Улица. Трамвай. Звонок. Ревел клаксон авто.
И мельтешили хаотично, озабоченные люди.
Пыхтели дымом сигарет, кто пиво пил, а кто,
Расписывал старательно, на полотне, этюды.
Разносился, из коляски, громкий плач ребёнка
И мамаша, лучезарно, с ним общалась, ласково
Будто аист на гнезде, копошился, с аистёнком,
Мелодичный и красивый, лился голос Баскова.
Жизнь текла в неведении, что там будет вскоре
И на лицах, макияжем, скорбь была расписана,
Сущность истину рождает, говорят, при споре,
Но не каждый, в курсе дела, как она прилизана.
На ствол дерева вскочила, напугавшись, кошка,
А собака, что гналась, в злобном стрессе, лаяла.
На скамье – хламьё бомжей, и стакан, и ложка
И от мрачной обстановки, чувство света таяло.
Явь лишь радостный спектакль и тоска зелёная,
Вроде карканья ворон, со звучанием фуги Баха.
Там, вспотев, футбол гоняла, ребятня ядрёная.
Мяч в ворота залетел – был удар без промаха.
В отношении к голубке, голубь был нахальным.
Стая шустрых воробьёв, мир затмила щебетом.
Был,для всех живых момент, этот, эпохальным,
Только душу с сердцем, рвало будто скрежетом
Состязались воробьи, в отбирании крошек хлеба.
Строй военных прошагал, маршем и с оркестром.
А салют, сияющий, превратил в гвоздику небо,
Ну, а власти, бизнесменов, мучили секвестром.
На органе исполнялась, месса страстная, Гуно
Наступила, на момент, в мире шумном, тишина.
Под навес зерно свозили, хлеборобы, на гумно.
И потребности для жизни, обеспечили сполна.