуживающим внимания в сравнении с главным: с «грандиозной демократической реформой», которую, по его мнению, два вождя «задумали» осуществить. И, конечно, «еще более главном» – исторической несправедливостью совершенного злодейства – убийства двух «зачинателей». Уже снова открыто, государственно полилась кровь, жуткий предвестник большой крови, вот-вот опять вскроют народные вены, но нынешний наблюдатель этого не видит, не обращает на это внимания. Он увлечен своей идеей фикс: в недрах гения двух «ведущих вождей современности» он обнаружил спасение стране и миру.
Он нас, однако, не убеждает. Он говорит, что главное не в том, что на самом деле было (а было-то кровавое, жуткое, многомиллионная была смерть, он об этом с презрением), а в том, чего не было, но, по его горячему желанию, с необходимостью, с неизбежность должно было бы быть, вплоть до того, что, если бы его и не было, его надо было бы выдумать. В этом он «глубоко убежден», для него все «иначе объяснить невозможно». Это он и увенчивает апогейным:
“Срыв реформ Сталина и Берия – самый большой шаг назад в истории человечества”.
А были ли реформы? На поверку, миф о «ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ РЕФОРМАХ» этих двух последних или наипервейших, наивеличайших в истории преступников оказывается такой же фальшивкой, как и «Завещание Петра 1» или «Протоколы Сионских Мудрецов».
Т.Мирианашвили предваряет публикацию, в частности, следующими словами:
… «В силу жанровых особенностей, приведенные в книге исторические факты и документы не могут быть удостоверены в тексте книги ссылками на источники и цитированием. Поэтому хочу сообщить читателю, что все приведенные ниже факты абсолютно достоверно (!? – Р.Ф.) подтверждаются (?) историческими документами, и автор может представить оппонентам соответствующий документ с точными ссылками и цитатами (откуда, ведь архивы недоступны ? – Р.Ф.)…
Автор ничего не придумывал и не утаивал (мы увидим, что было на самом деле, — Р.Ф.).
Не давал воли своей фантазии (за исключением случаев, когда придумывал, то есть фантазия все же была, только ей не давали воли). Все, что читатель узнает из диалога двух собеседников, есть истина (что же тогда ложь?), полная правда (практически все неправда) о вкладе (во что?) Иосифа Сталина и Лаврентия Бериа».
Очень странно, зачем он это говорит? Опасается, что ему могут не поверить?
Автор определяет жанр книги как хронику, но ее действительным «жанром» является попытка обеления двух мировых исторических злодеев, мировых преступников, стремление представить их благодетелями страны и человечества, людьми «с чистой совестью», доказать, что никакой особенно трагедии и не было, вообще странно – такой во всем мире шум из-за всего каких-то «примерно шестистах тысяч большевиками расстрелянных и около двух с половиной миллионов арестованных», да и то Хрущев преувеличил, в то время, как нам объясняет автор устами своего героя батоно Арчила, в других местах и в другие времена невинных жертв бывало гораздо больше.
Т.Мирианашвили призывает нас поверить ему на слово. Этого требует «жанр». Давайте посмотрим, однако, элементарно внимательно на то, что он говорит, чего стоит его аргументация, противопоставим ему свидетельство, – тогда проступит обжигающая правда истории, а с ней и ее суд.
Книга представляет собой разговор двух людей, но оба они выражают мнения автора. Там практически отсутствует даже видимость спора. Один из собеседников, молодой тогда еще Т.Мирианашвили (но пишет он книгу будучи уже на двадцать лет взрослее), изредка задает «нужные» вопросы, подыгрывая партнеру по «хронике» и помогая ему лучше выразить свою – его же собственную – мысль, и, если иногда и противоречит, все равно уступает более опытному Арчилу, человеку средних лет, филологу, за которым всегда остается последнее слово, даже когда тот, по мнению автора, переходит нравственные границы. Очень странно, собеседник высказывает возмутительные вещи, которые автор считает проявлением крайнего цинизма, ему даже от его слов «ударяет кровь в голову» до степени, что он «не может ничего говорить» (а жаль, после двадцати лет можно было бы уже и найтись, чтобы достойно ответить!), он только сожалеет, например, что такое свое возражение, как: «По-вашему … Бериа вообще ничего плохого не делал?» – было сделано «несколько жестко», или что он «еле сдерживался», но все же сдержался, чтобы не высказать громко свою мысль о том, что мысли собеседника его возмущают. И вот то, что он эту мысль не высказывает, позволяет «собеседнику» беспрепятственно идти в своем цинизме дальше. Но так автору «по жанру» и требуется.
Батони Арчил побеждает вчистую. Его аргументы не встречают со стороны своего случайного и целомудренно невинного молодого собеседника, которому все надо объяснять, никакого сопротивления. Здесь опять возникает законное недоумение. В 1984 году допустимо ничего или очень мало чего достоверно знать. Но сегодня столько открыто доступных серьезнейших исследований. Для обывателя, может, и не обязательно их искать, читать, размышлять и делать выводы. Это делает для него и за него автор. И тут опасность, ибо если берешься за написание книги на историческую тему, особенно на такую жгучую, первостепенно должно удовлетворяться требование научной добросовестности и честности. Конечно, можно искренне заблуждаться, но не до такой же степени. Впрочем, все зависит от того, какие мысли автор хочет вложить в сознание читателя. Очень часто он совершенно не понимает или скрывает истинные причины событий, произвольно их толкует. Он, может быть, знаком с фактами, но не видит, что за ними стоит. На деле же, за многими событиями стояли совсем иные факторы, действовали другие силы, другие намерения действующих лиц, нежели довольно примитивно, поверхностно и произвольно предлагает нам автор. А ведь это все мощно проработано тщательнейшими исследованиями многих и многих отечественных и зарубежных специалистов, свидетелей и жертв террора, историков, философов, писателей.
СКАЗАНИЕ О БЕРИИ.
Тон задает сказание о Берии, восходящее от того, что он
«был вторым человеком во время войны», «ведал семнадцатой республикой – объединенным министерством внутренних дел и безопасности, самой большой и мощной после Российской Федерации и Украины (какое-то странное административное деление, — Р.Ф.)»,
– вот какая мощь, какая власть была сосредоточена в отдельно взятых руках! – и далее к тому, что он был великим реформатором в русле задуманной Сталиным «грандиозной реформы».
Восхождение идет и по нравственному аспекту: от «мороза по коже» от одного лишь упоминания его имени, через то, что
«устоявшееся мнение о Бериа не вполне справедливо, у него должны быть и какие-то заслуги», и далее, видимо, как подтверждение, например, что
«не существует ни одного факта насилия Бериа над женщиной! Он был волокитой, но не насильником», «не позволял себе ни анальный, ни оральный секс с женщиной» (так и сказано! — Р.Ф.), что
«он был как любой человек с чистой совестью (!)», что
«он никогда (???!!!) не имел никакого отношения к учреждениям, которые требовали расстрела, выносили смертные приговоры или приводили их в исполнение», что
«амнистии и помилования связаны только с именем Бериа», что он
«издал тайную директиву, запрещающую пытки в тюрьмах», что он
«боролся не только за либерализацию экономики, но и за демократизацию», что он
«упоминал права человека и … говорил о верности Конституции», наконец, что он готовил
«такую великую реформу …, первую по-настоящему демократическую в истории …, какую в этом веке не начинал никто».
После такого восхитительного вранья читать уже дальше не имеет смысла. И не стали бы, если бы не было это опубликовано в центральной русскоязычной газете столицы Грузии и не разошлось в тысячах экземплярах, сея ложь и отраву в обществе. Но каково, а? Еще немного, и надо будет призвать общество к установлению памятника этому величайшему деятелю нашего народа. Определенно, автор не сможет нам представить документы о том, что позволял и чего не позволял себе Берия, например, с женщинами, разве что сам подглядывал. Он, однако, сообщает нам, что Берия «был большой бабник», но ничего серьезного, так, шутил, все преувеличено. Но, вот, люди по фамилии Саркисян и Надарая действительно существовали и дело свое – по поставке Берии женщин – знали хорошо и исполняли исправно. Да и кто мог против такой власти попереть. А с другой стороны, кто бы устоял ею не воспользоваться. Только не Берия. При такой власти, которая третья по величине, трудно было бы удержаться только на уровне «волочения» и не иметь всего, чего захочется. А почему, собственно, и не хотеть? И почему не иметь?! Горячий южный человек. «Волочился»! Он первый бы возмутился! Что, не мужчина что ли? Неправда! Обижаешь, Батоно Арчил, обижаешь! И зачем дома, кацо? Что, для подобных вещей не мог отдельное место иметь? Совсем что ли за дурака считаешь? Оскорбляешь!
Но потом Т.Мирианашвили с сокрушением сознает, что у Бериа
«тоже были отрицательные качества …пресловутая грубость (почему пресловутая?),
… на незначительные обиды реагировал… даже не излишне эмоционально, а агрессивно. Поминутно на языке у него был русский мат». Сетует батони Арчил, что герой, увы, не «заботился о своем имидже, о харизме». А далее говорит, что
«оказывается, и с женщинами сквернословил. Ругался в их присутствии, и ему нравилось, если женщина повторяла ругательства».
Вот вам и харизма! Батони Арчил нас просто ставит в тупик. Неприглядную картину рисует нам автор. Сразу всю положительность зачеркнул. Нет, памятника ставить нельзя. Но автор свято верит, что капля добра – привидевшаяся ему грандиозная реформа – спасет все. Значит ставить памятник все-таки можно. И нужно.
(Отметим по ходу дела, что об отношениях Сталина с женщинами молва тоже оставила свои свидетельства, а в русском мате этот специалист по языкознанию имел большие познания и применял всегда эффектно. К месту и по существу).
Посмотрим на одно из утверждений в более широком контексте:
«Бериа никогда не имел никакого отношения к учреждениям, которые требовали расстрела, выносили смертные приговоры или приводили их в исполнение».
Это заявление своего героя сильно смущает автора. На его осторожную, негрубую реплику батони Арчил вдруг говорит совершенно противоположное первоначальному:
«Имел! Но скажите, кто не имел связи с репрессиями?»
Так все-таки – имел или никогда никакого не имел? Что с нашим филологом происходит? Но вот и объяснение:
«В репрессиях замешана вся тогдашняя коммунистическая «верхушка», а амнистии и помилования связаны только с именем Бериа».
Вот так обстояли дела! По долгу службы он подписывал только документы об амнистиях и помилованиях, которые в стране в основном только и проводились, специально выбирал, а на документах об арестах (потому что, если постоянно проводить амнистии и помилования, надо постоянно и арестовывать) должны были стоять чьи-то другие подписи. И выходит, что если и имел к репрессиям отношение, то только со стороны добра, со стороны освобождений. А злые были другие.
(В этом пункте не согласен с Т.Мирианашвили А.Хоштария в «Свободной Грузии» от 26 июня 2003: «Т.Мирианашвили напрасно пишет, что «Берия никогда не имел никакого отношения к учреждениям…»).
Так работает «жанр». Все высказывания работают в одном направлении. Подсознательно должно восприниматься: злодей был хороший. Да и не злодей совсем, все выдумали злые языки да завистники.
«Бериа издал тайную директиву, запрещающую пытки в тюрьмах».
И совершенно исчезает из внимания факт, что сам же Берия издавал – тоже тайные – другие директивы, требующие применения пыток, ужесточения режима, уменьшения доз питания и т.д. и т.п., увеличения страданий людей, их уничтожения.
Да ведь сам Сталин требовал применения пыток, чтобы добиваться признаний.
А как быть с «заслугами Берии»? Достоевский говорил, что нельзя на одной единственной не отмщенной слезинке ребенка построить счастье человечества. Батони Арчил говорит:
«Я бы добавил, что новые эпохи рождаются с плачем!»
А далее выходит, что плакать нужно по Берии, несправедливо и незаконно замученном. Как и по «мученику» Сталину.
Такой вопрос: если человек совершил убийство, можно ли его оправдать, доказав, что в другом месте он готовил счастье всему человечеству? И скажут люди: смерть злодея, какая бы она ни была, не искупит злодеяний, которые он совершил.
«И вы не смоете всей вашей черной кровью поэта праведную кровь!».
Одного только поэта. А их там было очень много, в одной только Грузии сколько. А не поэтов?
Постойте, постойте. Да ведь это Сталин писал стихи. Он и был тот поэт, который несправедливо … что? был убит?
Или убивал сам?
Смерть Сталина и Берии – не стала возмездием. Она их просто остановила от совершения дальнейших преступлений. Они не жертвы, они погибли в своей паучьей борьбе за власть (если считать, что Сталин не умер своей смертью). Определенно, Берии не пришлось и в капле помучиться в той мере, что выпало его многомиллионным жертвам. А Сталину и вообще смерть мучений не стала, кроме положенных по старости. Сравни с теми, кто отсидел по 25 лет. А кто не досидел? А кого топили в баржах? А под пытками?…
Сказанное не означает, что другие – те, кто победили, лучше. Они там были преступники все, у всех на руках и на совести кровь. Только Берия из них по злонамеренности, злодейству, человекоубийству несравнимо выделялся, не только по профессии и призванию, но и просто по долгу службы он имел для проявления своей натуры несравненно много более широкие возможности. Больше того, все те другие осуществляли свои преступления через него же, через его же Министерство. Он и был главным карателем. А карали известно за что и как. Сталин же был главой не семнадцатой республики, а всех республик на свете, всей мировой коммунистической системы, всех тайных и явных сил, с соответственно более значительными масштабами и возможностями злодейства.
Перевешивает ли доброе злое? Написанное Т.Мирианашвили создает именно такое настроение, именно это он хочет внушить нам, что да, перевешивает. Но он идет дальше, он меняет доброе и злое местами:
«Виноваты жертвы, а не сталинская система…», –
и с легкостью берется доказать это:
«Доказать это проще простого!»
Любопытно отметить, что автор их все же считает жертвами!
Доказательство действительно идет методом «проще простого». Убийство совсем не становится чем-то сверх-ординарным, наоборот, естественным, оправданным и законным. Очень логично, согласится каждый, смотрите: если не Сталин их, то они – Сталина. Убеждает? Стопроцентно. « У Сталина и его сторонников никакого другого выхода не было, кроме репрессий… Или же они (противники) уничтожили бы Сталина и его сторонников, и их дело (какое такое у них особое было дело? – Р.Ф.), или Сталин их». Это позже в точности повторится: «Хрущеву и его банде было ясно, что либо они должны убить Бериа, либо он (со своими, должно быть, ангелами), если останется в живых, расправится с ними». Хорошенький разговор, не правда ли? Какие-то кругом головорезы. Причем, не каким-то там абсолютно «демократичным, цивилизованным, прозрачным путем», а непременно физическим устранением, и непременно злодейским. Т.Мирианашвили еще раз показал нам, что за люди там были. А потом они всходили на Мавзолей, а мимо шел народ с их огромными портретами, и дети в белых штанишках и юбочках, рубашечках, кофточках, платьицах, шейки перехвачены красными галстучками, бежали с цветами: СПАСИБО ТОВАРИЩУ СТАЛИНУ ЗА НАШЕ СЧАСТЛИВОЕ ДЕТСТВО!!!.
Получается, что было даже не два, а целых три Берии. Один до декабря 1945 г., второй до марта 1953-го, и третий – после, который и был убит. Сначала – последний злодей, убийца, негодяй, «апостол ада», «мороз по коже», после – благодетель человечества.
Мы присутствуем при сотворении мифа, при превращении исторических злодеев в порядочных, честных людей, от ужаса от одних только их имен – к достойной оценке заслуг. Заслуги должны быть очень велики, чтобы перекрыть кошмарность и чудовищность преступлений посланцев ада.
«У Бериа была уникальная (!) судьба. Никто в этом веке не начинал (?) таких великих реформ, как он, но никто не обладает таким кошмарным авторитетом, как он. Никого не считают подобным монстром и чудовищем».
И далее следуют «доказательства» и «факты», показывающие, что монстр и чудовище – это дело десятое, так, вскользь упомянуть, а главное, что великий реформатор, это для истории и для нас с вами, для всех ценнее, важнее. Истинно, доброе перевешивает злое.
«Батони Арчил умолк. Видимо вспоминал, какие еще добрые дела делал Бериа после смерти Сталина».
Так автор подпевает своему будто бы оппоненту. Но из текста видно, что добрые дела Берия совершал не только после, но и до. Например:
«Бериа (по переводе его в Москву, 1938) подготовил постановление, в котором содержится скрытое требование смягчения репрессий».
Что значит «скрытое»?
Или:
«Сам (?) издал постановление… и … в тридцать девятом освободил … треть (?) арестованных!»
Вот такой это был человек: не успел вступить в должность и тут же начал освобождать – ЦЕЛУЮ ТРЕТЬ ОСВОБОДИЛ!
Замечание первое: такие вещи без ведома и согласия, а на самом деле без прямого указания Хозяина никому в СССР самим делать было невозможно. Постановление могло быть подписано Берия, но приказали ему это сделать – Сталин (и в его лице Правительство). Все в стране решал первый человек, все остальные – исполняли.
Замечание второе: Т.Мирианашвили очень легко обращается с цифрами, мы это уже видели, увидим и еще. В этом же конкретном случае фактическая сторона дела была вот какой. Свидетельствует А.Солженицын:
«Обратный выпуск 1939 года – случай в истории органов невероятный, пятно на их истории! Но впрочем этот антипоток был невелик, около одного-двух процентов взятых перед тем – еще не осужденных, еще не отправленных далеко и не умерших (то есть не всех к тому времени сидящих в лагерях, а лишь взятых перед тем. – Р.Ф.). Невелик, а использован умело. Это была сдача копейки с рубля, это нужно было, чтобы все свалить на грязного Ежова, укрепить вступающего Берию и чтобы ярче воссиял Вождь. Этой копейкой ловко вбили оставшийся рубль в землю. Ведь если «разобрались и выпустили» (даже газеты бестрепетно писали об отдельных оклеветанных) – значит остальные-то посаженные – наверняка мерзавцы! А вернувшиеся – молчали. Они дали подписку. Они онемели от страха. И мало кто мало что узнал из тайн Архипелага. Разделение было прежнее: воронки – ночью, демонстрации – днем.
Да впрочем, копейку эту быстро добрали назад – в тех же годах, по тем же пунктам необъятной Статьи (58-й). Ну кто заметил в 40-м году поток жен за неотказ от мужей?» (А.Солженицын. Архипелаг Гулаг. Малое собрание сочинений, том 5, Изд-во Инком, Москва, 1991, стр. 75).
А вот другой замечательный факт из биографии подзащитного
«Во время войны Бериа был … ответствен за решение самых сложных вопросов – производство самолетов, танков, моторов, вооружений и боеприпасов. … Он нес ответственность за снабжение страны углем и нефтью. Ему было поручено строительство и ремонт дорог. В то же время Бериа был наркомом внутренних дел. … Он отвечал по всем вопросам нашего тыла». «После войны Сталин приказал ему… возглавить работу над атомной бомбой».
И вдруг мы узнаем:
Был такой генерал-полковник «Борис Ванников – тот же тип сталинского наркома, что и Малышев. Сам Сталин присвоил себе Золотую звезду героя соцтруда с номером 1. Борис Ванников получил такую звезду в первом десятке кавалеров. А Ванникову после войны Сталин дал вторую Золотую Звезду. И Ванников стал первым дважды героем соцтруда. За создание ядерного заряда. Вскоре Ванников стал первым в стране трижды героем соцтруда. За создание термоядерного заряда. Перед войной Б.Ванников был наркомом вооружения, в ходе войны – наркомом боеприпасов». (В.Суворов. «День «М», стр. 310).
А кто был Вячеслав Малышев? «В 1938 – Нарком тяжелого машиностроения, в 1939 – заместитель Молотова, в мае 1941-го – заместитель Сталина по промышленности, кроме этого поста всю войну он был Нарком танковой промышленности, получил воинское звание генерал-полковника и неофициальные титулы «Главнокомандующего танковой промышленностью», «Князя Танкоградского». (Там же, стр. 307-309).
Выходит, «вторых людей», как и заместителей Главного в стране было больше, чем один. И быть председателем Оперативного Бюро ГКО не значило быть Председателем самого ГКО, «решением всех текущих вопросов руководил» Сам, а не Берия, как говорит автор. А если и руководил, то уже после того, как все было решено, то есть правильнее было бы сказать что он руководил исполнением принятых ГКО (то есть Сталиным) решений. Не надо передергивать.
Так кто же был кто, и как распределялись роли? С декабря 1938 по декабрь 1945 Берия по своему служебному положению был, прежде всего, ответственен за ту часть решения «самых сложных вопросов», где требовалось обеспечение живой рабочей силой, где был ГУЛАГ, Берия как раз и возглавлял министерство, к которому ГУЛАГ относился, это была его работа, ответственность перед лично товарищем Сталиным. Обсуждение всех вопросов, связанных с его министерством/наркоматом, и участие с Хозяином в выработке и принятии решений по всем вопросам арестной политики – кого лично по именам и сколько по республикам, по стране – это государственное дело к его департаменту непосредственно относилось.
Да, да, обеспечение постоянного притока человеческой силы в ГУЛАГ, бесчисленных рабов, вклад которых в победу над врагом нигде достойно не был отмечен. А ведь число потерь здесь превосходило потери на всех фронтах всех войн, которые Советский Союз вел.
«Заключенные работали на важных объектах: ГУЛАГ вел работы в металлургии, химии, по добыче золота и во многих других сферах», — сообщает нам автор. Представляете? Везде – ГУЛАГ. Золото, нефть, уголь, всевозможное сырье. Сами изобретатели оружия находились в условиях тюремного заключения, знаменитые шарашки (см. «В круге первом» А.Солженицына) – все разработчики новейшего вооружения в авиации, артиллерии, в танкостроении, «жили» в тюрьме. Что касается строительства дорог, то студенты на комсомольских стройках в Сибири уже в послехрущевское даже время могли слышать, что под каждой шпалой железнодорожных путей лежит зэк. По некоторым данным, во время войны в лагерях числилось около или более 20 миллионов заключенных и их охраняли 2 миллиона солдат и офицеров внутренних войск – ведомства Берии. Страна вела войну на два фронта: с внешним врагом и не прекращавшаяся никогда с 1917 года и даже после и 1953-го, с собственным народом. Хозяйство же это было поставлено и велось в высшей степени преступно, людские ресурсы не береглись, не экономились. Машина по поставке человеческого материала штамповала гораздо больше рабов, чем это было необходимо для «великих строек коммунизма», миллионы сходили в их ад и исчезали бесследно. Их не берегли, потому что постоянным потоком шла им замена. Политические же «преступники», которых удачно назвали «врагами народа», специально подлежали уничтожению – инструкция того же Берии была «использовать только на тяжелых работах». Соответственно, издавались – именно для этой категории уничтожаемых, не для уголовников и бытовиков — тайные директивы применять пытки, ужесточать режим содержания, людских ресурсов не жалеть и т.п. Не случайно А.Солженицын называет лагеря ГУЛАГ’а истребительно-трудовыми (так назвал их его солагерник Владимир Гершуни). Страна была покрыта плотной сетью лагерей. (См. карту, А.Шифрин. «Путеводитель по тюрьмам и лагерям Советского Союза).
Солженицын отмечает:
«Истинный посадочный закон тех лет был – заданность цифры, разнарядки, разверстки. Каждый город, район, воинская часть получали контрольную цифру и должны были выполнить ее в срок. Все остальное – от сноровки оперативников.
Бывший чекист А.Калганов вспоминает, как в Ташкент пришла телеграмма: «Шлите двести». А они т%
