Говорят, расстояние убивает любовь… Однако это не совсем так, и главной героине предстоит в этом убедиться. Эра – вроде бы обычная девушка, он – самый обычный парень. С ней иногда происходят странные вещи, о значении которых она и не догадывается, с ним же не происходит абсолютно ничего. В чём же дело? А всё началось с известной музыкальной группы, когда Эра впервые получила дозу фанатизма. Им предстояло встретиться самой Судьбой, и они ничего не смогли изменить. Их имена – вот в чём кроется весь секрет…

ГЛАВА I.
— Так вот ты какая, — медленно и изучающе произнёс чей-то голос из темноты лестничного пролёта. Не сказать, что голос лучился радостью, но и злобным его назвать тоже нельзя.
«Если это говорящая крыса, то я застрелюсь и потребую портрет в золотой рамке!» — подумала Эра, роняя от неожиданности на бетонный пол связку ключей. Громкий звук вспорхнул к потолку, ударился об него головой и свалился вниз без сознания. Как назло, сегодня во всём подъёзде какой-то шалунишка открутил все лампочки, и даже обернувшись на исходивший звук, Эра не могла разглядеть его обладателя. Но странное чувство, что эту интонацию она уже где-то слышала, овладело ею и не собиралось выпускать её из своих скользких, как у карманника, рук.
— Ну и? – насмешливо сказала Эра, смело шагнув в темноту. – Так и будем прятаться? Или не желаешь показать, что ты далеко не Иван-царевич?
Напряжение, смешанное с лёгким страхом, даёт поразительную смесь, от которой запросто взрываются стёкла подъезда. Брызнуло стекло, открыв проход ночному ветру, похожему на мятный Стиморол, только без голубых крапинок. Впрочем, их легко заменяли весёлые снежинки, белым роем закружившиеся по площадке восьмого этажа. Одновременно темноту прорезал рентгеновский луч лунного глаза, лёгший на пол невесомой дорожкой. В ту же минуту незнакомец шагнул к Эре и оказался перед ней так близко, что она могла поклясться на своём желудке, что два дня назад этот «мущ-щина» сменил бритвенный станок.
«Я не комиссионка, — внезапно обозлилась на себя Эра, — чтобы интересоваться использованными бритвенными станками! И вообще, подними голову и посмотри на него!» — приказала себе она, сопроводив свои мысли конкретным действием. В небе жалобно заплакала молния, злобно отвесил ей пощёчину гром и заскулила противная буря, невесть как умещавшая в себе и дождь, и снег и даже осколки льда. Встретились глаза. Дёрнулись сердца. Причём сердце Эры едва удержалось на тоненькой артерии, чтобы не упасть. Ей даже стало всё равно, что она одета в нелепую дублёнку красного цвета, вышедшую из моды ещё до того, как появилась сама мода, и дурацкую шапку из вязаной норки, которой все почему-то восхищались. Эре же она была глубоко противна. Хотя люди всегда ценят только то, что теряют. Совсем недавно Эра по достоинству оценила пропавший кошелёк с суммой в годовой бюджет Африки. Но бытовые мелочи перестали задевать струны души Эры, когда она увидела эти глаза. Радужка искрилась холодным, колючим светом, даже создавалось впечатление, что она окружена мерцающими наконечниками копий. Если продолжать поэтическо-романтические сравнения, то можно было подумать, что кто-то ради забавы взял одну из снежинок, заморозил её и, пририсовав ей в центре чёрную точку по всем правилам черчения, приклеил её на глазное яблоко. Странно было только то, что сами глаза были карие. Такому типчику больше подошли бы голубые, или, на худой конец, синие. Впрочем… Но тут на узел романтики жестоко опустили топор насмешливости и указали на виселицу надежды. Такие вот превратности судьбы.
— Ты? – поразилась Эра, пытаясь разорвать странную связь, возникшую между их глазами. Однако опознанный ходящий объект, не прилагая никаких видимых усилий, мешал свершиться желанию Эры. Постороннему человеку могло показаться, что они просто пялятся друг на друга как парочка обалдевших баранов на новые ворота, но Эра ясно видела, что между глазами пролегли две синие нити, потрёскивающие как наэлектризованные. Спокойно созерцая растерянную и явно застигнутую врасплох Эру, он ухмыльнулся и наточил рапиру нахальства.
— Я-то думал, ты никогда не теряешься, — ухмыльнулся он, — и где твои хвалёные находчивость и остроумие?
Эра молчала, пытаясь обрести душевное равновесие. Этого человека она знала уже довольно давно и само их знакомство наложило свою когтистую лапу на всё дальнейшее, что их связывало. Эвклаз Кретинеску. Фамилия хоть и отдавала запахом аристократизма, да только не отражала его душевную сущность отважного слизняка. Его душа – трон скользкой жабы. Его сердце – вместилище зловонных червей. Он любит удовольствия, но боится суеты и ответственности. Презирает тех, кто слабее его и насмехается над теми, кто имеет силу и ум. Он сам не знает, чего хочет, но в данный момент хотел лишь одного: видеть, как Эра морально самоуничтожиться, оставив лишь лёгкий сизый дымок над кучкой пепла своих извилин. Вот только он и понятия не имел, что не на ту напал. Эра не была жертвой ожидания, она, скорее, была пленницей действия. Пиф-паф!
— Как странно, — прищурилась Эра, подбирая ключи и пряча их в карман, — представляешь, если ты молчишь, то мне хочется, чтобы ты что-нибудь сказал, но как только ты начинаешь говорить, у меня возникает желание, чтобы ты заткнулся.
— Вау, вау, вау, — улыбнулся Эвклаз. Его глаза словно пригвоздили Эру своим холодным мерцанием. – Ты, я смотрю, крайне рада меня видеть. – И уточнил. – В реале.
Эта маленькая деталька испортила Эре всё настроение.
— Это точно, — съехидничала она, — сейчас позову скульптора и он сделает твою статую под названием «Хочешь жить – умей молиться». Смекаешь?
Эвклаз на секунду опустил веки, холодное мерцание слегка ослабло. Эра даже успела ухватить за хвост ехидную мысль, что он представил себе сие произведение искусства. Но не успела развить её. Эвклаз открыл глаза и упругая волна чужой силы воли ударила Эру в область третьего глаза. Все мысли моментально стали покрываться коркой льда, Эра уже едва соображала, настолько заледенели её извилины.
— Имей в виду, коньки без паспорта и билета в крематорий я не выдаю! – выдала Эра, прежде чем её сознание замёрзло полностью. Теперь она могла лишь наблюдать за происходящим со стороны, вращая глазами.
— Эффект моментальной заморозки с помощью глазного контакта, — ухмыльнулся Эвклаз, гася свечение в глазах. Эра почувствовала, что может, если не двигаться, то хотя бы разговаривать. – Видишь ли, пуся, я человек нервный, мне нельзя хамить, — ласково улыбнулся он.
— Так ты тоже?.. – с трудом разлепила она губы.
— У тебя потрясающая физиогномика, — захохотал Эвклаз. Его кудряшки волос весело отплясали джигу.
Если бы взглядом можно было убивать, то от Кретинеску осталась бы тлеющая зола. Впрочем, учитывая положение Эры, Эвклазу грозила всего-навсего маленькая пулемётная очередь. Ей-богу, это такая ерунда.
— Ладно, — отсмеявшись, сказал Эвклаз, — так и быть, могу уделить твоему любопытству чуток времени. Но помни, каждая секунда равна одному у.е. , так что с тебя ещё причитается. Плюс налог. Итак, ты хотела спросить, не попадал ли я в Уроборос, круговорот всего в природе? Да, роднуля, попадал. Иначе сейчас мы бы с тобой были на равных, — ухмыльнулся он. – Именно Уроборос дал мне возможность замораживать сознание взглядом и ещё кучу других преимуществ.
— Кроме того, что ты занимаешь Верхний побег от Единого Корня, воплощающего в себе Великую Силу и Универсальный Ум, других преимуществ я не вижу, — отрезала Эра. – Как и тех, которые даёт Верхний побег.
— Остынь, женщина, — хмыкнул Эвклаз, позволяя её мозгам освобождаться ото льда, — своим нравом ты ничего не добьёшься.
Эра вспыхнула, мусор, валявшийся возле мусоропровода, тоже. И с этим подонком она общалась целых три года?! Ненавидела и любила его?! Полтора года назад спасла от подонков, хотевших ограбить его?! Позволяла издеваться над собой?! Обида и жгучая ярость затопили грудную клетку Эры, надавливая изнутри на рёбра, словно стремясь сломать их и использовать вместо зубочисток. Боясь, что сейчас произойдёт взрыв, по сравнению с которым взрыв АТС Чернобыля покажется просто детской хлопушкой, Эра позволила ярости вырваться наружу и ударить красной волной Эвклаза в грудь. Одновременно с этим, её извилины окончательно обрели ясность, избавившись от оков мороза. Не выдержав напора ярости, окутывающей Эру как плотный кокон, Эвклаз ухватился за стену и попытался блокировать атаку кольцом Симона-мага. Но он забыл, что ярость это не месть, никто не станет ждать, пока это блюдо остынет. Ощутив сопротивление, Эра разозлилась ещё больше.
— А теперь перейдём к парашютному спорту! Граждане пассажиры, просьба не открывать парашюты, пока вы не окажетесь на земле! В случае переломов или деформации администрация ответственности не несёт!
И вышвырнула Эвклаза в разбитое окно. Благо лететь было невысоко, всего-то восьмой этаж. Закрутив гайки злости, Эра выглянула во двор. Внизу, прямо перед подъездом распростёрся Эвклаз в позе пятиконечной звезды.
«Чудесно, — подумала Эра, окидывая его взглядом, — первый урок пошёл ему на пользу, давно пора остудить эту буйную голову с кудряшками. Надеюсь, он ничего себе не сломал. Иначе всю оставшуюся жизнь буду мучиться угрызениями совести, почему не добила его».
Втянув голову обратно в раму, щетинившуюся осколками стекла, Эра потушила мыслью гревший мусор, сунула ключ в замочную скважину и наконец-то оказалась в квартире.

* * *
Тяжело дыша, Эвклаз отполз в сторону, проверяя целы ли у него кости. Коллекция подпорок оказалась целой. Что было весьма странно, учитывая высоту и скорость падения.
«Неужели затормозила полёт? – подумал он, ощупывая языком зубы. – Нет, вряд ли». Стоило ему вспомнить, какой злобой налились её глаза, и у него побежали мурашки. Да, следует признать, она не такая простая, как кажется.
«Но ведь она никогда не казалась мне простой, — понял вдруг Эвклаз, поднимаясь на ноги, — сколько я её знаю, её характер всегда давал о себе знать». Непонятное чувство закралось тихим шагом в его душу и предъявило документ на постоянное место жительства. Любовь? Нет. Симпатия? Возможно. Чувство привязанности? Уже ближе. Страх потерять её навсегда? Да. Справедливости ради стоит заметить, что Эра не была красавицей и вряд ли ею станет даже использовав весь арсенал фирмы Dior. Нет, её фишка была в остроумии и детских, наивно смотрящих глазах. Но Эвклаз знал, что внешность бывает обманчива, как знал и то, что она далеко не так наивна, как хочет казаться. И самое страшное было то, что Эра ему нравилась, хотя Эвклаз никогда не заводил отношений с девушками, если те не проходили жестокий кастинг. Это судьба.

* * *
Раздражённо скинув дублёнку на пол и не утруждая себя снятием сапог, Эра кинулась к своему компу, на ходу вытаскивая мобильный. Ткнув ногой в кнопку загрузки, Эра плюхнулась на крутящийся стул и пару раз крутанулась. Это помогло сгрести мысли в кучу и вернуть спокойствие. Зазвучала музыка и заставкой засветился Рабочий стол, подмигивая Эре папками и файлами. Схватив мышку, Эра нашла в Документах сохранённый Вордовский файл, в котором пылился текст письма. Открыв документ, Эра опёрлась локтями о стол, подпёрла голову и стала читать:
«Несказанные слова. Ты их никогда не услышишь. Неотправленное письмо. Ты его никогда не получишь.
Слова дробились под руками на ледяные осколки пустоты и все вокруг перебирали эти осколки, бросались ими, и только иногда брошенный осколок, пронзённый солнечным лучом, на мгновение вспыхивал все мыслимыми и немыслимыми красками и умирал.
А я смотрела на эту игру и подбирала Слова, те Слова, которые не растают и не исчезнут, которые, напитавшись солнечными лучами, сами загорятся ослепительным светом — своим светом.
Сейчас я испытываю сложное чувство. И имя ему — Любовь. Моя Любовь бесконечна. Так же кончаются и числа. Я не знала, что Любовь может быть бесконечной. Но это так. Наверное, никогда невозможно с точностью указать минуту, когда к тебе пришла Любовь. И я никак не могу решить, когда тебя полюбила.
Я пытаюсь утихомирить своё чувство, но становится в тысячу раз больнее. Даже смешной кажется печаль в голосе. Я знаю, что когда-то боль уйдёт, но это не помогает мне сейчас. Мне всё равно как на меня смотрит мир. Есть вещи, которые нельзя понять или нельзя объяснить.
Жаль только, что неизбежно проходит время. Знаю, что оно пролетит как стайка осеянных солнцем птичек на фоне красноватого неба. И всё пройдёт, растает, как мой сладкий сон ,но мне теперь некуда спешить. Я только наблюдаю за своей жизнью со стороны и беру участие в событиях, которые происходят…
Ты мне сегодня снова приснился, улыбался. Мы были вместе, были счастливы. Так близко руки, глаза и губы. Но это лишь сон, ночное видение. И я снова теряюсь в мыслях о Тебе. Они разъедают сердце как едкий дым…
Знаю, что всё это абсурд и зря я всё это пишу… Ведь Ты это письмо всё равно не прочтёшь.
Но я всё равно буду ждать. Да, надежда умирает последней! Я живу теперь ожиданием…
Не знаю, увидимся ли мы с тобой когда-нибудь. Но кто сказал, что для счастья нужно, чтобы любимый человек всегда был рядом с тобой?
Ты есть на свете и это самое главное!»
Эра скользила глазами по тексту, пытаясь уловить что-то, имеющее значение только для неё одной. Она перечитывала этот текст десятки, тысячи раз, но ничего не находила. Что-то важное упорно ускользало от неё. Это письмо было написано два года назад, человеку, который его так и не получил. У неё не хватило смелости нажать на кнопку Отправить в конце письма… Но полностью удалить его, стереть из памяти, как своей так и электронной, она не смогла и снова возвращалась к нему. Вы спросите, а кому же всё-таки оно адресовано? И, покраснев, Эра вам ответит: Эвклазу. Невинная переписка по sms переросла в нечто большее, стремясь заполнить собой всю сущность Эры. И в один миг всё развалилось, рухнуло как карточный домик, как замок из песка. Была ложь, были отговорки, было ещё много чего… И в конце концов любовь превратилась в ненависть и остановилась где-то между Злом и Добром. Серенькая такая дружба получилась, знаете ли. Где люди улыбаются друг другу так, как если бы гиена ласково посмотрела на тучного телёнка и предложила ему совместный уикэнд…
Устав от ковыряния в своей душе, Эра скользнула взглядом за окно и наткнулась на сплошную темноту.
— Ого! – сказала она, щелчком пальцев отключая компьютер. – Время романтики! Жаль, правда, что романтиков осталось не так много, основная их масса взяла бессрочный отпуск.
Выключив свет, Эра нырнула под одеяло и блаженно засопела. Дублёнка так и осталась лежать в коридоре.

ГЛАВА II.
Пробуждение оказалось не из приятных. Кто-то сидел у неё на кровати и внаглую щекотал её нос чем-то железным и острым.
— Семь кругов ада! – буркнула Эра, просыпаясь. – Убери эту железку или всю оставшуюся жизнь не сможешь сидеть!
Ноль внимания, килограмм презрения.
Только к щекотанию прибавилось ехидное посвистывание.
— Вставай, вставай, штанишки одевай! – пропел кто-то скрипучим голос, похожим на петушиное кукареканье, и полным самодовольства.
— По-твоему, я сплю без штанов!? – обозлилась Эра. Она решила, что к тому, кто разбудил её таким пещерным образом, не стоит обращаться на «Вы». Приподнявшись на руках и не обращая внимания на свалившееся с плеч одеяло, Эра стала обозревать свою территорию на предмет постороннего субъекта с замашками молодого бабуина. Однако задуманному мешала шалунья Темнота, закрывающая своими телесами круг обзора.
— Красивая у тебя грудь! – одобрительно заметил незваный гость. Вчера, поленившись, Эра не стала натягивать свою любимую пижамку со слониками, и плюхнулась в кровать, сняв только джинсы и кофту и оставшись в одних лифчике и трусиках.
— Всё остальное ещё лучше! – рявкнула Эра. – А теперь выметайся из комнаты и не забудь закрыть за собой дверь! Сиди в коридоре, ковыряй мозоли на пятках и жди, пока девушка соизволит привести себя в надлежащий вид.
— А тебе разве не интересно, кто я и зачем пришёл? – поинтересовался голос. Кожей Эра ощущала, что подвергается детальному осмотру, как труп на прозекторском столе. Очевидно, гость видел в темноте как кошка и не стеснялся это демонстрировать.
— Я не интересуюсь маньяками-лунатиками, шляющимися по гостям в то время, когда все остальные видят сладкие, как малиновый сироп, сны и слюнявят от удовольствия подушку, — огрызнулась Эра.
— Да ладно тебе, — хмыкнул «маньяк-лунатик», — взбодрись!
— Взбодриться? Я? Взбодриться?! Сам взбодрись! – разозлилась Эра, пытаясь нащупать рукой халат. К сожалению, сделать это в темноте было также сложно, как отвязаться от собственной тени. Под руку постоянно попадались ненужные предметы: книга, фольга от шоколадки и почему-то фонарик. Что делает в постели фонарь, Эре оставалось только догадываться. И тут ей пришла в голову игривая мысль. Схватив фонарик, она наугад метнула его в тот угол, откуда звучал голос. Послышался звук соприкасаемых предметов, то бишь средства освещения и лобной кости, и одновременно с этим кто-то спрыгнул с матраса. Эра ощутила это по тому, как в облегчении разогнулись пружины кровати. Намереваясь потребовать, чтобы гость наконец показался, Эра открыла рот, но начать фразу не успела. Из угла, где стояло кресло, стал разливаться слабый лиловый свет.
— Вау, — ехидно отозвалась Эра, — да у тебя, я вижу, богатая фосфором рыбная диета! Сияешь как неоновая витрина!
Не успела она закончить фразу, как неяркий лиловый свет от налившегося синяка соединился с первыми лучами утреннего солнца и отразил того, кто, по мнению Эры, заслуживал одну ночь на Прокрустовой кровати. В углу в кресле сидело существо с петушиной головой, змеями вместо ног, с дубинкой в правой руке и со щитом в левой. Рядом лежало копьё из белого тополя. Эра узнала его сразу, по листьям, оставшимся на древке копья. Они были тёмные с верхней стороны и светлые с нижней. То, что это копьё оказалось у петешунноголового ещё можно было объяснить, как никак они оба из потустороннего мира, но вот то, как оно попало к нему… Это было подозрительно. Если доверять тем скудным знаниям, которыми обладала Эра по поводу волшебных артефактов, то копьё принадлежало фригийскому божеству Сабазию и играло важную роль в обряде его культа. А божества редко добровольно расстаются со своими артефактами. Украденное же оно теряло свою способность отсасывать энергию. Само же существо оказалось самим…
— Абраксас?! – охнула Эра.
— Собственной персоной, — подтвердил он. – А вот ты самая настоящая свинья в одеяле! Кто же швыряется предметами в посланников Ада?!
— Я швыряюсь. А ещё засовываю непрошенных гостей головой в духовку м устраиваю бесплатный солярий. Но об этом позже. Можно узнать, зачем ты явился? Насколько мне известно, подземные жители не часто радуют нас, грешных, своим приходом, — сказала Эра, разглядывая Абраксаса. Кроме вышеописанного портрета, он обладал на редкость отталкивающей внешностью. Всё тело было покрыто багровой чешуёй, благодаря чему казалось, что он покрыт засохшими пятнами крови. Большой грузинский нос нависал над острым, каким-то козлиным подбородком и тонкими, змеиными губами, карие глаза маслянисто поблёскивали под густыми бровями и придавали ему сходство с каким-нибудь Ахметом с рынка. Численные значения греческих букв в гностическом имени Абраксас дают в сумме 365, количество дней в году. Не будем брать во внимание тот период, когда время сходит с ума и продлевает жизнь людей на один день, получая таким образом год, состоящий из 366 дней. Почему-то последнее открытие не удивило Эру. А может, она просто забыла удивиться.
— Ошибаешься, — хмыкнул он, — впрочем, ладно, лекцию об анархии в обществе я тебе потом прочитаю. Ты в последние дни ощущала, что со временем происходят странности?
— Вообще-то нет, — призналась Эра.
— Это плохо. Уроборос начинает шевелиться. И это чревато последствиями.
— Какими? – зевнула Эра. Ей страшно хотелось спать, недавняя стычка опустошила её силы так же быстро, как алкоголик опустошает литр водки.
— Большими, — рявкнул Абраксас, — в мире начнёт твориться чёрте что, время будет вертеться как юла, века переплетутся друг с другом, представляешь такое?!
В волнении Абраксас забегал по комнате, размахивая дубинкой, как агитационной листовкой. Хотя, забегал это сказано неправильно, он передвигался на своих ногах-змеях как трактор на гусеницах, плавно перетекая с одной змеи на другую. Эре же всё предстоящее казалось не таким уж страшным. Будучи авантюристкой по складу характера, всё это представлялось ей очередным забавным приключением. К тому же у многих людей появится шанс начать жизнь заново. Что в этом плохого?
— Не вижу ничего ужасного, — пожала плечами Эра, натягивая одеяло. Ей неожиданно стало холодно. – И потом, это всё, конечно, интересно, но при чём тут я? И почему с этой новостью отправили именно тебя? Ты ведь не являешься верховным демоном Ада.
— Дура, блин, — обозлился Абраксас, перестав махать дубинкой, — ну-ка, посчитай, сколько дней в году?
— 365, — обалдела Эра.
— Аллилуйя, — съехидничал Абраксас, — ты научилась считать! А теперь посчитай численные значения греческих букв в моём имени
Эра раскинула извилинами. И правда, такая же цифра.
— Смекаешь теперь? – спросил Абраксас.
— Ну, — протянула Эра, — вроде. Но одинаковая цифра ещё ничего не доказывает, — со свойственным ей упрямством добавила она, сердито глядя на Абраксаса. – Сделай одолжение, объясни.
— Пожалуйста, — охотно согласился он, возвращаясь в кресло, — слушай. С древних времён люди считали, что земля держится на трёх китах, но несколько столетий спустя по их убеждению был нанесён жестокий удар, наука доказала, что Земля имеет форму шара и вращается вокруг своей оси. Но мы, существа, претерпевшие все изменения природы, знаем, что всё происходящее – всего лишь жалкая чешуйка на теле змея, имя которому Уроборос. С латыни это переводится как круговорот всего в природе. Пока змей спит, в мире всё идёт своим чередом, рождаются и умирают люди, развивается наука и техника, но стоит Уроборосу лишь слегка повернуться и всё пойдёт в Тартарары: разорвётся связь между жизнью и смертью, лента времени станет раскручиваться назад… Такой вот кошмар. Ты спрашиваешь, почему именно я пришёл? Потому что Уроборос символизирует саму Жизнь, которая, соответственно, складывается из прожитых нами лет. Численное значение моего имени совпадает с количеством дней в одном году, а поскольку больше ни один из демонов не имеет такого имени, меня и отправили к тебе. Кстати, Эра, хотел спросить, что в тебе такого особенного? – схамил Абраксас.
— Не знаю, — ответила она, переваривая услышанное. Повествование её впечатлило.
— Разве что имя, — задумчиво пробормотал Абраксас, — Эра… хм… да, в этом что-то есть.
— Ты о чём? – насторожилась Эра.
— Да так, — отмахнулся он, — ворчу себе по-стариковски.
Честно говоря, Эра бы тоже не отказалась узнать, почему всё сваливается именно на неё. Может, дело в её способностях?
— Абраксас, — медленно произнесла Эра, — а… Уроборос наделяет своих, избранных, какими-нибудь способностями?
— А что? – бдительно поинтересовался он.
— Просто я подумала, раз пришёл именно ко мне, а не к моей соседке, то…
— Ну что? – засучил ногами Абраксас. – Не тяни кота за хвост!
— То, может быть, мне с рождения предназначено остановить Уробороса?
Поперхнувшись, посланник Ада уставился на девушку. Эре стало неловко. Какую глупость она сказала на этот раз?
— Милая, — прокашлявшись, сказал Абраксас, — остановить Уробороса невозможно! Возможно только предотвратить его движение.
— А почему нет? – усомнилась Эра. Чтобы она не смогла справиться с какой-то ящеркой, предотвратить её действия?! Ха! Сама мысль об этом казалась Эре ерундовой.
— Потому что остановить саму Жизнь нельзя! – гаркнул Абраксас.
— А предотвратить, по-твоему, значит, можно? – язвительно осведомилась Эра.
— Вот предотвратить можно, — кивнул тот.
Решив отложить более детальные подробности, Эра почесала нос и спросила:
— А с какой стати ему вообще шевелиться? Решил размять косточки?
— Хехе, у змей костей нет, — ухмыльнулся Абраксас.
— Да и чёрт с этим! – огрызнулась Эра, — отвечай на основной вопрос!
— Видишь ли, Уроборос, позволяя людям развиваться, не учёл одного, что в мире возникнет сущность Магии, которой начнут овладевать все, кому не лень, и передавать из поколения в поколение. Так появились первые жрецы, колдуны и бабки-шептухи. Не учёл он также и того, что станут рождаться дети, уже в утробе матери наделённые особыми возможностями. Спохватившись, Уроборос сделал так, что эти дети рождались в разные дни, месяцы, числа и года, в разных городах, чтобы их имена не совпадали по количеству букв и не начинались с одной и той же буквы. И всё же он не уследил. В 1989 году родилась девочка, названная Эрой и обладающая даром ясновидения и яснослышания. Что-то сродни обычному гаданию, но более точное и совершенное.
— Эй, — заволновалась Эра, — а как же умение вызывать Юварки?
— И это тоже. Только это умение ты приобрела уже находясь на земле. Ты умела говорить, думать и даже пыталась видеть, если понимаешь, о каком зрении идёт речь. Скажи, — обратился вдруг Абраксас к Эре, — твоя мама ведь часто оставляла тебя одну дома?
— Ну да, — сказала Эра, — ни братьев, ни сестёр у меня нет, бабушек и дедушек тоже, сидеть со мной было некому, приходилось учиться быть самостоятельной с малых ногтей.
— Но сначала ты плакала и звала маму?
— Угу, — буркнула Эра. Она терпеть не могла воспоминания о детстве.
— Вернёмся в один из таких дней. Твоя мать ушла на работу, маленькой Эре, до паники боявшейся темноты, стало невообразимо страшно, и она разразилась рыданиями. Так?
— Так.
— Она прячется в ужасе в шкаф и продолжает плакать. Что потом?
— А потом, — напряглась Эра, — потом, когда я от страха почти потеряла сознание, чьи-то руки коснулись меня как дуновение ветра, подняли и прижали к груди, вынеся из шкафа. Я стала брыкаться, кричать, но тут увидела лицо этого человека. Это оказалась женщина и её лицо было таким добрым, что я моментально успокоилась.
— Что ещё? – настойчиво потребовал Абраксас.
Эра внимательно посмотрела на него.
— Ещё я увидела, что у неё за спиной были крылья, — задумчиво сказала Эра, проводя рукой по одеялу, — она была полуженщиной-полуптицей, или точнее, полуангелом- полуптицей.
— Она рассказала тебе свою историю?
— Да. Через год после нашего, так сказать, знакомства. Помнится, я от души пожалела её…
— То есть ты знаешь о её любви к Питеру Уилкинсу, о её смерти и воскрешении?
— Да. А что?
— И ты так и не догадалась, почему она к тебе пришла?
— Была у меня мысль, но я её сразу отбросила, — сказала Эра, поправляя под спиной подушку. Разговор начинал её занимать.
— Почему? Что ты подумала?
— Ну, насколько я поняла, у Юварки и смертного не могло быть детей, а она их любила всем сердцем, поэтому поклялась воскреснуть после смерти и отдать всю нерастраченную любовь земным детям. Не всем, разумеется, а тем, кто плакал и звал маму, она появлялась рядом с ними, брала их на руки, и малыш успокаивался до прихода матери.
— Ага, так оно и есть, — поелозил в кресле Абраксас. – Теперь ты разобралась в своём происхождении?
— Я-то разобралась, но кто второй человек?
— С чего ты взяла, что их двое? – притворно удивился Абраксас.
— Не скрытничай, — отчеканила Эра, — я чудесно помню, что ты говорил в самом начале о невозможности появления двух людей с магическими способностями, схожестью дат рождения и всем прочим, в одном городе. Так кто мой товарищ по несчастью?
— Я не говорил, что их будет именно двое, — вздохнул Абраксас, — ты сама это додумала. Но, в общем-то, правильно. Таких людей должно быть всего двое, ни больше и ни меньше. И вторым оказался…
Абраксас медлил с ответом, не зная, как отреагирует Эра.
— Ну? – нетрпеливо воскликнула она.
— Это… Это Эвклаз.
— Простите, кто? – ощетинилась Эра.
— Эвклаз, — испуганно повторил Абраксас, съёживаясь в объёме.
— Этот прыщ?! Этот пузырь с гноем?! Поверить не могу! – подскочила Эра на кровати в крайнем возмущении. – Да как ты мог?!..
— Но это не я, — развёл руками Абраксас, — в этом виноват Уроборос.
— К чёрту Уробороса! – заорала Эра, вскакивая с постели. – Имей ввиду, я отказываюсь иметь что-то общее с этим… этим… — задохнувшись негодованием, Эра не смогла найти подходящее сравнение и замолчала от злости, сопя как простуженный носорог.
— Но, — робко заикнулся Абраксас, — ты…
— Что я? – перебила его Эра, сверкая глазами, — что я?! Чего ты вообще ко мне пристал?! Уроборос, смерть и жизнь, особые способности… Всё! Хватит! Надоело!! Пошёл вон!!! – рявкнула она, подскочила к Абраксасу и, схватив его за шкирку, вышвырнула его в окно. Описав дугу, Абраксас ласточкой спланировал в открытый канализационный люк и с громким бульканьем исчез в его жерле.
«Что-то я становлюсь однообразной, — подумала Эра, глядя на осколки, усеявшие комнату, — второй раз разбиваю окно. Этак никаких денег не напасёшься. Я, наверное, первый в истории человек, выкинувший из окна посланника Ада», — нервно хихикнула она.
Восстановив стекло мысленным приказом, Эра прошествовала к столу, смахнула злые слёзы со щёк и бессильно опустилась на стул, наблюдая, как пятна света поглощают чёрные кляксы ночи. Ну почему?! Почему именно Эвклаз должен был оказаться избранным? На её долю и так выпал не слишком приятный отрезок времени общения с ним, а теперь ей предстоит идти с ним плечом к плечу по дороге, которая ведёт буквально в Никуда. Нет, она этого не выдержит. Душу Эры стало наполнять отчаяние, через пять минут сменившееся злостью. Не нужен ей никакой Эвклаз! Сама возьму и всё сделаю! В возбуждении вскочив со стула, Эра пинком отправила под кресло трезвонивший мобильный, подошла к окну и опёрлась локтями о подоконник, устремив взгляд на светлеющий горизонт.
Повернись к читателям, Эра, не будь собакой!

Говорят, расстояние убивает любовь… Однако это не совсем так, и главной героине предстоит в этом убедиться. Эра – вроде бы обычная девушка, он – самый обычный парень. С ней иногда происходят странные вещи, о значении которых она и не догадывается, с ним же не происходит абсолютно ничего. В чём же дело? А всё началось с известной музыкальной группы, когда Эра впервые получила дозу фанатизма. Им предстояло встретиться самой Судьбой, и они ничего не смогли изменить. Их имена – вот в чём кроется весь секрет…

ГЛАВА I.
— Так вот ты какая, — медленно и изучающе произнёс чей-то голос из темноты лестничного пролёта. Не сказать, что голос лучился радостью, но и злобным его назвать тоже нельзя.
«Если это говорящая крыса, то я застрелюсь и потребую портрет в золотой рамке!» — подумала Эра, роняя от неожиданности на бетонный пол связку ключей. Громкий звук вспорхнул к потолку, ударился об него головой и свалился вниз без сознания. Как назло, сегодня во всём подъёзде какой-то шалунишка открутил все лампочки, и даже обернувшись на исходивший звук, Эра не могла разглядеть его обладателя. Но странное чувство, что эту интонацию она уже где-то слышала, овладело ею и не собиралось выпускать её из своих скользких, как у карманника, рук.
— Ну и? – насмешливо сказала Эра, смело шагнув в темноту. – Так и будем прятаться? Или не желаешь показать, что ты далеко не Иван-царевич?
Напряжение, смешанное с лёгким страхом, даёт поразительную смесь, от которой запросто взрываются стёкла подъезда. Брызнуло стекло, открыв проход ночному ветру, похожему на мятный Стиморол, только без голубых крапинок. Впрочем, их легко заменяли весёлые снежинки, белым роем закружившиеся по площадке восьмого этажа. Одновременно темноту прорезал рентгеновский луч лунного глаза, лёгший на пол невесомой дорожкой. В ту же минуту незнакомец шагнул к Эре и оказался перед ней так близко, что она могла поклясться на своём желудке, что два дня назад этот «мущ-щина» сменил бритвенный станок.
«Я не комиссионка, — внезапно обозлилась на себя Эра, — чтобы интересоваться использованными бритвенными станками! И вообще, подними голову и посмотри на него!» — приказала себе она, сопроводив свои мысли конкретным действием. В небе жалобно заплакала молния, злобно отвесил ей пощёчину гром и заскулила противная буря, невесть как умещавшая в себе и дождь, и снег и даже осколки льда. Встретились глаза. Дёрнулись сердца. Причём сердце Эры едва удержалось на тоненькой артерии, чтобы не упасть. Ей даже стало всё равно, что она одета в нелепую дублёнку красного цвета, вышедшую из моды ещё до того, как появилась сама мода, и дурацкую шапку из вязаной норки, которой все почему-то восхищались. Эре же она была глубоко противна. Хотя люди всегда ценят только то, что теряют. Совсем недавно Эра по достоинству оценила пропавший кошелёк с суммой в годовой бюджет Африки. Но бытовые мелочи перестали задевать струны души Эры, когда она увидела эти глаза. Радужка искрилась холодным, колючим светом, даже создавалось впечатление, что она окружена мерцающими наконечниками копий. Если продолжать поэтическо-романтические сравнения, то можно было подумать, что кто-то ради забавы взял одну из снежинок, заморозил её и, пририсовав ей в центре чёрную точку по всем правилам черчения, приклеил её на глазное яблоко. Странно было только то, что сами глаза были карие. Такому типчику больше подошли бы голубые, или, на худой конец, синие. Впрочем… Но тут на узел романтики жестоко опустили топор насмешливости и указали на виселицу надежды. Такие вот превратности судьбы.
— Ты? – поразилась Эра, пытаясь разорвать странную связь, возникшую между их глазами. Однако опознанный ходящий объект, не прилагая никаких видимых усилий, мешал свершиться желанию Эры. Постороннему человеку могло показаться, что они просто пялятся друг на друга как парочка обалдевших баранов на новые ворота, но Эра ясно видела, что между глазами пролегли две синие нити, потрёскивающие как наэлектризованные. Спокойно созерцая растерянную и явно застигнутую врасплох Эру, он ухмыльнулся и наточил рапиру нахальства.
— Я-то думал, ты никогда не теряешься, — ухмыльнулся он, — и где твои хвалёные находчивость и остроумие?
Эра молчала, пытаясь обрести душевное равновесие. Этого человека она знала уже довольно давно и само их знакомство наложило свою когтистую лапу на всё дальнейшее, что их связывало. Эвклаз Кретинеску. Фамилия хоть и отдавала запахом аристократизма, да только не отражала его душевную сущность отважного слизняка. Его душа – трон скользкой жабы. Его сердце – вместилище зловонных червей. Он любит удовольствия, но боится суеты и ответственности. Презирает тех, кто слабее его и насмехается над теми, кто имеет силу и ум. Он сам не знает, чего хочет, но в данный момент хотел лишь одного: видеть, как Эра морально самоуничтожиться, оставив лишь лёгкий сизый дымок над кучкой пепла своих извилин. Вот только он и понятия не имел, что не на ту напал. Эра не была жертвой ожидания, она, скорее, была пленницей действия. Пиф-паф!
— Как странно, — прищурилась Эра, подбирая ключи и пряча их в карман, — представляешь, если ты молчишь, то мне хочется, чтобы ты что-нибудь сказал, но как только ты начинаешь говорить, у меня возникает желание, чтобы ты заткнулся.
— Вау, вау, вау, — улыбнулся Эвклаз. Его глаза словно пригвоздили Эру своим холодным мерцанием. – Ты, я смотрю, крайне рада меня видеть. – И уточнил. – В реале.
Эта маленькая деталька испортила Эре всё настроение.
— Это точно, — съехидничала она, — сейчас позову скульптора и он сделает твою статую под названием «Хочешь жить – умей молиться». Смекаешь?
Эвклаз на секунду опустил веки, холодное мерцание слегка ослабло. Эра даже успела ухватить за хвост ехидную мысль, что он представил себе сие произведение искусства. Но не успела развить её. Эвклаз открыл глаза и упругая волна чужой силы воли ударила Эру в область третьего глаза. Все мысли моментально стали покрываться коркой льда, Эра уже едва соображала, настолько заледенели её извилины.
— Имей в виду, коньки без паспорта и билета в крематорий я не выдаю! – выдала Эра, прежде чем её сознание замёрзло полностью. Теперь она могла лишь наблюдать за происходящим со стороны, вращая глазами.
— Эффект моментальной заморозки с помощью глазного контакта, — ухмыльнулся Эвклаз, гася свечение в глазах. Эра почувствовала, что может, если не двигаться, то хотя бы разговаривать. – Видишь ли, пуся, я человек нервный, мне нельзя хамить, — ласково улыбнулся он.
— Так ты тоже?.. – с трудом разлепила она губы.
— У тебя потрясающая физиогномика, — захохотал Эвклаз. Его кудряшки волос весело отплясали джигу.
Если бы взглядом можно было убивать, то от Кретинеску осталась бы тлеющая зола. Впрочем, учитывая положение Эры, Эвклазу грозила всего-навсего маленькая пулемётная очередь. Ей-богу, это такая ерунда.
— Ладно, — отсмеявшись, сказал Эвклаз, — так и быть, могу уделить твоему любопытству чуток времени. Но помни, каждая секунда равна одному у.е. , так что с тебя ещё причитается. Плюс налог. Итак, ты хотела спросить, не попадал ли я в Уроборос, круговорот всего в природе? Да, роднуля, попадал. Иначе сейчас мы бы с тобой были на равных, — ухмыльнулся он. – Именно Уроборос дал мне возможность замораживать сознание взглядом и ещё кучу других преимуществ.
— Кроме того, что ты занимаешь Верхний побег от Единого Корня, воплощающего в себе Великую Силу и Универсальный Ум, других преимуществ я не вижу, — отрезала Эра. – Как и тех, которые даёт Верхний побег.
— Остынь, женщина, — хмыкнул Эвклаз, позволяя её мозгам освобождаться ото льда, — своим нравом ты ничего не добьёшься.
Эра вспыхнула, мусор, валявшийся возле мусоропровода, тоже. И с этим подонком она общалась целых три года?! Ненавидела и любила его?! Полтора года назад спасла от подонков, хотевших ограбить его?! Позволяла издеваться над собой?! Обида и жгучая ярость затопили грудную клетку Эры, надавливая изнутри на рёбра, словно стремясь сломать их и использовать вместо зубочисток. Боясь, что сейчас произойдёт взрыв, по сравнению с которым взрыв АТС Чернобыля покажется просто детской хлопушкой, Эра позволила ярости вырваться наружу и ударить красной волной Эвклаза в грудь. Одновременно с этим, её извилины окончательно обрели ясность, избавившись от оков мороза. Не выдержав напора ярости, окутывающей Эру как плотный кокон, Эвклаз ухватился за стену и попытался блокировать атаку кольцом Симона-мага. Но он забыл, что ярость это не месть, никто не станет ждать, пока это блюдо остынет. Ощутив сопротивление, Эра разозлилась ещё больше.
— А теперь перейдём к парашютному спорту! Граждане пассажиры, просьба не открывать парашюты, пока вы не окажетесь на земле! В случае переломов или деформации администрация ответственности не несёт!
И вышвырнула Эвклаза в разбитое окно. Благо лететь было невысоко, всего-то восьмой этаж. Закрутив гайки злости, Эра выглянула во двор. Внизу, прямо перед подъездом распростёрся Эвклаз в позе пятиконечной звезды.
«Чудесно, — подумала Эра, окидывая его взглядом, — первый урок пошёл ему на пользу, давно пора остудить эту буйную голову с кудряшками. Надеюсь, он ничего себе не сломал. Иначе всю оставшуюся жизнь буду мучиться угрызениями совести, почему не добила его».
Втянув голову обратно в раму, щетинившуюся осколками стекла, Эра потушила мыслью гревший мусор, сунула ключ в замочную скважину и наконец-то оказалась в квартире.

* * *
Тяжело дыша, Эвклаз отполз в сторону, проверяя целы ли у него кости. Коллекция подпорок оказалась целой. Что было весьма странно, учитывая высоту и скорость падения.
«Неужели затормозила полёт? – подумал он, ощупывая языком зубы. – Нет, вряд ли». Стоило ему вспомнить, какой злобой налились её глаза, и у него побежали мурашки. Да, следует признать, она не такая простая, как кажется.
«Но ведь она никогда не казалась мне простой, — понял вдруг Эвклаз, поднимаясь на ноги, — сколько я её знаю, её характер всегда давал о себе знать». Непонятное чувство закралось тихим шагом в его душу и предъявило документ на постоянное место жительства. Любовь? Нет. Симпатия? Возможно. Чувство привязанности? Уже ближе. Страх потерять её навсегда? Да. Справедливости ради стоит заметить, что Эра не была красавицей и вряд ли ею станет даже использовав весь арсенал фирмы Dior. Нет, её фишка была в остроумии и детских, наивно смотрящих глазах. Но Эвклаз знал, что внешность бывает обманчива, как знал и то, что она далеко не так наивна, как хочет казаться. И самое страшное было то, что Эра ему нравилась, хотя Эвклаз никогда не заводил отношений с девушками, если те не проходили жестокий кастинг. Это судьба.

* * *
Раздражённо скинув дублёнку на пол и не утруждая себя снятием сапог, Эра кинулась к своему компу, на ходу вытаскивая мобильный. Ткнув ногой в кнопку загрузки, Эра плюхнулась на крутящийся стул и пару раз крутанулась. Это помогло сгрести мысли в кучу и вернуть спокойствие. Зазвучала музыка и заставкой засветился Рабочий стол, подмигивая Эре папками и файлами. Схватив мышку, Эра нашла в Документах сохранённый Вордовский файл, в котором пылился текст письма. Открыв документ, Эра опёрлась локтями о стол, подпёрла голову и стала читать:
«Несказанные слова. Ты их никогда не услышишь. Неотправленное письмо. Ты его никогда не получишь.
Слова дробились под руками на ледяные осколки пустоты и все вокруг перебирали эти осколки, бросались ими, и только иногда брошенный осколок, пронзённый солнечным лучом, на мгновение вспыхивал все мыслимыми и немыслимыми красками и умирал.
А я смотрела на эту игру и подбирала Слова, те Слова, которые не растают и не исчезнут, которые, напитавшись солнечными лучами, сами загорятся ослепительным светом — своим светом.
Сейчас я испытываю сложное чувство. И имя ему — Любовь. Моя Любовь бесконечна. Так же кончаются и числа. Я не знала, что Любовь может быть бесконечной. Но это так. Наверное, никогда невозможно с точностью указать минуту, когда к тебе пришла Любовь. И я никак не могу решить, когда тебя полюбила.
Я пытаюсь утихомирить своё чувство, но становится в тысячу раз больнее. Даже смешной кажется печаль в голосе. Я знаю, что когда-то боль уйдёт, но это не помогает мне сейчас. Мне всё равно как на меня смотрит мир. Есть вещи, которые нельзя понять или нельзя объяснить.
Жаль только, что неизбежно проходит время. Знаю, что оно пролетит как стайка осеянных солнцем птичек на фоне красноватого неба. И всё пройдёт, растает, как мой сладкий сон ,но мне теперь некуда спешить. Я только наблюдаю за своей жизнью со стороны и беру участие в событиях, которые происходят…
Ты мне сегодня снова приснился, улыбался. Мы были вместе, были счастливы. Так близко руки, глаза и губы. Но это лишь сон, ночное видение. И я снова теряюсь в мыслях о Тебе. Они разъедают сердце как едкий дым…
Знаю, что всё это абсурд и зря я всё это пишу… Ведь Ты это письмо всё равно не прочтёшь.
Но я всё равно буду ждать. Да, надежда умирает последней! Я живу теперь ожиданием…
Не знаю, увидимся ли мы с тобой когда-нибудь. Но кто сказал, что для счастья нужно, чтобы любимый человек всегда был рядом с тобой?
Ты есть на свете и это самое главное!»
Эра скользила глазами по тексту, пытаясь уловить что-то, имеющее значение только для неё одной. Она перечитывала этот текст десятки, тысячи раз, но ничего не находила. Что-то важное упорно ускользало от неё. Это письмо было написано два года назад, человеку, который его так и не получил. У неё не хватило смелости нажать на кнопку Отправить в конце письма… Но полностью удалить его, стереть из памяти, как своей так и электронной, она не смогла и снова возвращалась к нему. Вы спросите, а кому же всё-таки оно адресовано? И, покраснев, Эра вам ответит: Эвклазу. Невинная переписка по sms переросла в нечто большее, стремясь заполнить собой всю сущность Эры. И в один миг всё развалилось, рухнуло как карточный домик, как замок из песка. Была ложь, были отговорки, было ещё много чего… И в конце концов любовь превратилась в ненависть и остановилась где-то между Злом и Добром. Серенькая такая дружба получилась, знаете ли. Где люди улыбаются друг другу так, как если бы гиена ласково посмотрела на тучного телёнка и предложила ему совместный уикэнд…
Устав от ковыряния в своей душе, Эра скользнула взглядом за окно и наткнулась на сплошную темноту.
— Ого! – сказала она, щелчком пальцев отключая компьютер. – Время романтики! Жаль, правда, что романтиков осталось не так много, основная их масса взяла бессрочный отпуск.
Выключив свет, Эра нырнула под одеяло и блаженно засопела. Дублёнка так и осталась лежать в коридоре.

ГЛАВА II.
Пробуждение оказалось не из приятных. Кто-то сидел у неё на кровати и внаглую щекотал её нос чем-то железным и острым.
— Семь кругов ада! – буркнула Эра, просыпаясь. – Убери эту железку или всю оставшуюся жизнь не сможешь сидеть!
Ноль внимания, килограмм презрения.
Только к щекотанию прибавилось ехидное посвистывание.
— Вставай, вставай, штанишки одевай! – пропел кто-то скрипучим голос, похожим на петушиное кукареканье, и полным самодовольства.
— По-твоему, я сплю без штанов!? – обозлилась Эра. Она решила, что к тому, кто разбудил её таким пещерным образом, не стоит обращаться на «Вы». Приподнявшись на руках и не обращая внимания на свалившееся с плеч одеяло, Эра стала обозревать свою территорию на предмет постороннего субъекта с замашками молодого бабуина. Однако задуманному мешала шалунья Темнота, закрывающая своими телесами круг обзора.
— Красивая у тебя грудь! – одобрительно заметил незваный гость. Вчера, поленившись, Эра не стала натягивать свою любимую пижамку со слониками, и плюхнулась в кровать, сняв только джинсы и кофту и оставшись в одних лифчике и трусиках.
— Всё остальное ещё лучше! – рявкнула Эра. – А теперь выметайся из комнаты и не забудь закрыть за собой дверь! Сиди в коридоре, ковыряй мозоли на пятках и жди, пока девушка соизволит привести себя в надлежащий вид.
— А тебе разве не интересно, кто я и зачем пришёл? – поинтересовался голос. Кожей Эра ощущала, что подвергается детальному осмотру, как труп на прозекторском столе. Очевидно, гость видел в темноте как кошка и не стеснялся это демонстрировать.
— Я не интересуюсь маньяками-лунатиками, шляющимися по гостям в то время, когда все остальные видят сладкие, как малиновый сироп, сны и слюнявят от удовольствия подушку, — огрызнулась Эра.
— Да ладно тебе, — хмыкнул «маньяк-лунатик», — взбодрись!
— Взбодриться? Я? Взбодриться?! Сам взбодрись! – разозлилась Эра, пытаясь нащупать рукой халат. К сожалению, сделать это в темноте было также сложно, как отвязаться от собственной тени. Под руку постоянно попадались ненужные предметы: книга, фольга от шоколадки и почему-то фонарик. Что делает в постели фонарь, Эре оставалось только догадываться. И тут ей пришла в голову игривая мысль. Схватив фонарик, она наугад метнула его в тот угол, откуда звучал голос. Послышался звук соприкасаемых предметов, то бишь средства освещения и лобной кости, и одновременно с этим кто-то спрыгнул с матраса. Эра ощутила это по тому, как в облегчении разогнулись пружины кровати. Намереваясь потребовать, чтобы гость наконец показался, Эра открыла рот, но начать фразу не успела. Из угла, где стояло кресло, стал разливаться слабый лиловый свет.
— Вау, — ехидно отозвалась Эра, — да у тебя, я вижу, богатая фосфором рыбная диета! Сияешь как неоновая витрина!
Не успела она закончить фразу, как неяркий лиловый свет от налившегося синяка соединился с первыми лучами утреннего солнца и отразил того, кто, по мнению Эры, заслуживал одну ночь на Прокрустовой кровати. В углу в кресле сидело существо с петушиной головой, змеями вместо ног, с дубинкой в правой руке и со щитом в левой. Рядом лежало копьё из белого тополя. Эра узнала его сразу, по листьям, оставшимся на древке копья. Они были тёмные с верхней стороны и светлые с нижней. То, что это копьё оказалось у петешунноголового ещё можно было объяснить, как никак они оба из потустороннего мира, но вот то, как оно попало к нему… Это было подозрительно. Если доверять тем скудным знаниям, которыми обладала Эра по поводу волшебных артефактов, то копьё принадлежало фригийскому божеству Сабазию и играло важную роль в обряде его культа. А божества редко добровольно расстаются со своими артефактами. Украденное же оно теряло свою способность отсасывать энергию. Само же существо оказалось самим…
— Абраксас?! – охнула Эра.
— Собственной персоной, — подтвердил он. – А вот ты самая настоящая свинья в одеяле! Кто же швыряется предметами в посланников Ада?!
— Я швыряюсь. А ещё засовываю непрошенных гостей головой в духовку м устраиваю бесплатный солярий. Но об этом позже. Можно узнать, зачем ты явился? Насколько мне известно, подземные жители не часто радуют нас, грешных, своим приходом, — сказала Эра, разглядывая Абраксаса. Кроме вышеописанного портрета, он обладал на редкость отталкивающей внешностью. Всё тело было покрыто багровой чешуёй, благодаря чему казалось, что он покрыт засохшими пятнами крови. Большой грузинский нос нависал над острым, каким-то козлиным подбородком и тонкими, змеиными губами, карие глаза маслянисто поблёскивали под густыми бровями и придавали ему сходство с каким-нибудь Ахметом с рынка. Численные значения греческих букв в гностическом имени Абраксас дают в сумме 365, количество дней в году. Не будем брать во внимание тот период, когда время сходит с ума и продлевает жизнь людей на один день, получая таким образом год, состоящий из 366 дней. Почему-то последнее открытие не удивило Эру. А может, она просто забыла удивиться.
— Ошибаешься, — хмыкнул он, — впрочем, ладно, лекцию об анархии в обществе я тебе потом прочитаю. Ты в последние дни ощущала, что со временем происходят странности?
— Вообще-то нет, — призналась Эра.
— Это плохо. Уроборос начинает шевелиться. И это чревато последствиями.
— Какими? – зевнула Эра. Ей страшно хотелось спать, недавняя стычка опустошила её силы так же быстро, как алкоголик опустошает литр водки.
— Большими, — рявкнул Абраксас, — в мире начнёт твориться чёрте что, время будет вертеться как юла, века переплетутся друг с другом, представляешь такое?!
В волнении Абраксас забегал по комнате, размахивая дубинкой, как агитационной листовкой. Хотя, забегал это сказано неправильно, он передвигался на своих ногах-змеях как трактор на гусеницах, плавно перетекая с одной змеи на другую. Эре же всё предстоящее казалось не таким уж страшным. Будучи авантюристкой по складу характера, всё это представлялось ей очередным забавным приключением. К тому же у многих людей появится шанс начать жизнь заново. Что в этом плохого?
— Не вижу ничего ужасного, — пожала плечами Эра, натягивая одеяло. Ей неожиданно стало холодно. – И потом, это всё, конечно, интересно, но при чём тут я? И почему с этой новостью отправили именно тебя? Ты ведь не являешься верховным демоном Ада.
— Дура, блин, — обозлился Абраксас, перестав махать дубинкой, — ну-ка, посчитай, сколько дней в году?
— 365, — обалдела Эра.
— Аллилуйя, — съехидничал Абраксас, — ты научилась считать! А теперь посчитай численные значения греческих букв в моём имени
Эра раскинула извилинами. И правда, такая же цифра.
— Смекаешь теперь? – спросил Абраксас.
— Ну, — протянула Эра, — вроде. Но одинаковая цифра ещё ничего не доказывает, — со свойственным ей упрямством добавила она, сердито глядя на Абраксаса. – Сделай одолжение, объясни.
— Пожалуйста, — охотно согласился он, возвращаясь в кресло, — слушай. С древних времён люди считали, что земля держится на трёх китах, но несколько столетий спустя по их убеждению был нанесён жестокий удар, наука доказала, что Земля имеет форму шара и вращается вокруг своей оси. Но мы, существа, претерпевшие все изменения природы, знаем, что всё происходящее – всего лишь жалкая чешуйка на теле змея, имя которому Уроборос. С латыни это переводится как круговорот всего в природе. Пока змей спит, в мире всё идёт своим чередом, рождаются и умирают люди, развивается наука и техника, но стоит Уроборосу лишь слегка повернуться и всё пойдёт в Тартарары: разорвётся связь между жизнью и смертью, лента времени станет раскручиваться назад… Такой вот кошмар. Ты спрашиваешь, почему именно я пришёл? Потому что Уроборос символизирует саму Жизнь, которая, соответственно, складывается из прожитых нами лет. Численное значение моего имени совпадает с количеством дней в одном году, а поскольку больше ни один из демонов не имеет такого имени, меня и отправили к тебе. Кстати, Эра, хотел спросить, что в тебе такого особенного? – схамил Абраксас.
— Не знаю, — ответила она, переваривая услышанное. Повествование её впечатлило.
— Разве что имя, — задумчиво пробормотал Абраксас, — Эра… хм… да, в этом что-то есть.
— Ты о чём? – насторожилась Эра.
— Да так, — отмахнулся он, — ворчу себе по-стариковски.
Честно говоря, Эра бы тоже не отказалась узнать, почему всё сваливается именно на неё. Может, дело в её способностях?
— Абраксас, — медленно произнесла Эра, — а… Уроборос наделяет своих, избранных, какими-нибудь способностями?
— А что? – бдительно поинтересовался он.
— Просто я подумала, раз пришёл именно ко мне, а не к моей соседке, то…
— Ну что? – засучил ногами Абраксас. – Не тяни кота за хвост!
— То, может быть, мне с рождения предназначено остановить Уробороса?
Поперхнувшись, посланник Ада уставился на девушку. Эре стало неловко. Какую глупость она сказала на этот раз?
— Милая, — прокашлявшись, сказал Абраксас, — остановить Уробороса невозможно! Возможно только предотвратить его движение.
— А почему нет? – усомнилась Эра. Чтобы она не смогла справиться с какой-то ящеркой, предотвратить её действия?! Ха! Сама мысль об этом казалась Эре ерундовой.
— Потому что остановить саму Жизнь нельзя! – гаркнул Абраксас.
— А предотвратить, по-твоему, значит, можно? – язвительно осведомилась Эра.
— Вот предотвратить можно, — кивнул тот.
Решив отложить более детальные подробности, Эра почесала нос и спросила:
— А с какой стати ему вообще шевелиться? Решил размять косточки?
— Хехе, у змей костей нет, — ухмыльнулся Абраксас.
— Да и чёрт с этим! – огрызнулась Эра, — отвечай на основной вопрос!
— Видишь ли, Уроборос, позволяя людям развиваться, не учёл одного, что в мире возникнет сущность Магии, которой начнут овладевать все, кому не лень, и передавать из поколения в поколение. Так появились первые жрецы, колдуны и бабки-шептухи. Не учёл он также и того, что станут рождаться дети, уже в утробе матери наделённые особыми возможностями. Спохватившись, Уроборос сделал так, что эти дети рождались в разные дни, месяцы, числа и года, в разных городах, чтобы их имена не совпадали по количеству букв и не начинались с одной и той же буквы. И всё же он не уследил. В 1989 году родилась девочка, названная Эрой и обладающая даром ясновидения и яснослышания. Что-то сродни обычному гаданию, но более точное и совершенное.
— Эй, — заволновалась Эра, — а как же умение вызывать Юварки?
— И это тоже. Только это умение ты приобрела уже находясь на земле. Ты умела говорить, думать и даже пыталась видеть, если понимаешь, о каком зрении идёт речь. Скажи, — обратился вдруг Абраксас к Эре, — твоя мама ведь часто оставляла тебя одну дома?
— Ну да, — сказала Эра, — ни братьев, ни сестёр у меня нет, бабушек и дедушек тоже, сидеть со мной было некому, приходилось учиться быть самостоятельной с малых ногтей.
— Но сначала ты плакала и звала маму?
— Угу, — буркнула Эра. Она терпеть не могла воспоминания о детстве.
— Вернёмся в один из таких дней. Твоя мать ушла на работу, маленькой Эре, до паники боявшейся темноты, стало невообразимо страшно, и она разразилась рыданиями. Так?
— Так.
— Она прячется в ужасе в шкаф и продолжает плакать. Что потом?
— А потом, — напряглась Эра, — потом, когда я от страха почти потеряла сознание, чьи-то руки коснулись меня как дуновение ветра, подняли и прижали к груди, вынеся из шкафа. Я стала брыкаться, кричать, но тут увидела лицо этого человека. Это оказалась женщина и её лицо было таким добрым, что я моментально успокоилась.
— Что ещё? – настойчиво потребовал Абраксас.
Эра внимательно посмотрела на него.
— Ещё я увидела, что у неё за спиной были крылья, — задумчиво сказала Эра, проводя рукой по одеялу, — она была полуженщиной-полуптицей, или точнее, полуангелом- полуптицей.
— Она рассказала тебе свою историю?
— Да. Через год после нашего, так сказать, знакомства. Помнится, я от души пожалела её…
— То есть ты знаешь о её любви к Питеру Уилкинсу, о её смерти и воскрешении?
— Да. А что?
— И ты так и не догадалась, почему она к тебе пришла?
— Была у меня мысль, но я её сразу отбросила, — сказала Эра, поправляя под спиной подушку. Разговор начинал её занимать.
— Почему? Что ты подумала?
— Ну, насколько я поняла, у Юварки и смертного не могло быть детей, а она их любила всем сердцем, поэтому поклялась воскреснуть после смерти и отдать всю нерастраченную любовь земным детям. Не всем, разумеется, а тем, кто плакал и звал маму, она появлялась рядом с ними, брала их на руки, и малыш успокаивался до прихода матери.
— Ага, так оно и есть, — поелозил в кресле Абраксас. – Теперь ты разобралась в своём происхождении?
— Я-то разобралась, но кто второй человек?
— С чего ты взяла, что их двое? – притворно удивился Абраксас.
— Не скрытничай, — отчеканила Эра, — я чудесно помню, что ты говорил в самом начале о невозможности появления двух людей с магическими способностями, схожестью дат рождения и всем прочим, в одном городе. Так кто мой товарищ по несчастью?
— Я не говорил, что их будет именно двое, — вздохнул Абраксас, — ты сама это додумала. Но, в общем-то, правильно. Таких людей должно быть всего двое, ни больше и ни меньше. И вторым оказался…
Абраксас медлил с ответом, не зная, как отреагирует Эра.
— Ну? – нетрпеливо воскликнула она.
— Это… Это Эвклаз.
— Простите, кто? – ощетинилась Эра.
— Эвклаз, — испуганно повторил Абраксас, съёживаясь в объёме.
— Этот прыщ?! Этот пузырь с гноем?! Поверить не могу! – подскочила Эра на кровати в крайнем возмущении. – Да как ты мог?!..
— Но это не я, — развёл руками Абраксас, — в этом виноват Уроборос.
— К чёрту Уробороса! – заорала Эра, вскакивая с постели. – Имей ввиду, я отказываюсь иметь что-то общее с этим… этим… — задохнувшись негодованием, Эра не смогла найти подходящее сравнение и замолчала от злости, сопя как простуженный носорог.
— Но, — робко заикнулся Абраксас, — ты…
— Что я? – перебила его Эра, сверкая глазами, — что я?! Чего ты вообще ко мне пристал?! Уроборос, смерть и жизнь, особые способности… Всё! Хватит! Надоело!! Пошёл вон!!! – рявкнула она, подскочила к Абраксасу и, схватив его за шкирку, вышвырнула его в окно. Описав дугу, Абраксас ласточкой спланировал в открытый канализационный люк и с громким бульканьем исчез в его жерле.
«Что-то я становлюсь однообразной, — подумала Эра, глядя на осколки, усеявшие комнату, — второй раз разбиваю окно. Этак никаких денег не напасёшься. Я, наверное, первый в истории человек, выкинувший из окна посланника Ада», — нервно хихикнула она.
Восстановив стекло мысленным приказом, Эра прошествовала к столу, смахнула злые слёзы со щёк и бессильно опустилась на стул, наблюдая, как пятна света поглощают чёрные кляксы ночи. Ну почему?! Почему именно Эвклаз должен был оказаться избранным? На её долю и так выпал не слишком приятный отрезок времени общения с ним, а теперь ей предстоит идти с ним плечом к плечу по дороге, которая ведёт буквально в Никуда. Нет, она этого не выдержит. Душу Эры стало наполнять отчаяние, через пять минут сменившееся злостью. Не нужен ей никакой Эвклаз! Сама возьму и всё сделаю! В возбуждении вскочив со стула, Эра пинком отправила под кресло трезвонивший мобильный, подошла к окну и опёрлась локтями о подоконник, устремив взгляд на светлеющий горизонт.
Повернись к читателям, Эра, не будь собакой!

ГЛАВА III.
— И чего ты так мечешься? – спросила Влада, качая ножкой, обутой в туфельку за 500$, и, вертя на пальце ключи от «Мерседеса». Эра только раздражённо передёрнула плечами. А то Владка сама этого не понимает! Они с Владой были знакомы с седьмого класса, когда Эра пришла новенькой в их школу. Тогда у неё, Влады, была другая близкая подружка, Мартина, но появление Эры расставило всё по своим местам, теперь Влада общалась только с ней, напрочь позабыв о Мартине. Эра не знала, обиделась на неё Мартина или нет, как никак та увела её подругу, они поддерживали холодно-официальные отношения, тайнами друг с другом не делились, по sms не переписывались, здоровались и только. Да Эра по этому поводу особо и не переживала. Мартина, видимо, тоже, поскольку не стремилась возобновить отношения с Владой. И сейчас, в минуту безысходности, Эра позвонила Владе и попросила ту срочно приехать. Подруга примчалась немедля. Тем более следует учесть, что несмотря на 16 лет, у Влады имелась личная машина и другие прелести жизни ребёнка, выросшего в крайне обеспеченной семье с папой-маршалом. Не майором, не полковником, а маршалом, высшее командование, генералитет! У Эры никогда не было ничего подобного, они жили на зарплату мамы-инженера, но Эра никогда не завидовала подруге. Да и зачем? Оставьте это для дилетантов. В данный момент обе находились в гостиной, Влада утопала в мягком кресле, ненавязчиво позвякивая браслетами, а Эра мерила комнату нервными шагами. Только что Влада была введена в курс дела и не выразила никакого удивления, что немало озадачило Эру. Как будто ей сказали, что после дождя всегда остаются лужи, а не сообщили нечто этакое… шокирующее.
— Так я не понимаю, — повторила Влада, — чего ты мечешься?
— О господи! – в сердцах воскликнула Эра, — ты же не тупая! Неужели трудно сообразить, что я не хочу во всё это ввязываться? Да ещё этот Эвклаз… Я с ума сойду! – в отчаянии брякнула Эра и обрушилась на диван.
— Не скули, — пнула её пяткой Влада, предварительно сняв с неё туфлю, — не могу слушать твоё жалкое блеяние обиженной козы! Я не врубаюсь, что тебя не устраивает больше, то, что придётся бежать в одной упряжке с Эвклазом или то, что на тебя возложили ответственность за весь мир? Ты определись сначала, а потом устраивай истерики с выдиранием волос.
— Меня всё не устраивает, — плаксиво отозвалась Эра из-под подушки, куда она засунула голову. – Я ещё не готова, чтобы брать на себя такое ответственное дело. Да ещё в паре с этим, — добавила Эра в голос возмущённые ноты.
Влада исторгла протяжный вздох и бросила взгляд на свои изящные наручные часики цвета плавленого золота, который как нельзя лучше подчёркивал нежную смуглость её кожи. И дело было не в том, что они прогуляли школу, нет, на дворе стояли замечательные зимние каникулы, просто Влада пообещала отцу заехать к нему на работу, знакомиться с предполагаемым женихом. Вот вам и минусы наличия папы-маршала: Влада была лишена свободы выбора. Сначала, не зная куда девать бьющую через край энергию, она пыталась свести Эру и Эвклаза, бегая от одного к другому и размахивая белым флагом примирения, когда те ссорились, но потом бросила сие неблагодарное занятие. Эра и Эвклаз ссорились каждые пять минут, демонстрируя друг другу взрывные характеры, и не думали останавливаться. Им не мешало даже то, что они находились на расстоянии чёртовой тучи километров, в разных странах. Естественно, что внезапное появление Эвклаза на личной территории вызвало у Эры неадекватную реакцию. Даже аутотренинг, который Эра провела сама с собой, не помог.
Вдруг из настенных часов, до потери пульса нравившихся Владе, вылетела кукушка.
— Ку-ку, ку-ку, — отсчитала она время и с чувством выполненного долга спряталась обратно.
— Вот тебе и ку-ку, — буркнула Влада, разглядывая лежащую на диване Эру, — я скоро сама буду ку-ку.
— Ой, мама! Куда ты летишь, это же стекло! – раздался вопль из комнаты Эры и послышался звук разбившегося стекла. Вздрогнув, Эра вытащила голову из-под подушки и с удивлением уставилась на Владу, та, в свою очередь, ответила ей недоумённым взглядом. Не сговариваясь, девицы кинулись в комнату, едва не столкнувшись по дороге лбами. Там, на полу в груде осколков, сидела маленькая, полненькая, юркая женщина в остроконечной шляпе и торчащими пучками седых волос из-под её полей. Из разрезов шляпы глядели на мир большие глаза фиолетового цвета, а её чёрным сапогам с загнутыми узкими носами мог позавидовать сам старик Хоттабыч.
«Специфическая особа, — промелькнуло у Эры, — интересно, что ей надо?»
— Кто вы? – спросила Влада, решительно выступая вперёд.
— Ох, дорогие мои, не сердитесь, — прокряхтела гостья, вставая, — позвольте представиться, я мадам Суматоха, а это моя Метла, — указала она на груду пучков, лежащую возле её ног.
— Мадам Суматоха? – повторила Эра, сузив глаза. Ночью к ней явился Абраксас, сейчас снова-здорово! Хватит с неё волшебных гостей! – И чего надо? – грубо поинтересовалась она.
Влада пихнула её локтем в бок, предостерегающе мигнув глазами. «Не груби!» — мелькнуло в мимике её лица. Кто знает, на что способен волшебный народец. Но Эре было до лампочки.
— Так чего вам? – недовольно повторила она, не давая Владе возможность загладить её хамство.
— Ох, родные мои, — приветливо сказала мадам Суматоха, поднимая Метлу, — я прислуживаю Абраксасу, вот он и отправил меня за свои копьём. Сам не решился прийти, после того, как вы его… — и она тактично замолчала.
— Так, — злобненько протянула Эра, делая шаг вперёд. Мадам Суматоха непонимающе посмотрела на неё. – У меня в гостях одна из клевреток Абраксаса! Я в восторге! Мне стоит подпрыгнуть и трижды прокричать ура? – поинтересовалась она, сверля мадам Суматоху глазами.
— Не надо прыгать, — примирительно подняла та руки, — мы не на Олимпийских играх по прыжкам в высоту. Я всего лишь хочу забрать копьё Абраксаса. Если вы не против, — блеснула мадам Суматоха глазами. И улыбнулась.
«Какая же добрая у неё улыбка, — пронеслось в голове у Влады, — и не скажешь, что она в прислугах у демона».
Но на Эру это не произвело ровно никакого впечатления.
— Ах, копьё забрать, — прошипела она, откидывая за спину копну русых волос и сжимая кулаки, — ну, сейчас я вам покажу копьё!
С этими словами Эра схватила древко с листьями и со всей злостью швырнуло его прямо в разбитое окно. Да, в Эре пропал гениальный метатель копья. Описав криволинейную траекторию, оно скрылось за облаками, но спустя пару секунд само прыгнуло в руку мадам Суматохи.
— Как это понимать? – уставилась на копьё Эра. Влада сжала ей локоть.
— Магия, — прошептала она, и во все глаза вытаращилась на мадам Суматоху.
— Совершенно верно, — раздался чей-то скрипучий голос.
— Кто это? – подскочили от неожиданности Влада и Эра.
— Моя Метёлка, — небрежно уронила мадам Суматоха. – Она умеет говорить. И иногда позволяет себе вставить пару-другую словечек. Вы ведь удивлены поведением копья? – обратилась она к девчонкам, застывшим, как соляные столбы.
Не в силах говорить, Эра и Влада закивали головами.
— Никакого секрета нет, — улыбнулась она и ласково посмотрела на копьё. От взгляда оно затрепыхалось, словно выражая ответную любовь, — и мне казалось, что ты это знаешь, — ткнула она пальцем в Эру.
Устав огрызаться, она только отрицательно покачала головой.
— Я знаю, — неожиданно тонким голоском выкрикнула Влада, роняя ключи от машины. Её щёки раскраснелись, будто она в один миг подцепила вирусный грипп. – Это копьё принадлежит древнему божеству, верно? – забегала Влада по комнате. Эра и мадам Суматоха с изумлением смотрели на неё, не находя слов. Но Владе и не нужны были их ответы. – Если меня не подводит память, то это копьё обладает свойством самовозвращения к тому, в чьём владении теперь находится. Неважно как копьём завладели, оно теряет свою основную способность, но сохраняет придаточные. Им можно наносить сколько угодно ударов и кидать на любые расстояния, копьё всегда само вернётся в руку хозяина.
Влада остановилась и с торжеством посмотрела на открывшую рот Эру и внимательно изучающую её мадам Суматоху.
— Ну что? – упёрла руки в бока Влада. – Чего смотрите? Со мной что-нибудь не так?
— Да нет, — пробормотала мадам Суматоха, смутившись, — просто удивляюсь, откуда ты всё это знаешь. Ты же вроде не из наших.
— Это мой маленький девичий секрет, — ухмыльнулась Влада. Эра подозрительно покосилась на подругу.
— Хорошо, пусть так, — кивнула мадам Суматоха, — только ты забыла об одной детали.
— Какой?
— Ты только что сказала, что копьё обладает свойством самовозвращения, правильно?
— Ну. И что?
— А то, — поправила шляпку мадам Суматоха, — почему же ты не задала себе вопрос: если Эра вышвырнула Абраксаса, то с какой стати копьё осталось здесь? Отчего не исчезло вслед за хозяином? Но, тем не менее, прыгнуло в мою руку, стоило ей выкинуть копьё в окно?
— Я… ну… — промямлила Влада, соображая, что в её повествовании и правда были нестыковки.
— Да потому, что демон теряет часть своей власти над артефактом, если его одолел смертный. Но вся сила сохраняется у его самых близких подчинённых, которой весьма хватит для того, чтобы вернуть потерянное владельцу. Так было и в этом случае: Эра вышвырнула Абраксаса, но у него есть я, та, которая и вернёт ему копьё, — самодовольно закончила мадам Суматоха.
Влада ответила ей взглядом исподлобья.
— Ну что ж, — вздохнула мадам Суматоха, — копьё у меня, и мне уже пора. Метла! – распорядилась она.
Метёлка растопырила ручки-веточки и приняла вертикальную стойку, слегка накренившись вперёд. Лихо запрыгнув на метлу, мадам Суматоха отсалютовала девчонкам и унеслась в небо.
— А теперь колись, — прижала Эра Владу к стене, — откуда про копьё знаешь?
— Ну, ты даёшь, — рассмеялась Влада, — во-первых, про всё это ты мне сама рассказала, а во-вторых, тут нет никакой тайны: и ты и я видели, как копьё вернулось само в её руку, так? Осталось только логически подогнать одно под другое. Поверь, ты мне дорога как седая древность старины, а ещё мне жаль твою нервную систему, вот я и постаралась избавиться как можно быстрее от этой дурочки. – И она снова засмеялась.
Но Эре показалось, что смех Влады прозвучал как-то нервно, натянуто. Списав всё на разыгравшееся воображение, Эра улыбнулась и все недоразумения были забыты.
— Ку-ку, ку-ку, ку-ку, — донеслось из гостиной.
— Боже, — спохватилась Влада, — мне к отцу надо! Ладно, я побежала!
Клюнув Эру в щёку, Влада подхватила ключи, схватила сумочку из кожи кенгуру и упорхнула.
— Ну вот, — горестно вздохнула Эра, — я опять одна среди осколков. – И, махнув рукой, принялась за уборку.

Прошло два дня. Закончились каникулы, началась учебная пора. Морально не готовые к труду и обороне ученики пытались кариозными зубами разгрызть гранит науки. Погода тоже не радовала глаз: сыпавшаяся с неба каша в виде дождя и снега оставляла такие же чёрные полосы на душе, как и на асфальте. В общем, разум тонул в депрессняке как заблудившийся щенок в топком болоте. Хотелось взять стакан зелёнки, пистолет и застрелиться. Впрочем, у Эры не хватило бы сил даже на то, чтобы встать на ноги, не говоря о нажатии на спусковой крючок ствола. Прямо в последний день каникул Эру свалил жестокий грипп: царапающее горло, сухой как наждак язык, водопад соплей из носа и глаза, как у больной конъюнктивитом… Вот и все прелести. Свалившись в кровать с температурой тридцать девять и пять, Эра ощущала себя парализованной, руки и ноги от слабости просто не двигались. Мама Эры просто поселилась у постели дочери, постоянно выполняя её капризы и без конца меряя температуру. Однако столбик ртути упорно полз вверх, словно жук-короед по стволу беззащитного дерева. Из всех капризов у Эры был только один: чтобы её не тормошили каждый час с просьбой показать горло. Но, как и все родители, мать осталась глуха к просьбам дочери. Вот и сейчас Эра отворачивалась от ненавистного молока с мёдом.
— Не хочу, — отвернула голову Эра влево.
— Доченька, ну, пожалуйста, ради меня, — настойчиво просила мама, подсовывая кружку с молоком прямо Эре под нос.
— Не буду, — отвернулась Эра вправо. Кружка переместилась туда же.
— Ну, хоть глоточек!
«Господи, как мне надоело твоё дурацкое молоко!» — с раздражением подумала Эра, но вслух, чтобы не обидеть мать, как-никак она была почтительной дочерью, сказала другое.
— Ладно. Но только глоток!
— Умница моя, — умилилась матушка и влила в Эру почти полный стакан.
— Я же сказала, только глоток! – возмущённо прохрипела Эра, глядя на свою домомучительницу.
— Ну, котёночек, — засюсюкала она, ловко ставя Эре градусник, — ты же знаешь, что от одного глотка совершенно никакой пользы!
— А мне не нужна польза, — огрызнулась Эра, — я люблю всё бесполезное и ненужное!
Огорчённо покачав головой, мама вышла из комнаты, притворив за собой дверь. Эра откинулась на подушки. У неё определённо начинал портиться характер от долгого безделья и неподвижности. Она и раньше-то была не сахар, а теперь воспринимает в штыки любое слово. Надо с этим что-то делать. С тоской посмотрев на часы, висевшие над компьютером, и, отметив, что на улице четыре часа дня, Эра подоткнула под себя одеяло и, чувствуя холод градусника, повернулась на бок. Отчего-то не звонят и не пишут sms друзья, а Владка вообще как в Лету канула… Да и из волшебного мира не было никаких вестей. Очевидно, опасность миновала, и она теперь стала не нужна, вот её и забыли… У, противные. Зашмыгав носом от жалости к себе, Эра собралась разреветься, как раздалась трель мобильного. По внешнему экрану весело побежало имя Влады. Схватив трубку, для чего пришлось приложить немало усилий, Эра завопила:
— Алё! Владка!!
— Эрка! – раздался радостный визг Влады, — Блин, как давно я тебя не слышала! Как дела-то? Чем занимаешься?
— Болею потихоньку, — вздохнула Эра, откидывая одеяло. Ей почему-то стало жарко. – Во, опять тридцать восемь и семь, — расстроено сказала она, вертя градусник.
— Бедолажка, — посочувствовала Влада, — кстати, нам тут тест по истории задали, ты, случаем, не знаешь что такое коллаборационизм?
Эра сдержала разочарованный вздох. Так вот для чего она понадобилась Владе, ей просто нужен ответ на вопрос теста.
— Знаю. Это штрейкбрехер.
В трубке раздалось сосредоточенное сопение.
— Эй, ты где? – спросила Эра.
— Ты офигела, да? – отмерла Влада.
— А что такое?
— Объяснила одно непонятное слово другим, точно таким же!
— Ты не знаешь про штрейкбрехер? – удивилась Эра. – А я думала…
— За нас будут думать Сократы и всякие там философы, — перебила её Влада, — а вот про этот штрех… шхет… в общем, это идиотское слово я не знала, — съязвила она, — уж просвети меня, тёмную деревню. Да поторопись, у меня скоро батарейка сядет!
Эра хотела было ехидно заметить, что у Влады батарейка сесть никак не может, поскольку у людей их попросту не бывает, но удержалась. Влада, она такая, может зудеть целый час без всякого ущерба для здоровья.
— Штрейкбрехер, по-другому, значит просто предательство, — покорно пояснила она.
— Спасибо! – выкрикнула Влада и бросила трубку.
Посмотрев на пищащий телефон, Эра захлопнула крышку сотового и отвернулась к стене.
— Ну как? – всунулась в комнату мама. – Как температура?
— Такая же, — вяло ответила Эра и протянула матери градусник. – Любуйся.
— Просто проклятье какое, — покачала мать головой, садясь рядом с Эрой на постель. – Температура всё держится, как ни пытаемся сбить… Наверно, лучше положить тебя в больницу.
— В больницу так в больницу, — согласилась Эра и неожиданно провалилась в сон.

ГЛАВА IV.
Высокая, стройная, белокурая женщина медленно приблизилась к Эре и положила руку ей на плечо.
— Кто вы? – дёрнулась Эра, отступая назад. Нога провалилась во что-то мягкое и невесомое, похожее на облако. Опустив глаза вниз, Эра поняла, что она и впрямь стоит на облаке, окружённая его светлыми кольцами. Крик застрял в горле Эры. Переведя взгляд на незнакомку, Эра заметила, что она пытается ей что-то сказать, но её губы были плотно сжаты, точно склеенные. Сквозь тонкую ткань пижамы Эра ощущала успокаивающий холод, исходивший от руки женщины. Он словно остужал пламя, горевшее внутри Эры, и благодаря которому она не вылезала из постели уже несколько дней. Внезапно женщина улыбнулась, и Эре стало так хорошо, как не было ни разу в жизни. Как будто все проблемы остались там, на земле, здесь же её ждёт другая, счастливая жизнь. Волна нового чувства подхватила Эру и понесла высоко-высоко, к солнцу, к безграничному счастью, лёгкость наполнила Эру и закружила её в танце. Вдруг женщина погасила улыбку, и Эру камнем бросило вниз. Она обнаружила, что стоит рядом с незнакомкой и чувствует безмерную усталость. Жар ушёл, веки налились свинцовой тяжестью, голова превратилась в чугунный котёл, и прежде чем окончательно упасть в объятия Морфея, Эра увидела за спиной незнакомки большие белые крылья. Они вздулись как паруса, и женщина взмыла ввысь, одарив Эру на прощание ласковым взглядом.
Проснувшись, Эра натолкнулась глазами на сосущую темноту за окном. Даже луны не было видно. Что весьма странно, обычно светлое на чёрном хорошо смотрится. А может, луна не посчитала нужным заглядывать к Эре. Юварки… Вот кто ей снился. Скинув одеяло на пол, Эра встала и удивилась: ноги уже не дрожали от слабости. Значит, Юварки и правда вылечила её… Хотя чего ещё ожидать от доброй полуженщины-полуптицы? Осторожно включив настенное бра над зеркалом, Эра стала придирчиво осматривать своё отражение. Надо признать, до болезни она выглядела намного лучше. Сейчас Эра напоминала скелет, обтянутый кожей, с огромными глазами-блюдцами. Проведя ладонью по лбу, Эре уже не казалось, что она положила руку на раскалённую сковородку, кожа приобрела приятную прохладу, а со шеек наконец-то сошёл нездоровый румянец.
«Спасибо тебе, Юварки», — с благодарностью подумала Эра, выключая бра и на ощупь добираясь до кровати. Спать ей расхотелось, выспалась во время болезни. Хотелось просто лечь и помечтать о чём-нибудь приятном. Эра положила руки за голову и уставилась в потолок, где друг за другом гонялись неясные тени. Одна из них напомнила Эре экран телевизора, и это ей не понравилось. Она в последнее время недоверчиво поглядывала на сладкоголосых певцов и смазливеньких мальчиков. К тому же, если бы не ТВ, Эра никогда бы не познакомилась с Эвклазом, не отравила бы себе жизнь и не испортила окончательно свои нервы. Но из песни слова не выкинешь. Всё случилось так, как случилось, прошлого не вернуть.
«Тра-та-та», — ожил вдруг мобильный. Эра вздрогнула от неожиданности. Нет, только не это. Несколько лет она спала спокойно, зная, что человек, способный прислать ей sms ночью, навсегда для неё потерян. И вот, пожалуйста, кошмар ожил вновь. Стрелки на часах замерли: большая на двенадцати, а маленькая на трёх. Граница между жизнью и смертью. Час, когда большинство покидает этот мир, а вместо них приходят новые, чтобы начать свой жизненный путь. Искренне надеясь, что это не Смерть решила известить её таким оригинальным способом о дате её, Эры, погребения, девушка взяла сотовый и нажала «Прочесть».
— Какой странный номер, — вслух удивилась Эра и тут же с опаской покосилась на дверь, ожидая прихода матери. Но всё было тихо, из комнаты мамы неслось лишь мирное посапывание в обе дырочки. Но Эра не зря так отреагировала, номер и правда был необычным, особенно его последние цифры: 365. Смутные подозрения зашевелились в голове Эры скользкими червями. Кто-то когда-то упоминал эту цифру и чрезвычайно гордился ею.
«Абажур висит на стенке,
Абордаж засёк врага,
Абрикос висит на ветке,
А абрек украл коня.
Агрегат давно сломался,
А чинить никто не смог,
Активист за дело взялся,
Агрегат поправить смог.
Автор стих напишет складно,
А Артур его прочтёт,
А учитель будет слушать,
А потом в тоске зевнёт».
Вспомнив эти строки, Эра развеселилась. Надо же быть такой дурой, чтобы забыть Абраксаса! Да, старость не радость. Сами строчки принадлежат бывшему однокласснику Эры, Артуру. Приятный такой, отзывчивый мальчик. Только с какой стати именно его стих помог ей вспомнить Абраксаса? Наверно, дело в букве А. Агрегат, активист, абажур, абрикос, Абраксас… Точно, всё дело именно в букве А. Продолжая глупо ухмыляться, Эра открыла sms и увидела строки на латыни.
«Memento mori», — гласило сообщение.
— Очень мило, — скептически прошептала Эра, боясь разговаривать в полный голос, дабы не побудить матушку к открытым военным действиям, — особенно приятно читать такое на ночь. Спишь и видишь шеренги марширующих похоронных венков.
«Отвечать или нет?» — задалась Эра вопросом. И рассердилась на себя: конечно, нет! Последний раз сердито фыркнув, Эра поставила будильник на шесть утра и, вяло размышляя, как Абраксасу удалось отправить sms и откуда он знает её номер, стала проваливаться в сон.
«Ну и тормоз ты, Эра, он же из Преисподней, и знает то, что ему как раз знать и не стоит», — подумала девушка, окончательно засыпая.
… — Нет, ты себе можешь представить такое?! – вопила Влада, наскакивая на Эру, стоящую с расчёской в руках возле зеркала. Эра была сильно не в духе. Мало того, что утром ей пришлось выдержать скандал с матерью, так теперь Влада налетела на неё и требует любви и внимания.
— Сделай одолжение, заткнись, — оборвала Эра подругу и с такой силой провела щёткой по волосам, что чуть не сняла себе скальп.
— Слушай ты, Франциска Каталонская, — обозлилась Влада, уперев руки в бока, — если тебе наплевать на Константу, то хотя бы о нас подумай, какие нам грозят неприятности! В жизни не видела большей эгоистки, чем ты, — холодно закончила Влада, но в её голосе послышались обиженные нотки.
Эра хмуро посмотрела на себя в зеркало и медленно повернулась к Владе. Та стояла в боевой позе и не сводила с Эры настороженно-обиженных глаз. Объяснять ей, что Франциску Каталонскую за любовь к яркой косметике прозвали Раскрашенной Лошадью и что Эра нанесла сегодня боевую раскраску не из любви к искусству, а потому, что её физиомордия после болезни была серо-зелёной, не имело смысла. Во-первых, Влада сейчас обижена настолько, что и слушать ничего не станет, а во-вторых, Эре просто лень тратить время на пустую болтовню. Вздохнув, Эра отложила волшебные новости на потом. Следовало подумать о Константе. Константа – это Александра Константиновна, любимая преподавательница Эры и Влады по истории и обществознанию. Чтобы не ломать языки над непроизносимым отчеством, хитрые девчонки переименовали её в Константу, что на математическом языке означало ещё и «постоянная». Впрочем, иногда Эра и Влада звали её просто Сашка. Между собой, конечно. Несколько дней назад Константа вляпалась в серьёзную ситуацию из-за своего желания помочь ученикам нормально сдать ЕГЭ по истории. Не бесплатно, разумеется. Но оглянитесь вокруг и скажите мне: что сейчас можно получить бесплатно? Только не надо перечислять составляющие нашей духовной жизни: любовь, дружбу, верность и т.д. Речь не об этом. Вот скажите, вам отпустят в магазине 200 граммов колбасы, если вы взамен предложите свою преданность? Нет? То-то и оно. А кушать хочется всегда и всем. Набрав учеников под завязку, в основном это были новые одноклассники Эры, Константа активно повела частные уроки. Сначала Эра и Влада занимались всю неделю, кроме субботы и воскресенья, затем скосили до четырёх раз, ну а потом нагрузку в школе стала так велика, что девчонки взмолились всего лишь о трёх днях. Было решено ходить к Константе в понедельник, четверг и пятницу. Вместе с Эрой и Владой к Сашке ходили Мирра и Амалия, их одноклассницы, только в другое время. Не сказать, что они обожали друг друга, но при встречах вежливо раскланивались и приседали, как китайские мандарины. Эра и Влада не любили их за язык без костей, доверить им какую-то тайну, значит сделать объявление по радио, чем не пришлись им по душе Эра и Влада, остаётся только гадать. Некоторое время назад на Константу посыпались серьёзные обвинения за частные уроки. Уж кто растрепал про это директору, не знал никто. Проторчав в кабинете директрисы пару часов и получив полное ведро помоев на свою голову, Сашка позвонила Эре и убитым голосом сказала:
— Сегодня не надо приходить.
«Интересно, что случилось?» — встревожилась Эра, но не решилась задать этот вопрос и просто ответила:
-Ладно.
Продолжая недоумевать, что же могло произойти, Эра предупредила Владу, пошлялась по магазинам, а вечером залезла в ванну. На следующий день на первых уроках истории Сашка выглядела наигранно-весёлой, но на душе у Эры заскребли когтями тысячи кошек. Особенно её паника усилилась после того, как увидела выражение глаз Сашки, такую обречённость во взгляде она видела впервые… Решив разобраться с этим позже, Эра увлеклась разговором с Владой и как-то упустила момент, когда кто-то крикнул:
— Александра Константиновна, с вами так весело на уроках!
На что Сашка тихо ответила, наверно, чтобы никто, кроме сидящих на первой парте Эры и Влады, не услышал:
— Скоро вы спать на уроках истории будете…
Девчонки же не придали этому значения, а зря.
В четверг Влада затащила Эру в туалет, плотно закрыла дверь и задумчиво посмотрела на Эру:
— Тебе не кажется, что Сашка собралась нас бросить? В смысле уволиться из школы?
— Да ну тебя, — отмахнулась Эра, — с чего бы?
— У неё такое странное выражение лица, когда она смотрит на нас, что-то вроде горечи и безысходности, ты не замечала?
— Во, блин, — хлопнула себя руками по бёдрам Эра, — и на этом основываются все твои подозрения?
— А ты за ней понаблюдай, — огрызнулась вдруг Влада, — и увидишь, что я права.
Непонятно почему, но Эра послушалась подругу и выяснила удивительные детали. Оказывается, Сашка дала задание посчитать сколько уроков у них прошло до декабря прошлого года и сколько в феврале 2006… Сложив это и те слова, произнесённые Константой будто специально для них, Эра приняла твёрдое решение потребовать у Сашки ответ на всё происходящее. Влада была с ней солидарна.
— Сегодня как раз четверг, — нервно говорила Влада, расхаживая по тому же пресловутому туалету, — надо прийти и устроить ей допрос с пристрастием! Иначе, чует моё сердце, остаться нам скоро без Сашки.
Эра, печально сидевшая на унитазе с опущенной крышкой, кивнула. Внезапно подруги подняли головы и посмотрели друг другу в глаза. «Будем биться за Сашку!» — читалось в их взглядах.

— Ну, ты готова? – спросила Влада, стоя вечером перед дверью Сашки и приложив палец к звонку. Эра утвердительно кивнула. А что ей оставалось делать?
— Начали! – шёпотом скомандовала Влада и надавила на кнопку звонка.
Весёлая электронная трель пробежалась по квартире Константы, заглянула во все уголки и нашла ту лежащей на диване и мирно глазевшей телевизор. Бодрой рысцой Сашка подбежала к двери и спросила:
— Кто?
— Свои, — так же бодро отрапортовала Эра.
Весело загремели замки, и на пороге замаячила Сашка, одетая в домашние синие шортики и красную футболку. Поприветствовав девчонок, Сашка подхватила их куртки и с шутками-прибаутками потащила их в комнату, скинув предметы верхней одежды на кровать.
«Не хочется портить ей настроение, — подумала Эра, — но дело не терпит отлагательств».
— Александра Константиновна, — громко обратилась к ней Эра, — это правда, что вы от нас уходите?
— Кто тебе сказал? – нахмурилась Сашка.
Влада с Эрой переглянулись.
— Никто, я сама догадалась, — ответила Эра, упорно не сводя с Сашки глаз.
— Ну… в общем… — замялась она, — словами не скажешь, я могу только показать, — вдруг выпалила Сашка и, подскочив к журнальному столику, выдернула из стопки бумаг какой-то листок и сунула в руки Владе. Эра подошла поближе. Случилось то, чего она так боялась: Сашка написала заявление об увольнении.
— Александра Константиновна, зачем? – охнула Эра, едва не зарыдав.
— Проходите в зал, — мрачно велела Сашка, — не на пороге же это обсуждать.
Девчонки убито поплелись за ней и одновременно плюхнулись на диван.
— Значит так, — начала Константа, устраиваясь в кресле, — на меня наша директриса повесила обвинение, якобы я приписала себе лишние часы уроков. Когда Мирра посчитала, то получила пятьдесят три урока в декабре и ещё три парных урока в феврале, то есть всего пятьдесят восемь. А по учебному плане положено всего сорок восемь часов истории. Вот мне и задали вопрос: «Александра Константиновна, откуда вы взяли ещё десять часов, если в расписании их нет?» Вы же помните, какое беспорядочное расписание было у нас в начале года, — горько завершила повествование Сашка.
— Но и завуч, и директор должны и сами это помнить! – воскликнула Эра, проглотив ком в горле. Слишком убитой выглядела Сашка, чтобы остаться равнодушным к её рассказу.
— Да ещё они узнали, что я занимаюсь репетиторством, даже назвали цену. А заниматься частными уроками на дому можно, только зарегистрировавшись в налоговой, чего я не сделала, — словно не слыша восклицания Эры, монотонно бубнила Сашка. – И теперь мне светит статья и друзья в полосочку.
На Константу было больно смотреть: бледная, с синяками под глазами от недосыпа, вид почти измождённый, но держится молодцом, в обмороки не падает и истерик не устраивает.
— Господи, а это откуда всплыло? – прошептала Влада, в ужасе глядя на Эру. Зная директрису, она не сомневалась, что Сашку скоро навестит прокуратура. В подтверждении её мыслей, Константа выплюнула совершенно убийственную фразу:
— В прокуратуре уже знают и, скорее всего, что меня посадят.
В зале повисла гнетущая тишина. Эре казалось, что земля качается под ногами, а в воздухе не хватает кислорода. И вдруг, прерывисто вздохнув, Константа улыбнулась и согнала с лица затравленное выражение:
— Ладно, держите хвост пистолетом, всё обойдётся. Продолжаем занятие. Итак, в 1917 году…

… И вот теперь Влада хотела сообщить Эре какую-то информацию, явно очень важную, по делу Сашки, а она так грубо поступила. Почувствовав лёгкий укол вины, Эра подошла к подруге.
— Извини, сорвала на тебе злость. Так что ты хотела сказать?
Не говоря ни слова, Влада схватила Эру за руку и поволокла её на третий этаж. Там, усевшись на подоконнике, Влада изложила всё, что удалось узнать. Истина продемонстрировала волчий оскал. Вчера, когда Эра ещё лежала с температурой в кровати, Влада вдруг отправилась на дополнительные занятия по русскому языку, куда она ни разу не ходила.
— Сама не знаю, почему пошла, — нервно дёргая ногой, говорила Влада, не сводя глаз с пейзажа за окном, — но главное не это. Вместе со мной из нашего класса пришло ещё человек семь-восемь, которых Колобок отпустила через 30 минут, а меня задержала. Сначала она дала мне задание, зато потом… — замолчала Влада.
— Ты не в театре, — заорала Эра в бешенстве, — не фиг тут рекламные паузы устраивать! Живо говори!
— А потом она устроила мне допрос, — сказала Влада с такой ненавистью, что в коридоре завяли все растения, — хотя нет, это был даже не допрос. Она говорила и утвердительно кивала головой, ей как будто и не требовался мой ответ. Она по фамилиям назвала тех, кто ходит к Сашке, не забыла и нас с тобой. Я, конечно, открестилась от всего, но она мне не поверила.
— Конечно, не поверила, — раздражённо бросила Эра, — она хоть и дура, но не настолько. Только меня раздирает любопытство, кто её так досконально информирует?
— Хороший вопрос, — уныло отозвалась Влада.
— Вот что, — решительно топнула ногой Эра, — надо срочно найти Сашку и обо всём ей рассказать!
— Лады, — кивнула Влада.
День потёк своим чередом, Эра еле-еле дождалась конца всех шести уроков, чтобы спокойно поговорить с Сашкой без ненужных ушей. И вот такой момент настал. Выйдя из столовой с набитыми желудками, девчонки увидели, как впереди мелькнула знакомая фигура в очках-половинках.
— Догоняем, — дёрнула Эра за рукав Владу, и они кинулись вслед за Константой.
— Александра Константиновна! – завопила Влада. – Подождите!
Сашка остановилась, словно налетела на каменную стену. Обернувшись, она с облегчением увидела девчонок и приложила палец к губам.
— Тише! Тут директриса рядом!
Влада, как не слышала. Подбежав, она радостно выпалила:
— Ой, Александра Константиновна, как хорошо, что я вас нашла! У меня вопрос по той олимпиаде, что вы мне дали!
— А, — настороженно протянула Константа, — говори.
— Ой, — расстроилась Влада, роясь в сумке, — я её в девятнадцатом кабинете оставила! – И она огорчённо-многозначительно посмотрела на Сашку. Надо отдать ей должное, та мигом всё поняла.
— Да, конечно, — засуетилась Сашка, — пойдёмте, пойдёмте, сейчас разберём все вопросы. И, подталкивая девчонок, побежала вверх по лестнице.
— Ну? – спросила Сашка, закрывая дверь на ключ. – И?
— Александра Константиновна, — взволнованно начала Эра, посмотрев на Владу, — мы хотели вам сказать, что Валентина Петровна знает всё. Она вчера задержала Владку на дополнительных занятиях по русскому, дождалась, пока все уйдут, и методично перечислила ей всех, кто к вам ходит.
К безумному удивлению Эры, Сашка осталась совершенно спокойной.
— Я знаю. Даже знаю, кто рассказал, что я веду частные уроки.
— И кто? – хором загалдели девчонки.
— Амалия. Она подошла к Валентине Петровне и спросила, возьмёт ли она её к себе на частные занятия.
— С какой стати? – удивилась Колобок.
— Ну, Александра Константиновна же ведёт, — ответила Амалия.
Эра с Владой переглянулись. У обеих возникло одно и то же желание: взять Амалию за волосы и хорошенько повозить мордой о парту.
— Девчонки… — начала было Константа и осеклась: в дверь кабинета кто-то постучал.
— Александра Константиновна, — раздался требовательный голос, в котором вся троица признала голос директрисы. – Александра Константиновна, немедленно откройте! Я знаю, с кем вы там и о чём говорите!
— Что делать? – в панике заметалась Влада. Бледная до синевы Сашка только разводила руками. Зато Эра не потеряла присутствия духа. Оценив обстановку и настойчивость директрисы, Эра отдёрнула штору, вскочила на широкий подоконник и глянула вниз: вроде невысоко. Тем более, окна девятнадцатого кабинета выходят на задний двор школы, а под ними, как по заказу, стоит сломанный грузовик и полным кузовом пожухлой травы.
— Прыгаем! – приказала она, одной рукой хватая Владу, а второй пытаясь открыть заевший шпингалет.
— Ты чего! – в ужасе зашептала Влада, — Мы разобьёмся!
Хорошо хоть хватило ума не визжать во весь голос.
— Не разобьёмся, — отрезала Эра, втягивая Владу на окно и распахивая раму, — внизу кузов с травой.
Влада опасливо заглянула вниз и замотала головой.
— Ни за что!
— Александра Константиновна! – в отчаянии воззвала Эра, поворачиваясь к Сашке, — скажите ей, что…
Не успела Эра закончить фразу, как Сашка, вытянув руки, кинулась к ним.
— Что вы собираетесь… — испугалась Эра и тут же почувствовала толчок в спину. Зажмурившись, Эра старалась не думать о том, каково это: брякнуться со всего маха об асфальт. Но удара не последовало. Открыв глаза, Эра обнаружила, что сидит на копне подгнившей травы, а рядом очумело трясёт головой Влада.
— Что это было? Она нас столкнула, да?
— Она хотела как лучше, — возразила Эра, вскакивая на ноги, — хорош прохлаждаться, идём, надо узнать, как там у Сашки! – воскликнула Эра, спрыгивая с кузова и стягивая за собой Владу.
— Она нас столкнула, — упёрлась Влада, — а если бы грузовик отъехал?
— Идиотка, — в сердцах сказала Эра, — куда он мог отъехать? Он же сломанный! И потом, если бы его не было, вряд ли бы она стала нас сталкивать! Давай быстрее, иначе мы всё пропустим! – крикнула Эра, мчась к парадному входу школы.
Покачав головой, Влада кинулась следом за ней.
Запыхавшись, подружки влетели на третий этаж, на цыпочках подкрались к двери девятнадцатого кабинета и навострили уши.
— Что вы мне врёте! – бушевала красная от злости директриса. – Я прекрасно знаю, что они здесь были!
— Вы ошиблись, — раздался спокойный голос Сашки, — здесь никого, кроме меня нет. А теперь извините, у меня урок. – И, подхватив стопку тетрадей, Константа с невозмутимым видом двинулась к двери. Эра ткнула Владу локтем в бок и молча показала на дверь соседнего кабинета. Влада кивнула, и девицы ужом скользнули в помещение, оставив между дверью и косяком небольшую щель, откуда открывался чудесный обзор на коридор. Через секунду из кабинета прошагала Сашка с выражением злорадного удовлетворения на лице и с тетрадями в руках, а через пять минут оттуда вылезла директриса. Окинув взглядом снулой рыбы коридор, она прошествовала к лестнице и исчезла из поля зрения Влады и Эры.
— Интересно, чего это она там так долго торчала? – спросила Влада, прикрыв дверь и поворачиваясь к Эре.
— Неважно, — отмахнулась та, — главное, что нам удалось обвести её вокруг пальца! – довольно засмеялась Эра.
Влада ухмыльнулась и присоединилась к подруге.

ГЛАВА V.
— Чёрт! – спохватилась Эра, глядя на удаляющуюся спину подруги. К сожалению, они жили в разных концах города и дороги к дому разводили их в разные стороны. – Я же забыла рассказать ей о той sms! Впрочем, ладно, — махнула она рукой, — ещё успею.
Весело насвистывая, Эра поскакала домой. В подъезде её поджидал сюрприз: не работал лифт.
— Что за кретинство! – вскипела Эра, забыв о своём хорошем настроении. Сломанный лифт выбьет из колеи кого угодно. – Стоит только поднять себе настроение, как его тут же портит какая-то пакость! С другой стороны, — заворчала себе под нос Эра, карабкаясь вверх по ступенькам, — люди тратятся на различные дорогие тренажёры, чтобы обрести стройную фигуру, а я могу это делать бесплатно и каждый день.
Ворча, как старая бабка, Эра угрюмо взбиралась наверх, считая этажи. Третий, пятый, седьмой… А вот и восьмой этаж. С облегчением вздохнув, Эра дважды повернула ключ в замке и вошла в тёмную прихожую. Щёлкнув выключателем, Эра скинула куртку, сапоги , прошла в комнату и обомлела. В кресле сидел ухмыляющийся Абраксас.
— Приду домой, там ты сидишь, — буркнула Эра, ставя сумку в угол, — так сказал Высоцкий.
— Да ты умняшка, — умилился Абраксас, поигрывая копьём.
— Не язви, — сказала Эра, — у тебя это не получается. Зачем пришёл?
— Затем, что ты завтра вместе с Эвклазом отправляешься в Эфирию, чтобы найти ход на Орбиту и не позволить Уроборосу шевельнуться, — проскрипел Абраксас, почёсывая наконечником копья ухо.
— А если не отправлюсь? – нагло спросила Эра, несколько шокированная таким напором.
— В таком случае, придётся отправить тебя против твоей воли, что повредит Времени, — без улыбки заявил Абраксас, и Эра поняла, что он не шутит.
— Хорошо, — вздохнула она. – А как мы попадём в Эфирию? Что это вообще за место?
— У Эвкалаза будут с собой Ножницы, коими он сможет разрезать проход в другой мир.
-Другой мир? – переспросила Эра. – Надеюсь, не потусторонний?
— Нет, — улыбнулся Абраксас. – Что-то ты мало задаёшь вопросов, вот Эвклаз…
— Что Эвклаз? – обозлилась Эра. – Что Эвклаз? Тарахтел как попугай, не давая тебе раскрыть рот? Ну, это он может, — ехидно сказала она, — и вообще, почему я должна идти с НИМ?!
— Выбора у тебя нет, — развёл руками Абраксас. – Ты же знаешь.
— Знаю, — нехотя согласилась Эра, — и от этого мне ещё больше хочется проткнуть тебя твоим же копьём.
Испуганно глянув на Эру, Абраксас спрятал копьё за пазуху.
— Да ладно, — широко ухмыльнулась Эра, — не бойся, я пошутила.
— А я и не боюсь, — возмутился Абраксас, — просто решил, что ты слишком несведуща в волшебных артефактах, чтобы оценить их красоту и силу.
— Ага, и именно поэтому ты… ммм… в спешке покинув мой дом, забыл его здесь? – насмешливо поинтересовалась Эра.
Абраксас вдруг увлёкся узором штор и ничего не ответил. Усмехнувшись, Эра решила ковать железо пока горячо.
— Слушай, а как ты отправил мне sms? Я просто сгораю от нетерпения узнать это. К тому же, сомневаюсь, что ваша подземка оснащена базами мобильных телефонов.
— Эвклаз помог, — откликнулся Абраксас, радуясь, что Эра переключилась на другую тему.
— И как я могла так сглупить, — пробормотала Эра, — конечно же, без этого прыща здесь не обошлось. Надо было сразу сообразить.
— А ты хоть поняла, что там было написано? – снисходительно поинтересовался Абраксас.
— Само собой, — дёрнула плечом Эра, — «помни о смерти», латынь знают многие, — презрительно добавила она.
— Я так и думал, что ты догадаешься, — удовлетворённо хмыкнул Абраксас, — я в тебе не ошибся.
— А к чему ты написал именно это? – полюбопытствовала Эра.
— Просто напомнил тебе об Уроборосе, — пожал плечами Абраксас.
— А-а-а, — протянула Эра и встрепенулась: на лестнице послышались шаги. – Тебе надо уходить! – подскочила она.
— Почему это? – возмутился Абраксас.
— Мама идёт, — сказала Эра, и в подтверждении её слов в замке заворочался ключ.
— Понял. Исчезаю.
Абраксас щёлкнул пальцами и растворился в клубах дыма.
Облегчённо переведя дух, Эра поспешила навстречу матери.
— Приветик, — кивнула мама, втаскивая в прихожую туго набитые пакеты, — как дела?
— Чудесно, — отозвалась Эра, отбирая у матери авоськи и складируя их на кухне, разобрать можно и потом.
— А в школе как?
— Тоже, — ответила Эра и услышала трель домашнего телефона. – Я подойду! – крикнула она матери, хватая трубку.
— Да!
— Балда, — весело послышалось в ответ. Звонила Влада. – Ты задачу по информатике нашла?
О чёрт, завтра же информатика!
— Нет, — хлопнула себя ладонью по лбу Эра, — забыла!
— Молодец, — похвалила Влада, — я так и знала. Впрочем, я раздобыла номерок Эдика, у него такая же задача, как и у нас. Позвони и запиши.
— Идёт, — согласилась Эра и схватила ручку, — диктуй номер!
Записав цифры и пару минут поболтав с подругой, Эра отсоединилась и снова взялась за телефон.
— Алло, — раздался в трубке солидный баритон.
— Эдика позовите, — слегка растерялась Эра.
— Одну минуту, — вежливо отозвался баритон.
-Я слушаю, — раздалось через секунду. На этот раз голос оказался заниженным тенорком.
— Эдик, привет, это твоя одноклассница…
— Какая? – изумился тенор.
— Ну, Эра. Припоминаешь такую?
— Девушка, какая одноклассница? – перебил её мужчина, — мне уже сорок лет!
— Извините, — пролепетала Эра и, чтобы не захохотать в голос, быстренько повесила трубку.
«Ну, Владка, — думала Эра, утирая слёзы от смеха, — ну, удружила! Я теперь это всю жизнь помнить буду!» И Эра снова зашлась в хохоте.
Успокоившись через десять минут, Эра позвонила в справочную, узнала настоящий номер Эдика и, соединившись с ним, переписала задачу. Вообще-то, к ней требовалось составить таблицу, но Эре было лень.
«В конце концов, — зевая, размышляла девушка, — это можно сделать и завтра». И, зевнув последний раз, Эра забралась в постель. Натянув одеяло до подбородка, Эра приготовилась отбыть в царство Морфея, но что-то заставило её переместить взгляд на шторы. На синих драпировках, красивыми складками спускающихся до пола, чья-то невидимая рука выводила пурпурные буквы: ЗАВТРА В ДЕСЯТЬ! ЖДИ ЭВКЛАЗА!
— Обязательно, — разозлилась Эра, — сяду у ворот как послушная собачонка, а когда он явится, подбегу и завиляю хвостом.
— С кем ты разговариваешь? – заглянула в комнату мать.
— Ни с кем. Молитву читаю, — соврала Эра, гадая, заметит ли она или нет, что её любимые шторы использовали столь варварским образом? Однако мама ничего не заметила, пробормотав: «Спокойной ночи», она предпочла тихо исчезнуть, чему Эра только обрадовалась. Не хватало ещё задушевных бесед, которые Эра ненавидела всеми своими сенсорами.

«Ну и где он? — злилась Эра, расхаживая вдоль ворот. – Он думает, что я тут буду стоять до бесконечности или как?»
Не успела Эра хорошенько раскипятиться, прочувствовать всю несправедливость ситуации, как над ухом раздался голос:
— Ну, привет.
Как и в тот раз, Эра вздрогнула. Но не от неожиданности, а от смеси чувств, нахлынувших на неё. Здесь были и горечь, и обида, и радость, и ненависть, всё-всё, что так мешало Эре жить. В этом человеке были собраны все те людские качества, которые категорически не нравились Эре: трусость, двуличие, сволочизм… Но её тянуло к нему! Эра не могла с этим ничего поделать, и это бесило её ещё больше. Некстати вспомнилось и письмо, которое он так и не получил… Отогнав не вовремя пришедшие воспоминания, Эра нацепила на лицо ехидную ухмылочку и повернулась к Эвклазу.
— Ого, какие люди да без намордника! Между прочим, было сказано прийти в десять, а сейчас сколько? – снова закипела Эра.
— Сколько? – без тени ехидства спросил Эвклаз. Не мог же он ей сказать, что все эти минуты он стоял за деревьями и издалека любовался ею? Нет, она его не поймет. И вот ведь что странно: не являясь красавицей, для него она была прекрасней всех на свете. Это пугало Эвклаза, и он предпочёл сначала самому разобраться в своих чувствах, прежде чем…
— А я думал о тебе, — вырвалось у Эвклаза помимо его воли.
— Чего? – разинула рот Эра, смотря на него снизу вверх. Она была ниже Эвклаза на двадцать сантиметров и чувствовала себя рядом с ним, как Моська рядом со слоном.
— Да-да, — медленно повторил он, смотря ей прямо в глаза, — думал.
— Солнце моё, — похлопала его Эра по плечу, — для того, чтобы думать, нужны мозги, коих у тебя кот наплакал, и скорее всего то, что ты принял за умственную деятельность, было всего лишь брожением остатков пива в твоей голове.
«С ней возможно договориться, — с горечью констатировал он, — после того, что я сделал… Нет, теперь уже бесполезно, она ничему не верит».
— Ладно, забудь, — мотнул головой Эвклаз, — нам пора идти.
И он двинулся в сторону парковой зоны. Пожав плечами, Эра поспешила за ним, как вдруг её озарило.
— Эвклаз! А моя мама? Что с ней будет, если я не вечером не вернусь? Вы об этом подумали?! – впадая в истерику, спросила Эра.
— Не беспокойся, — равнодушно бросил он, ускоряя шаг, — Абраксас об этом позаботится.
— Ты уверен? – подозрительно спросила Эра.
— Конечно.
«Если бы речь шла о его родителях, он бы не был таким спокойным», — злобно думала Эра, шагая.
Остаток пути они проделали молча. Эру больно кольнуло его равнодушие, с которым он ответил на её вопрос. Вот уж она не ожидала такого. А ведь ей придётся терпеть это до конца этой истории. Кошмар…
«И как меня угораздило влюбиться в такую шмакодявку? – досадливо думал Эвклаз, — ни красоты в ней, ни спокойствия, а поди ж ты, развела меня, как школьника! Да и молодая она для меня, всего-то шестнадцать лет ей…Интересно девки пляшут, я старше её на шесть лет, родились мы в разных странах, имеем разные даты рождения и тем не менее оба оказались избранными… Есть от чего обалдеть». Так и не додумавшись, чем Эра смогла так сильно привязать его к себе и почему именно их выбрали в качестве укротителей Уробороса, Эвклаз избавился от этих мыслей и до парковой зоны думал исключительно о белых медведях.
— К сломанной карусели, — шепнул он, едва они вошли в ворота парковой зоны, и быстро зашагал к намеченной цели.
Эру увиденное не обрадовало. Сама она в парке была очень давно, ещё маленькой девочкой, и все карусели были в полном порядке, весёлые дети сновали по дорожкам парка с воздушными шарами и мороженым в руках, и даже воздух тут был пропитан радостью, а сейчас… Сломанные качели с облупившейся краской, поваленные на бок скамейки и скособоченные ворота – вот и всё, чем являлась парковая зона. Стараясь меньше смотреть по сторонам, чтобы не расстраиваться ещё больше, Эра поспешила за Эвклазом и оказалась возле давно не работающего «Чёртового колеса».
— Что теперь? – слегка задыхаясь, спросила Эра.
Эвклаз не ответил. Он достал из кармана Ножницы и водил остриём по воздуху, словно ища некую точку опоры.
— Что ты делаешь? – пристала к нему Эра, не сдержав любопытство.
— Помолчи, ради бога, — раздражённо прошипел Эвклаз, проводя Ножницами прямую линию. Вдруг его рука наткнулась на какое-то невидимое препятствие. Внимательно посмотрев на то место, он убрал руку и затем со всей силы воткнул Ножницы в пустоту. Раздался такой звук, будто Ножницы угодили в вязкое болото. Воткнув их наполовину, Эвклаз раздвинул кольца и стал кромсать ими воздух. Послышался треск, словно резали бумагу. Удивлённая действиями Эвклаза, Эра вдруг заметила, что рука, которой он держал Ножницы, стала вибрировать, точно через неё пропускали разряд тока.
— Дьявол! – выругался Эвклаз, ускоряя темп. – Пространство активно пытается нам помешать! Но и мы не лыком шиты. Давай так, — обратился он к Эре, — ты будешь резать, а я попытаюсь отогнуть края, чтобы они не срослись заново.
Кивнув, Эра перехватила Ножницы и попыталась разъединить лезвия, но не тут-то было, Ножницы просто приросли к той точке, куда их воткнул Эвклаз.
— Делать нечего, — резюмировал он, окидывая взглядом картину, — будем рвать. На счёт «три», — приказал Эвклаз и подковырнул ногтем небольшой кусочек возле застрявших Ножниц. Отпустив кольца, Эра ухватилась за другой край.
— Раз, два, три! – скомандовал Эвклаз, и они одновременно отодрали огромные куски Пространства. Ножницы неслышно упали на землю, а в руках ребят повисли полотна, больше похожие на куски обоев. На полотне Эры, размером 5Х6, была изображена сломанная берёза и виднелась часть упавшей скамейки, а у Эвклаза было лишь хмурое небо. «Обои» трепыхались в их руках, словно просили, чтобы их вернули на место.
— Ну, уж нет, — решительно сказал Эвклаз, скатывая своё полотно в рулон и пряча его между корней старого дуба, — на место мы вас приклеем попозже.
Эра тоже собралась свернуть свой кусок, как внезапно один из углов вытянулся и щёлкнул Эвклаза по носу.
— Совсем сбрендил! – возмутился парень, потирая нос. – Да я тебя за такое в печь швырну!
Весело хрюкнув, Эра свернула-таки «обои» в рулон и спрятала вместе с полотном Эвклаза.
— Ладушки, — сообщил он, разглядывая дыру размером с экран телевизора LG, — проход мы сделали. Теперь начинается самое интересное.
С этими словами Эвклаз подпрыгнул, легко подтянулся на руках и исчез в проёме. Опомнившись, Эра попробовала выполнить тот же трюк, но не удержалась на руках и шлёпнулась на землю.
— Долго ещё тебя ждать? – показалась в проёме голова Эвклаза.
— Долго, — огрызнулась Эра. Ни за какие сокровища на свете она не признается, что не смогла подтянуться. Но Эвклаз понял всё без слов. Хмыкнув, он свесился с проёма и, подняв Эру за талию, втянул в проход.
— Спасибо, — буркнула она, ощущая неловкость. Не то, чтобы ей не понравилось его прикосновение, но и приятным это не назовёшь. Эвклаз молчал, засунув руки в карманы брюк. В ладонях всё ещё чувствовалась тонкая талия Эры.
«Почему он молчит?» — занервничала Эра, внешне сохраняя спокойствие.
— Может, уже пойдём? – осведомилась она после десятиминутного молчания.
— Куда? – спокойно спросил Эвклаз.
— То есть как куда? – начиная закипать, переспросила Эра. – Искать ход на Орбиту!
— А ты хоть знаешь, где мы сейчас? – меланхолично отозвался он. – Куда ты собралась идти, если даже не знаешь, куда попала?
Повертев головой по сторонам, Эра признала его правоту, место было незнакомым. Они находились в такой чащобе леса, что ей стало не по себе. К тому же, как-то это странно: находишься в другом мире, а рядом зияет дыра, открывающая взору часть парковой зоны. Деревья в Лесу были необычного окраса: тёмно-фиолетовые стволы с ярко-бордовыми поперечными полосами, и только листья имели привычный зелёный цвет.
— Насколько я могу судить, мы сейчас в Эфирии, — медленно произнесла Эра. Она нагнулась, подобрала с земли упавший с дерева листок, отметила, что на ощупь он не отличается от обычных, и пробормотала:
— Вот только, где именно, непонятно.
— И как теперь быть? – задал вопрос Эвклаз.
Эра от удивления уронила листок и воззрилась на него: согласитесь, немного странно слышать такой вопрос от взрослого двадцатидвухлетнего парня! Или он предоставляет Эре возможность поиграть во взрослую жизнь? Не найдя ответа на вопрос, Эра пожала плечами:
— Да никак. Придётся нам здесь заночевать. А утром постараемся отсюда выбраться.
Неопределённое выражение мелькнуло в лице Эвклаза.
«Конечно же, — раздражённо подумала Эра, — он предпочёл бы провести это время в компании красоток, а не с такой, как я».
Решив наплевать на Эвклаза и на весь мужской пол вообще, Эра двинулась вперёд, не обращая внимания, что колючие ветки кустов царапают ей руки. Ни одна физическая травма не могла сравниться с той болью, которая была в душе у Эры. Стараясь заглушить её, Эра с остервенением ломала ветки и не оглядывалась назад.
— Стой, — догнал её Эвклаз в два прыжка, — ты куда?
— Я не знаю, как ты, а я не собираюсь спать в этой чащобе, нужно, пока светло, найти какую-нибудь поляну, — сухо ответила Эра, продолжая идти вперёд. Справедливости ради стоит заметить, что с Эвклазом дело пошло веселее: он придерживал ветки деревьев, предупреждал о выступающих корнях и один раз перехватил руку Эры, когда она едва не коснулась подозрительного на вид растения.
«Я не переживу, если с ней что-то случится, — думал Эвклаз, во все глаза следя, чтобы Эра не пострадала, — она мне слишком дорога».
Прошло около тридцати минут, когда они наконец вышли на уютную зелёную полянку. Оглядевшись по сторонам, Эра решительно направилась под раскидистое дерево, даже если ночью пойдёт дождь, они останутся сухими. Правда, не факт, что в волшебных местах дожди вообще идут, но лучше пребдеть, чем недобдеть. Скинув с плеч куртку, Эра положила её под голову и с наслаждением вытянулась на тёплой, прогретой земле.
— Надо развести костёр, — задумчиво сказал Эвклаз, приваливаясь спиной к дереву.
Эра лениво приоткрыла глаза. Он что, ждёт, что она кинется собирать хворост, а потом кропотливо станет тереть сухие палки друг о друга, дожидаясь искры? Три ха-ха.
— Хорошая идея, — отозвалась Эра, — иди и займись.
Внимательно посмотрев на неё, Эвклаз поднялся и исчез в гуще леса. Эра не сразу смогла закрыть рот. От удивления её челюсть отвисла до земли и так там и осталась. Как всё, оказывается, просто, надо лишь изобразить, что ты ничего не умеешь. Намотав сей ценный вывод себе на ус, Эра снова закрыла глаза и погрузилась в дремоту.
— Эй, — тронул её кто-то за плечо, — ты спишь?
От негодования глаза Эры распахнулись сами собой.
— Как же меня бесит твоя манера будить меня, а потом с невинным видом спрашивать, сплю я или нет, — разозлилась Эра, окончательно проснувшись. Он непривычного лежания на твёрдой земле у неё дико заломило поясницу и пришлось принять сидячее положение. Эвклаз хмыкнул и подбросил в костёр несколько веток. Только сейчас Эра заметила, что на поляне, аккурат рядом с местом их ночлега, весело потрескивал огонь, отбрасывая красноватые искры и искажая тени предметов.
— Мило, — отметила она, — и сколько же я спала, раз пропустила столь священное действо как разжигание костра?
— Почти весь день, — весело отозвался Эвклаз, садясь рядом с ней. – Не холодно? – вдруг заботливо поинтересовался он.
— Что это ты таким заботливым стал? – насторожилась Эра.
— Слушай, ну, хватит! – вспылил Эвклаз. – Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь! Прекрати мучить и себя, и меня!
— Я знаю, как ты ко мне относишься, — отрезала Эра, отодвигаясь от него, — особенно чётко я это поняла, когда ты встретил Кочу, — ехидно добавила она.
Коча – это кличка наимерзейшей девчонки Розы, которую Эра ненавидела всей душой за её сопливость.
— Я ошибся, — тихо сказал Эвклаз, — я жестоко ошибся, поверь мне, я очень об этом сожалею, но прошлого не изменить, просто прими мои извинения и… давай начнём всё сначала?
— Всё сначала? – раздула ноздри Эра. – Я не ослышалась, ты предлагаешь начать всё сначала? И это после того, как ты выставил меня дурой и идиоткой? После того, как заявил мне, что мои слова утратили оригинальность? После того, как радостно объявил всем о моей «смерти»?! И после всего этого ты смеешь предлагать мне начать всё сначала?!!
С каждой её фразой Эвклаз опускал голову всё ниже. Эре было жаль его, но ещё больше ей было жаль себя, свои чувства, собственные нервы в конце концов! Она злорадно отмечала, что её обличительные слова ранят его, как удары ножа, но остановиться уже не могла. Просто не смогла справиться с накатившей на неё горечью и ненавистью. Эре было жалко их обоих, как поётся в песне «рано встретились, поздно поняли», но начинать всё сначала она не хочет. Нет, увольте. С неё хватило того времени, когда она нашла номер телефона одного певца, так сильно нравившегося ей, а попала к нему, Эвклазу. Номер оказался переводником, то есть такой штукой, когда звонишь на один номер, а переадресация идёт на другой. Так и познакомились… Почему он решил вдруг рассказать ей всю правду, она не спрашивала, да и незачем было это делать. Эра к тому моменту успела настолько влюбиться в него, что ей уже было, в общем-то, всё равно кто, зачем и для чего придумал этот переводник. Стоило им познакомиться поближе, и у Эры с глаз упал розовые очки, сквозь которые она на него смотрела. Правда оказалась нелицеприятной. Не буду перечислять все его недостатки, все мы не без греха, просто скажу, что Эра в нём разочаровалась, но не настолько, чтобы оборвать с ним связь. А зря. Как показало время, это стоило сделать. Да что уж там… После драки кулаками не машут.
«Неужели он настолько самонадеян, что мог позволить себе вообразить, что я соглашусь?» — кипела Эра, бросая на него злобные взгляды.
Внезапно Эвклаз вздохнул и положил голову ей на колени. Пламя осветило его волосы, и Эре до дрожи захотелось прикоснуться к ним, но колоссальным усилием воли она сдержалась.
— Мне так плохо, Эра, — прошептал он, — я так по тебе скучал, мучился, представляя себе, какая ты, я к тебе тянусь всей душой, а ты… — замолчал он, уткнувшись в неё носом.
Чувствуя, как в душе просыпается нежность к человеку, сломавшему её жизнь, Эра возненавидела себя. Тем не менее, повинуясь неясному порыву, опустила ладонь на его голову и провела по волосам. Так они и уснули: взрослый юноша и шестнадцатилетняя девочка…

ГЛАВА VI.
Стоило солнцу осветить лучом спящие тушки двух людей, как Эра открыла глаза и сладко потянулась. Вот так всегда: как только появляется солнце, так она сразу же просыпается. Но с природой не поспоришь, если уж родилась жаворонком, им она и помрёт. Эра осмотрела поляну: костёр потух и от кучки золы поднимался слабый дымок, на траве загадочно поблёскивала утренняя роса. Поднявшись на ноги и услышав, как в правой ноге что-то хрустнуло, Эра решила немного пройтись и посмотреть окрестности. В конце концов, осторожность здесь не помешает. Выбрав тропинку посуше, Эра отправилась в путь, еле слышно напевая песенку Красной Шапочки. Трава на этой дороге была слегка примята, но это не смутило девушку. Утренний пейзаж радовал Эру своей красотой и волна необъяснимого счастья буквально затопила её. Словно почувствовав её настроение, на ветку сел соловей и звонким голоском вывел весёлый мотивчик.
— Ты прав, дружок, — кивнула Эра, и протянула руку, чтобы погладить его. К её удивлению, птица не улетела, а охотно дала себя приласкать. Эра даже взгрустнула: в её мире пернатые себя так не ведут. – Неча без дела шататься, пора найти какого-нибудь индивидуума и узнать что это за место.
Вернувшись к месту стоянки, Эра увидела проснувшегося Эвклаза.
— Привет, — смущённо улыбнулся он.
— Здорово, — бодро отозвалась Эра, встряхивая куртку от налипших за ночь травинок и листьев. – Ну что, идём?
— Угу, — кивнул он, и они зашагали навстречу новому дню и приключениям.
— Тихо, — вдруг дёрнула Эра Эвклаза за рукав, — ты слышишь?
Не успели они пройти и десяти метров, как очутились перед толпой чрезвычайно разъярённых мужчин в простых ситцевых рубашках и брюках, закатанных до колен. Толпа о чём-то возбуждённо спорила, размахивая руками.
— Но я их видел! – крикнул кто-то из толпы. – Это были призраки!
— Призраки? – громко изумилась Эра. – Где вы видели призраков?!
В наступившей тишине её голос прозвучал так же громко, как если бы она говорила в рупор. Собравшиеся повернулись к ней, и Эра пожалела, что в детстве не откусила себе язык. Ну кто её просил так громко удивляться?!
— Вон там! – ткнул пальцем один из мужчин в сторону поляны, где ночевали Эра и Эвклаз.
Путешественники переглянулись. Ночь прошла спокойно, и никаких призраков никто из них не видел. Может, тут бродит опасный вирус реактивного психоза?
— А вы кто? – спросил мужчина по виду самый главный из них.
— А вы? – бросилась в атаку Эра. Она терпеть не могла, когда к ней применяли допрос с пристрастием.
— Мы лесовики и живём в этом лесу, но сейчас деревья погибают, и всё из-за этих призраков! – раздался хор голосов.
— Вы считаете, — не утерпел Эвклаз, — что призраки, нематериальные субстанции, могут повредить дереву? Ну, не глупо ли?
— Ну, не знаем, — протянул главный лесовик, — но каждый раз, когда они здесь появляются, наши растения гибнут.
— Чушь, — фыркнул Эвклаз.
— И всё-таки кто вы? – настойчиво спросил мужичонка с объёмистым животом.
— Я Эвклаз, а это Эра. Мы пришли… — Эвклаз хотел сообщить об Уроборосе, но крепкий пинок от Эры убедил его не делать этого. – Мы пришли, чтобы помочь вам разобраться с призраками, — вдохновенно соврал он.
«Что он несёт!» — схватилась за голову Эра. Но слово не воробей, вылетит – не поймаешь.
— Не врёте? – насторожились лесовики.
— Неа, — обескуражено подтвердил Эвклаз, успевший сообразить, что ляпнул что-то не то. – Только объясните нам, пожалуйста, что это за место?
— Это Шепчущий Лес, — с гордостью ответили лесовики и с надеждой посмотрели на них. – А вы и правда поможете?
— Однозначно! – воскликнула Эра.
Решив убить Эвклаза потом, Эра приняла соломоново решение помочь этим людям. Распрощавшись с лесовиками, Эра потащила Эвклаза на поляну и прижала к дереву:
— Зачем ты это сболтнул?! Ты же знаешь, у нас нет на это времени!
— Сам не знаю, — смущённо пробормотал Эвклаз и упёр руки в бока: — по-твоему, лучше, если бы я рассказал про Уробороса?
— Нет, — огрызнулась Эра, — но можно было придумать что-нибудь получше! В следующий раз предоставь мне вести переговоры. Ясно?
— Более чем, — ухмыльнулся Эвклаз. Было забавно наблюдать за беснующейся Эрой. Она напоминала раздражённого ребёнка, который, надув щёки, сообщает: «Сам дурак».
— Он ещё и ухмыляется, — завелась было Эра, но продолжать тираду ей расхотелось.
— Ладно, — отступила она, — раз пообещали, значит надо им помочь. Пойдём, посмотрим на то место, где лесовики видели призраков.
Обрадовавшись, что Эра успокоилась, Эвклаз покорно двинулся за ней. До деревьев, куда указали лесовики, было не более пяти метров.
— Гляди, — позвала Эра, присев на корточки и указывая рукой на какой-то след, — это похоже на след волка, но я никогда не видела волков-призраков. А ты?
— Тоже, — ответил Эвклаз, созерцая след. И правда, похож на волчий. Но не могли же лесовики, люди, зовущие каждое дерево по имени, принять обычных волков за призраков? До этого ещё додуматься надо.
— Как странно, — произнесла Эра, проводя пальцем по отпечатку, — след совсем свежий, значит, они и правда здесь были. Но почему мы ничего не слышали? Не думаю, что волки соблюдают этикет и, стараясь нас не разбудить, двигались на цыпочках.
— Вопрос не в том, почему мы их не слышали, вопрос в том, почему они нас не тронули, — отозвался Эвклаз, размышляя о природе «лесных санитаров». Если это и в самом деле волки, то это был первый в истории случай, когда они не напали на спящих людей.
— Я думаю, что… — начала Эра и оборвала себя на полуслове. – Ох, смотри!
— Что ещё?
Вместо ответа Эра ткнула его носом чуть ли не в самую землю. И только нагнувшись, Эвклаз заметил то, что заставило Эру охнуть: след человеческой ноги.
— Ничего не понимаю! – воскликнул он, выпрямляясь. – Либо у этого странного призрака, повсюду оставляющего отпечатки, две ноги: волчья и человеческая, либо… Я не знаю что, — заключил Эвклаз.
— И я не знаю, — призналась Эра, и они посмотрели друг на друга.
«Неужели придётся обыскивать весь Лес? – обречённо подумал Эвклаз. – Да на это полжизни уйдёт!».
— Придётся нам обыскивать Лес, — сказала Эра, отрешённо глядя вдаль. – А всё ты виноват!
— Понял уже, — огрызнулся Эвклаз, с ужасом осознав, какую ловушку он сам для себя поставил.
— Идём, — глухо сказала Эра, пиная камень, — раньше начнём, раньше закончим. Стартуем с той поляны, где мы ночевали.
Эвклазу меньше всего хотелось исполнять роль крота-землекопа, но делать нечего, надо исправлять свою же ошибку. Начались поиски. Эра и Эвклаз заглядывали в самые невероятные щели, лезли под каждую травинку, поднимали листья, а Эра даже залезла в большое дупло размером с человеческий рост, и с криком вылетела оттуда.
— Что случилось? – удивился Эвклаз.
— Там кто-то дышит, — прошептала Эра, в ужасе глядя на дупло и пытаясь унять сердцебиение.
Недоверчиво покосившись на неё, Эвклаз всунулся в дупло и вытащил на божий свет старую, одышливую белку.
— Вот кто это был, — рассмеялся парень, вернув животное на место, — представляю, как испугалось бедное четвероногое, когда в проёме сначала показалась гигантская морда, а потом с визгом исчезла оттуда. Я на месте белки скончался бы на месте.
— Сделай одолжение, заткнись, — прошипела Эра, чувствуя, как колени перестают дрожать. – Кстати, моё лицо нормального размера, а вот твоя физиомордия по ширине напоминает таз для варенья.
Выпустив сию парфянскую стрелу, Эра, гордо вскинув голову, пошла дальше. Тихо посмеиваясь, Эвклаз двинулся за ней.
«Ну и кретинка же ты, Эра, — корила себя девушка на чём свет стоит, — испугалась старую белку! Совсем с ума сошла!». Мысленно пиная себя, Эра продолжила поиски. Уткнувшись носом в землю, как собака-ищейка, Эра стала выискивать хоть что-нибудь, могущее указать им на местонахождение призраков. Однако мешала примятая трава, истоптанная сапогами лесовиков, и Эре приходилось буквально поднимать каждую травинку. Примятая трава… Ощущая как в висках быстро начинают стучать молоточки, Эра медленно повертела головой. Где-то она уже видела такую, но не придала этому значения.
— Нет, по мне точно клиника плачет! – воскликнула девушка, стукнув кулаком по дереву. – Ползаем тут как землеройки, а на самом-то деле!.. Эвклаз! – крикнула она на бегу, — Давай за мной! Живо!
Ничего не соображая, парень откинул в сторону поднятый булыжник и припустил следом.
«И куда её опять несёт?» — думал он, уворачиваясь от веток, но те упорно хлестали его по лицу. Не глядя под ноги, он старался догнать Эру, которая резвым сайгаком неслась по Лесу. И вдруг ужасная боль пронзила его лодыжку. С криком рухнув на землю, Эвклаз больно ударился лицом о выступающий корень и потерял сознание. Очнулся он от того, что кто-то осторожно похлопывал его по щекам.
— Ну и напугал же ты меня, — укоризненно сказала Эра, сидя на корточках и встревожено вглядываясь в его лицо, словно боясь, что сейчас с ним случится агония.
— Что со мной? – выдавил Эвклаз, морщась от боли. Разговор давался ему с трудом, словно в язык вкололи хорошую дозу заморозки. Впрочем, двигаться он тоже не мог, боль грызла его, как голодная собака кость.
— Ты сломал ногу, — озабоченно сказала Эра, вытирая платком его лицо, — а потом потерял сознание. Хорошо, что я услышала твой крик, иначе… — поёжилась она.
— Иначе что? – с трудом спросил Эвклаз.
— Иначе ты бы так и остался тут лежать, — припечатала Эра.
Эвклаз застонал: боль становилась невыносимой.
— Сделай что-нибудь, — еле слышно попросил он, кривясь, — я сейчас умру.
Эра беспомощно огляделась. Что она могла сделать? Они находятся в медвежьем углу Леса, совершенно одни, она и рада бы помочь, но как? Если только позвать лесовиков… Но в какой стороне их искать? Куда идти? Эра хотела разрыдаться от безысходности и отчаяния, но передумала. Слезами делу не поможешь. Раз помощи ждать неоткуда, будем надеяться на свои собственные силы. Осмотревшись по сторонам, Эра заприметила крепкое дерево с хорошими, толстыми ветками. Из таких могла получиться отличная шина для перелома.
— Посиди-ка здесь, — распорядилась она, вскакивая, — сейчас что-нибудь придумаем. Только никуда не уходи! – крикнула она, удаляясь.
Это было бы смешно, если бы не было так печально. Последняя фраза показалась Эвклазу довольно забавной. «Никуда не уходи!». Супер. Интересно, как много на свете людей, способных передвигаться со сломанной ногой? Если такие и есть, то Эвклаз явно не входит в их число. Он хотел было поменять положение, слегка повернувшись на бок , но был наказан дикой волной боли, накрывшей его с ног до головы. Парень сцепил зубы и покорился судьбе. Ему оставалось только молиться о скором возвращении Эры.
«Дурацкая деревяшка!» — пнула Эра дерево, от которого хотела отломать ветку, но никак не получалось. Ветви только гнулись под разными углами, но не желали расстаться со стволом.
— Что вы себе позволяете? – раздался из кроны дерева возмущённый голос, напомнивший Эре шипение змеи.
— Кто здесь? – задрала она голову.
Листья кроны затрепыхались, словно на ветру и неожиданно расступились, образуя своеобразный круглый проход, из которого выполз змей с человеческим лицом. Эру чуть не стошнило от омерзения, ничего более отвратительного она в жизни не видела. Змей был похож на маленького дракона, только без когтистых лап, и только кожистые крылья выдавали наличие в родословной этого чудища крылатых ящериц. Маленькие глазки буравили Эру, ей показалось, что в неё воткнулись две сосульки. Внезапно до неё дошло, кого она видит перед собой и её кожа покрылась мурашками. Это был один из цмоков, драконоподобных змеев, живущих в лесу на деревьях. Странно, однако, вообще-то «родина» цмоков Польша и Белоруссия, каким же ветром занесло в Эфирию одного из них?
— Поразительно! – пробормотала Эра. – Ты же цмок, да? – обратилась она к змею.
Удивлённый столь фамильярным обращением, змей не сразу смог ответить, но в глазах мелькнул огонёк: его узнают, он знаменит!
— Предположим, — ответил он, обвиваясь кольцами вокруг ветки и свесив свою уродливую голову прямо напротив лица Эры, — а ты кто? И с какой стати ты ломаешь моё дерево?
«Ему лучше не врать», — подумала Эра и сообщила чистую правду: — Я Эра, меня сюда отправил Абраксас с поручением успокоить Уробороса и не дать ему шевельнуться. Извините, я не хотела ломать ваше дерево, в нашем мире Гринпис этого не одобряет, но моему спутнику нужна помощь, он сломал ногу, а подмоги ждать нам не от кого. Не будете ли вы так любезны одолжить нам пару веточек? – попросила Эра, замирая. Такая наглость до добра не доведёт. Собственно, она и не надеялась на дружелюбное к ней расположение со стороны цмока, но мало ли… Есть на свете чудеса. С другой стороны, Эра хорошо понимала его, если бы к ней заявились какие-то люди и попросили бы дверь от её квартиры, чтобы прикрыть вход в бомбохранилище, она бы тоже отказала. Однако при упоминании Абраксаса глаза змея затуманились мечтательной дымкой:
— Абраксас, старый шалун… Бери, конечно, — великодушно разрешил он и уполз в свою нору переживать сладкие душевные муки.
Не ожидая такой лёгкой победы, Эра смотрела вслед змею до тех пор, пока листья снова не образовали сплошной зелёный купол. Стряхнув с себя оцепенение, Эра протянула руку к ветке, как та сама упала на землю, следом за ней спланировала и вторая. Радостно повизгивая, Эра схватила их в охапку и побежала к Эвклазу.
— Вот, — радостно объявила она, сваливая ветки рядом с ним, — основу добыла, осталось найти перевязочный материал.
Эвклаз разлепил глаза. Лодыжка от боли онемела и теперь ему казалось, что ниже колена ничего нет.
— Ну наконец-то, — выдохнул он, — а ты умеешь накладывать шину?
— Проходили на уроках ОБЖ, — отозвалась Эра, вытряхиваясь из куртки и мысленно благодаря бога за то, что догадалась нацепить на себя водолазку и свитер.
— Что ты делаешь? – заинтересовался Эвклаз.
— Стриптиз исполняю, приват-программа специально для тебя, — буркнула Эра, скидывая свитер и водолазку, — а что, гормоны заиграли? – недовольно покосилась Эра на него, вновь облачаясь в кофту.
Эвклаз не ответил. Да и возразить было нечего. Тем временем Эра, закусив тонкую ткань водолазки, крепкими белыми зубами распарывала швы. Немыслимый треск заполнил воздух, и у Эвклаза заложило уши. Наконец, с водолазкой было покончено, и тёплые пальцы Эры забегали по его ноге, накладывая шину. Эвклаз по-прежнему молчал, если бы не сломанная нога, он наслаждался бы ситуацией, но сейчас он только мысленно молился о том, чтобы Эра всё сделала правильно.
— Представляешь, — сказала Эра, бинтуя ногу, — встретила на дереве одного из цмоков, что весьма странно, если учесть, что последнего цмока застрелил Юзеф Черны-Пшехоцкий, отважный молодой человек. К сожалению, он и сам вскоре погиб от укуса цмока, покрылся чёрными пятнами, и всё, — бубнила Эра, завязывая узел. – Ну как, легче?
Эвклазу и впрямь стало значительно легче.
— Спасибо тебе, — с чувством произнёс он, с трудом поднимаясь, — не знаю, что бы я без тебя делал.
— Осторожно, — вскрикнула Эра, когда он пошатнулся, — ты можешь упасть! Давай, обопрись на меня, — велела она, просовывая голову под его руку и давая ему возможность опереться на её плечо. Обхватив его за талию, Эра поднапрягла все свои мышцы и, согнувшись буквой Г, потащила Эвклаза к ближайшему пеньку, благо, идти было недалеко. Скинув ношу, Эра почувствовала, как в ногах бегают пузырьки, словно в них налили минералку, а руки весят по сто тонн каждая.
— Тебе худеть надо, — ворчливо сказала она, в изнеможении прислоняясь к дереву и закрывая глаза.
«Я понятия не имею, что делать дальше, — в отчаянии думала она, — и Эвклаз теперь не в помощь, он скорее обуза для меня. И надо же было ему сломать ногу именно сегодня и сейчас!».
Не успела Эра как следует отчаяться, как послышался вопль:
— Эра! Эра!
Девушка отлепилась от ствола и завертелась: откуда кричали? Вдруг раздался свист, Эра в ужасе попыталась закрыться руками, но это ей не помогло, мадам Суматоха врезалась в неё, как боулинговый шар в кеглю. Удар пришёлся Эре прямо в живот, и она пушинкой отлетела в глубь чащи.
— Куда вы так торопитесь, мадам? – разозлилась Эра, тряся головой. Её бедный желудок от удара подскочил к самому горлу и сейчас медленно опускался вниз. Ощущение не для слабонервных.
— Извини, — всплеснула руками мадам Суматоха, — я не хотела. Прилетела, чтобы предупредить вас: поторопитесь!
— Мы не можем, — огрызнулась Эра, пытаясь справиться с тошнотой.
— Почему? – изумилась мадам Суматоха.
— На Эвклаза посмотрите, — ткнула она рукой на его лодыжку.
— Бог мой, — воскликнула мадам Суматоха, — тебе, наверно, жутко больно, родной мой?
— Уже нет, — поспешно ответил Эвклаз, — благодаря Эре, она наложила шину и мне уже гораздо лучше. Вот только в помощники я теперь не гожусь, — с горечью констатировал он. – Может, вы сможете побыстрее срастить кости?
— Мои дорогие, я сегодня в плохой форме, — расстроено покачала головой мадам Суматоха, — боюсь, сегодня не получится.
— А когда? Когда вы сможете? – подпрыгнула от нетерпения Эра.
— Дня через два, в полнолуние, когда пополнится моя волшебная сила, — сообщила мадам Суматоха, выдёргивая Метлу из песка, куда она воткнулась головой вниз.
Эра пригорюнилась. Значит, им придётся расстаться. Судя по перевёрнутому лицу Эвклаза, он думал о том же.
— И как же нам быть? – убито спросила Эра.
— Значит, так, — деловито начала мадам Суматоха, — ты, Эра, отправишься в дальнейший путь одна, а Эвклаза придётся оставить у лесовиков. Ему нужен хороший уход, к тому же он не сможет продолжать путешествие с травмированной конечностью.
— Хорошо, — с тяжёлым сердцем согласилась Эра, — но можно я пойду с вами до лесовиков? Просто хочу убедиться, что им всё ещё нужна моя помощь, — соврала Эра в ответ на приподнятые брови мадам Суматохи. На самом деле она просто хотела оттянуть минуту прощания с Эвклазом.
— Чудненько, — подвела итог мадам Суматоха, — сейчас погрузим его на Метлу и потихонечку-полегонечку двинемся вперёд.
Сделав знак Метле, мадам Суматоха повращала глазами, щёлкнула пальцами и Эвклаза, оторвав от земли, водрузило на Метлу воздушной струёй.
— Прошу прощения, родимый, — обратилась к нему мадам Суматоха, — но нам, двум хрупким девушкам, не поднять тебя.
И пошла сквозь чащобу в сторону обитания лесовиков. Эра пошла рядом с летящей Метлой, тайком от мадам Суматохи держа Эвклаза за руку. Впрочем, и самой мадам Суматохе было не до них. Казалось, её больше всего на свете занимал лесной пейзаж.
«Можно подумать, она здесь никогда не была», — непонятно почему обозлилась Эра. Но в глубине души она знала в чём секрет её немотивированной злости: ей просто была невыносима сама мысль, что Эвклаза не будет рядом. Даже то, что дальше ей придётся идти совершенной одной, не пугало её так, как наступающий со скоростью баллистической ракеты момент разлуки. Боясь разрыдаться, Эра старательно отводила глаза в сторону, когда встречалась взглядом с Эвклазом. Но он, очевидно, обладал интуицией тигра.
— Не переживай, — шепнул он, — как только нога срастётся, я сразу же присоединюсь к тебе.
«Идиот! – мысленно закричала Эра. – Ты хоть знаешь, сколько времени нужно, чтобы срастить перелом? Месяц, а то и больше! Не надо обещать невыполнимое!», но вслух сказала совсем другое:
— Я буду ждать.
А ведь она и правда будет ждать, поняла вдруг Эра, она будет ждать его всегда, что бы ни случилось. И никакие сдвиги во Времени не смогут исказить её чувства. Любовь – это самая великая магия на свете, её ничем не победишь.

ГЛАВА VII.
— Прибыли, — возвестила мадам Суматоха с видом конферансье, объявляющего гвоздь программы.
Эра оценила место, куда её привели. А ничего, миленько так. Уютные приземистые домишки стояли плотно друг к другу, на их крыши так и просился транспарант: «Один за всех и все за одного!». Зелёные лужайки с деревянными фигурками весёлых гномиков радовали эстетическое чувство каждого, кто на них смотрел. Создавалось впечатление, что каждая травинка была измерена линейкой и подстрижена маникюрными ножницами.
«Фигня всё это, — подумала Эра, разглядывая аккуратные кусты, — когда садовники уверяют, что газон невозможно содержать в идеальном порядке. Вот истинный пример для подражания».
Вдруг захлопали двери домов и на улицу высыпали лесовики в разной степени одетости. Кто-то был в рабочей одежде, а кто-то в домашних тапочках и отпечатком подушки на щеке. Очевидно, лесовики, пользуясь благоприятной погодой, решили слегка расслабиться и задавали храпака после обеда.
«Халявщики, — фыркнула про себя Эра, — вот из-за таких как они и гибнет лес, а вовсе не из-за призраков!».
— Мадам Суматоха? – поклонились лесовики. – Что привело вас сюда?
— Нужна ваша помощь, ребята, — небрежно сказала она, показывая на Эвклаза, — приглядите за этим человечком. Да смотрите в оба, — с непонятной интонацией произнесла мадам Суматоха и изобразила на лице пантомиму «Скрытая угроза».
— Ясно, — закивали головами, как китайские болванчики, лесовики, и один из них скомандовал: — эй, ребя, тащите его ко мне!
Двое крепких лесовиков легко подхватили Эвклаза и бережно, едва не присюсюкивая и не причмокивая, понесли его в дом. Эра рванулась было за ними, но была остановлена железной рукой мадам Суматохи.
— Тебе туда нельзя, — мягко, но твёрдо сказала она.
— Почему? – возмутилась Эра, чувствуя, как предательски защипало у неё в глазах и носу.
— Тебе нельзя тут оставаться, — ответила мадам Суматоха, подталкивая её к дороге, ведущей из лагеря лесовиков.
— Много вы понимаете! – закричала Эра и разрыдалась.
— Ну-ну, — погладила её по голове мадам Суматоха, — я всё прекрасно понимаю, ох, не хотела я брать тебя с собой, но ты была изворотлива во лжи, а я ценю это в людях превыше всего, — сказала мадам Суматоха, протягивая Эре платок. – Утри слёзы и пойдём.
Но девушка её не слушала. Её сердце рвалось туда, куда унесли Эвклаза, в тот дом, где ему обещали обеспечить уход. Мадам Суматохе не понравилось выражение лица Эры и её судорожно сжатые пальцы, она походила на раненую львицу, от которой унесли её детёныша. Вот-вот. Ещё секунда, и Эра отшвырнёт мадам Суматоху и кинется к Эвклазу. При всей своей волшебности, мадам Суматоха обладала ещё и умением тонко чувствовать настроение других людей, что облегчало ей задачу в манипулировании ими, и сейчас коварная интуиция нашёптывала ей, что Эру не удержать никакими способами, это равносильно тому, как укротить тайфун «Катрина».
«Придётся применять радикальные методы, — решила мадам Суматоха, исподтишка кивая Метле, — иначе Абраксас не простит мне такого промаха».
Эра перестала лить слёзы и теперь лишь судорожно вздыхала, бросая взгляды на лагерь лесовиков. А что, если наплевать на всё? Что, если она просто хочет быть рядом с Эвклазом, а не искать кретинских призраков, которых лесовики наверняка выдумали? Что, если…
— Эй, — закричала Эра, внезапно поднимаясь в воздух, — что происходит?
— Чего визжишь? – недовольно проскрипел кто-то. – От твоих визгов у кого угодно голова пойдёт кругом.
Опустив глаза, Эра узнала Метлу мадам Суматохи. Вот оно что! Значит, её просто решили увезти, чтобы она не осталась с Эвклазом? От злости у Эры потемнело в глазах. Схватив Метлу за руки-ветки, Эра со всей силы потянула их на себя, упёршись ногами в воздух. Со скрежетом Метла остановилась и зависла рядом с седьмым небом, символизирующим счастье.
— Не надо так сильно меня тянуть, дорогая, — возмущённо сказала Метла, болтая вытянувшимися руками.
— Какого чёрта? – прошипела Эра, смахивая злые слёзы с лица. – Куда вы меня везёте?
— Не надо нервничать, — прочирикала мадам Суматоха, появляясь рядом с Эрой на старой тележке. Каким образом довольно-таки упитанная мадам Суматоха держится на этом рассохшемся от времени чуде производственной техники? Наверняка без магии не обошлось.
— Почему вы на тележке? – изумилась Эра. От удивления её злость испарилась как капля воды на горячей сковородке.
— Видишь ли, — охотно пустилась в объяснения мадам Суматоха, — на Метле двоим не уместиться, да и не выдержит она такого груза, сломается, пришлось выбирать: или ты, или я. Как ты заметила, вопрос решился в твою пользу, — заключила она, — а это, — смахнула мадам Суматоха невидимую глазу пылинку с колеса, — одолжила у лесовиков, поколдовала чуток, и готово. Думаю, они не обидятся, — закончила она, самодовольно улыбаясь.
— Но зачем надо было увозить меня таким образом? – снова стала набирать обороты Эра. – Нельзя было просто сказать, что надо уходить?
— Я тебе говорила, — мирно ответила мадам Суматоха, — а ты меня не слушала. Вот я и решила, зачем повторять всё по несколько раз, когда можно увезти тебя оттуда без лишних слов?
Мадам Суматоха говорила так уверенно, так ревностно, что Эра поверила ей. Но червячок сомнения всё же продолжал вгрызаться в её душу. Что-то тут не так…
«Опять тайны и многозначительные взгляды, — устало подумала Эра, — как же мне всё это надоело!..».
— Чёрт с вами, — махнула рукой Эра, — делайте со мной что хотите.
— Я в тебя верила, — умилилась мадам Суматоха и приказала: — Спускаемся! Метла!
— Она растянула мне руки, — сварливо сказала Метёлка.
— Ну и что? – удивилась мадам Суматоха. – Не голову же. Хорош базлать, живо снижайся!
Бубня себе под нос, Метла снизилась до земли и рывком скинула с себя Эру, явно в отместку за вытянутые руки. Решив не обращать внимание на хамство разговаривающей летающей палки с пучком веток, Эра отряхнула джинсы и посмотрела на мадам Суматоху, элегантно спустившуюся с дряхлой тележки.
— Теперь что?
— Вот и всё, — пожала плечами мадам Суматоха, — дальше ты идёшь одна. На память можешь оставить себе эту тележку, — милостиво разрешила она, вскакивая на Метлу. – Счастливо оставаться! – крикнула мадам Суматоха и унеслась. В голубом небе мелькнула только её большая шляпа.
«Офигеть, — подумала Эра, — ну просто скончаться можно!».
Оглядев окрестности, Эра пришла к выводу, что её высадили далеко от того места, где они с Эвклазом искали следы призраков.
«Что бы это могло значить?» — задалась Эра вопросом и тут же отбросила его в сторону, ей сейчас не до философских размышлизмов. К тому же девушка поняла, что просто дико хочет есть и не двинется с места, если не проглотит хотя бы кусочек. Проблема только в том, что с собой у неё не было никакой еды, а питаться здешними плодами… Мамочки! Да гиды всего мира твердят как попугаи: не ешьте в незнакомом месте незнакомую еду! Но это было сказано про «незнакомую еду», а вон то тоненькое деревце, похожее на обычную яблоню, выглядит весьма недурственно, да и яблочки на нём тоже аппетитные, красные такие, вкусные, наверно… Желудок Эра немедленно заурчал, словно говоря: «Да, да, я хочу именно красных, вкусных яблочек! И ничего больше!».
«Интересно, — думала Эра, подбираясь к дереву, — если в седьмом кругу ада оказался поэт, никогда не писавший стихов, то в каком оказываются чревоугодники? – и обозлилась на себя: — Не всё ли равно!? Я жрать хочу!».
Махнув рукой на все предосторожности, Эра сорвала самое спелое яблоко и с наслаждением откусила большущий кусок. На вкус оно было таким же, как и в её мире, ничего сверхъестественного Эра в нём не заметила… Пока не заглянула в ручеёк, весело журчавший прямо у корней дерева.
— Спасите! – завопила Эра, узрев своё отражение. – Помогите! Грабят, караул!!
Но, как и следовало ожидать, никто не откликнулся. А завопить было от чего. Ненароком кинув взгляд в ручей, Эра на его кристальной поверхности увидела своё лицо… со слоновьим хоботом вместо нормального носа. Ну кто бы из нас удержался от крика?
— Хорошо хоть бивни не выросли как у мамонта, — скептически сказала Эра, ощупывая хобот. – Ну и что теперь делать?
— Съешь моё яблочко, узнаешь, — пропела вдруг яблоня, покачивая ветками.
— Спасибо, — буркнула Эра, — съела уже, хватит. Теперь всю оставшуюся жизнь стану корчиться при виде яблок.
— Съешь яблочко, — коварным ласковым голоском проворковало дерево, — съешь, красна девица.
Интонация чарующего голоса завораживала. Словно под гипнозом, Эра сорвала ещё один плод и надкусила наливной бок. И вдруг нос стал неумолимо уменьшаться в размерах, пока не обрёл свой прежний вид. Обрадовавшись, Эра посмотрела в ручей, чтобы убедиться, что её нос совершенно точно в своей прежней форме, и чуть не лишилась чувств: из ручья, глупо ухмыляясь, глядело на неё её собственное лицо теперь уже с обычным носом и… с ослиными ушами. Дерево тоненько захихикало и радостно потёрло листьями друг о друга. Наверно, это должно символизировать потирание ладоней. Но Эре было наплевать на значение движений дерева-паразита, её злость готова была выплеснуться наружу.
— Чтоб ты провалилось! – заорала Эра так громко, что в Лесу поднялась стая ворон. Ярость яркими кольцами обхватила её тело и, слившись в одну радугу, водопадом обрушилась на яблоню. Дерево сдавленно ойкнуло и… в прямом смысле провалилось под землю вместе с ручьём. «Смена декораций» произошла настолько быстро, что Эра как-то пропустила момент, когда ярость втянулась в неё обратно, как зверь возвращается в своё логово. Обычно в такие моменты у Эры начинало двоиться в глазах и слегка кружилась голова, но сейчас она не почувствовала ровным счётом ничего. Хотя нет, кое-что она всё-таки почувствовала. Например, то, что её уши утратили пугающее сходство с ослиными. Решив найти какое-нибудь озеро, дабы проверить свою догадку, Эра двинулась в путь, старательно обходя все подозрительные и неподозрительные растения. На ошибках учатся, знаете ли. Внезапно Эра заметила, что день подходит к концу и вокруг становится темнее с каждым шагом.
— Надо бы поторопиться, — сказала себе Эра, бодро шагая вперёд, — а то через несколько минут никакое озеро не поможет мне лицезреть свою морду лица.
Но как приказать часам? Эра шла довольно долго, но ничего похожего на водоём не находилось.
«Никогда не смотри на то, что тебе сейчас плохо, потому что в следующий момент тебе может стать ещё хуже», — вспомнила Эра мамины слова и припустила бегом, не хватало ещё, чтобы она заблудилась в темноте.
После двадцатиминутной пробежки, когда сердце так и норовило выскочить из груди, Эра наконец заметила блеснувшую гладь воды, и печально вздохнула: сейчас уже слишком темно, чтобы любоваться на себя, родимую. И тут с неба хлынул дождь, да какой! Словно кто-то на небе открутил крон на полную мощность, а потом забыл закрыть его. Чувствуя, как на ней не остаётся ни одной сухой нитки, Эра добежала до гигантского гриба и прижалась спиной к его ножке. Гриб был настолько огромен, что Эра без труда уместилась под ним в полный рост. Сначала Эра подумала, что склизкая ножка гриба вряд ли послужит ей в качестве поддержки и хотела уже немного отодвинуться, как вдруг сквозь напрочь промокшую куртку стало просачиваться тепло.
«Ну надо же, — удивилась Эра, — гриб с подогревом! Да здесь пахнет научным открытием и Нобелевской премией в области микологии! Впрочем, нет, — подумала девушка, ещё сильнее прижимаясь спиной к спасительной ножке гриба, — ни один учёный и не подозревает о существования такого мира как Эфирия, поэтому судьба этому грибу сгинуть тут в безызвестности».
Снаружи, меж тем, бушевал настоящий ураган. Налетевший порыв ветра гнул высоченные деревья к земле, выдирая некоторые с корнем, одно из них со свистом пролетело мимо укрытия Эры и с жутким треском врезалось в своих собратьев. Не выдержав такого удара, деревья переломились пополам и сложились красивым штакетником.
«Вот это сила!» — немного испугалась Эра, представив, что случилось бы, если бы такая махина врезалась в гриб. Что случилось, что случилось, да ничего хорошего не случилось бы! Завалило бы её обломками, вот и все проблемы.
А погода свирепствовала не на шутку. Крупные холодные капли с остервенением барабанили по шляпе гриба, будто намереваясь сделать из неё решето, но гриб, наверно, был из сплава чугуна и стали, ужасный ураган был ему нипочём. Слегка успокоенная этим открытием, Эра улеглась на сухую траву и, наблюдая за творившимся безобразием, задумалась об Эвклазе. Интересно, как он там? Что сейчас делает? Вспоминает ли её? Как странно, они общались целых три года, но только недавно Эра сообразила, как много он для неё значит. Она сходила с ума, когда он не писал ей sms, но сегодня она чуть не умерла, даже сердце на какой-то миг остановилось, а потом заработало дальше… Наверно, надо было остаться там, с ним. С другой стороны… Так и не додумав эту интересную мысль до конца, Эра уснула.

* * * *
— Вот так, — сказал лесовик, когда Эвклаза положили на диван, устроив его со всеми удобствами: под голову и под забинтованную ногу подпихнули мягкие валики, завалили пледами и придвинули к изголовью столик с фруктами, что, учитывая, что парню придётся лежать довольно долго, было отнюдь не лишним. – А теперь давай знакомиться, я Колин, главный лесовик.
— Эвклаз, — представился юноша и протянул руку. Пожатие вышло, крепким и коротким, в общем, истинно мужским.
Решив, что с процедурой знакомства они закончили, Колин осмотрел ногу Эвклаза, походя отметил как мастерски была наложена шина (при этих словах Эвклаз расцвёл как фиалка душной ночью и почувствовал гордость за Эру) и вынес вердикт: для ускоренного сращивания костей и восстановления иммунитета надо выпить настойку трынь-травы, разбавленную соком алоэ.
— Небось, та красавица тебе конечность бинтовала? – подмигнул Колин Эвклазу, делая снадобье. – Подружка твоя?
— Ну… — порозовел Эвклаз, — в общем…
— Да ладно тебе, — хохотнул лесовик, — не тушуйся, дело молодое. На-ка, выпей, — протянул он стакан Эвклазу, в котором жидкость напоминала грязную тряпку, была такой же вязкой и густой, и подёрнулась какой-то желтоватой плёнкой.
— Это не яд, а всего лишь свернувшийся сок алоэ. Пей, не сумлевайся, — объяснил Колин, перехватив брезгливый взгляд Эвклаза.
«Действительно, чего это я?» — подумал Эвклаз и залпом опустошил стакан.
— Теперь лежи, отдыхай, — велел Колин, забирая стакан. – За ночь твои силы должны восстановиться, а вот кости будут сращиваться дня три.
— За ночь? – не понял Эвклаз.
— Выгляни в окно, бедолага, — хмыкнул лесовик и ушёл, плотно закрыв дверь и оставив Эвклаза одного.
Вняв совету Колина, Эвклаз вытянул шею и попытался рассмотреть, правду ли говорил лесовик. Как выяснилось, он не врал. Ночь уже давным-давно вступила в свои права.
«Надо же, какой ветер, — подумал Эвклаз, натягивая плед, — просто ураган какой-то». И тут в его сердце что-то кольнуло. Эра… Как она там? Спит, наверно, без задних ног… Мозги Эвклаза стали затуманиваться, голова вдруг стала тяжёлой, веки захлопнулись, и Эвклаз провалился в сон.
… Он падал в бездонную чёрную яму, летел как птица, взмахивая руками, но что-то тянуло его вниз. Вдруг чьи-то белые руки подхватили его и вынесли на поверхность. Встав на землю, Эвклаз обернулся, чтобы поблагодарить своего спасителя, но слова застряли у него в горле. Перед ним, улыбаясь, стояла женщина с руками-крыльями и так похожая на ангела, что Эвклаз намертво позабыл все слова. По-прежнему мягко улыбаясь, незнакомка показала рукой на небо, словно приглашая его подняться туда на экскурсию.
«Мне бы, мне бы, мне бы в небо, здесь я был, а там я не был», — вспомнил Эвклаз строчку из песни и, стряхнув с себя оцепенение, понял, что ему туда совершенно не хочется.
— Нет, — категорично отказался Эвклаз, помотав головой.
Но женщина продолжала указывать рукой на облака.
— Не пойду, — упёрся Эвклаз, — зачем мне туда?
Незнакомка указала пальцем на свои губы и печально покачала головой: она бы и рада сказать, но не может.
Внезапно Эвклаз почувствовал толчок в грудь.
«Иди, — шепнул ему чей-то голос в голове, — иди, это очень, очень важно».
— Ладно, — вздохнув, согласился он, размышляя, есть обратная дорога из рая. Впрочем, скорее всего именно этой дорогой и покинули Эдем Адам и Ева, ради них вряд ли бы стали открывать Главные Ворота.
Женщина обрадовано вскинула голову, торжествующе улыбнулась и, обхватив Эвклаза за пояс, раскинула крылья и взмыла вверх. Они пролетали так близко от облаков, что Эвклаз мог потрогать их руками. Но, проведя рукой по сгустку тумана, ощутил лёгкое разочарование: ничего особенного, с земли всё выглядит гораздо заманчивее. Наконец, полёт завершился, и они оказались на большой зелёной поляне. Странно, но тут не было холодно, как Эвклаз представлял себе, температуру тут поддерживали оптимальную. Не успел Эвклаз восхититься здешними тепловыми работами, как незнакомка схватила его за руку и повела за собой.
— Полегче, дамочка, — возмутился он, чувствуя себя фантиком, привязанным к верёвке, — мужчины не любят, когда их торопят!
Не обратив внимания на эту реплику, женщина вела его дальше, пока они не очутились у подножия огромнейшего дуба, росшего из головы лягушки Алан-мелекей, земноводного тувинского и алтайского фольклора. Старики рассказывали, что «есть на небе лягушка, на которой стоит Вечный Дуб, дёрнется лягушка, рухнет Дуб и передавит нас как червей». Будучи маленьким, Эвклаз не очень-то верил этому бреду, но теперь ему представилась возможность убедиться в этом воочию. На каждой ветке Дуба было множество листьев, одни были ярко-зелёные, другие жёлтые, ссохшиеся как печёное яблоко, третьи были спокойного синего оттенка, ну а четвёртые – бордовые, цвета опасности.
— Листья Жизни и Смерти, — пробормотал Эвклаз, — ярко-зелёные – листья тех, кто недавно родился и только начал свой жизненный путь, синие – тех, кто уже вошёл во взрослую жизнь, бордовые – тех, кому грозит опасность, а жёлтые – тех, кому пора умирать…
Одобрительно кивнув, женщина взяла его под локоть, и они поднялись на предпоследнюю ветвь Дуба. Снаружи она ничем не отличалась от остальных, а внутри была круглой и напоминала чашу. На одной из стенок мерцал экран, но не такой, к каким привык Эвклаз в своём мире, а покрытый мрачным туманом, по которому волнами пробегали круги и в котором Эвклаз узнал Завесу Тайны. Незнакомка подвела его к экрану и нажала один из сучков, выступающих из стены. В тот же момент экран стал светлеть словно кто-то пылесосом втягивал эти клубы дыма, похожего на табачные кольца.
«Хорошая техника, — оценил Эвклаз, — я бы не отказался от такой».
Словно услышав его мысли, женщина неодобрительно покачала головой, и Эвклаз поспешно выкинул из мозгов все меркантильные помыслы. Тем временем на экране разворачивалось действие: вот мама тащит упирающуюся девочку домой, а та заливается гневным плачем, вот девочка с портфелем идёт на первое сентября, вот она же, но уже более взрослая, сидит за партой со скучающим видом, а вот и знакомый подъезд, куда она направляется после занятий.
— Не может быть! – не поверил своим глазам Эвклаз. – Это Эра! Но зачем они мне показывают её жизнь?
Точно отвечая на его вопрос, женщина слегка повернула рычажок и на экране замелькали знакомые Эвклазу моменты. Парковая зона, Шепчущий Лес, лесовики…
— Это я уже видел, — буркнул юноша, — нельзя ли уточнить, зачем всё это?
«Смотри дальше!» — призвала его к порядку женщина одним взглядом.
Пришлось Эвклазу послушно продолжать пялиться на экран. По мере просмотра «фильма», Эвклаз чувствовал, что его начинает бить озноб, как в лихорадке, стали появляться совсем уж другие кадры: горящий замок, прыгнувшая под градом стрел в воду Эра и…
— Что это? – прошептал Эвклаз помертвевшими губами.
Одна стрела угодила в то место, куда прыгнула Эра и на поверхности воды расплылось кровавое пятно…
— Что это? – повторил он в ужасе. – Что? Что? Да объясните вы наконец! – заорал Эвклаз, теряя самообладание.
Незнакомка лишь грустно покачала головой и указала на выход. Чувствуя ужасную пустоту внутри, Эвклаз двинулся к проёму. Еле-еле передвигая ноги, он добрался до конца зала и упал бы, если бы женщина вовремя не подхватила его.
— Премного благодарен, — кивнул он, приказывая ногам не дрожать, и посмотрел на свою спутницу. Её взгляд выражал только одно: «Ещё не время!»
«Не время для чего?» — подумал Эвклаз и был вновь подведён к Листьям.
«Смотри», — кивнула провожатая, и Эвклаз увидел, что на отдельной ветке трепыхаются два листочка спокойного синего цвета.
«Это Листья тех, кто связан нечто большим, чем Любовью. Кто связан Нитями Жизни», — понял парень, и внезапная догадка озарила его.
— Это же наши Листья! –закричал он в волнении. – Но я не понимаю, почему?.. Ведь я только что видел, как она… А они синие, — бестолково залепетал он, обернувшись к женщине за помощью, но та лишь пожала плечами.
«Не скажет, — обречённо подумал Эвклаз, — она никогда ничего не скажет!»
Застенчиво улыбнувшись, женщина подошла к нему и знаками показала, что пора уходить.
— Понял, — кивнул Эвклаз.
Подойдя к краю облака, он глянул вниз и почувствовал головокружение. Отступив на шаг, Эвклаз посмотрел на женщину.
— А вы?
Она отрицательно помотала головой и вдруг легко подтолкнула его вниз.
— Нет! – закричал Эвклаз… и проснулся.
Прерывисто дыша, Эвклаз вытер со лба холодный пот и откинулся на подушки. Его бил озноб.
«Этого не может быть, — думал он, переваривая увиденное, — нет, она не может погибнуть!»
И вдруг из пробивающегося из окна лунного света стали складываться слова: ВСЕМУ СВОЁ ВРЕМЯ!
— Это я знаю, — шёпотом огрызнулся Эвклаз, боясь разбудить спящего в соседей комнате Колина, — но при чём здесь Эра?
Но ответа он, естественно, не получил.
Немного поплевавшись огнём, Эвклаз, решив подумать обо всём это завтра, закутался в одеяло и захрапел.

ГЛАВА VIII.
«Ну и ночка, — подумал Эвклаз, открывая глаза, — хотел бы я знать, что за женщина мне снилась и к чему был этот сон».
Было раннее утро, и его разбудили голоса лесовиков, собирающихся на утренний обход Шепчущего Леса, это было слышно по обрывкам фраз. В комнату заглянул весёлый Колин.
— Спишь? – спросил он.
-Нет, — отозвался Эвклаз, пытаясь потянуться. – А что?
— Интересуюсь, — хмыкнул лесовик и поставил на столик у изголовья стакан, — выпьешь это, но чуть позже, а сейчас спи ещё, только пять часов утра, — сказал он.
— Как пять утра? – поразился Эвклаз, глядя на бьющий из окна свет. – Ты шутишь!
— Зачем бы? – пожал плечами лесовик. – У нас в такое время всегда светло как днём, мы-то уже привыкли, а вот новичкам приходится тяжело.
— Вы всегда в такую рань начинаете обход?
— Конечно, — сообщил Колин, трогая пальцем лезвие топора: достаточно ли наточен, — это наша работа.
— Колин! – закричали со двора. – Ну ты где? Повесился, что ли?
— Не дождётесь! – крикнул он в ответ и повернулся к Эвклазу. – В общем, ты спи пока, я скоро вернусь.
Хлопнула дверь, лесовик ушёл.
«И правда поспать, что ли? – подумал Эвклаз и вздрогнул, вспомнив ночной сон: — Нет уж, хватит! Выспался».
Окинув одеяло, Эвклаз взял костыли, которые ему принесли сердобольные лесовики, и попытался самостоятельно встать. Попытка увенчалась успехом. Кряхтя, как старый дед, Эвклаз дополз до двери и сунул нос на улицу. Воздух показался ему упоительным.
«Давно хотел купить загородный дом, — подумал Эвклаз, вдыхая полной грудью, — да денег жаль было, теперь, как только вернусь, сразу же дам объявление в газету о покупке дома».
«Если вообще вернёшься», — ехидно шепнул внутренний голос.
— Умри, — отмахнулся Эвклаз.
Перевалившись через порог, парень поудобнее перехватил костыли и нацелился сделать кружок по лесу, дабы насладиться природной красотой. Делая в минуту по два шага, Эвклаз медленно удалялся от лагеря лесовиков и чувствовал себя почти счастливым. Ещё бы, после того, как он лежал сутки, не вставая, движение показалось ему высшим наслаждением. Любуясь зелёной травкой, в какой-то книге Эвклаз вычитал, что зелёный цвет крайне благоприятен для глаз, он заметил среди травинок нечто блестящее. Будь это лужа, оставшаяся после вчерашнего дождя, Эвклаз пошёл бы себе дальше, но блеск не напоминал отражение солнечных лучей на поверхности воды. С трудом нагнувшись и чуть не уронив костыль, Эвклаз пошарил рукой среди травы и пальцами ухватил что-то круглое. Подняв находку, он попытался разобраться, что это такое. Через секунду до него дошло, что он держит в руке золотой медальон с изображением ракушки.
«Любопытно, — подумал Эвклаз, вертя находку, — кто мог это тут потерять и что этот кто-то тут вообще делал?»
Так и не придя ни к каким конкретным выводам, Эвклаз двинулся в обратный путь. Опустив медальон в карман брюк, парень вцепился в костыли и бодро поскакал в направлении лагеря.
— Да когда это закончится?! – кричал один из парней, нёсших его вчера в дом. – Надо их поймать, пока они не испортили нам весь Лес!
Эвклаз явно успел к шапочному разбору. Толпа, как и тогда, собравшаяся возле дома Колина, опять обсуждала странности, происходящие с Лесом.
«Тёмные люди, — поморщился Эвклаз, — ну ни как они не могут понять, что даже какой-нибудь Король Призраков не может причинить вред материальным предметам. Тем более деревьям, корнями питавшимся силами самой матери-земли».
Но лесовики были твёрдо убеждены, что виноваты призраки. Миновав разозлённых людей, потрясающих кулаками (право, смешно, напади на них и в самом деле призрак, никакие кулаки их не спасут), Эвклаз протиснулся между объёмистым животом одного дядечки, активно грызущего семечки и стволом дерева и оказался в прохладной прихожей дома Колина.
— Ты где был? – выглянул лесовик из кухни. – Я уже хотел идти тебя искать.
— Гулял, — ответил Эвклаз, — дышал кислородом. А чего это с ними? – кивнул он на толпу.
— Всё то же, — махнул рукой Колин, — призраки покоя не дают, портят наш лес, гады. Ума не приложу, как их поймать, — сокрушённо покачал головой лесовик, сев на стул.
— Да что они такого делают? – слегка раздражённо спросил Эвклаз, стуча костылями в сторону дивана и с удовольствием вытягиваясь.
— Наши растения сохнут, — печально сказал Колин, — хотя мы из поливаем почти каждый день. Эти призраки как будто вытягивают из них не просто питательные существа, а саму Жизнь. Вот, — направился Колин к шкафу и вытаскивая оттуда безжизненные ветки с листьями, — смотри, что они с ними делают!
Эвклаз внимательно рассмотрел сухие палки, упавшие на его колени. Да, дело плохо. Ни одно растение не выглядит так даже после долгой засухи. Тут явно поработали потусторонние силы. Но он не верит в призраков, хоть тресни!
— Ну не знаю, — с сомнением произнёс Эвклаз, разглядывая сморщенные листья. Ему ненароком вспомнились Листья Жизни и Смерти, и он вздрогнул. – Может, ты уж извини, кто-то из ваших не слишком добросовестно выполняет свою работу и…
— Побойся бога, — вскричал Колин, — что ты говоришь! Да мы, если не справляемся, всегда заказываем Дождь!
— Заказываете Дождь? – икнул от удивления Эвклаз. – Кому?!
— Волшебнице. Волшебнице с большой буквы. Это её имя, — сообщил лесовик, успокоившись. – И вообще, ты в волшебной стране Эфирии, пора бы тебе привыкнуть к чудесам, для нас это обычные вещи.
— Твоя правда, — слегка смутился Эвклаз, — но продолжим. Ты вообще что знаешь о призраках?
— Ну, — задумался лесовик, — они имеют бестелесную природу, показываются в виде отсутствующих или несуществующих людей, животных, предметов. Они умеют принимать расплывчатый образ чего-то страшного, ребёнка, девушки или женщины в белом, девушки с распущенными волосами, с телом змеи, гусыни или лебедя и с козьими ногами; человека с ногами индюка; старика в белом с бородой до пояса, чёрного человека, великана, покойника… Также они могут являться в виде похоронной процессии или свадьбы. Часто призраки принимают вид животных: курицы, пса, кошки, козла, барана, овцы, коня, свиньи, индюка, серны, буйвола, зайца, змеи. Призраки могут принимать вид конской головы, светящихся детских отрезанных пальчиков, окровавленных отрезанных человеческих рук и головы, пня, стога сена, бочки с дёгтем, снежного столба с чёрными косами, белого воздушного столба, блуждающих огоньков и всего такого…
— Это всё замечательно, — перебил его Эвклаз, выпивая настойку, пока он окончательно о ней не забыл, — но ты вот сам только что сказал, что призраки имеют бестелесную природу, а мы с Эрой, когда искали их по вашей просьбе, нашли в том месте кучу следов. Так как, по-твоему, бестелесные существа могли их оставить?
— Может, вселились в кого-нибудь? – посмотрел на него Колин. – Кстати, а чьи следы вы нашли?
— Об этом потом, — отмахнулся Эвклаз, — давай сначала разберёмся с призраками. Ты считаешь, что они могли вселиться в кого-то? Бред, — фыркнул Эвклаз, принимая сидячее положение. Фыркать лёжа оказалось неудобно. – Они уже прожили своё время, когда состояли из плоти и крови, нафига им делать это ещё раз? Если только это не призрак-мазохист. И ещё одно. Ты перечислил все виды, которые могут принимать призраки, но среди них нет ничего даже отдалённо похожего на волка. А в Лесу, там, где вы видели призраков, полно отпечатков волчьих лап, — вдохновенно, словно протестантский проповедник, вещал Эвклаз, обмахиваясь сухими листьями.
— Волчьих? – встрепенулся Колин. – Ты сказал волчьих?
— Ну да, — пожал плечами Эвклаз, — и след босой ноги человека тоже. А что?
— Это невероятно, — бормотал лесовик, забегав по кухне, — последнего волка нечаянно застрелил ещё мой отец и с тех пор на нашей территории «лесные санитары» больше не появляются… Слушай, — вдруг замер посреди кухни Колин, — а если это и не волк вовсе?
— А кто? – лениво спросил Эвклаз. Ему вдруг захотелось спать. Как ни крути, а прогулка с костылями отнимает у человека много сил, и никакое волшебство не поможет. Ослабленному организму требуются витамины и крепкий здоровый сон. А может, всё дело в этом снадобье.
— А если это волкодлак? – шёпотом сказал Колин и с опаской посмотрел в окно, словно ожидая увидеть там целую стаю затаившихся и пускающих слюни от нетерпения волкодлаков.
— Волкодлак? – поднял брови Эвклаз. – Нет, не думаю.
— Почему?
— Во-первых, — начал Эвклаз тоном, каким учительница разговаривает с ребёнком-дауном, — волкодлак, он же волколак, он же волкулак, он же вовкулак – это человек-оборотень или колдун, способный независимо от времени суток превращаться в волка и обращать в волков других людей, а я не думаю, что, если бы это был волкодлак, он бы никого из вас не тронул, скорее попытался бы превратить всех вас в себе подобных, во-вторых, повторюсь, волкодлак – это оборотень, он не может превратиться в волка лишь наполовину, к тому же, я не верю, что, оставив на дороге свои волчьи следы, он днём пойдёт по той же тропинке, оставив на этот раз следы человеческие, — заключил парень, зевая.
— А вдруг он именно так и сделал? – упрямо посмотрел на него Колин.
— Даже если бы он так и сделал, — рассмеялся Эвклаз, — то ночные, то есть волчьи, следы к утру слегка затвердели бы, а дневные остались бы свежими. А мы с Эрой видели свежие следы и волчьи, и человеческие. Значит…
— Значит? – эхом откликнулся Колин, теребя скатерть на столе.
— Да ничего особенного это не значит, — сообщил Эвклаз, — только то, что в лесу бегают волки и люди-психи, решившие водить дружбу с такими кадрами.
Колин не ответил. Он был слишком перегружен информацией, чтобы реагировать на внешние раздражители. Его мозги не справлялись с таким объёмом работы.
— Ладно, — дёрнул головой лесовик, — я пойду.
— Иди, — ухмыльнулся Эвклаз и спросил: — Слушай, а твоё снадобье всегда вызывает сонливость или я оказался особенным?
— Так и должно быть, — кивнул Колин, направляясь к двери.
— А странные сны оно тоже должно вызывать?
— Какие такие сны? – насторожился Колин. – Ты о чём?
— Да я просто спросил, — ответил Эвклаз, удивившись его реакции, — а сон и правда был странным. Так это нормально или нет?
— А, — протянул лесовик и потерял к нему интерес, — всё путём, это у тебя временно.
«Что его так насторожило? – задумался Эвклаз, закутываясь в одеяло. – Неужели он знает то, что неизвестно мне? И не связано ли это с Эрой? С Эрой это как раз-то и связано, — одёрнул он себя, — вот только значит ли это, что ей грозит смертельная опасность?»
Немного встревожившись, Эвклаз повертелся (насколько это было возможно со сломанной ногой) в постели и тут, как назло, сон покинул его, весело помахав ручкой на прощание.
— Ну что ж, — резюмировал Эвклаз, тщетно пытаясь заснуть, — буду просто лежать и считать розовых слоников. Эра как-то говорила мне, что это вроде бы помогает.
Вспомнив эту девчонку, Эвклаз растянул рот до ушей. Какая же она всё-таки смешная, как обезьянка. Особенно его всегда умиляла её манера смешно морщить нос. Но, несмотря на юный возраст и полное нежелание взрослеть, она была не по годам развита и за тех, кто ей дорог, стояла горой. Взять хотя бы тот день, когда на него напали шесть человек и под угрозой быть избитым, заставили его отдать мобильник, кошелёк и золотые часы. Когда он полез в карман за кошельком из крокодиловой кожи, перед ним буквально из ниоткуда появилась Эра.
— Что здесь происходит? – звенящим от возмущения голосом спросила она.
Правда, тогда он ещё не знал, что это именно Эра, пока она не назвала своё имя. Но согласитесь, назваться можно кем угодно, хоть дочерью вождя племени мумбо-юмбо. А если принять во внимание тот факт, что он ни разу её не видел, да и тогда она стояла к нему спиной, то становятся понятными сомнения, которые его одолевали до тех пор, пока он её не спросил об этом в лоб и она созналась в содеянном.
— А ты кто? – осведомился один из налётчиков, шаря по её фигуре взглядом. Нет, такие не в его вкусе.
— Я Эра, и мне не нравится, как ты ведёшь себя, — отрезала она, хмуро поглядывая на всех шестерых.
— Вы посмотрите на неё, — хохотнул парень, покрытый наколками, как географическая карта, — ей не нравится наше поведение. А что нам сделать, чтобы тебе понравилось, киса?
Эра окинула его взглядом и наморщила нос. С ней нельзя так разговаривать. Добром такие разговоры не кончаются.
— Убирайтесь и оставьте его в покое, — велела она, уперев руки в бока.
— А если не уберёмся, что ты сделаешь? – ласково поинтересовался «наколочный», надвигаясь на неё.
— Эра, — предупредительно сказал Эвклаз, — лучше не надо…
— Тихо, — рыкнула Эра через плечо и ему пришлось замолчать.
Дальше события стали напоминать кинофильм о разборках братков. «Наколочный» подошёл к Эре, занёс кулак и… согнулся пополам: это Эра, не дожидаясь конкретных действий от этого динозавра, растянулась на шпагате и ткнула кулаком в самое слабое мужское место. Брезгливо вытерев кулак о его рубашку, Эра несколько раз ударила его коленом в живот и, добивая, согнула руки в локтях и со всего маху опустила локти на хребет «наколочного». Распластавшийся «браток» уже не представлял угрозы и Эра повернулась к остальным.
— Кто следующий?
Эвклаз отказывался верить своим глазам. Маленькая худенькая девушка в одну секунду расправилась с бандитом и даже не запыхалась! Неслыханно… Но ещё больше он поразился реакции остальных. Затравленно посмотрев на Эру, они, поскуливая от ужаса, разбежались в разные стороны.
— Стадо, — презрительно бросила Эра, — просто самое обычное стадо.
— Эра, — нерешительно позвал Эвклаз.
Но девушка не пошла на контакт. Передёрнув плечами, она просто растворилась в воздухе. Обалдело посмотрев на то место, где она стояла, Эвклаз в состоянии грогги отправился домой. Кстати, и мобильный, и кошелёк, и часы остались при нём. Спустя два дня, когда всё случившееся стало напоминать сон, он написал ей sms, отправив всего три слова: «Это была ты?»
«Да», — пришёл ответ.
«Почему ты не обернулась?»
«А зачем?»
«То есть как? Я хотел посмотреть на тебя».
«Зато Я не хочу, чтобы ты смотрел на меня», — отрезала Эра и перевела разговор на другую тему…
«Да, — думал сейчас Эвклаз, лёжа на диване, — жизнь – штука странная. Вроде мы с ней поругались насмерть, думал, всё, никогда её не прощу, а поди ж ты, снова начали общаться, а потом я понял, что жить без неё не могу… Что-то я расфилософствовался. Дневник начать вести, что ли?», — скептически подумал Эвклаз и криво улыбнулся. Ага, сначала дневник, а потом он начнёт играть в куклы и мечтать о посиделках на радуге… Ну, вообще.

— Мне надо найти мадам Суматоху, — бормотал Колин на бегу, молясь, чтобы она оказалась на месте.
Удача решила повернуть к нему своё улыбающееся лицо. Как говорится, избушка, встань к лесу задом, а ко мне передом! Мадам Суматоха жила недалеко от лагеря лесовиков, в посёлке Твигидов. Её дом был самый крайний и каждый раз, когда у её односельчан мистическим образхом исчезали коровы и куры, она отвечала: «Моя хата с краю, я ничего не знаю». Удобная позиция страуса. С другой стороны, не признаваться же ей, что она забавы ради превращает живность в кусты жасмина? То-то лесовики недоумевают, откуда берутся лишние растения.
— Мадам Суматоха? – постучал Колин.
— Я вся внимание, пуся, — отозвалась мадам Суматоха, полируя ногти, — входи, родной мой. Что у тебя?
— У меня сон. То есть не у меня, а у Эвклаза. И он не говорит, что именно ему снилось.
— Сон? – нахмурилась мадам Суматоха.
— Точно. А ещё…
— Достаточно, — перебила она лесовика, — я сама им займусь, а ты иди работать. Награда будет позже.
Поклонившись, Колин вышел.
— Метла! – приказала мадам Суматоха и вышла во двор. Солнце ударило ей по глазам.
— Проклятье, — проворчала она, надвигая шляпу поглубже на нос. – Ну? – прикрикнула мадам Суматоха на Метлу. – Чего тормозишь? Бери курс на дом Колина!
Метла, ещё немного повисев в воздухе, резко дёрнулась с места так, что мадам чуть не отлетела назад.
— Я с тобой с ума сойду, — рявкнула она, стараясь удержать равновесие, — нельзя было потише?!
— Нет, — меланхолично ответила Метла и замолчала.
«Чёрт-е что творится, — злилась мадам Суматоха, лицом ощущая встречный ветер, — Мётлы, огрызающиеся с хозяйками, и неразговорчивые людищки… Пора брать больничный», — решила она слезая с Метлы и врываясь в комнату к Эвклазу.
— Быстро говори! – завопила она, возникая на пороге.
— Что? – повернул Эвклаз голову в сторону двери. – А, это вы, мадам. Проведать пришли? Извините, не могу встать и принести вам стул.
— Не идиотничай, — прошипела мадам Суматоха, сжимая Метлу с такой силой, что та только кряхтела и прилагала все усилия, чтобы не сломаться. – Быстро всё рассказывай!
— Что рассказывать-то? – удивился Эвклаз.
— Всё! Свой сон!
— Но я… Постойте-ка, — опомнился парень, — а откуда вы знаете, что мне вообще что-то снилось?
— Неважно, — буркнула мадам Суматоха, — я жду детали.
— Колин рассказал? – в лоб спросил её Эвклаз.
— Да. Ну? – посмотрела на него мадам Суматоха.
«Вот ябеда», — пронеслось у него в голове, но мадам так смотрела на него, что его язык стал болтать сам собой.
— Мне снилась какая-то женщина с руками-крыльями, — начал он как под гипнозом, — сначала она не дала мне упасть в яму, а потом мы с ней взлетели на небо, к Дубу, растущему из головы лягушки. На нём я увидел Листья Жизни и Смерти, а затем… — сделал Эвклаз судорожный вздох, — затем мне зачем-то показали жизнь Эры и кадр, где она прыгает в воду под градом стрел, одна из них попадает в цель и на воде появляется пятно крови… Ей грозит опасность? – посмотрел на мадам Суматоху Эвклаз, от всей души желая, чтобы ответ был отрицательным.
— Юварки, — пробормотала мадам Суматоха еле слышно, — это была Юварки…
— Что? – не расслышал Эвклаз.
Мадам Суматоха застыла: надо или нет рассказывать ему? Наверно надо, он же всё равно узнает об этом.
— Тебе снилась Юварки, — сказала она, — полуангел-полуженщина, поэтому-то у неё и были руки-крылья. А то, что она показала тебе… Да, боюсь, Эре грозит смертельная опасность. Самое большее, что мы можем, это предостеречь её. Всё остальное не в наших силах.
— Но почему просто нельзя отвести от неё беду?
— Потому что, дурья твоя башка, — огрызнулась мадам Суматоха, которой изрядно поднадоела тупость Эвклаза, — мы не можем вмешиваться в ход Времени. Понятно?
Эвклаз кивнул. Да и что он мог сказать? Спорить с мадам Суматохой бесполезно, пытаться доказать ей что-либо тоже, так стоит ли тратить силы на то, чтобы объяснить ей, каково это, сидеть и смотреть как погибает любимый человек, а ты не можешь ничего сделать?..
— Не надо считать меня бесчувственной чуркой, — произнесла вдруг мадам Суматоха, и Эвклаз лишний раз убедился в способности здешних жителей читать не только мысли, но и эмоции. – Я тоже не хочу, чтобы она серьёзно пострадала, но, пойми ты, не могу ничем ей помочь!
Эвклаз снова кивнул. Разговаривать не хотелось.
— Дурак! – заорала мадам Суматоха и вылетела из дома. Эвклазу показалось, что на её глазах блестели слёзы. Списав это на обман зрения, он предался мрачным мыслям.
«Я не дам ей погибнуть, — думал он, — чего бы мне это не стоило».

«Им и невдомёк, что я тоже имею чувства, — горько думала мадам Суматоха, мчась домой на мыслимой скорости, — я тоже умею переживать, любить и радоваться, но нет, я для них всего лишь составляющая Абраксаса и ничего больше».
Размышляя о неблагодарности человеческого рода, мадам Суматоха и Метла не заметили, как на их пути выросло дерево.
— Ой, там же дерево! – очнулась мадам, пытаясь изменить траекторию полёта.
— Какое там дерево? – недовольно спросила Метла.
А-А-А!!!
— Я же тебя предупреждала, — укоризненно сказала мадам Суматоха, потирая голову.
— Ну и что? – обозлилась Метла. – Отныне и вовеки веков полётами буду управлять только я сама!
Выпалив эту тираду, Метла взмыла в небо и исчезла среди облаков, оставив мадам Суматоху сидеть на земле.
— Ну, погоди, — проворчала она, поднимаясь, — прилетишь назад, я тебя на спички пущу!

* * * *
«Слава богу, — подумала Эра, зевая и с трудом раскрывая глаза, — дождь закончился. Теперь можно продолжать путь».
Наткнувшись щекой на иголки ели, девушка поморщилась и бросила взгляд на наручные часы. Девять тридцать. Да, в такое время все нормальные люди ещё спят и только она одна вынуждена тащиться неизвестно куда, правда, хотя бы известно зачем. Встав с земли, где она столь чудесно провела ночь, Эра собралась покинуть гостеприимный гриб, как заметила какое-то движение в кустах, недалеко от берега озера.
— Эй, — крикнула Эра, — выходи! Я всё равно тебя вижу!
Грешным делом подумав, что это Эвклаз (сердце Эры забилось быстрее), она уже приготовилась выдать ехидную тираду, скрывающую под собой радость, но человек, вышедший из своего укрытия, оказал на Эру сногсшибательное действие. Застыв, как соляной столп, она открыла рот и уставилась на… Владу.
— Ты что здесь делаешь? – отмерла Эра, судорожно соображая, как она сюда попала.
— Как ты могла? – приняла Влада боевую стойку. – Как ты могла вот так взять и уйти?! Обо мне ты не подумала, да? А ещё подруга, блин, — бросила она, в упор смотря на Эру.
Эра ничего не понимала. Кто ей сказал, что она здесь? Как она сюда попала? И если Влада догадалась обо всём, то что же происходит с её матерью? Мда, куча вопросов и ни одного ответа.
— Как ты сюда попала? – пошла в атаку Эра. – Тебя кто-то привёл?
— Что я, маленькая, — фыркнула Влада, — чтобы меня за ручку водили? Нет уж. Как попала, как попала… Обычно. Дыру в Пространстве надо было прикрыть за собой, — ехидно сообщила Влада.
Вон как, дыра, значит… А всё Эвклаз! Говорила же она ему, что её закрыть надо, нет, потом, потом, вот и дождались!
— Но кто тебе вообще про всё это рассказал? Ведь Абраксас обещал всё уладить. Вы и моего отсутствия не должны были заметить!
— С него и надо было начинать, — ответила Влада, суча ногами, как застоявшаяся лошадь, — он, как увидел, что вы оставили дырку между мирами, аж за голову схватился и отправил меня на разведку. Я сопротивлялась, как могла, ты же знаешь, я не люблю всякого рода сомнительные приключения, но с волшебством не поспоришь, — вздохнула Влада, — единственное, на что он согласился, так это подождать конца уроков. Кстати, — ткнула она пальцем в Эру, — а ты сволочь, ушла и даже задачу по информатике мне оставила! Да ещё самостоялка по биологии… В общем, я на тебя обижена, — заключила одноклассница и замолчала.
Эра вздохнула. Ну, Владка, даёт.
— Я тебя два дня искала, — добавила Влада.
Два дня! Эра подскочила и уставилась на подругу.
— Врёшь!
— Сама дура, — парировала Влада, — смысл-то врать?
— То есть сегодня воскресенье?!
— Наверно, — пожала плечами Влада, — по крайней мере с утра было именно воскресенье.
Эра сморщилась. Есть же люди, которые слова в простоте не скажут! Ей-богу, она сэкономила бы кучу сил и времени, если бы просто ответила: «Да». Но нет, ей надо обязательно выпендриться!
— А сейчас, по-твоему, вечер? – поинтересовалась Эра.
— Не нуди, — буркнула Влада и посмотрела на неё пронзительно зелёными глазами. Эра отвернулась. Она, конечно, рада, что Влада здесь, хоть какая-то родная душа, но её совершенно не привлекала мысль, что теперь придётся спасать и её шкуру тоже. Чего-чего, а опасностей тут хватает.
— И что теперь? – спросила Эра, разглядывая озеро, словно ожидая увидеть написанный на воде ответ.
— Не знаю, — сухо уронила Влада, — но назад я не пойду. Раз втравили меня в эту историю, значит, я буду идти с вами до конца.
— Никто тебя домой и не отправляет, — вздохнула Эра. На самом деле у неё была такая мысль, но Эра сочла её не очень благонадёжной. И оказалась права. – Ладно уж, — покачала она головой, — идём.
— Куда?
— Вроде как искать ход на Орбиту, чтобы остановить Уробороса, — озабоченно отозвалась Эра, пиная перед собой камешек, — а на деле, так я уже тут несколько дней суечусь и ничего похожего не нахожу. Так что будем идти, пока идётся.
— Это что же, — возмутилась Влада, потряхивая волосами, — нам так и шляться до конца жизни?
— Не думаю, — ответила Эра, разглядывая подругу. Только сейчас она заметила, какой жалкий у Влады вид: волосы от дождя намокли и висели сосульками, под глазами тёмные круги, да и в целом Влада смотрелась так, будто всю ночь работала в шахте, толкая вагонетки.
— А где ты ночевала? – не выдержала Эра
— В пещере, — неохотно сказала Влада.
— У медведей, что ли? – чуть не расхохоталась Эра.
— Да нет, — отмахнулась подруга, — какие медведи, самая обычная пещера, только не в горных породах, а уходящая под землю.
— Ладно, — кивнула Эра, — проехали.
Выяснять подробности ей расхотелось. Солнце припекало всё сильней (кто бы мог подумать, что здесь будет так жарко?) и желание разговаривать испарялось вместе с лужами от вчерашнего дождя.
— Что это? – вдруг спросила Влада, указывая наверх.
Эра подняла голову в направлении руки Влады и увидела, как к ним со свистом бумеранга приближается какое-то пятно, похожее на сбесившуюся радугу, свёрнутую в круг.
— Эра, ты случайно не знаешь, что это? – повторила Влада, заворожено следя за вращением странной штуковины.
— В таком случае я бы не сомневалась, — пробормотала Эра и с ужасом поняла: что бы это ни было, оно гонится за ними!
— Ложись! – заорала Эра, когда штуковина приблизилась к ним и ударила рукой по ногам Влады.
Рухнув носом с мокрую траву, Эра заметила, что «радуга», промахнувшись, разворачивается и готовится к новому нападению.
— Так, — сказала Эра, вскакивая на ноги и рывком поднимая Владу, — пробуем убежать. Если не получится… Лучше об этом не думать. Стартуем отсюда, финишируем где-нибудь там, — махнула она рукой в неопределённом направлении.
Клацая зубами, Влада согласилась и дара дёру, как будто за ней гналась толпа обозлённых голых папуасов, у которых она отобрала последние пальмовые листья.
«Во даёт», — удивилась Эра и, ринувшись в противоположную сторону, сообразила, какую ошибку они совершили. Вместе они сила, а по одиночке никто!
— Влада! – завопила Эра, разворачиваясь. – Подожди!
Не успела Эра метнуться в сторону Влады, как почувствовала, что её затягивает внутрь «радуги». Мерзкая штука всё-таки настигла её.
Вращаясь, как бельё в стиральной машине, Эра думала только об одном: как бы её не вывернуло. Голова кружилась, перед глазами порхали чёрные мушки, а в желудке что-то противно чавкало. Однако, приземлившись, Эра почувствовала, что все признаки тошноты исчезли. Выплюнув из себя Эру, «радуга» испарилась, но через минуту на макушку Эра свалилась Влада. Словно довольная своей работой, «радуга» последний раз мигнула и погасла. Отчаянно охая и держась за бока, девицы поднялись и огляделись. По спине Эры побежал холодок. Их снова забросило в Лес, но в Шепчущем намного приятней и уютней, чем тут.
«Снова лес! – с досадой подумала Эра. – Да они из природы уже фетиш сделали!»
Кого Эра подразумевала под словом «они», осталось непонятным.
— Что делать? – дрожащим голосом осведомилась Влада, вцепившись в руку Эры. – Сидеть здесь?
— Да, — огрызнулась Эра, — будем торчать тут до морковкиного заговенья! Потупей ещё что-нибудь спроси!
— Ну и ладно, — обиделась Влада, — тебе же хуже, я просто замолчу!
— Наконец-то, — подняла глаза к небу Эра и, не обращая внимание на надутый вид подруги, двинулась вперёд.
Лес выглядел таинственным и мрачным. Эра сразу поняла, что здесь властвуют злые силы. И вот…
— Взять их, — раздался металлический голос.
Девчонки обернулись. Прямо на них смотрели Железные Рыцари, существа без сердца и чувств. Из их глаз лился ослепляющий жёлтый свет, как от фар автомобиля.
— Ты так думаешь? – холодно спросила Эра, сжав руку Влады, чтобы та не заорала от ужаса. – Пошли, Влада.
Они двинулись было дальше, но один из Рыцарей поднял пушку и выстрелил бордовым столбом огня прямо по ногам девчонок. В который раз за день они уткнулись носами в землю. Ноги словно парализовало, во всяком случае Эра ниже пояса ничего не чувствовала. Подняв их, рыцарь перекинул подруг через седло своего коня и направился вглубь леса. Как ни странно, но через двадцать минут ходьбы лес закончился, и они вышли на невысокую гору, с которой хорошо просматривался стоящий внизу замок в готическом стиле.
«А хозяйка, конечно же, — подумала Эра, покачиваясь в такт шагам лошади, — женщина-вамп», — и хихикнула, хотя в ситуации, в которой они оказались, не было ничего смешного.
К замку вела узенькая тропинка, и Эра извертелась, пытаясь рассмотреть, далеко ли ещё до их места назначения. Наконец, путь завершился. Два Рыцаря сняли их с седла, как мешки с мукой, перекинули через железные плечи и внесли в замок. Да, убранство тут было не ахти. Практически прямо возле двери, метрах шести-семи, зияла глубокая чёрная яма, вырытая в полу и в которой горел синий огонь, отбрасывая зловещие тени на стены, выкрашенные в чёрный колор. Освещения тут, конечно, не предвиделось. Единственным источником света служил всё тот же огонь. За огнём располагался высокий каменный трон, за которым спускалась тяжёлая бархатная, тёмно-бордового цвета, занавесь. Она занимала всю стену и изредка шевелилась, будто от ветра.
«Либо за ней окно, — решила Эра, вися на плече Рыцаря, — либо там кого-то прячут. Осталось лишь проверить, какая из моих догадок окажется верной. И чего эти болваны застыли?» — раздражённо подумала она.
Эре уже надоело висеть на железном плече, к тому же, его острые края больно впивались ей в живот.
Вдруг из многочисленных коридоров, ведущих в Главный зал, вынырнула тощенькая женщина в зелёном одеянии. Оно настолько плотно обтягивало её, что становились видны все её выпирающие кости. Другими словами, тётка смахивала на разделанную сельдь, щетинившуюся косточками.
— Кого же ты мне привёл? – пропищала она, поглядывая на девчонок так, как хозяйка смотрит на нежелающее оттираться пятно.
— Их взяли в нашем лесу, — отрапортовал Рыцарь, держащий Эру, — они будут прекрасны.
— Кто вы? – с возмущением спросила Эра, оскорблённая такими словами. – и зачем нас привели сюда? – добавила она, упёршись руками в плечо Рыцаря и прогибаясь слегка назад, чтобы лучше видеть «селёдку».
— Молчи, — приказала тётка и взмахнула рукой: огонь, мирно горевший всё это время, вдруг ярко вспыхнул и вырос чуть ли не до самого потолка. – Я Скульди, хозяйка этого замка и самая могущественная волшебница в мире.
«От скромности она не умрёт», — отметила Эра.
— А вы здесь потому, что мне нужны рабы.
— Рабы?! – переспросила Эра.
— Я же сказала, молчи, — раздражённо бросила Скульди, — ваше, рабье, дело поддерживать огонь, и чтобы он вечно, вечно пылал, ясно? А если огонь вдруг погаснет, вы, вы умрёте, — тихим, злобным тоном закончила Скульда.
Эра бросила взгляд на Владу, надеясь, что она не в обмороке. Но Влада спокойно висела на плече Рыцаря и не думала лишаться чувств.
— А сейчас, — вновь подала голос Скульди, — я сама отведу вас в подземелье. Сидите и думайте, — засмеялась она смехом, похожим на звук бьющихся стёкол. – Бросайте их, — приказала она Рыцарям, отсмеявшись.
Скинув девчонок на пол, Рыцари беззвучно удалились. Скульда, приблизившись к ним, раскинула руки и напряжённым тоном произнесла:
— Волшебные силы, вы мне помогите, и в подземелье их заберите.
В тот же миг девчонок и саму Скульди охватило зеленоватое свечение, и через секунду они оказались у края пропасти.
— Это бездонная пропасть, — усмехнувшись, сказала Скульди, ткнув рукой вниз, — так что не советую прыгать через неё.
Девчонки, по-прежнему не чувствующие ног, даже не смогли убедиться в правдивости её слов. Впрочем, судя по лицу Скульди, этого делать и не следовало. Лениво взмахнув левой рукой, Скульди перенесла их в тюрьму на противоположной стороне пропасти.
— И не очень-то разлёживайтесь, — велела колдунья, — я скоро приду за вами.
— Эй, — окликнула Эра Владу, после того, как Скульди ушла, — ты как? Напугалась?
— Есть немного, — созналась Влада, — а ты?
— А я нет, — сообщила Эра, — просто твёрдо решила разобраться во всей этой чертовщине. Ты ногами двигать можешь?
— Немного, — отозвалась Влада, — только они у меня слегка занемели. Виданное ли дело шарахнуть по ногам таким количеством Заморозки! Мы теперь несколько часов отходить будем, — недовольно заметила она, растирая лодыжки.
— А мои вроде бы нормально двигаются, — сказала Эра, с трудом поднимаясь. Надо хоть посмотреть, куда их засунули. Хотя смотреть оказалось особо не на что. Голые стены и решётка на окне. Да, ситуация довольно серьёзная. Но служить Скульди она не намерена. – Ну да, — сообразила Эра, смотря в окно, — ты же шла позади меня, вот тебе и досталось больше, а мне, очевидно, Заморозка досталась на излёте.
— Может, — согласилась Влада и ругнулась: — Вот сволочь! Здесь даже кроватей нет!
— А ты думала, что она тебе номер-люкс обеспечит? – хмыкнула Эра.
— Нет, но можно же было хоть что-то сюда поставить, — хмуро сказала Влада, — а так придётся сидеть всю ночь на полу.
— Ничего не поделаешь, — вздохнула Эра, присаживаясь рядом с подругой, — придётся смириться. Хорошо хоть, что крыс нет.
— И на том спасибо, — буркнула Влада. – Кстати, она может скоро прийти, ты же слышала.
— Будем надеяться, что не скоро, — задумчиво отозвалась Эра.
Наступила ночь. Холодные равнодушные звёзды молча взирали через решётку окна на двух девчонок, лежащих на полу и прижавшихся друг к другу, как потерявшиеся щенки. Внезапно Влада тихо хихикнула.
— Ты чего? – спросила Эра.
— Да так, — улыбнулась Влада, — просто вспомнила, как я писала самостоялку по биологии. Мне в билете попался вопрос: на какие подвиды делятся белки-летяги? Ну я и написала: белки-летяги делятся на два подвида: белки-парашютяги и белки-дельтапланерюги, — сказала Влада и засмеялась.
Эра ухмыльнулась. Действительно, забавно. Интересно, какое лицо будет у биологички, когда она прочтёт такой ответ? Либо оценит юмор и поставит Владке 3, либо нахмурится и влепит ей «лебедя». Одно из двух.
— Слушай, — сказала Влада, — Эрка, давно хотела у тебя спросить, что у вас в Эвклазом?
— А почему у меня должно с ним что-то быть? – поинтересовалась Эра, но не так уверенно, как хотелось бы.
— Ну, не знаю, — смутилась Влада, — он же тебе как-то в любви клялся, а теперь?
— А теперь, — устало отозвалась Эра, воспоминания об Эвклазе кольнули её острой иглой, — он этого не говорит. Наверно, всё ещё сохнет по этой Розе, — недовольно добавила она, почувствовав злость.
— Он тебе самой-то нравится? – спросила Влада. – Кстати, вы же вместе должны быть, где он?
— Ты прекрасно знаешь, что он мне безумно нравится, — сказала Эра, — а сейчас он у лесовиков со сломанной ногой, — и Эра рассказала подружке события последних дней.
— Монте-Кристо отдыхает! – воскликнула Влада, выслушав повествование.
— Тише, — шикнула Эра, — не буди непредвиденные обстоятельства.
— Как ты думаешь, — понизила голос Влада, — лесовики не сделают ему ещё хуже?
— Нет, — уверенно заявила Эра, — мадам Суматоха не позволит. Мы нужны Абраксасу оба, и он и я, и он сделает всё, чтобы мы серьёзно не пострадали!
— Хорошо, если так, — отозвалась Влада, закрывая глаза.

* * * *
Инферно, низовья Долины Смерти, родовой замок Абраксаса.
Постояв у окна, откуда открывался чудесный обзор на загоны, таящие в себе Церберов, инкубаторы, в которых рождались Прилипалы, существа, умеющие отнимать у магов их волшебную силу каплю за каплей, и Адские Ворота, откуда постоянно прибывали для пополнения подземной армии гиппалектионы, Абраксас подошёл к своему любимому креслу-качалке, в котором тихо скончались все его предшественники, и с задумчивым видом уселся, подтолкнув под спину подушку. Причиной озадаченного выражения его лица служило то, что гиппалектионы стали умирать прежде, чем их выводили за Ворота. Это крайне беспокоило весь подземный народ, армия не пополнялась уже более 10 лет. Сначала на это не обратили внимание, посчитав, что они с рождения были слабыми, а такие в армии не нужны, и не стали поднимать тревогу, теперь же, по данным его подчинённого Гласиалаболоса, демона, руководящего убийствами, на десять здоровых гиппалектионов приходилось восемь больных и один с каким-нибудь лёгким отклонением типа неяркого оперения или плохого аппетита. Абраксасу очень нравились гиппалектионы, звери, получившиеся в результате скрещивания петуха и кобылы, он даже прочитал книгу «Неистовый Роланд», хотя прежде лишь брезгливо морщился при виде печатных изданий. В «Роланде» дано подробное описание гиппалектионов, и Абраксас перечитывал его на сотни раз, наслаждаясь сочетанием рифм и нежной музыкой слов.
«Не призрачный под магом конь – кобылой
На свет рождён, отцом его пернатый был,
В отца он яркокрылой птицей был,
В отца весь спереди, такой же пыл;
Всё остальное, как у матки, было,
И называется конь тот – гиппалектион.
Рифейских гор пределы славны ими,
Далеко за морями ледяными».
Эти строки были заучены почти наизусть и, входя в Адские Ворота, Абраксас тихонько напевал их. К слову, гиппалектионы тоже любили слушать это описание и охотнее давали погладить себя. К сожалению, сейчас этих прекрасных существ осталось не так уж много, всего пять тысяч, и, если не принять меры, то они могут вообще исчезнуть. А этого Абраксас хотел меньше всего. Следовало срочно найти выход из этой проблемы, но, как назло, все предложенные им варианты отвергались, либо их уже использовали, либо они не подходили по техническим причинам. Расстроившись донельзя, Абраксас стал покачиваться в кресле, надеясь придумать новый, более оригинальный способ. Но в голову, будто специально, лезли мысли об Эре, жительнице верхнего мира, шестнадцатилетней девчонке. Когда он узнал, что Эра и Эвклаз оставили открытым проход между мирами, он плевался огнём так, как не плевался никогда. Он даже предположить не мог, что они окажутся столь безответственными и, немного посуетившись, отправил заделывать проём Владу, подругу Эры. Для матери Эры он использовал приём создания двойника, заменяющего ей в данный момент дочь. Двойник был настолько искусным, что она ничего не заметила; Владе был дан приказ вернуться домой немедля. Но что-то подсказывало Абраксасу, что противная девчонка всё-таки осталась там, в Эфирии. Надо бы проверить. Поднявшись с кресла-качалки, Абраксас, медленно перетекая с одной змеи на другую, пополз к дверям, ведущим в его собственную алхимическую лабораторию. Тут были собраны самые редчайшие и самые смертоносные артефакты всего волшебного мира. Например, Обликоутратный порошок. Стоит одной-единственной крупице порошка попасть на живое существо, и оно теряет свой облик, который имело на момент соприкосновения с порошком. Если же в колдовскую смесь добавить порошок Необратимости, то жертва принудительной трансфигурации никогда не вернётся к своему изначальному облику. Или вот, наркотик для демонов Имбуэ. Подсевшие на него демоны теряют свои магические способности и опускаются до положения людей в странах Третьего мира. Абраксас любил иногда подсыпать в вино своим врагам сей ингридиент. Что поделать, он большой любитель розыгрышей. А вот и самое главное, то, чем Абраксас гордился больше всего. Чешуйчатое волшебное зеркало в гобеленовой раме. Ни один демон ни до ни после не обладал подобным предметом и Абраксас по праву стал считать себя исключением.
— Нуте-с, — потёр он шершавые ладошки, — поглядим, посмотрим, что там происходит.
Абраксас подошёл к стене, где висело зеркало и влюблённым взглядом оглядел его. Да и было, на что полюбоваться. Оно представляло собой зеркало из чешуек зеркальных карпов Чудского озера. Если на него падал луч подземного солнца, зеркало начинало переливаться всеми цветами радуги, захватывая дух у смотрящего на него. У артефакта был только один недостаток: оно отвечало на вопросы ТОЛЬКО в рифмованном виде. Дважды на один и тот же вопрос зеркало принципиально не отвечало вообще.
— Поведай-ка мне, — обратился к зеркалу Абраксас, — что там у Эры?
«Девочку Эру подружка нашла,
Долго искала, но до цели дошла.
Взявшись за руки, двинулись в путь,
Но тут завертелась волшебная муть.
По злому приказу девчонки попали
В лапы Скульди-колдуньи, но духом не пали.
Сейчас ночь наверху, спят и наши подружки,
Используя руки вместо подушки.
В тюрьму заточила их Скульди-колдунья
Не зная, что Эра впала в раздумья.
Твёрдо решила девочка Эра бежать из тюрьмы через лес и пещеру!» — мелодичным голосом пропело зеркало и замолчало.
— Я так и знал, что без этой Скульди в этой истории не обошлось! – вскричал Абраксас, схватившись за голову. – Так я и думал, что она их приберёт к рукам! Но вмешиваться никак нельзя, нет, — лихорадочно забормотал он, перемещаясь на ногах-змеях по лаборатории, — я не могу вмешиваться в дела Судьбы, если они к ней попали, значит, это всё равно случилось бы, не сейчас, так потом. Остаётся только надеяться, чтобы они достойно выиграли эту битву, — задумчиво сказал сам себе Абраксас и посмотрел на зеркало. Оно понимающего хмыкнуло и подёрнулось золотистой пеленой.
— Но кое-что я всё-таки могу сделать, — продолжил Абраксас и, аккуратно накинув на зеркало чехол из змеиной кожи, вышел из лаборатории и направился к открытому окну. Взглянув на горизонт и, отметив, что подземное солнце скоро совсем сядет, издал клокочущий звук, похожий на клёкот ястреба. В небе вспыхнули две чёрные точки. Они медленно приближались, и в конце концов на вытянутую руку Абраксаса опустились два ворона, Хугин и Мунин. Это были говорящие вороны-фамилиары, когда-то принадлежавшие богу Одину. Однако кто-то шепнул ему, что божеству не пристало держать у себя двух воронов, пусть даже говорящих, на худой конец, можно завести себе коня. Один послушался неизвестного советчика и, спустив воронов под землю, где их подобрал Абраксас и спас от верной смерти, обзавёлся одиннадцатью конями. Самый лучший конь – Слейпнир, о восьми ногах. Второй конь – Весёлый, третий – Золотистый, четвёртый – Светящийся, пятый – Храпящий, шестой – Серебристая Чёлка, седьмой – Жилистый, восьмой – Сияющий, девятый – Мохноногий, десятый – Золотая Чёлка, а Легконогий – одиннадцатый. Вороны же, благожарные Абраксасу за спасение, служили ему верой и правдой, с неохотой вспоминая бывшего хозяина. Хугин и Мунин выжидательно поглядывали на Абраксаса, а тот, погладив их по чёрным, как уголь, перьям, вздохнул и наконец отдал приказ.
— Значит, так, друзья мои, — обратился к ним Абраксас, — дело есть. Летите, найдите девчонку Эру и следите за ней в оба. Всё происходящее немедля докладывайте мне.
— Есть, — коротко кивнули Хугин и Мунин и вновь взмыли в небо.
Проводив их взглядом, Абраксас захлопнул окно и Подземелье погрузилось в темноту.

ГЛАВА IX.
— Пей, — настаивал Колин, — тебе это необходимо для твоего же блага.
— Не буду, — сопротивлялся Эвклаз, — у меня от твоего снадобья сразу же наступает состояние алкогольного опьянения и просто зверски хочется спать. Нет!
— Имей ввиду, — пригрозил лесовик, упорно подсовывая стакан Эвклазу, — не будешь пить, я расскажу всё мадам Суматохе!
— Давай, — огрызнулся парень, — беги, рассказывай! Ты, я смотрю, мастер по этой части!
— Ты о чём? – порозовел Колин.
— Сам знаешь. Кто разболтал мадам Суматохе о моём сне, а? Кто, как не ты? – пошёл вразнос Эвклаз.
— Ты не понимаешь, — стал защищаться Колин, — всё, что с тобой происходит, любая мелочь, всё это мадам Суматоха знать просто обязана!
— Это ещё зачем? – обозлился Эвклаз, недобро смотря на стакан с зельем. Эх, шваркнуть бы его о стену!..
— Пока вы находитесь в Эфирии, она должна следить и за тобой, и за Эрой, и за… — внезапно умолк лесовик.
— Ну? – поторопил его Эвклаз. – За мной, за Эрой и?…
— Это я так, — засуетился Колин, — не обращай внимание. Короче говоря, ей вменяется в обязанности, чтобы вы живыми дошли до Уробороса и живыми вернулись обратно.
— Хорошо же она делает своё дело, — не удержался Эвклаз, — раз допустила, чтобы я сломал ногу, — и удивился: — Постой, ты знаешь об Уроборосе?
— Конечно. Но знаю только я, мадам Суматоха рассказала мне про это, как главному лесовику, — с гордостью сказал он.
Эвклаз промолчал. По секрету всему свету, вот как это называется! Не мадам Суматоха, а язык без костей! Чувствуя, как в нём разгорается желание рассказать об этом Абраксасу, парень глянул на лесовика и железным тоном сообщил:
— Пить ЭТО я больше не буду. Хватит, во мне уже столько сил, что девать их некуда, а нога от него быстрей не срастётся. А сейчас я хочу снова ещё немного погулять. Голова уже болит сидеть в четырёх стенах.
— Но, — вякнул Колин.
— Это моё последнее слово, — безаппеляционно заявил Эвклаз, схватил костыли и довольно бодро допрыгал до двери.
— Группу захвата вызывать не надо, — обернулся он, стоя в дверях, — я уже мальчик взрослый, вернусь, когда сочту нужным, — сказал Эвклаз и хлопнул дверью.
«Надеюсь, он от испуга откусил себе свой болтливый язык!» — злорадно подумал Эвклаз и зашагал в сторону Шепчущего Леса.
«Интересно, — думал он, созерцая сочную зелень растительности, — где он взял те сухие ветки? Лично я здесь ничего такого не вижу, всё зелёное, как взбесившийся салат. Не иначе, как сам их высушил, чтобы убедить меня, что призраки и в самом деле причастны к этому», — рассуждал Эвклаз, слушая пение птиц.
Вдруг среди неестественно-зелёных насаждений, он увидел куст, страшно похожий на те ветки, такой же сухой и безжизненный. Подойдя поближе, Эвклаз заметил рядом с кустом отпечатки волчьих лап и следы человеческих ног.
— Ещё немного, — признался он сам себе, — и я поверю в призраков, портящих лес!
— И что же это мы ищем? – раздался сердитый голос позади Эвклаза. Даже не оборачиваясь, он узнал мадам Суматоху. Но обернуться всё же пришлось. Стоять спиной к собеседнику – это крайне невежливо. А он был мальчиком воспитанным.
Хмуро поглядывая, мадам Суматоха стояла возле одного из деревьев, облокотившись на него плечом. Руки скрещены на груди, губы сжаты в нитку – всё это указывало на то, что мадам Суматоха явно не в духе. С другой стороны, её можно понять, оставшись без Метлы, она не смогла добраться до дома, это если летишь, то до посёлка Твигидов считанные минуты, а пешком… Ей бы пришлось потратить целый день. Такая вот насмешка Времени. В свете всего вышеперечисленного, мадам Суматоха была вынуждена остаться у своей подруге, жившей в селе Двухлунном, которая, страдая болезнью «Незакрываемый рот», доставала мадам Суматоху разговорами. Отправившись с утра пораньше в лес и надеясь провести это время в блаженном одиночестве, мадам наткнулась на Эвклаза и остро почувствовала необходимость сорвать на нём своё плохое настроение. Словно почувствовав расположение духа мадам Суматохи, Эвклаз напустил на себя умилительный вид, наивно-широко распахнув глаза, и стал объяснять.
— Я вот тут ищу призраков, которые, по словам лесовиков, портят лес, — забубнил он, не забывая заискивающе улыбаться, — и…
— Слушай, — перебила его мадам Суматоха, — не нужно при виде меня принимать вид кузнечика, которого скоро сожрёт жирная жаба. И не надо подхалимски мне улыбаться. Ты уже нашёл что-нибудь конкретное?
— Да, — кивнул Эвклаз, запустив руку в карман, — нашёл какой-то медальон. Кстати, посмотрите, это не вы его потеряли?
В руку мадам Суматохи спланировал золотой кругляшок. С минуту мадам Суматоха изумлённо его разглядывала и не сумела сдержать вопля:
— Это же знак королевства Зелёного Острова! Но как он здесь оказался?!
— Не знаю, — пожал плечами Эвклаз, — я думал, вы в курсе.
— Невероятно! – охала мадам Суматоха.- Надо сейчас же всё узнать! Вот чёрт, — остановилась она, расстроено оглядевшись по сторонам.
— Что?
— Метла улетела вчера вечером, мы страшно поругались, — сказала она со слезами в голосе.
— Вы же волшебница, — не утерпел Эвклаз, — заколдуйте какой-нибудь пенёк, и вперёд! Кстати, сегодня полнолуние, — посмотрел он на мадам Суматоху, — теперь-то вы сможете срастить мне кости?
— Я попробую, — кивнула мадам Суматоха, плохое настроение как корова языком слизала. Оно уступила место нездоровому любопытству. Как знак королевства Зелёного Острова оказался здесь, в Эфирии?
— Хотя будет трудно.
— Почему? – удивился Эвклаз. – Всегда считал, что магии подвластно всё.
— Так-то так, — согласилась мадам, — но с травмами обычного типа всегда намного сложнее.
— Значит, вы мне не поможете? – расстроился Эвклаз.
— Я этого не говорила, — спокойно заметила мадам Суматоха. – Ладно, — похлопала она его по плечу, — не грузись. Вот слетаю на Зелёный Остров, узнаю, что к чему и займусь тобой.
— Не вопрос, — приободрился Эвклаз. – А на чём вы полетите?
— Сейчас посмотрим, — повертела головой по сторонам мадам Суматоха, — ага, во-о-он там я вижу старую ванну. Она вполне подойдёт.
— Ванна?!
— Да, а что такого? – удивилась мадам Суматоха и велела: — Ну-ка, пригнись!
Не успел Эвклаз выполнить приказ, как над его головой просвистела старая, давно всеми забытая ванна.
— Поосторожней! — возмутился он. – Так и убить можно!
— Подумаешь! – фыркнула мадам Суматоха. – Невелика потеря!
Онемев от возмущения, Эвклаз смотрел, как мадам аккуратно усаживается внутрь ванны, из-за бортов остался виден только кончик её шляпы.
— Ну как? – поинтересовался Эвклаз. – Удобно?
— Не очень, — призналась мадам Суматоха. Голос звучал глухо, словно она говорила сквозь вату. – Ржавчина впивается мне прямо в… В общем, неважно куда, важно, что мне это дико мешает, — недовольно сказала она, елозя по дну ванны.
— Хехе, — ехидно отозвался Эвклаз, насмешливо прищурив глаза. Его самолюбие получило хорошую дозу бальзама.
— Неча ржать, как лошадь Пржевальского, — строго сказала мадам Суматоха, высовываясь из ванны. – Тут и правда неудобно. Но альтернативы нет, — вздохнула она и снова скрылась в нутре старой ёмкости для воды.
Вдруг ванна запрыгала на месте, затряслась, как под током, и мадам Суматоха произнесла:
— Цуэ, цуэ-цуэ плай, поднимись и улетай!
Железную ёмкость подбросило кверху, и она без всяких усилий полетела вперёд.
«Интересно, — подумал Эвклаз, провожая взглядом ванну, — как она будет управлять полётом, если её в ванне скрывает с головой? Или она намеревается наколдовать что-то типа перископа подводной лодки? Вряд ли», — решил он, вспоминая её слова о недостаточном количестве магии.
Точно в ответ на его мысли, ванна вдруг резко дёрнулась, будто натолкнулась на невидимую преграду, и перевернулась вверх дном. Мадам Суматоха, как заправской десантник, спикировала на голову Эвклаза и с визгом обвалила его вниз.
— Кретинский металлолом! – завопила мадам Суматоха, вскакивая на ноги и потрясая кулаком в сторону зависшей в небе ванны. – А ну, немедленно спускайся!
— Может, вы поможете мне встать? – раздался снизу скептический голос Эвклаза.
— Полежи пока, отдохни, — отмахнулась от него мадам Суматоха, как от назойливой мухи. – Мне нужно кое с чем разобраться.
— Эта железная дура, — разозлился Эвклаз, — никуда не денется! А я, если ещё пару минут проваляюсь на земле, отправлюсь домой! И делайте без меня что хотите.
Эвклаз, произнося такие слова, ничем не рисковал. Он прекрасно знал, что он необходим Абраксасу, и над ним будут трястись, как над статуэткой из яичной скорлупы.
— Это шантаж! – возмутилась мадам Суматоха, поднимая его и возвращая подпорки. – За такое и огрести легко!
— Именно, — кивнул Эвклаз, — это самый настоящий шантаж.
— Ну и как заставить её спуститься? – задумчиво спросила мадам Суматоха сама у себя.
— Попробуйте Ветреное заклинание, — влез Эвклаз со своим советом.
— Ты думаешь? – посмотрела на него мадам Суматоха.
— Я не думаю, я уверен.
Кивнув, мадам Суматоха достала из внутреннего кармана кофты небольшую бутылочку оранжевого цвета и стала откручивать пробку.
— Это что?
— Буду использовать Ветреное заклинание, — пояснила мадам Суматоха, — как ты и советовал.
— Но я думал, Ветреное заклинание это вызов ветра, урагана, бури, в конце концов, — растерялся Эвклаз, — а тут всего лишь какая-то бутылка…
— «Всего лишь какая-то бутылка», — передразнила его мадам Суматоха, — ты хоть знаешь, что это вообще такое?
— Нет.
— На подробное объяснение нет времени, постараюсь покороче, — сказала мадам Суматоха, старательно отвинчивая пробку, но та сидела как влитая, — это не просто, как ты выразился, бутылка, это бутылка, содержащая в себе заклинание Ветра. Если бутылку открыть и направить её горлышко в нужном направлении, то заклинание проснётся и станет могучим ветром, дующим в указанную сторону.
— Понятно, — кивнул Эвклаз, — то есть, если бутылку направить на ванну, то она упадёт на землю?
— Да.
— Да?
— Да!
— Да??
— Хватит, — потеряла терпение мадам Суматоха, перестав насиловать бутылку, — чего ты пристал? Я же тебе всё объяснила!
— В ваших рассуждениях есть маленькая нестыковка, — усмехнулся Эвклаз, присаживаясь на поваленное дерево.
— Какая?
— Такая, — ехидно отозвался Эвклаз, — вы сказали, что ветер дует в укзанную сторону, и если вы направите горлышко бутылки на ванну, то её якобы прибьёт к земле, так?
— Почему якобы? – насторожилась мадам Суматоха, почуявшая подвох.
— Потому что, — безмятежно ответил парень, — для того, чтобы ванну прибило к земле, вы должны направить заклинание СВЕРХУ, а не снизу. Дошло?
— Ага, — растерянно сказала мадам Суматоха.
— Чудненько. Я рад, что вы оказались такой сообразительной.
— Делать-то что?
— Не знаю, — ответил Эвклаз.
— Ты хоть что-нибудь вообще знаешь? – обозлилась мадам Суматоха. Этот умник начинал её раздражать. Ей-богу, ещё чуть-чуть, и она превратит его в осла.
— Я много чего знаю, — широко улыбнулся Эвклаз, — только это не для ваших ушей.
— Наглец, — засопела мадам Суматоха.
— Да, я такой. Смиритесь или умрите!
— Единственно, почему я тебя терплю, — прошипела мадам Суматоха, — так это потому, что Абраксас велел за тобой приглядывать. Как только закончится эта история, ты мне за это ответишь.
— Боюсь просто до дрожи, — ухмыльнулся Эвклаз, ничуть не тронутый угрозами мадам Суматохи.
Смерив его презрительным взглядом, мадам Суматоха отвернулась и заорала так, что с деревьев посыпались листья.
— СНИЖАЙСЯ!!! СЧИТАЮ ДО ТРЁХ!!!!
К удивлению Эвклаза, ванна, дёрнувшись последний раз, послушно опустилась к ногам мадам Суматохи. Пнув носком сапога ржавый бок, она вскочила в ванну и была такова.
«Всё-таки я слегка переборщил, — подумал Эвклаз, ощутив лёгкий укол совести, — не стоило доводить её. Как бы там ни было, — тряхнул он головой, — она разузнает всё об этом медальоне и срастит мне кости. А там… там мы посмотрим».
И, подгоняемый шелестом деревьев, двинул домой.
— Что-то ты долго, — недовольно сказал Колин, открывая дверь.
Эвклаз пропустил замечание мимо ушей. Всё было сказано несколько часов назад, зачем повторять?
— Ты бы хоть говорил, на сколько примерно будешь уходить, — бубнил Колин, идя за ним в комнату. – Я как-никак волнуюсь.
— Как говорил Станиславский: «Не верю», — хмыкнул Эвклаз, со вкусом вытягиваясь на диване.
— Почему?
— Отстань, — огрызнулся Эвклаз, — ещё в любви мне признайся! Я же всё объяснил! Или ты отчёт для мадам Суматохи составляешь?
— Конечно, нет, что ты, — воскликнул Колин. – Как ты мог так подумать?
— Как мог, так и подумал, — парировал Эвклаз. – Впрочем, даже если ты и скрываешь от меня правду, то могу сообщить тебе, что мадам Суматоха вернётся не скоро.
— Куда её опять понесло?
— В королевство Зелёного Острова.
— Зачем? – недоумевал Колин.
— Затем, что, кажется, разгадка призраков кроется именно там.
— Ты уверен?
— О господи, — в сердцах воскликнул Эвклаз, — как ты мне надоел со своими вопросами! Когда всё будет известно, я тебе скажу, а сейчас уйди с глаз, скройся, — велел он, всем своим видом давая понять, что сценка «Вопрос-ответ» подошла к концу.
— Как пожелаешь, — поклонился вдруг лесовик и вышел.
«Красную ковровую дорожку мне не забудь постелить», — чуть было не ляпнул удивлённый поклоном Эвклаз, но вовремя прикусил язык. Шутки шутками, а за такое и схлопотать можно, и никакая мадам Суматоха потом не поможет.

* * * *
— Эй, вы там, выходите, — услышала Эра сквозь сон и подскочила: боже, ей это не приснилось! Они и впрямь в плену у Скульди!
— А? Что? Кто? – заворочалась во сне Влада.
— Вставай, — шепнула Эра, осторожно будя подругу, — за нами, кажется, пришли.
— Может, отправить её по матушке? – сонно пробормотала Влада. Вставать ей ой как не хотелось.
— Не поможет, — спокойно заметила Эра, — она отправит нас ещё дальше. Так что вставай давай.
Ворча себе под нос, Влада разлепила глаза и, зевая, присоединилась к Эре, стоявшей около двери и смотревшей через решётку на другую сторону пропасти.
— Запомните несколько золотых правил, — пропищала Скульди, угрожающе сдвинув брови над переносицей, — первое: мои приказы выполняют мгновенно и я не люблю задержек, второе: в моём присутствии разрешается только покорно смотреть на меня снизу вверх, всё остальное влечёт за собой карательные меры. И третье… Впрочем, — жутко ухмыльнулась она, — про третье правило вам лучше не знать. Я же сказала, выходите! – рявкнула она.
— Как поинтересовалась Эра.
— Что как? – растерялась вдруг Скульди.
— Как мы отсюда выйдем? – раздельно повторила Эра.
— Ногами, — фыркнула колдунья. – Или ваши конечности уже атрофировались и отвалились?
— Нет, — ответила Эра, — с нашими конечностями всё в полном порядке. Только даже обладая такими великолепными ногами, как у нас, ни один человек не смог бы отсюда выйти.
— Почему? – заорала потерявшая терпение Скульди.
— Да потому что вы не открыли нам дверь, — невозмутимо отозвалась Эра.
Секунду Скульди смотрела на дерзкую девчонку и, буркнув: «Проклятый склероз», движением руки убрала преграду.
Посмотрев на небольшое облачко пыли, поднявшееся от заклинания, Эра вспомнила школьный случай, тоже связанный с дверью, и ухмыльнулась. Дело было на перемене перед уроком химии.
— А давайте не пустив химичку в класс? – предложила Рада, сидя на парте и перекатывая во рту жвачку как теннисный мяч.
Ответом ей послужил одобрительный гул одноклассников, а она, Эра, лишь лениво оторвалась от книги, которую читала. Только не надо думать, что был примитивный учебник химии, нет, она держала в руках детектив Донцовой, прочитанный Эрой на двадцать раз. Подскочив к двери, Руслан захлопнул её и двинулся в конец ряда парт, сделав вид, что он ни при чём.
— Молодца! – хлопнул его по плечу Игорёк. – Свой человек!
Эра вздохнула. На двери совсем недавно сменили замок с простого на захлопывающийся, единственный ключ лежал в классе, и теперь эимичка точно не сможет провести урок, чему Эра была только рада. Химия осточертела ей уже давно. Прозвучавший звонок послужил сигналом к началу представления.
— Откройте! – постучалась Лариса Витальевна в кабинет.
Само собой, никто не пошевелился. Однако Лариса Витальевна оказалась упорной и продолжала колотиться в дверь. Стуки раздавались безостановочно, Эра и её одноклассники умирали от беззвучного смеха, а Руслан, которому, очевидно, надоел бесконечный долбёж, подскочил к створке и постучал ей в ответ.
— Она куда-то пошла! – сообщил Руслан, посмотрев в замочную скважину.
Класс испуганно притих, Эра прикрылась детективом. Химичка могла отправиться только за одним человеком, способным испортить жизнь им всем. И этим человеком была Татьяна Игнатьевна, классный руководитель одиннадцатого А.
— Так, а ну-ка открывайте! – раздался голос Татьяны Игнатьевны.
— Мы не можем, — пискнула сидящая ближе всех к двери Лиза, — у нас замок заело, не открывается.
Одноклассники закивали. Правильно, правильно, не станут же они ломать двери? К слову, деревянные створки в их кабинете были очень хлипкими, державшимися на честном слове. Одного удара хватило бы, чтобы их выбить. Не успела Эра подумать об этом, как раздалось оглушительное «крак!», дверь слетела с петель и в дверном проёме показалась мощная фигура Татьяны Игнатьевны.
— Ну и что здесь не открывается? – спросила она, уперев руки в бока, обтянутые красным платьем в белый горошек.
Не надо быть гением, чтобы догадаться, что произошло с той стороны двери. Татьяны Игнатьевна, не долго думая, сделала разворот и ударом ноги вышибла хлипкую преграду. Дверь, жалобно скрипнув, обвалилась внутрь. Одноклассники Эры грохнули так, что задрожали стёкла.
— Молчать! – взвизгнула Татьяна Игнатьевна, но её слова утонули в раскатах хохота.
Дети продолжали смеяться, держась за животы, и даже директриса не сумела их успокоить.
— Ладно уж, — махнула рукой Лариса Витальевна, кстати, так и не понявшая причины такого смеха, — идите по домам, всё равно от вас толку никакого…
Отогнав эти ненужные воспоминания, Эра вопросительно посмотрела на Скульди.
— Чего уставилась, как коза на афишу? – гавкнула она. – Я жду!
— Чего?
— Когда вы перейдёте пропасть, объяснила же! – взвизгнула колуднья.
— Простите, как? – повторила Эра.
Раздувшись от злости, Скульди выбросила из рукава своего платья колоду карт и протянула их над пропастью в виде навесного моста.
— Двигайте за мной, — приказала колдунья и пошла к выходу, ведущему из подземелья.
— Сразу бы так, — фыркнула Эра и потащила за собой упирающуюся Владу.
Она и не заметила, что за этим, сидя на окне, наблюдают два ворона, тщательно подмечая всё происходящее, вплоть до того, что в колоде не хватает одного туза.
— Не ладно это, — задумчиво произнёс Хугин, глядя на небольшой проём, где должна лежать карта, — как бы и мостик не обвалился.
— Ой, перестань, — отмахнулся Мунин, — одна карта погоды не сделает. К тому же, ну, включи логическое мышление, наконец, задумай она их убить, она сделала бы это давно. К чему ей ждать целую ночь?
— Тоже верно, — согласился Хугин, наблюдая, как девчонки подбадривая друг друга, перебираются через мост. – Но чует моё сердце, что что-то должно произойти.
Мунин, которому передалась тревога его товарища, тоже воззрился на подруг.
Добравшись до середина моста, Влада заскулила.
— Не пойду дальше!
— Не ной, — оборвала её Эра, — смотри, совсем немного осталось!
— Нет, — замотала Влада головой, — не нравится мне это, вдруг там ловушка?
— Короче, — разозлилась Эра, — или ты продолжаешь идти, или я просто сама столкну тебя. Надоело твоё нытьё слушать!
— Вот ты какая, — занудила Влада, делая маленькие шаги вперёд, — нет, чтоб поддержать меня, она угрожает! Хороша подруга!
— О том, какая я злая и плохая, я слышала уже сотни раз, — огрызнулась Эра, — придумай что-нибудь другое.
Влада обиженно замолчала. С неохотой продвигаясь к другому краю пропасти, она никак не могла отделаться от ощущения, что впереди их ждёт не совсем приятный сюрприз.
— Заснула, что ли? – пихнула её локтем Эра. – Чего стоишь?
— Знаешь, — ответила Влада, — я, конечно, крайне эмоциональна и истерична, но моя интуиция говорит мне, что дальше идти нам не стоит.
— Давай так, — вздохнула Эра, — я сейчас делаю несколько шагов, и, если со мной ничего не происходит, ты прекращаешь ныть. Идёт?
— Не делай этого! – схватила Влада её за руку.
— Пусти!
Эра вырвалась из пальцев подруги и зашагала по мосту. С растущей тревогой Влада наблюдала за ней.
— Вот видишь, — окликнула её Эра, — я прошла уже с десяток шагов и ничего. А ты, трусиха, так и бу…
Фраза Эры прервалась на полуслове. Наступив ногой на сочетание трёх карт: дама-король-дама, между которыми должен находиться туз, Эра обрушила мост и полетела вниз. За ней ухнула Влада. Впрочем, я просто медленно всё это описываю, на самом деле действо заняло считанные секунды. Впоследствии Эра не могла объяснить, как ей удалось спасти себя и Владу. Внутренне сжавшись в пружину, она резко выпрямилась и, ухватив пролетающую мимо подругу за рукав, успела вцепиться за болтающийся конец карточного моста.
— Держись! – крикнула Эра, лихорадочно соображая, как им вылезти на поверхность.
Пальцы Эры судорожно цеплялись за карту, но она чувствовала, что её силы подходят к концу. Да и Влада не была пушинкой по весу.
— Что делать? – завопила Влада, болтая ногами в воздухе. Ей было крайне неуютно висеть на стене пропасти, схватившись за руку подруги. Голос Влады вспугнутой птицей взметнулся вверх и ударился о край самой верхней карты. Послышался угрожающий треск, в пропасть стали срываться куски стены, обвалившиеся в результате эха, и часть моста, на которой висели девчонки, опустилась в пропасть ещё ниже.
— Влада, заткнись, — рявкнула Эра, с тревогой следя за картой. Ещё секунда, и от девчонок останется одно воспоминание.
«И я не знаю ни одного подходящего заклинания, — с отчаянием подумала Эра, — хороша избранная».
Она, конечно, слышала о магах, которые буквально на ходу сочиняли новые заклинания, но сейчас была не та ситуация, чтобы слагать рифмы.
«Всё, — обречённо подумала Эра, — либо мост сейчас окончательно рухнет, либо мы каким-то чудом спасёмся».
Наиболее вероятным казалось первое. И тут, словно подтверждая её догадку, мост треснул и обвалился вниз вместе с девчонками.
— Не хочу-у-у! – успела крикнуть Эра прежде, чем полетела в пропасть. Рядом кувыркалась Влада, пытаясь не растрепать причёску.
Вдруг полёт Эры замедлился, и вскоре она ощутила, что уже не падает, а сидит на чём-то деревянном и длинном.
— Метла, любимая! – закричала Эра, обрушив в пропасть очередную порцию камней. Было походе, что замок словно разваливается по частям. – Спасибо!!
— Не за что, — отозвалась Метла, — а теперь держись крепче, летим за Владой, я не успела её подхватить.
Холодея от ужаса, Эра пригнулась к Метле и направила её вниз. Ветер свистел в ушах, норовя мощным потоком оторвать ей голову, глаза слезились, но девушка упорно снижалась. Вот мелькнули развевающиеся волосы Влады, а вот показалась и она сама.
— Ещё чуть-чуть, — шептала Эра Метле, не отрывая взгляда от подруги. – Ну же, давай!
Метла поднажала, и скоро Эра смогла дотянуться до Влады.
— Хватайся! – протянула она ей руку.
Влада попыталась ухватиться за неё, но её пальцы лишь оцарапали ладонь Эры.
— У тебя не руки, а крюки! – съехидничала Эра, поймав Владу за воротник джинсовой рубашки.
— Родилась такая, — огрызнулась Влада.
Не отреагировав на эту реплику, Эра приказала:
— Давай, метла, на верх!
— Есть! – послушалась Метёлка и стартовала с места.
Охнув, Эра животом навалилась на Метлу и, стараясь не выпустить Владу, собрала все свои силы, чтобы самой не упасть в пропасть.
— Сотовый! – закричала вдруг Влада. – Остановитесь!!
— Некогда! – завопила в ответ Эра. – Наплюй, всё равно мы не догоним, слишком поздно!
— Да не мой сотовый! А твой! – ответила Влада.
— Что?! – схватилась за карман куртки Эра. – Не может быть!
— Ещё как может, — успокоила её Влада. – Впрочем, — ехидно добавила она, — можешь не суетиться, всё равно не успеем!
— Ну уж нет! – рявкнула Эра. – Разворачивайся! – велела она Метле.
— Дуры, блин, — обозлилась Метла, — о своих жизнях подумайте, а не о идиотском куске пластмассы!
— Сама дура, блин, — ответила Эра, нахохлившись. Потеря сотового означала только одно: связь с внешним миром оборвалась.
Отдуваясь, как после долгого погружения под воду, девчонки выбрались на поверхность по другую сторону пропасти.
— У тебя грязь на щеке, — протянула Влада Эре платок, — вытри.
Эра провела рукой по лицу. И в самом деле, на правой щеке явственно ощущалась засохшая полоска, только не грязи, а крови.
«Интересно, где это я успела пораниться? – подумала она, оттирая засохшую кровь. – Наверно, когда падала с моста, зацепила щекой край карты».
— Слушай, Метла, — ожила вдруг Влада, — а ты как здесь оказалась? И где мадам Суматоха?
— Я от неё улетела, — с достоинством сообщила Метёлка, — вчера вечером.
— Чего так? – изумились девчонки хором.
— Да, блин, достала она меня, то полёт у меня кривой, то ещё что… Надоело, — сказала Метла, — я и решила улететь от неё, и двинула к Абраксасу. Он меня увидел и сказал: «Лети-ка ты, Метла, к Скульди, чует моя печёнка, с девчонками беда приключилась». Так я и оказалась здесь, — закончила она.
— Передай ему наше спасибо, — проникновенно сказала Эра, — если бы не он, одному богу известно, где бы мы сейчас были.
— Стояли бы перед лицом Петра, — хихикнула Метла.
— Какого Петра? – удивилась Эра.
— Говорят, что у ворот рая стоит святой Пётр и проверяет всех, кто хочет оказаться в Раю. Хотя, учитывая ваше поведение, вы скорее окажетесь у Абраксаса, то есть в Аду.
— Никогда, — обозлилась Эра.
— Посмотрим, — подмигнула ей Метла.
— Как?! – внезапно выскочила из стены Скульди. – Вы живы?
Если бы Эра не приметила в стене сливавшуюся с ней дверь, она бы и впрямь подумала, что колдунья обладает способностью проходить сквозь стены.
— А то, — дёрнула плечом Влада.
— Жалко, — огорчилась Скульди, — а я уже сообщила анатомическому театру, чтобы они ждали пополнения своей коллекции.
— Жалко только у пчёлки, — парировала Эра, смерив Скульди тяжёлым взглядом. – А насчёт театра… Что ж, думаю, им не придётся лишиться подарка. Одно пособие им точно обеспечено, — оскалившись, сказала Эра.
— Ты это о чём? – заволновалась Скульди, разом утратившая всю свою надменность и спесь. Сейчас она напоминала описавшегося щенка, который ждёт наказания от хозяев.
«Скорее всего, — подумала Эра, — никто из её узников не уходил дальше этого моста, все они срывались в пропасть. Вот она и объявила себя «самой могущественной волшебницей в мире», поскольку никто не смог с ней сразиться лицом к лицу».
— Да о том же, — мило улыбнулась она, нащупывая на пальце кольцо Симона-мага, которое отдал ей Эвклаз.
— На, — сказал он, снимая кольцо с пальца, — держи.
— Зачем? – попятилась Эра.
— Оно тебе пригодится, — улыбнулся Эвклаз.
— Откуда ты знаешь? – подозрительно спросила Эра, но кольцо взяла.
— Знаю, и всё, — ухмыльнулся он.
— И всё-таки? – продолжала упорствовать Эра.
— Знаешь, — вздохнул Эвклаз, — меня всегда поражало твоё упорство, наверно, именно этим ты и отличаешься от большинства девушек. Но не всегда его нужно демонстрировать. Сейчас как раз такой момент.
Эра послушалась и прекратила расспросы.
Сейчас оказалось, что Эвклаз был дальновиден, когда дарил ей это украшение.
Скульди отступила назад, нервно поглядывая на руку Эры, спрятанную в кармане.
— Давай, — прищурилась Эра, — покажи нам экстра-класс по магии.
— Противная девчонка, — прошипела колдунья, — ты не знаешь, с кем связалась! Я тебя заморожу насмерть!
И, подняв руку, выпустила из указательного пальца тёмно-зелёную волнообразную струю.
Пригнувшись, Эра отскочила в сторону, и струя ударила в стену напротив, сразу же покрыв её ледяной коркой.
— Промазала, — ухмыльнулась Эра, — попробуй ещё разок.
Разозлившись, Скульди стала обстреливать её заклинаниями, почти не давая ей возможности увернуться. Однако богиня удачи распростёрла над Эрой своё крыло, и она успешно избегала встреч с заклятиями.
— Слышь ты, веник, — шепнула Влада Метле, глядя на акробатические упражнения, которые выделывала Эра, — давай-ка лети обратно к Абраксасу да доложи обстановку.
— Я похожа на твою секретаршу? – пришла в негодование Метла, оскорблённая прозвищем «веник».
— Просто вылитая, — успокоила её Влада, — хорош ерепениться! Делай, что тебе говорят!
— Ладно, — буркнула Метла, — но имей ввиду…
— Обязательно, — сказала Влада, пинком отправляя Метлу в полёт, — не забуду, не переживай.
Недовольно бурча себе под нос, Метла развернулась и вылетела в окно, свободно протиснувшись сквозь решётку.
— Ёж – птица гордая, — вздохнула Влада, провожая взглядом Метлу, — пока не пнёшь, не полетит.
И обратила внимание на Эру, сражающуюся со Скульди. Хотя назвать сражением то, что Эра всего лишь уворачивалась от заклинаний, было сложно. Не выдержав, что девонка так легко ускользает от её заклинаний, Скульди магией подняла огромный валун, некогда бывший куском стены, и швырнула его в Эру.
— Пирцхгшл!!! – завопила Влада. – Эра!
«Что ей надо?» — подумала Эра, оборачиваясь.
— ПИРЦХГШЛ!!!
— Точно, — дошло до Эры. – Прицхгшл!!! – гаркнула она так, что с потолка подземелья упало ещё несколько каменных осколков. В ту же минуту, огромный камень, пущенный Скульди, превратился в безобидную ласточку. Да, УПС работало безотказно, как автомат Калашникова. Для тех, кто далёк от мира магии, поясню: УПС – это Универсальное Превратительное Слово. Эре повезло, что Влада вовремя его вспомнила, иначе… Но об этом лучше промолчу.
— Теперь мой черёд! – азартно выкрикнула Эра и, напривив руку с кольцом на колдунью, напевно произнесла:
«Колечко-колечко,
Возьми человечка
Сплети его ноги,
В корявые корни,
Сплети его руки
В упругие ветки,
Дерево снаружи,
Дерево внутри —
Раз, два, два с половиной, три!»
С каждым словом тело Скульди стала покрывать кора, самая настоящая, та, которая есть на деревьях. Сначала корой стали покрываться её ноги, тело, руки превратились в ветки…
— Что ты делаешь! – истошно завопила Скульди, пытаясь блокировать заклинание. Эра лишь усмехнулась. Кольцо невозможно остановить, пока она его сжимает. Оно сделано из соломонова железа и снабжено четырьмя алмазами, которые способствуют усилению магии, извлекаемой из кольца.
— Прощай, — улыбнулась ей Эра, сжав кольцо ещё сильней.
Крик Скульди захлебнулся, её лицо покрылось деревянной корой.
— Вот и всё, — выдохнула Эра. Кольцо, перестав подавать магию, издало глубокий вздох, как живое существо и стало медленно остывать.
Влада подошла к подруге. Картина впечатляла. Больше всего разыгравшееся на её глазах действо напоминало мифологический сюжет о богине Дафне, которая, спасаясь от влюбленного в неё Аполлона, решила превратиться в дерево. С той лишь разницей, что её решение было принято добровольно…
— Откуда ты знаешь УПС? – накинулась на неё Эра.
— Что? – вздрогнула Влада.
— Откуда ты знаешь УПС? – повторила Эра.
— Ах, это…
— Да, да, именно это, — нетерпеливо сказала Эра.
— Ну… Ты же знаешь, что я не наделена магическими способностями, как ты, — вздохнула Влада, опустив голову и водя ногой по полу, — всю жизнь тебе завидовала, а потом решила, от зависти толку нет, значит, начну изучать хотя бы теорию. Так и получилось, — смущённо закончила она.
Эра разинула рот. Влада, имевшая все блага жизни, завидовала ей?! Влада, которая успевала всегда, везде и во всём, испытывала зависть?!..
— Никогда бы не подумала, — призналась Эра. – Впрочем, я тебе благодарна, ты крайне вовремя вспомнила про УПС, — оживила она в памяти картину летящего в неё огромного валуна и с благодарностью посмотрела на подругу.
— Не стоит, — совсем смутилась Влада.
— Стоит, — отрезала Эра. – Ладно, давай выбираться отсюда.
— Я мечтаю об этом.

* * * *
— Ну ты, бандурина, — возмущалась мадам Суматоха, подгоняя ванну, — можешь лететь чуть быстрее? Не утомляй меня своим однообразием!
«Бандурина» лишь презрительно дёрнулась. Не царское это дело торопиться.
Мадам Суматоха высунулась из своего перелётного устройства. Они летели уже несколько часов, мадам устала и очень хотела пить. Мимо проносились белогривые лошадки, как называла мадам Суматоха облака, весёлые птички обеспечивали мадам Суматохе музыкальное сопровождение, чем безумно раздражали её.
— На шашлык вас, — буркнула она, скрываясь в ванне.
Наконец, вдали показалась полоска суши пронзительно-зелёного цвета. Именно там и располагалось королевство Зелёного Острова.
— Быстрей, быстрей, — торопила мадам Суматоха ванну, — ну хоть немножечко прибавь скорости! Боже, как ты меня нервируешь!
Вдруг, словно обидевшись на её слова, ванна на страшной скорости понеслась к острову. Вцепившись в край ванны чуть ли не зубами, мадам Суматоха в ужасе смотрела на приближающиеся деревья.
— Тпру! – завопила она. – Стой! Стой!!
Ванна рванулась замерла.
«Ну её, — подумала мадам Суматоха, — уж лучше вплавь добраться, чем потом снова ощупывать шишки на лбу».
— Слушай внимательно, — распорядилась она, приняв решение, — сейчас ты отправляешься назад, прямо на то же место, где была, а я дальше отправлюсь своим ходом. Ферштейн?
Ванна согласно скрипнула ржавым креплением для душа. Ей тоже надоели бесконечные придирки мадам Суматохи и вечные стоны на тему отсутствия воды, так что, получив приказ, она совершенно не расстроилась.
— Превосходно, — резюмировала мадам Суматоха и ласточкой спрыгнула в океанскую воду, разделяющую Эфирию и королевство Зелёного острова. Окунувшись в прохладу, мадам Суматоха резво заработала руками и ногами, намереваясь в кратчайшие сроки преодолеть расстояние до берега. Ванна же тихонько поплыла обратно.
«В следующий раз полечу в детской коляске, — решила мадам Суматоха, выбираясь на берег, — чем на такой дуре».
Высушив одежду под лучами полуденного солнца, для чего мадам Суматохе пришлось взять несколько лучей и, слепив их вместе, водить ими по одежде наподобие утюга. Остров поражал своей неповторимостью. Тут всё было зелёного цвета: деревья, животные и даже облака, пролетавшие над островом, на миг окрашивались в зелёный цвет. Мадам Суматоха с опаской посмотрела на свою руку. Она была такой же розовой, тёплой, в общем, совершенно обычной.
«А, ну точно, — вспомнила мадам Суматоха, — на людей этот остров не действует. Ну и хорошо, — с облегчением подумала она, — не очень-то мне хочется быть похожей на инопланетянина».
Тропинка, пролегающая сквозь заросли Острова, выглядела образцово, словно здешние жители ежесекундно были готовы для съёмок в журнал «Наш сад». Даже ухоженные лужайки лесовиков не могли сравниться с порядком, царившим здесь.
— Я слышала, — громко сказала мадам Суматоха, — что люди, рьяно соблюдающие чистоту, имеют на совести чёрные пятна. Хотя, — огляделась она вокруг, — у этих пятна скорее всего зелёного цвета.
— Позвольте с вами не согласиться, мадам, — вдруг произнёс вежливый мужской голос и на тропинку вышел статный мужчина с приятным добрым лицом и отпечатком печали на душе. Для волшебников уровня мадам Суматохи не составляло никакого труда заглянуть в самые тайные уголки души. Чего мадам Суматоха там только не находила! И злобу, и зависть, и ненависть, и алчность… У мужчины же всю душу заполняла печаль, которую он умело скрывал от окружающих. Но мадам хватило только одного взгляда, чтобы увидеть это.
— Разрешите представиться, — мягко улыбнулся он, — король королевства Зелёного острова.
— Ой, — растерялась мадам Суматоха, — я вас не узнала, извините.
— Это и неудивительно, — заметил король, — мы с вами виделись пятнадцать лет назад на крестинах моей дочери Аэллопы. Вы ей преподнесли в подарок амулет Лаккоделя.
— Ах, да, — припомнила мадам Суматоха.
Тоска в душе короля стала напоминать чёрную дыру, которая всасывала в себя все остальные чувства: радость, счастье, даже депрессия исчезала бесследно… Тоска поглощала всё.
«Что же у него случилось, — подумала мадам Суматоха, — если у него в душе черно, как ночью?»
— Пройдёмте во дворец, — предложил король, продемонстрировав светское воспитание, — не в лесу же вести разговоры.
— И то верно, — согласилась мадам Суматоха и последовала за ним.
Дворец напоминал воплощённую скорбь. Всё здесь было какого-то мёртвенного-зелёного цвета. Не спрашивайте, что это за оттенок, меня поймут только те, кто хоть раз в жизни испытывал такую тоску, что хотелось покончить жизнь самоубийством не смотря ни на что. В этом месте словно проходила незримая черта, отделяющая все хорошие, светлые чувства от плохих. Мадам Суматоха попробовала сопротивляться нахлынувшей на неё тоске, но не устояла и едва не наслала на саму себя Мёртвое заклинание. Самая запоминающаяся черта дворца это то, что его невозможно запомнить, его черты менялись каждую секунду, неизменными оставались только комнаты самого короля и его дочери. Бросив быстрый взгляд на мадам Суматоху, король перехватил её руку, которой она тянулась к своему горлу, и буквально внёс её в замок.
— Простите, — сказал король, осторожно опуская мадам Суматоху на пол, — я и не подумал, что это может на вас так подействовать.
— Что это было? – перевела дыхание мадам Суматоха. – Отчего я вдруг почувствовала страшную тоску?
— Давайте сначала пройдём в зал, я закажу для нас чай. Думается, вы устали после перелёта, и вам необходимо отдохнуть, — сказал король, настойчиво подталкивая мадам Суматоху к дверям.
Спорить было бесполезно. К тому же она и правда страшно хотела есть.
— Соммариг, — крикнул король.
На пороге возник человечек низенького роста, одетый в старомодный костюм гусаров времён Наполеона. Карие глаза смотрели спокойно, без суеты. Он вёл себя, как пантера, которая обходит свои владения, легко, быстро и в то же время напряжённо.
— Слушаю.
— Чай, — коротко приказал король.
Сверкнув карими глазами, Соммариг испарился. Мадам Суматоха невольно сложила пальцы крестиком. Волшебство волшебством, а сглаз не предвещал ничего хорошего. У них, в Эфирии, приветствовались глаза всех цветов, даже малиновые в крапинку, а карие считались дурным знаком. Сложились даже легенды о тех магах, кого сглазили люди с карими очами. У неё сейчас и так жизнь не напоминает малиновый сироп, чтобы позволить дворецкому испортить всё ещё больше.
— Итак, — начал король устраиваясь на диване, — с чего вы решили, что у здешних жителей пятна на совести зелёного цвета? Намекаете на нашу флору и фауну?
Его глаза смеялись, было видно, что ему просто хочется услышать, как будет оправдываться мадам Суматоха. Однако тоска в его душе ничуть не уменьшилась. Мадам Суматоха нервно огляделась. Вопрос явно не пришёлся ей по вкусу. Пол в кабинете, да и стены тоже, были абсолютно прозрачными, как слеза младенца, но самих обитателей дворца рассмотреть было невозможно. Зато это очень удобно: видишь себя одновременно со всех сторон. Наткнувшись взглядом на своё отражение, мадам Суматоха поёрзала на стуле, который то исчезал, то вновь появлялся, но при этом она не чувствовала никаких неудобств, и пролепетала:
— Вовсе нет, просто я хотела сказать, что цвет совести зависит от цвета волос… Ой, — покраснела мадам Суматоха, поняв, что опять сморозила глупость.
Увидев, в какое смятение она пришла, король зашёлся в диком хохоте.
— Мадам Суматоха, — сказал он, вытирая слёзы, выступившие у него на глазах от смеха, — вы великолепны. Я вовсе не сержусь на вас, так что перестаньте дёргаться.
— Спасибо, — облегчённо выдохнула мадам Суматоха и услышала урчание своего желудка.
В тот же момент на столе в чёрно-красную клетку сами собой появились поднос с чайником и чашками, сахарницей и вазочкой пирожных, нежных, со взбитыми сливками.
— Угощайтесь, — кивнул король, всё ещё улыбаясь.
Рука мадам Суматохи сама собой потянулась к предложенным яствам. Всё оказалось настолько вкусным, что мадам от жадности проглотила штук шесть пирожных, не жуя.
— Мадам, — укоризненно покачал головой король, — не спешите, никто у вас это не отнимет.
«Верно, — подумала она, нацеливаясь на седьмоё по счёту пирожное, — чего это я? Наверно, зря отказывалась от конфет целых десять лет».
— Извините, — облизнулась мадам Суматоха, — не смогла удержаться, всё потрясающе вкусно!
— Я рад, — сказал король, помрачнев, — Аэллопа тоже любила сладкое.
Но мадам не обратила внимание на смену настроения короля. Налив себе чашечку чая, она откинулась на спинку стула и задала давно интересующий её вопрос.
— А ваши люди… Они разве не чувствуют безысходную тоску в этих местах?
— Нет, — отозвался король, — они научились защищаться. Да и не люди это вовсе.
— Как это? – оторопела мадам Суматоха, пронеся чашку мимо рта.
— А вы разве их не узнали? – удивился король.
— Кого?
— Это же брауни, — посмотрел король на мадам Суматоху, — правда, пришлось их чуть видоизменить, а то уж больно отталкивающая у них внешность.
— Брауни! – вскричала мадам Суматоха. – Так вот почему у них карие глаза!
— Именно, — кивнул король, — цвет глаз они не дали мне изменить, мотивируя свой отказ просто: не хотим. Согласитесь, это чудесный аргумент, а главное, он всё чётко объясняет.
— Это точно, — поддакнула она и вдруг её осенило: — Подождите, но ведь брауни же в Шотландии живут! Как они очутились здесь?
— Ну, самого первого брауни привезла сюда моя мать, вышедшая замуж за моего отца. На день их золотой свадьбы один из гостей привёз ей пару для брауни, с тех пор и пошла династия брауни, живущих на Зелёном острове. Они даже по виду отличаются.
Да, что есть, того не отнять. Шотландские брауни больше всего смахивают на полиэтиленовый пакет, набитый комьями земли, с маленькими глазками и руками, похожими на ласты крота, эти же были высокими, стройными, со смуглой кожей, через которую, слава богу, не просвечивались внутренности, как у шотландских брауни, и вообще весь их вид радовал глаз. Только очи карего цвета вызывали неприятную дрожь.
— Мадам Суматоха, — вывел её из раздумий о внешности брауни голос короля. – Давайте теперь перейдём к делу. Я понимаю, вы не просто так прилетели?
— Вы правы, я прилетела не просто повидаться, мне нужна ваша помощь.
— Какая же?
— Вот, — достала мадам Суматоха из кармана медальон, — это же ваш знак?
Бледная синева разлилась у короля по лицу и перешла на шею.
— Вам плохо? – испугалась мадам Суматоха.
— Всё нормально, — прошептал король, — просто этот медальон я дарил своей дочери Аэллопе на день её тринадцатого дня рождения.
— Где ваша дочь сейчас? – подскочила мадам Суматоха в волнении.
— Она пропала, — опустил голову король. Его голос зазвучал приглушённо, словно пробиваясь через толстые стены.
— Господи, — ужаснулась мадам, — и давно это случилось?
— Два года назад. Собственно говоря, а зачем вам моя дочь?
— Понимаете, — путано стала объяснять мадам Суматоха, — в нашем лесу стали гибнуть растения и лесовики утверждают, что в этом виноваты призраки. Но призраков не бывает! А в лесу я нашла вот этот медальон…
— Вы хотите сказать, — нахмурился король, — что моя дочь погибла и теперь, став призраком, портит лес?
— Да нет же! Мне просто нужно было убедиться, что это действительно знак королевства Зелёного острова!
— Хотя, — задумался король, — даже если Аэллопа и стала призраком, то скорее всего водным…
— Это почему? – перевела взгляд с медальона на короля мадам Суматоха.
— Она пропала в море, — тихо сказал король, — на следующий день после её дня рождения она отправилась в плавание по морю и там что-то произошло.
Что-то произошло… Это же море, сатана вас всех возьми! Там возможно всё, что угодно! Остаётся надеяться, что её не утащило под воду какое-нибудь чудовище типа мореакской бури. Эта магическая тварь имеет вид серого желеобразного облака, с оттенками болезненной зелени и тошнотворной желтизны, из которого при движении выдвигаются железные щупальца. Мореакская буря издаёт тошнотворный запах и охотится на всё живое, имеющее белковую плоть. Убежать от мореакской бури невозможно, она развивает огромную скорость в воде и на суше.
— Вы посидите пока здесь, — вскочила мадам Суматоха со стула, — а я сбегаю к своей подружке русалке. Может, она что-нибудь знает о вашей дочери! – крикнула мадам, выскакивая за дверь.
«Боже, сделай так, чтобы у неё было хорошее настроение», — думала мадам Суматоха, путаясь в длинных коридорах. Ведь всем известен вредный русалочий характер.
Выскочив из дворца, она побежала к берегу моря, не разбирая дороги и не смотря под ноги. Спотыкалась, падала, вставала и снова бежала. Когда она оказалась на берегу моря, её сердце стучало так, словно намеревалось выпрыгнуть из грудной клетки, а в боку нещадно кололо. Отдышавшись, мадам Суматоха подскочила к воде и стала вглядываться в сине-зелёную поверхность. Под волнами, покрытыми белой шапкой морской пены, виднелись мельтешащие рыбёшки различных размеров и цветов, мелькнула тамбульская форель, магическое существо из страны Голоадии… Русалки не было.
«Если гора не идёт к Магомеду, то Магомед сам пойдёт к горе», — решила мадам Суматоха и, опустив руки в воду, тщательно поболтала пальцами. Это был условный сигнал для Титубы.
«Уж не знаю, где она сейчас шляется, — подумала мадам Суматоха, — но если она не придёт, мне останется только утопиться. То-то радости ей будет».
Однако русалка, носившая имя одной из салемских ведьм, Титуба, услышала сигнал и явилась спустя пару минут.
— Мадам Суматоха? – удивилась она. – Давно мы не виделись!
— Очень давно, — подтвердила та, — но я не в гости пришла. Мне нужно от тебя кое-что узнать.
— О, и что же?
— Помнишь ли ты дочь короля Зелёного Острова? Знаешь что-нибудь о её неудачном плавании по морю?
— Я припоминаю ужасный ураган несколько лет тому назад, — приложила ладонь ко лбу русалка, — но это было так давно… Я должна освежить память с помощью одного секрета, — и опустила правую руку в воду.
-Секрета? – переспросила мадам Суматоха.
Титуба улыбнулась и утвердительно кивнула головой. Прошло минут десять и она вытащила со дна морского нечто белое с мочковатой корневой системой, похожее на раздувшуюся репу, только без верхних листьев и белого цвета. Подняв «репу» повыше, Титуба положила на неё руку:
— Чудо морское, ты мне помоги!
Тайны морские мне отвори.
Всё расскажи, что было тогда,
Принцесса Аэллопа делась куда?
— Вот что помнит моё чудо, — сказала Титуба, подплывая поближе к берегу и разворачивая «репу» так, чтобы мадам Суматоха тоже смогла увидеть. Тем временем «репа» наподобие экрана телевизора «транслировала» дела давно минувших дней. Сначала мадам Суматоха увидела лишь волны, бешено налетающие друг на друга, а потом в самом эпицентре бури показался маленький кораблик с флагом королевства Зелёного острова. Сердце мадам Суматохи забилось быстрее. Вот одна из вол накрыла судёнышко и, как щепку, бросила на скалы, окружающие Эфирию. Схлынувшая вода обнажила жалкие остатки корабля, а Аэллопа, похоже без сознания, лежала на берегу. Вдруг появились белые волки и утащили девушку с собой в лес. «Репа» погасла.
— Белые волки! – воскликнула мадам Суматоха. – Вот оно что!
— Ты про что? – поинтересовалась Титуба, спрятав чудо обратно под воду.
— Понимаешь, — забегала мадам Суматоха по берегу, размахивая руками, — в нашем Шепчущем Лесу стали гибнуть растения, лесовики думают, что виноваты призраки, но сейчас я убедилась, что никакие это не призраки! Это белые волки!
— А зачем тебе была нужна информация о принцессе Аэллопе?
— Слушай, — остановилась мадам Суматоха, — давай я тебе потом всё-всё объясню, а? Ей-богу, времени нет!
— Ладно, — согласилась русалка, — только не забудь, ага?
— Никогда! – азартно выкрикнула мадам Суматоха. – До скорого!
Титуба помахала ей хвостом и скрылась в морской пучине, а мадам помчалась обратно во дворец.
— Что-нибудь узнали? – с надеждой спросил король, когда она, запыхавшись, влетела в кабинет, сбив по дороге одного из брауни.
— А то, — сверкнула она глазами и плюхнулась на стул.
— Что же вы молчите? – заволновался король, поднимаясь с дивана. – Что-то страшное, да? Она погибла, да?
— Нет, — рявкнула мадам Суматоха, прижав руку к груди, — а вот если вы не дадите мне отдышаться, тогда погибну я.
Король смущённо потупился и покорно замолчал. Придя в себя, мадам Суматоха решила сменить гнев на милость.
— Теперь слушайте, — кивнула она, — удалось узнать вот что. Ваша дочь не погибла в тот день во время шторма, её волной выбросило на берег и тут подоспели белые волки…
— Кто? – встрепенулся король.
— Белые волки, — повторила мадам Суматоха.
— Но их не бывает в природе!
— Значит, всё-таки бывают, — пожала плечами мадам Суматоха и обозлилась: — Не перебивайте! Так вот, белые волки увидели вашу дочь, лежащую без сознания и утащили её с собой в Шепчущий Лес.
— Аэллопа жива! – подскочил король. – Так чего мы ждём? Надо ехать за ней!
— Подождите, — остудила пыл короля мадам Суматоха, — мы не можем вот так взять и приехать туда.
— Почему нет? – возмутился король.
— Потому что, во-первых, для девочки это будет сильнейший стресс, она-то считает, что вы про неё давно забыли, а тут, нате вам, папаша собственной персоной! А во-вторых, нам ещё нужно разобраться, что всё-таки происходит с лесом, — твёрдо заявила мадам Суматоха.
— Да, вы, наверно, правы, — поник король.
— Я обещаю вам, — сказала мадам Суматоха, почувствовав укол жалости, — как только мы разберёмся с лесом, ваша дочь сразу же вернётся к вам.
— Клянётесь? – тихо спросил король.
— Клянусь, — ответила мадам Суматоха.

* * * *
— Нет, чтоб стрелочками показать дорогу на выход, — ворчала Эра, тащась вместе с Владой по извилистым закоулкам замка Скульди, — так она тут понастроила ходов, как крот-землекоп!
Они бродили уже несколько часов подряд и везде, в каждом коридоре, натыкались на обнажённые статуи Аполлона.
— У этой Скульди, похоже, — заметила Влада, — были проблемы в личной жизни, раз она окружила себя таким убожеством.
— Правильно, — фыркнула Эра, разглядывая очередное творение неизвестного скульптура, — я бы на месте мужиков тоже не захотела бы встречаться со скелетом.
Влада хмыкнула и пнула ногой небольшой камешек. Она устала и чувствовала тупую злость, что вынуждена торчать тут, когда где-то там происходят интересные события.
— Ура! – воскликнула Эра, когда они вышли в знакомый тронный зал, где всё так же горело синее пламя. – А теперь, — добавила она, окидывая взглядом входные двери, сделанные из цельного дуба, — мы разберёмся с Железными Рыцарями.
— Как? – заинтересовалась Влада.
— Вызовем неистовое облако, — неопределённо ответила Эра, задумчиво обходя огонь.
— Какое облако? – не расслышала Влада.
— Неистовое.
— А зачем, блин?
— Затем, блин, чтобы загасить этот костёр, — пояснила Эра, вновь доставая кольцо.
— А нафига нам его вообще гасить? Пусть горел бы себе, — сказала Влада.
— Этот костёр – это источник силы Скульди, — отозвалась Эра, — сейчас мы её превратили в дерево, но стоит пламени разгореться ярче, и она обретёт былую силу.
— Но сам по себе он ярче стать не может, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказала Влада.
— Именно, — кивнула Эра, нажимая на бирюзовый алмаз в центре кольца, — а зачем, по-твоему, ей Железный Рыцари?
— Ну, чтобы… чтобы… — затруднилась с ответом Влада.
— Чтобы не дать костру погаснуть, — рубанула Эра. – А поскольку Рыцари туго соображают, ей приходилось выискивать людей в Шепчущем лесу, чтобы сделать их своими рабами.
Влада открыла рот, чтобы продолжить разговор, но передумала. Тем более, Эра приступила к вызову Облака. Положив палец на алмаз, она покрутила его семь раз по часовой стрелке и два раза против. Из кольца вылетела струя раскалённого дыма и опалила несколько волос на голове Эры.
— Средство твоей безграничной власти, — раздался загробный голос, — что ты хочешь?
— Силы земли, огня, воды и воздуха! – ответила Эра. – Требую загасить этот огонь!
Кольцо окуталось чёрным дымом, и из него незамедлительно стали проступать черты Облака. Нависнув над огнём тяжёлой ношей, Облако исторгло из себя ливень воды, с шипением соприкасающийся с горячими языками пламени. Огонь сопротивлялся. Он вырос и попытался высушить Облако, однако силы оказались неравны и вскоре пламя потухло, оставив после себя лишь сероватый дымок. Сделав своё дело, Облако втянулось обратно в кольцо и заснуло там до следующего пробуждения.
— Это всё? – посмотрела Влада на пустую яму, оставшуюся после огня.
— Да. А тебе надо что-то ещё?
— Неа, — помотала головой Влада, — хватит с меня на сегодня.
— Тогда пошли отсюда, — вздохнула Эра и направилась к дверям.
— Эй, — заволновалась Влада, — а Рыцари? Не хочу снова оказаться в их железных объятиях.
— Ты больная? – обозлилась Эра.
— Нет, а что? Так плохо выгляжу? – встревожилась Влада, ощупывая лицо.
— Идиотка! – рявкнула Эра. – Мы только что загасили огонь, следовательно исчезла сила Скульди, а уже из этого следует, что скоро исчезнет всё, что было связано с ней!
Влада уставилась на неё дикими глазами.
— Эра, мы… Мы должны бежать отсюда!!! – завизжала она.
— Знаю, — буркнула Эра, — вот только ты никак не могла это понять. Слава богу, хоть сейчас дошло.
Не слушая подругу, Влада, оттолкнув её плечом, ринулась к двери и попыталась ухватиться за ручку, но та, злорадно хихикнув, бесследно растворилась.
— Как это, что это? – прозаикалась Эра.
— Это то самое, о чём ты говорила, — устало отозвалась Влада, — мы уничтожили огонь, исчезла власть Скульди, а теперь начинает растворяться всё, что она когда-то создала.
— Мамочки, — прошептала Эра, наблюдая, как медленно пропадают окна и лестницы, будто кто-то невидимый стирал их резинкой.
— Она тут не поможет, — едва не расплакалась Влада, — надо уходить, но как? Мы погибнем, — не удержалась Влада от слёз.
Глядя, как прозрачные капли бегут по её щекам, Эра разозлилась. Какой толк в слезах, если они всё равно не помогут?!
— Прекрати, — сердито сказала она, — мы не погибнем, я в этом уверена. Согласно закону биологии «Всё должно куда-то деваться», мы просто не можем испариться с лица земли.
— И где мы окажемся? – шмыгнула Влада носом.
— Не знаю, — пожала плечами Эра, равнодушно смотря, как рассыпается в прах каменный трон. – Но определённо куда-то попадём. Если учесть, что Скульди явно была связана со злыми силами, то светит нам страна из тёмных, — задумчиво сказала она и добавила: — Мнится мне, что стены этого замка всё-таки не исчезнут, поскольку являются основанием Зла, творимого Скульди.
— Это успокаивает, — буркнула Влада, — но хотелось бы знать точное место нашего прибытия.
— Что поделать, — развела руками Эра, — я этого не знаю. Будем ждать.
Честно говоря, Эре больше всего хотелось узнать, что же томилось там, за занавеской позади трона. Аккуратно обойдя обломки каменного седалища, она придвинулась к тяжёлой занавеси и несмело коснулась её рукой. Она ожидала чего угодно: удара молнии, открытого люка под ногами, но всё было тихо. Очевидно, Скульди и не предполагала, что ей суждено принять поражение от шестнадцатилетней девочки и не совсем тщательно охраняла свои секреты. Совсем осмелев, Эра отдёрнула занавесь и зажмурилась: в глаза ей ударила пронзительная темнота, которая может быть только в помещениях с закрытыми окнами и при условии, что на дворе ночь. Здесь же все правила были соблюдены. Чтобы разглядеть хоть какие-то предметы, Эра закрыла глаза, сильно сжала веки и, вновь приняв зрячий вид, осмотрела комнату. Ещё в тот раз, когда услышала вздох из-за этой занавеси, он показался ей знакомым и там, в подземелье, Эра продолжала гнать от себя мысли о том, что это мог быть Эвклаз. Сейчас она получила возможность либо убедиться в своей догадке, либо получить её полное опровержение. Комната была заставлена старой, но добротной мебелью, какая бывает у людей, привыкших рассчитывать на собственные силы. Шкаф со стеклянными дверцами )Эра смогла рассмотреть сквозь них лежащие там сухие ветки, похожие на гербарий), стол, два стула и диван и горой подушек и пледов. Внезапно гора зашевелилась и по комнате пронёсся тихий вздох человека, которому снятся непонятные сны. Сомнений не осталось: в комнате находился Эвклаз.
— Надо же, — удивилась подошедшая Влада, — на улице уже ночь!
— Что? – рассеянно спросила Эра, не отрывая глаз от дивана. На неё опять нахлынули противоречивые чувства к этому человеку. Она в них уже сама запуталась.
— Ночь, говорю, на улице, — повторила Влада и, удивлённая выражением лица Эры, спросила: — Там что-то интересное?
— Эвклаз, — словно находясь в прострации, ответила Эра. Время для неё исчезло. Ей стало безразлично, что за её спиной разрушается замок, от которого, возможно, останутся одни стены, а может, и нет, ей стало всё равно, какое время суток на улице: день, ночь или вечер. Она стала равнодушной ко всему, перед глазами стоял только Эвклаз.
— Эвклаз? – не поверила Влада. – Ну-ка, подвинься!
Эра покорно уступила подруге место.
— Ничего не вижу, — разочарованно сообщила Влада спустя минуту. – Темно, хоть глаз выколи! Ты уверена, что это он?
— Абсолютно точно, — кивнула Эра, обретя способность воспринимать звуки, — сердце мне подсказывает, что это он.
Влада замолчала. Сердце! Это уже серьёзно. Раньше с Эрой такого не случалось, а сейчас, похоже, её скрутило не на шутку.
«Обалдеть можно, — думала Влада, бросая взгляды на подругу, — что любовь с человеком сделать может».
Эра стояла, безвольно опустив руки, плетьми повисшие вдоль тела. Её радостно-растерянное выражение лица говорила о том, что она с удовольствием бросила бы сейчас всё на свете и понеслась бы к нему. Владе эта мысль не понравилась. Оттащив подругу от этого непонятного окна, она легко тряхнула её за плечи.
— Ку-ку, Эра! Очнись!
— Чёрт, — потрясла головой Эра, — что это на меня нашло? Было такое ощущение, что у меня парализовало волю, думала, умру, если оторву взгляд от этого окна.
— Это точно, — согласилась с ней Влада, — у тебя была такая морда, я аж испугалась.
— Интересно, интересно, — бормотала Эра, кидая взгляды на занавесь, — что это за окно, а?
— Хороший вопрос, — отозвалась Влада, — может, это стекло выплавили из зеркальных игл? Ну, тех самых, что предназначены для вызывания отражения того человека, которого любишь?
— Нет, — покачала головой Эра, — это что-то другое.
— Откуда ты знаешь?
— Знаю. Когда стекло выплавляется из зеркальных игл, то влюблённый человек, смотрящий в него и желающий увидеть свою вторую половинку, гарантированно почувствует, как ему в сердце воткнулась игла. Образно, конечно, но укол всё равно будет ощущаться. Я же не испытала ничего такого. Скорее всего это стекло отлито из безнадёжной и безответной любви, отчаяния и безысходности, желания и отвращения…
— Ничего не понимаю, — затрясла головой Влада, — объясни по-человечески!
— Другими словами, — охотно отозвалась Эра, — это стекло, показывающее человеку то, что он больше всего хочет увидеть, но если это желание никогда не сбудется, стекло этого не покажет. В тот раз, когда я впервые посмотрела на эту занавесь, я страшно хотела увидеть Эвклаза, ведь нам с ним даже не дали попрощаться, — закончила Эра, слегка покраснев.
— Понятно, — кивнула Влада, — тогда почему я тоже вижу эту комнату? Я-то не хочу на него любоваться!
— Сие мне не ведомо, — призналась Эра. – Любопытно, что видела здесь Скульди?
— Ясно что, — фыркнула Влада, — небось видела, как она управляет всем миром! Ха, — презрительно сказала она.
Эра подняла уголки губ в улыбке. Право, смешно рассчитывать на безграничную власть, если не знаешь ответное заклинание на Деревянное, то, которое применила к ней Эра.
— Ладно, — вернула Влада её с небес на землю, — с этим разобрались. А дальше что?
— Да ничего. Я же уже говорила, что из замка нам не выбраться, придётся сидеть и ждать развития событий.
— Ужас, — заныла Влада, — это просто кошмар!
— Зато весело, — заметила Эра.

* * * *
Инферно.
… — Такие вот дела, — закончил рассказ Хугин.
Они с Муниным прилетели к Абраксасу вместе с Метлой и, перебивая друг друга, стали излагать события последних часов.
— Значит, карта? – повторил Абраксас, вышагивая по комнате, в которой царил форменный беспорядок.
— Ага, — подтвердила Метла.
— Старый фокус, — ухмыльнулся Абраксас, — пора бы ей уже сменить репертуар.
— А потом они как полетят, да как завизжат! – оживлённо размахивая крыльями, говорил Мунин. – А тут – Метла! Мы и охнуть не успели, как они уже на поверхности!
— А сотовый! – вторил ему Хугин. – Как она рявкнула на неё! Чуть не передрались!
— Тише, — поморщился Абраксас, — вы не на базаре, а у меня дома.
Вороны послушно замолчали, продолжая исподтишка строить друг другу рожи. Абраксас сделал вид, что ничего этого не заметил.
— Итак, — вздохнул он, — со Скульди они уже разобрались. Интересно, куда их занесёт на этот раз? И почему так долго не появляется мадам Суматоха?
— Она отправилась в королевство Зелёного острова, — нехотя сообщила Метла, глядя в пол. Прежние обиды при упоминании этого имени всколыхнулись в ней с новой силой.
— Зачем?! – подскочил Абраксас. Одна из змей, заменяющих ему ноги, чуть не откусила себе язык.
— Эвклаз нашёл медальон с изображением знака этого острова, — пояснила Метла, — вот она и отправилась узнать что к чему.
— Шустрый малый, Эвклаз этот, — ухмыльнулся Абраксас, — мне бы такого в помощники… Но он не согласится, — исторг вздох демон. – А жаль, наступает сложное время.
— Сложное время? – посмотрели на него Хугин и Мунин, перестав дурачиться. – Что вы имеете ввиду?
Абраксас помялся немного, соображая, стоит ли им рассказывать, и выдал «военные секреты».
— Магическое измерение Пандемон собирается объявить нам войну.
— Откуда сие известно? – поднял брови Хугин.
Абраксас тактично промолчал. Вороны насмешливо переглянулись. Да, могли бы и не спрашивать! И так понятно, что он наверняка использовал Подслушивающее заклинание.
— Ну объявят нам войну, и что? – вступила в разговор Метла. – У нас самая лучшая армия! От врага и следов не останется.
— Я бы не был столь уверен в этом, — произнёс Абраксас, опускаясь в кресло-качалку, — наша армия состоит в основном из гиппалектионов, а их, как вы знаете, с каждым годом всё меньше и меньше. Непонятная зараза подкашивает их как коса траву, и мы ничего не можем поделать. Разрабатываем новые лекарства, но они только ухудшают состояние гиппалектионов.
— Наберём новую армию! – азартно предложил Хугин.
— Из кого? – посмотрел на него Абраксас.
А действительно, из кого?
— Вот видишь, — констатировал демон, видя замешательство ворона, — выбора у нас нет. Придётся выставлять жалкие остатки нашей армии. Они, конечно, несравнимы в бою, но, к сожалению, эти звери не сделаны из железа, если их не прикончат в битве, они погибнут от усталости. Я вообще подумываю нанести удар первым, чтобы взять их врасплох. Возможно тогда мы понесём меньшие потери.
— А если попробовать ардшили? – подал голос Мунин.
— Ты смеёшься, да? – вздрогнул Абраксас. – Теоретически мы можем их вызвать и они будут воевать на нашей стороне, но вспомни самое главное: для чего прибегают к помощи ардшили?
— К их помощи прибегают, чтобы уничтожить демонов, рыцарей, а также магических существ, порождённых магами и чародеями, — выдала Метла заученный текст. Когда мадам Суматоха была ещё школьницей, она старательно зубрила Магическую теорию о всяких существах. Держа учебник в руках, мадам вышагивала по комнате и вслух учила параграфы о демонах, духах и колдунах. Один из параграфов, посвящённый описанию духов ардшили и запал Метле в память. «Ардшили –это существа среднего роста, неопределённого пола с кожей древесного цвета; огромные чёрные глаза их резко контрастируют с едва намеченными на плоских лицах ртами и носами. У ардшили лёгкая, скользящая походка. Одежды они не носят. Руки, ноги, торс и голова этих существ скользкие от сырости, кожа гладкая и тугая. Ардшили не нуждается в отдыхе, пище и воде. Они обладают чудовищной, неиссякаемой силой, хитростью и ловкостью…»
— Вот именно, — кивнул Абраксас, — сначала с их помощью мы разобьём армию Пандемона, а затем они уничтожат нас… Нет, лучше своими силами, — решил демон.
В комнате повисло молчание.
— Ну, мы тогда полетели? – неуверенно нарушил паузу Хугин. Тишина начинала давить ему на нервы.
— Летите, — отозвался Абраксас, — и ты, Метла, тоже. Оставьте меня, мне надо пораскинуть мозгами.
Два ворона-фамилиара и Метла взмыли в небо, оставив в облаках чёрные следы. Абраксас остался один. Его рука потянулась к вину, но он отдёрнул её.
— Ты не Абраксас, — сказал он сам себе, — Абраксас не будет топить проблемы в вине. Ты – не он!
И, схватив графин с вином, метнул его в одно из зеркал. Брызнувшие осколки оцарапали лицо и руки демона, из царапин выступили капельки крови. Абраксасу показалось, что у него на руках кровь Эры, которую он не смог уберечь.