Поедем…Почему бы нет, славяне?
«Уря!» кричать—на то есть патриоты,
К тому же, просто прохудились боты,
И сырость не унять уже словами
О вешних водах, чистом райском пенье
Под сенью опьяняющих акаций…
А шум и гам заказанных оваций—
Ещё противней сырости осенней.
Как говорится, рыбу тянет—глубже,
А человека—в те края, где лучше.
Опять же, боты неблагополучно
Нырнули как-то и остались в луже.
Но нет конца житейским переменам:
Хотя надежды, как известно, лживы
Но боты.., да и люди—были б живы…
Ну, а язык не муж—простит измену.
Был якорь снят. На запад путь проложен.
Какая разница: Колумб, иль Америго?
Не расквитаться всё равно за иго,
Не вынимая ржавый меч из ножен.
По мне, так можно жить без ностальгии:
Волнующи названья прошлых станций
Не более, чем Муза Дальних Странствий
И страсти к переменам у России.
Планета вертится. Как-будто дома,
Шевелятся гардины на окошках,
И дом и жизнь—опять на курьих ножках,
Но снег боится мостовых-ладоней
И тает. Пробирает насквозь сырость,
А боты—новые и жизнь прекрасна,
Не делая нам скидок понапрасну
На эмигрантский быт и псевдосирость.
А оглянись назад и страшно станет,
Что в общем гуле слышутся идеи
Из протокола с улицы Ванзее,
Как впрочем и—о немцах в Казахстане.
Всё это в прошлом. Хочется так думать.
И помнят в доброй старенькой Европе
Потомки Нюренбергские уроки
И следствия Советского недуга,
Как помнят здесь поверье о фонтане
В ограде кованной с кольцом желаний
Счастливых перемен повествований
Для иудеев, христиан и мусульманей.
Найти бы общую для всех дорогу—
Желанья нет, чего греха таить-то,—
Вот где собака перемен зарыта,
Попрежнему пустыня внемлет Богу.
А вот и Кайзербург тысячелетний
С пятикилометровою стеною.
У Лоренцкирхе— магазины за спиною
Кафешки уличные. Бьют к обедней
Старинные часы у Фрауенкирхе,
Танцующие движутся фигурки,
В часах по кругу в медленной мазурке
И прячутся в таинственной квартирке.
В цене игрушки: дивы-манекены,
ЛОТО и куклы, паровоз, машины,
Встречаются и женщино-мужчины,—
Возможны и такие перемены.
Не вздрагиваешь больше с непривычки
От «скорой помощи» чумной сирены,
Напомнит лишь о том, что все мы бренны
И что на всех найдётся воля свыше.
А может станем соблюдать субботы?
Поверим в чудо Рождества Христова?
Иль в Рамадан, иль в племя Иеговы,—
Меняя душу, а не только боты?
Пыхтит наш паровоз по новым весям,
По старым остановкам Ойкумены,
Где нет конца весёлым переменам
И всё ещё слагают Песни Песен.