(Текст выполнен на ангельвинском языке)))). Рассказы в духе Лема и Льюиса Кэрролла)
Моркотное барбекю
Барбекю из кометных осколков удалось на славу… К сожалению, соус из Крабовидной туманности слегка горчил, но Зоэ умудрилась искусно подсластить его бульонными сыпалками и мороженными квакалками…
Друзья кушали барбекю, выплевывая косточки от кислин себе под ноги, и буйно отплясывали качучу под хит сезона — шумихалку Ориона «Ах вы, кварки, мои, кварки…».
Ангельвята, не отставая от взрослых, резвились вовсю, взрывая в ближайшей Чёрной дыре разноцветные тыркалки. Дыра отчаянно кукарямбилась и временами даже белела от злости. Но это светопреставление никого не волновало: все выкаблучивались и от души хохорячились…
Пульсары давно пробили полвечность, но никто из гостей даже не собирался расходиться по звездолетам…
Зоэ отхлебнула из шарахалки немного газированного дурманского и скривилась, стрельнув зыркалищами в Торча:
— Где это видано, чтоб ангельвицам дарили такую дрянь! Это ж пить невозможно!
Ты в каком из комиссионных звездаков бутикнул это свиндячество???
Торч взял чистую шарахалку, демонстративно наполнил еe дурманским и, сделав пару глотков, моркотно закатил свои крохотные сиреневые зыркалики:
— Обижаешь, ангельветка! Это дурманское — настоящий тырк! Марочное, коллекционное!
От самого Пан-Шморлика!
— Во-во! Вкус такой, будто шморлики насвидячили!
Тут же запахло шморликовым свиндячеством…
— А ну, кыш! — возмутился Торч, пытаясь отряхнуть с брючины шморликовое свиндячество.
Но не тут-то было! Свиндячество диких сине-розовых шморликов клейкает так уж клейкает!
— Теперь ничем не отмастрячить! — злорадно хихикнула Зоэ. — Проще брюки выкинуть! Тем более что они абсолютно не сочетаются с цветом твоих когтекрылышек.
— Пожалуй, — вздохнул Торч. Снял брюки и закогтекрылил их в Черную дыру.
Дыра вежливо жевнула подачку, но тут же раскашлялась и гизланула их обратно.
Брюки вылетили из чихикалки Черной Дыры, как пробка из дурманского.
Всё вокруг тыркнуто закукарямбилось и расхохорячилось шморлевато и моркотно.
…Пульсары пробили без четверти вечность. Чёрная Дыра, наконец-то насладившись барбекю, окончательно побелела…
— Нет худа без добра! — философски резюмировал Торч, свежуя бывшую Черную Дыру. — Ах, Зоэ, с дурманским от Пан-Шморля я, конечно, опростоволосился… Признаю! Зато чёрно-дырое манто — неплохой подарок к нашему завтрашнему бракосочетанию!
И Зоэ не стала с ним спорить… Первый раз за три вечности их знакомства!
Вертокрылый обольститель
Звездолёт бультыркнуто прикосмопортился, шкандырябнувшись о мол. Трёхмуркатное стекло рубки обрызгало зелёно-коричневой взвесью.
— Какое свиндячество! — Зоэ брезгливо передёрнула наманикюренными когтекрылышками. — Терпеть не могу эти водно-болотные планетки! Ах, Торч, ну почему тебе шморликнулось прикосмопортиться именно здесь? Ну чем здесь можно умильнуться? Тут, наверняка, проживают исключительно чешуйчатые создания!
— Ты же сама собиралась перед бракосочетанием пройти одновечностный курс оздоровительных процедур? — осторожно напомнил Торч, помогая Зоэ воспорхнуть из люка звездолёта.
— Какое тут может быть оздоровление! — возмутилась Зое, неуверенно притуфляясь на узенький, четвертьмуркатный мол.
— Здесь полным-полно целебной серно-лямбдовой грязи!
— Ка-ка-кой грязи???- моркотнулась Зоэ, стремительно вертикнувшись над молом и роняя на лету туфли — одну за другой.
Торч выпуклил зыркалики от изумления:
— Дорогая, ты хочешь лечебно булькатнуться именно тут? Полагаешь, топливные подтёки нашего звездолёта целебней природного серно-лямбда?
-Конечно, нет!- чуть не плача рыквизглула ангельвица. — Булькашмякаться здесь я вовсе не собираюсь!
И угрожающе добавила:
— Но кое-кто, и я точно знаю, кто… сейвечность булькатнется в серно-лямбдовое свиндячество за моими туфлями!
Золотисто-розовые когтекрылышки Зоэ грозовато шаранулись над Торчем, но… ангилев успел люкнуть в звездолет.
— Ах, ты шморлище тырканутое! — только и успела вымуркнуть Зоэ, шварбухнувшись о наглухо задраенный люк.
Ангельвица тоскливо окинула зыркалищами серно-лямбдовую гладь — ни конца, ни края! — и уж, было, решилась булькатнуться за своими туфлями…
…Зелёно-бурая смесь волнисто выпуклилась, будто дивясь на ангельвицу,
и оплыла, шаровато вздыбившись. Над грязевой поверхностью показалась чья-то чешуйчатая голова.
Зоэ затрепетала от ужаса, высоко воспарив над звездолётом.
Но чешуйчатое чудовище, плавно вынырнув из серно-лямбда, тоже воспарило, стремительно разворачивая коже-верто-лопасти изумительной красоты.
— Это не ваши туфельки? — поравнявшись с Зоэ в воздухе, нежно рыкомуркнуло чуди…
— А вы вовсе и не чудище! — лучезарно улыбнулась Зоэ, нечаянно озвучив собственные мысли.
— Если я чудище, то вы хомо сапиенс! — обольстительно рыколыбнулся незнакомец.
— Да уж, — фыркнула очарованная Зоэ, — я не хомо… Я ангельвица. — Очень приятно познакомиться — Зоэ.
— Мне тоже! — кивнул незнакомец, и предложил. — А я ангельдраг. Можете называть меня Дрим. Тут недалеко есть неплохой жральчеран. Не слетать ли нам туда?
Зоэ охотно спланерила. Но тут откуда-то из дальнего низа раздался Торчий рык:
— Дорогая! Эта шморликовонная планетка — не место для ангельвиц! Ты была совершенно права, отказываясь оздоравливаться именно здесь!
— Ах, Торч! Ты напрасно переживаешь! С твоей стороны, напротив, было очень мило призвездолетнуть меня именно сюда! Это самая гениальная из твоих идей, дорогой!
Торч слегка растерялся, не зная: радоваться ему или огорчаться от Зоэных слов. Затем мявко вздохнул, задраил люк и хлявко приполётился рядом с ангельвицей и вертокрылым Дон-Жуаном.
Ангельвинство
Мордвинутая туманность отчётливо молочилась сквозь ангельвистые тучи на чёрно-буром небе… Сверху ностальгически капотили мелкие, едкие и вонявистые осадки, сравнимые по красоте разве что с разноцветными радиоактивными жужжаликами родной для Зоэ планеты.
— Мракобесно-то как! – ангельвица Зоэ мечтательно закатила свои огромные буркалищи, а Торч – уже в который раз порадовался, что догадался прихватить с собою переносной зонтонавес.
Жидкие инопланетные капотилки, монотонно льющиеся с кудлевастого небокрыша, ангельва не впечатляли. Но больше всего его раздражало, что после такой капотели на шкуроже и хвосте обычно появлялись пузырчатые, вонистые высыпания. А вот Зоэ от аллергии ничуть не страдала…
— Давай еще разок бультыркнемся? – предложила ангельвица, эротично сбрасывая халатик и ступняча свою когтистую лапку в кислотном бульоне.
— Н-не, — Торч отрицательно мотнул головой, — меня эти кисланутые кусалки уже всего ушкурячили. Всё тело от них чешит…
— Ну и сиди себе на соляже в полном одиночестве, как какой-нибудь человеконутый монстряк, — фыркнула Зоэ и кувырбухнулась в рокотастые волны.
Прошло полвечости, а может, и больше… Торч, по-прежнему дрожал на соляже, кутаясь в плед и прикрываясь зонтонавесом, а Зоэ всё не выплывакала…
— Тю-тю… тю-тю… — будто в издёвку пропела неизвестно откуда прикрылившая огромная птикалка.
— Заткнись! – ворчакнул на неё Торч, но птикалка не унималась.
— Тыркалки на тебя нет! – рыкляво вскипачился ангелев.
— Тю-тю… тю-тю… — снова назойливо протрындела птикалка.
Торч побуркалился на вредную леталку еще с полвечности и тут понял, что в его желудке воркатит.
Но не успел он кусыркунуть фастфуд, как чашуйчатая птикалка вытыркнула фастфуд из Торчевых лап и заклювакала его целиком.
И тут Торча осенило…
Он расстегнул свою паковалку и достал из неё ещё один фастфудец. И не успела птикалка его клювакнуть, как Торч ангельвасто когтанул леталку и мгновенно соштопорил ей шею.
— А я уж боялась, что ты меня не дождёшься! — едва не слезакая, помуркала Зоэ, бессильно выпланув на солаж. — Представляешь, меня там чуть не поймали в сети аборигены. Пришлось их долго когтить… Весь маникюр об них обскоблила. Это возмутикально!
– Мне тут тоже потыркаться пришлось, — не без гордости рыкмуркнул Торч. — Смотри, какую птикалку я приштопорил!
— Ловко, — горестно буркаля дохлую птикалку, вздохнула ангельвица. А Торч, нежно поглаживая когти обожаемой Зоэ, пожалел аборигенов…
