Город без воздуха

… Сегодня мне подсоединили еще 50 метров Шланга. Я заслужил. Я знаю, в беседе с Шефом Первый отметил мою работу и результаты моих стараний за год, но весомую роль сыграло, конечно, не это. За каждый год старательной службы по очистке фильтров сектора 18 мне полагается ровно 24 метра Шланга, плюс 3 метра возможного поощрения за усердие, и это как раз то, на что я мог рассчитывать, если бы не оказался по счастливой случайности в нужном месте в нужное время.
Это произошло неделю назад. Фореелл (очищающий №103, мой напарник) работал вместе со мной в секторе 18 над установкой нового фильтра, когда вдруг резкая струя метанового выхлопа сорвала страховочный фильтр. В мгновение ока острым концом Форееллу оторвало ногу. Обломок страховочного фильтра пролетел мимо моего плеча, к счастью, не задев меня вовсе, и с грохотом врезался в бетонный угол шлюза, а следом ворвался поток раскалённого газа. Фореелл дико кричал, выхлоп накрыл его с головой, и за этой пеленой ничего не было видно. Жизнь 325 человек, которые работали в секторе 18, подвергалась нешуточной опасности. Сигнализация все еще молчала, видно, отказала от удара пятитонного обломка. По стене, прямо перед моими глазами, растекалось неровное пятно крови, меня мутило, мозг лихорадочно вертелся в черепной коробке, время остановилось. Но мои руки продолжали делать то, чему были обучены, то, что делали уже на протяжении 17-ти лет. Неподвижного Фореелла я прижал прямо к дыре в фильтре. (Он уже не кричал, ему было всё равно, а я до сих пор удивляюсь своей находчивости.) Другой рукой я продолжал манипулировать торцовым рычагом, прилаживая край фланца и понемногу продвигая его в держатель. Мне потребовалось несколько секунд, на протяжении которых одежда на 103-ем полностью истлела, а кожа моего лица понемногу наливалась кровью. Но наконец, я установил фильтр и захлопнул его снаружи, отрезая внутренние помещения от разрушающей атмосферы Земли. (Позже я узнал, что до конца рабочего дня ни один из 320 человек из тех, которым по должности не нужно было ничего знать, даже не отвлекся от производственного процесса.) Потом надел защитный скафандр, подключил Шланг и 4 часа сидел рядом с остатками Фореелла под грозившей в любой момент обрушиться плитой. Плита выдержала, и меня забрали. От напарника осталось только то, что забирать уже не нужно было. Страховочный фильтр мы удалили на следующий день. Я был представлен к награде. Вот и всё.
Меня вызвали к Шефу для беседы. Теперь, ожидая этого разговора, я всё представляю, как когда всё закончится, мы с тобой будем гулять по 4-ой улице в спокойную погоду. Наконец-то длина моего Шланга позволяет мне составить тебе компанию. Я ведь знаю, ты тоже давно мечтала пройтись по 4-ой улице и посмотреть на весёлые переливы атмосферы в утреннем свете Солнца. Я могу отойти от шумного 18 сектора теперь на полтора километра, а скоро мы сможем и вовсе забыть о нём. Наедине. И когда наши Шланги сравняются в длине, я, возможно, смогу посетить тебя в твоей квартире на 7-ой улице. Правда, это было бы славно? Извини, сейчас я должен бежать…. Ах да! Я же не сказал главного — меня вызвал к себе Шеф! Он желает посмотреть на самоотверженного героя, спасшего 325 жизней. Ха-ха! Жаль что я не спас его самого, тогда бы уже пил чай с кислородными булочками у тебя в гостях. Однако, сейчас у меня появилась возможность наконец-то посмотреть на самого Шефа! Представляешь, какой, наверное, длины Шланг у него? После я тебе расскажу об этом. Перезвоню позже. Целую, милая. До встречи!

* * *

Здравствуй, маленькая моя!
Ну вот, опять тебя нет дома, опять мне придётся разговаривать с автоответчиком, потому что твой мобильный телефон все ещё дожидается тебя в гардеробе вашего офиса.
Сегодняшняя встреча с Шефом потрясла меня! Я больше не буду смеяться над работниками, которые целыми днями сидят в офисах, как ты, моя милая, и которым положено 5 метров прибавки к Шлагу в полугодие. Для Шефа, как оказалось, длина Шланга вообще не имеет значения. У Шефа его просто нет! Он прекрасно обходится пространством в 30 квадратных метров своей квартиры-центра и при этом полностью избавлен от любых проблем с отказом скафандра, перепутанным или оборванным Шлангом,… Его не тянет пройтись под безвоздушным небом и совершенно не заботит суета Города, не говоря уже о природе, загородном туризме и кислородных баллонах…
Кстати, два его наемника имеют портативные кислородные баллоны. Ужасно! Как эти люди обходятся без кожного дыхания и ртутного реагента? Даже глядя на их внушительные плечи и не менее внушительные баллоны, я никогда бы не поверил, что в таких баллонах поместится больше 20 кг ртутного реагента, который еще надо таскать вместе с кислородом на этих плечах, и которого не хватит даже на 4 часа спокойной жизнедеятельности. Почему Шеф не подсоединит им Шланги? Может быть из опасения, что нарушители порядка повредят их? Остается надеяться, что эти люди выходят за двери кабинета Шефа не намного чаще, чем он сам.
Когда я вошел в кабинет, Шеф усадил меня перед своей коляской, за плечами у него встал один из телохранителей, а за моей спиной — оба наёмника.
Если б не ужасное увечье, лишившее его возможности шевелить ногами, я бы, наверное, назвал его фигуру красивой, необычно стройной и энергичной для старика, каким мы его воображали. Его лицо тебе, разумеется, отлично знакомо по телевизионным передачам. Я только хотел бы отметить его глаза — они смотрят на тебя очень пристально, как будто у них есть пальцы, которыми тебя ощупывают. И в то же время создается впечатление, будто на тебя вовсе никто не смотрит, а сам ты — нарисованная в блокноте любопытная картинка.
Шеф принялся расспрашивать меня о моей жизни, спросил, кто был мой отец, в каком интернате меня воспитывали, и пообещал поощрить этот интернат. И постепенно у нас зашёл разговор о тебе. Конечно, я не стал с ним сильно откровенничать, милая, тебе нечего мне поставить в упрёк… Шеф явно чувствовал ко мне симпатию, поэтому откровенничал в основном он.
— Да, — говорил он, — я не выходил из этого кабинета уже 204 года и единственное, о чём я жалею, это молодые девушки…
Он вздохнул и улыбнулся, а я удивился, что человек после трёхсот всё ещё интересуется молодыми девушками.
— 210 лет назад, когда мы только налаживали производство реагента, я тоже был рад побегать по всему городу, заглянуть в любую щель, пробежаться по берегу моря (благо Шланг мне это позволял, а противокислотные сапоги были достаточно удобны для купания)… Мы, молодые и знатные, почему то нас тогда называли «золотая молодёжь», обожали хвастаться длиной своих Шлангов, могли пройти из одного конца Города в другой, и называли это Свободой… все парни с завистью смотрели на нас, а девушки кидались нам на шею…
Он посмотрел на меня.
— Впрочем, ради хорошего куска Шланга, любимой девушки и тридцати метров Свободы многие до сих пор способны из кожи вон вылезать…
Нельзя сказать, чтобы это было упреком (скорее жалостью), но я смутился и покраснел. Особенно, когда представил, куда мы с тобой смогли бы завалиться, будь у нас лишних 30 метров.
Шеф это наверняка заметил, но виду не подал. Он продолжал
— Сегодня тебя ждет повышение. Тебя переводят в командный состав. Естественно, ты должен представлять себе, что такое эта ваша «Свобода», и что такое моя теснота…
Он дал знак телохранителю, чтобы тот развернул его кресло. По его приказу наемники раздвинули зеркала, закрывавшие противоположную от дверей стену, и я увидел плазменный экран во всю высоту стены, какой есть в каждом доме. Только это, разумеется, был не телевизор, а знаменитый компьютер Шефа, и в ручке кресла Шефа имелась клавиатура, с помощью которой он начал приоткрывать свои возможности.
На экране я увидел панораму, которую показывали видеокамеры, снимавшие все помещения рабочих секторов. Шеф клацал какими-то кнопками и картинка смещалась от сектора к сектору, позволяя рассмотреть во всех подробностях суетящихся людей, все детали их работы и выражения лиц… Оказывается, камеры у нас установлены чуть ли не через каждый метр, многие дублируются, и ни одного секрета или события от них утаить нельзя.
— Так я «гуляю»… — пошутил Шеф, — На территории завода я могу посмотреть куда угодно. И даже сделать. Где угодно. Что угодно… Вот, например… Упаковщик №15… Работает из рук вон плохо и явно не соответствует своей должности.
На экране появился рыхлый коротышка в белом халате, работавший на упаковке у конвейера. Он работал очень старательно, закусив нижнюю губу, однако всё равно вид у него был очень неловкий, и за остальными он явно не поспевал. И наверняка не выполнял нормы.
— Уволен. С сегодняшнего дня. Перевести на более спокойную работу в бытовой сектор.
Практически, это означает, что бедняге урежут Шланг и оставят работать в номерах нижнего сектора, вероятнее всего, на уборке строго закреплённых помещений. Формально говоря, как ты знаешь, это означает, что подготовка этого работника к его профессии не оправдала себя. Мгновенно на экране за спиной упаковщика выросло две затянутых в чёрное фигуры, лиц было не видно, но вероятно они что-то быстро сказали, потом поволокли испуганного коротышку куда-то в сторону.
Панорама сменилась, показав заснеженный сад где-то на окраине города. Свистел ветер, мёл густой коричневый снег, люди в серебристых скафандрах с торчавшими из них Шлангами суетились у края неглубокой ямы, вырытой неподалёку от высокого дерева. Они забрасывали яму землёй вперемешку со снегом. Двое сматывали чей-то Шланг, видимо, больше не нужный владельцу. Работать им, вероятно, было тяжело, так как метель безумствовала, раскалённые порывы ветра путали их Шланги и едва не сбивали с ног… Шеф объяснял, что такая чёткая картинка окраины города получена со спутника, а видеокамеры установлены только в помещениях — там, куда нельзя заглянуть с улицы. Я мимоходом удивился, почему спутнику не мешает метель, но скоро забыл об этом.
— Тут и без меня дела прекрасно идут, — пробормотал Шеф и снова застучал по клавишам.
Мы увидели тебя. Ты работала за пластиковым столом, шуршала бумагой. Было слышно даже твоё дыхание. Я жадно смотрел на экран, в то время как Шеф выдавал полнейшую биографическую справку с припиской о наших с тобой отношениях, но к счастью вовремя остановился, хотя было ясно, что его познания не ограничиваются датами, когда мы с тобой виделись. При необходимости он мог даже рассказать, что мы делали, когда виделись.
После этого дальнейшее меня уже не впечатляло. Шеф управлял текущими делами, моментально переключаясь с одной камеры на другую и отдавая приказы, попутно заскочил в какой-то магазин и заказал по моей просьбе подарок для тебя. Нам его не доставляли, но я думаю, что он уже у тебя с сопроводительной запиской, которую я написал там же, у Шефа.
Также мы видели разнообразных людей, спешивших по делам или просто отдыхающих. С некоторыми Шеф разговаривал, отдавал приказы, но мне уже было неинтересно…
Конечно, мы и раньше знали, как работает Шеф… Но сегодняшняя демонстрация очень повлияла на меня…
Подумай, милая! Получается все наши секреты — это не секреты, все наши попытки отойти от общежития на как можно большее расстояние, побывать в магазине №35, сходить в кино, музей или остаться наедине — это не более чем попытки забыться, жить текущим моментом и получать примитивное удовольствие. Так как будущего, перспективы у нас нет. Тем более, у нас нет ни надежд на то, что мы когда-нибудь уедем из Города в другие города или, к примеру, легко сменим профессию, кроме той, для которой нас готовили. Наши Шланги могут вырастать до многокилометровой длины, но когда мы станем не нужны, нас запросто выкинут. То есть, Шланг — это, оказывается, вовсе не то, к чему нужно стремиться. Можно прекрасно прожить и без него, если у тебя есть власть. Или тогда, когда ты Необходим. Но когда ты просто работаешь и работаешь день за днём ради куска Шланга… Тебе просто некуда деваться, ты Должен получать удовольствие от работы. А больше тебе стремиться некуда и незачем. И даже твоя личная жизнь тщательно контролируется. За каждым метром твоей свободы наблюдают и проверяют, как ты ей воспользуешься. А как ты ей воспользуешься? Как жвачное животное передвинешься на новое пастбище? Туда, куда раньше тебя не пускала привязь, цепь, ошейник… Ты так и будешь перекладывать бумажки в своем офисе, а я — чистить фильтры. Потом появятся дети, которые будут делать то же самое в том же самом Городе. И всё это — только на благо и развитие Города, непонятно с какой целью… Потому что наше благо и развитие не превысит того радиуса, куда нас пустит Шланг. А самое главное это то, что больше себя уважать после такого мы не будем. Мы по-прежнему останемся теми, кем были и на той должности, которой посвятили жизнь. И бежать некуда. Только вживаться в Город, метр за метром продвигаться на вершину… по 24 метра в год… Вот только на самой вершине пирамиды этот бесценный Шланг становится совершенно ненужной иллюзией. Но это — только для Шефа.
А нам — до смерти — метр за метром, год за годом…
Впрочем, ты уже слышала?.. Сегодня у меня вышло повышение! Я теперь командую целой спасательной бригадой. Я больше не привязан к сектору 18, я могу перемещаться по нескольким подконтрольным мне секторам, и моя обязанность теперь — проверять работу очищающих. Естественно, мне положено теперь Шланг подлиннее. Шеф вызвал меня как раз для обсуждения моих обязанностей. Можешь меня поздравить, я теперь начальник!
Каково тебе будет замужем за начальником? Ха-ха!
Конечно, я еще не совсем освоился, вот и сейчас я всё еще по привычке расхаживаю по своему родному 18-му сектору с телефоном в руке.
Скажу тебе по секрету, не только по привычке я здесь решил походить. Я проработал здесь 11 лет. Никто лучше меня не знает этот сектор. Я бы хотел проверить того парня, который теперь будет чистить фильтр над 4-м цехом вместо меня. Не хотелось бы отдавать 325 жизней в недостаточно опытные руки. А может быть, меня просто мучает тоска по работе, для которой я создан?
Ну вот, мне уже скоро выходить из ремонтного лифта. Пора прощаться. Целую тебя! Перезвони мне обязательно! Отметим сегодня моё повышение?

* * *

Да! Ти, не забудь про подарок! Я думаю, тебе понравится! Снова целую!

* * *

Тирра, здравствуйте!
Это Кэррасс Вас беспокоит. Простите меня, пожалуйста, за столь несвоевременный звонок. Я не хотел бы расстраивать Вас еще больше. Очень жаль, что Вас на данный момент не оказалось дома…
(вздох)
Однако, признаюсь, мне гораздо легче разговаривать с автоответчиком…
Вероятно, Вы уже знаете из теленовостей, что произошло?.. Увы, Начальник 1-ой бригады очищающих,.. то есть… Кэмб, как раз проверял сектор 18, когда на верхних этажах сорвало новые фильтры. Мы уже провели предварительное расследование и предполагаем, что причиной стала халатность нового очищающего №101, который плохо приладил фланец… Он сгорел первым… Впрочем, сейчас, наверное, это имеет для Вас малое значение… Я просто подумал, что, вероятно, Вам следует знать… Шеф выражает вам соболезнования лично. Возможно, Вас переведут на другую должность.
Мы знаем, как Вам был дорог Кэмб и, конечно, не особо рассчитываем, что Вы будете прослушивать автоответчик сегодня. Но, на всякий случай скажу, что,… разумеется, Вы можете не приходить завтра в офис. Вас подменят.
Увы, Кэмб погиб столь внезапно, что ничего не успел Вам передать. Его… нашли возле самого фильтра… он… ладно, что я говорю…
Странно, что авария случилась в 18-м секторе. Это как раз тот сектор, который после предыдущего случая был подвергнут тщательнейшей проверке… и надо же было… такому…
Что ж… Вероятно, это его судьба.