Сказка
На улице по-зимнему рано вечерело, и повсюду загорались всё новые, и без того, казалось, бескрайние огни большого города, кото-рый изготовился излить свою радость и стремительно ворваться в све-жие новогодние объятья.
Большая суета, эта прекрасная и неминуемая спутница любого праздника, овладела всеми, кто мог быть замечен на улицах и в зако-улках в минуты своих последних дотошных приготовлений. И лишь одно крохотное существо смотрелось необычно среди этого снующего, одурманенного предвкушением веселья разношерстного люда.
Изрядно ссутулившись, со сбившейся набекрень потертой шапкой, в то и дело вязнущих в рыхлом снеге сапожках, продвигался мальчик лет шести-семи, с видом одновременно настойчивым и отре-шенным. Куда лежал его путь, он не смог бы, пожалуй, сказать и сам; среди окружавших его людей также не было того, кто задался бы по-добным вопросом. А раз так, то мальчик был полностью предоставлен самому себе и просто шел туда, куда смотрели его большие грустные глаза.
В действительности, он хотел того же, что и все вокруг: вопло-щенного ощущения радости, не больше и не меньше. Понятным было это желание в таком возрасте и в такой особенный день. Однако всё указывало на то, что мальчуган был чужим на грядущем празднике жизни: и его странное в этот неранний час одиночество в центре го-рода, и понурый вид, который, казалось, был столь не к месту и не к лицу, что даже мог возмутить иного сердобольного прохожего. Но в том-то и дело, что разделить чувства бедняги было некому, и в его едва оперившейся душе поднималась глубокая тоска, граничившая с от-чаянием.
Малыш был настолько расстроен, что вдруг просто взял и оста-новился, как вкопанный, посреди бурлящей улицы – обычный, наив-ный, полный откровения жест ребенка в минуту безысходности.
Остановившись, мальчик впервые за последние несколько ми-нут поднял глаза, повел взглядом по сторонам и с интересом огляделся вокруг. То, что предстало его взору, на мгновение слегка ошеломило, но вместе с тем придало новые силы и частичку какой-то безотчетной надежды. Дело в том, что ноги сами вывели малыша на увенчанную непередаваемым волшебным ореолом площадь – ту самую, которая была призвана стать настоящим средоточием праздничных торжеств. Об этом месте накануне не говорил только ленивый, и мальчик, ко-нечно, тоже был о нем наслышан. Каких-нибудь пять часов назад оно, это место, представлялось совсем нереальным и недосягаемым, и маль-чик даже не смел и помыслить о том, чтобы там оказаться.
Каково же было его удивление сейчас, когда перед ним рассти-лалась волнующая до глубины души пестрая панорама всего того, что составляет непременную соль людских развлечений в последние часы уходящего в отставку старого года.
Не в силах охватить разом всю массу нахлынувших впечатле-ний, малыш поспешно переводил взгляд с одного на другое, с другого на третье – и сердце бедняги переполнялось от неописуемой, непод-дельной радости, радости от того, что он неизвестно как, но все же здесь очутился. Созерцая народные гулянья, малыш боялся одним не-ловким движением спугнуть пойманную за хвост удачу, разрушить прекрасное видение, прервать свой сладкий сон.
Однако же это был не сон. Постепенно первые эмоции сошли на нет, и мальчик, все больше приходя в себя, внезапно устремил свое внимание на одну причудливо мерцавшую вывеску, манившую и влекшую к себе интригующим подмигиванием. На уютного вида зда-нии старой застройки неоновыми буквами было начертано: «Здесь сбы-ваются ваши мечты».
Присмотревшись, мальчик заметил, что к особняку неспешно стягивалась солидная, выделявшаяся на общем фоне публика, состо-явшая по преимуществу из достопочтенного вида семейных пар со своими малыми отпрысками. Разглядывая важных – под стать своим родителям – детишек самых разных лиц и возрастов, малыш мечта-тельно задумался о том, какими счастливыми должны быть эти облас-канные судьбой мальчики и девочки.
Всецело погруженный в свои мысли, в которых – отдадим должное – не было и капли зависти, малыш, не вполне сознавая про-исходящее, подходил все ближе и ближе к этой мерной процессии, устойчиво пополнявшейся все вновь прибывавшими. Не заметил он и того, как влился в поток и, растворившись, стал его частью, готовой встретить то неведомое, что скрывалось за распахнутой настежь мас-сивной дверью. Очнулся мальчик лишь тогда, когда стоявший при входе ливрейный швейцар отточенным годами лакейским баритоном процедил:
— Ваш пропускной билет, сударь.
При этих словах малыша передернуло, его душа ушла в пятки и даже дальше, в землю под ними, куда он был готов тотчас прова-литься. Вспомнив, где оказался, а также и то, что у него нет и в помине быть не может никакого билета, мальчик, наконец, ощутил весь ужас ситуации, в которую он попал. Сейчас его, безбилетного и непонятно откуда взявшегося, неминуемо заметят и с позором выставят вон, отсе-яв от этих избранных, к числу которых он не принадлежал.
«И ведь правильно сделают», — с досадой и в то же время с гру-стью пронеслось у него в голове. Боясь поднять глаза на сурового при-вратника, ребенок вжал голову в плечи и покорно приготовился ждать, что будет дальше.
В следующее мгновение последовала резкая, полная негодова-ния реплика господина средних лет, за которым и пристроился в оче-реди наш малыш:
— Вас должны были предупредить. Вот мое приглашение на всю семью, включая детей.
Спеша уладить возникшее было недоразумение, швейцар, с ко-торого мгновенно сошла гримаса надменности, подобострастно про-лепетал:
— Ах, да, миль пардон за причиненное неудобство, сэр. Желаю приятно провести этот вечер! – и, чтобы побыстрее замять приклю-чившийся конфуз, учтиво перевел свой взгляд на следующее семейст-во, всем видом подчеркнуто выражавшее свое недоумение.
Эти несколько секунд малыш провел с зажмуренными глазами, не помышляя ни о чем, кроме громадного желания испариться во что бы то ни стало, исчезнуть из этого общества чужих ему людей, ведь только для них и было предназначено грядущее торжество, на которое он, несчастный, посмел посягнуть.
В ожидании худшего, готового случиться в любой момент, мальчик вдруг почувствовал активно начавшееся сзади шевеление в напиравшей и словно подталкивавшей его вперед очереди. Наш кроха мгновенно пришел в чувство и, чтобы не свалиться с ног, быстро-быстро засеменил – и вот уже видел, как проплывают мимо обтянутые белыми английскими брюками стройные ноги швейцара, не прояв-лявшего никакого интереса к тому, что происходит у него за спиной.
Все еще не веря в случившееся, мальчик, тем не менее, резонно рассудил, что опасность быть в любой момент обнаруженным отнюдь не миновала, и тут уж лучше было поспешить вперед, дабы закрепить свой нежданный успех.
Бросив отчасти благодарный взгляд на ничего не подозревав-шую эффектную супружескую пару и их двойню, наш окрыленный герой, не слишком вдаваясь в подробности пережитого, всем своим телом начал впитывать атмосферу большого колонного зала, где, по-видимому, и должны были развернуться основные события новогод-ней вечеринки стекавшегося бомонда.
В таких местах мальчику бывать раньше не доводилось. Здесь господствовал роскошный, породистый, выставлявший себя напоказ интерьер а-ля ампир, сочетавшийся с сугубо современными элемен-тами, едва заметными для неискушенного, а тем более отроческого глаза.
Малыш, не отдавая себе в этом отчета, безошибочно проникся духом царившего в воздухе смешения эпох, под стать которому были и члены этого общества. Не испорченный пороком ребенок мог наблю-дать, что для многих гостей сам факт присутствия здесь был не более чем поводом показать себя и в гораздо меньшей степени – посмотреть на других. Стремлением произвести выгодное впечатление было на-сквозь пронизано всякое телодвижение, будь то поворот головы, уст-ремленный взор или улыбка. Никто бы не поручился утверждать, что в действительности творилось на душе у того или иного носителя ве-ликосветского этикета, скованного по рукам и ногам.
Все глубже оседавшее в душе мальчика неприятие этой безра-достной, искусственно натянутой праздничности контрастировало с увиденным ранее на городской площади. Там, вырываясь из народной массы, поглощая каждого, бушевала безумная предновогодняя стихия, не стесненная рамками манерных ужимок.
Мальчик начал было жалеть о своем нахождении в этом вели-чественном и одновременно отталкивающем доме, но вместе с тем что-то непонятное для него самого все продолжало удерживать его там. Он вспомнил о словах на вывеске, о том возможном скрытом смысле, который, как он твердо верил, должен был непременно ему открыться. Либо этот смысл нужно было в чем-то увидеть и отыскать?
«Не просто же так меня сюда занесло?!» — риторически повис в воздухе вопрос нашего героя. Но что в таком случае оставалось делать ему, одинокому и никому не нужному, в этом по-человечески холод-ном месте, где никто не смотрел дальше собственного носа? Даже со своими сверстниками не мог заговорить наш малыш: все они, расфу-фыренные-разнаряженные, были при своих родителях, а с кем и в чем был он сам?..
Какие там привычные детские шалости и хороводы, если даже праздничная елка стояла чуть ли не в самом дальнем углу, словно слу-чайная гостья?
Мальчик подошел к этому дереву, которое, как и он сам, было всеми забыто, а оттого, наверное, столь же несчастно. Он даже не по-дозревал, как много схожего было в той ситуации между ними.
Малыш поднес небольшую веточку к лицу, втянул в себя запах свежесрубленной хвои и громко и не без удовольствия чихнул. С бес-покойством оглядевшись по сторонам – не заметил ли кто? – мальчик удостоверился, что все в порядке, и, махнув рукой на это механическое сборище представителей человеческого рода, решил еще немного за-держаться возле своей сообщницы по несчастью.
Что ни говори, а дерево было наряжено не просто по форме, но и с отменным вкусом, в котором чувствовалась чья-то опытная рука и незаурядный талант. Устремив голову ввысь, чтобы разглядеть самую верхушку, малыш заскользил оттуда взглядом вниз, ежемоментно встречаясь глазами с какой-нибудь причудливой игрушкой, которой он в жизни и не видывал. Обозрев таким образом красавицу ель с го-ловы до ног, мальчик присмотрелся к самому подножию дерева. Объ-ектом, привлекшим его внимание, были вовсе не подарки, мирно ждавшие времени своего вручения, а самая обычная – в форме шара – елочная игрушка, которая неизвестно как очутилась на полу, вместо того чтобы приютиться на подобающем ей месте на дереве.
Немного удивившись, малыш осторожно приподнял шар за привязанную сверху веревочку и, уже готовый пристроить игрушку на одну из нижних веток, внезапно одернул руку. Остановив другой рукой раскачавшийся в стороны шар, мальчик поднес его на уровень лица и тотчас увидел на округлой сиреневой поверхности какую-то растянувшуюся физиономию, которая ему кого-то напоминала.
Даже не успев как следует над этим задуматься, малыш вдруг отчетливо услыхал:
— Здравствуй, мальчик! Я рад тебя видеть.
При этом, как показалось вздрогнувшему от неожиданности ребенку, физиономия пошевелила губами. Впрочем, после всего пе-режитого в этот день мальчика сложно было удивить всерьез. Поэто-му, набрав в легкие побольше воздуху, он не стал медлить с ответом:
— Здравствуй. А… с кем я разговариваю?
— Я твой извечный спутник, который всегда с тобой. Поэтому можно сказать, что я – это практически ты.
На это запутавшийся в мыслях мальчуган лишь прошептал:
— Как это? Я не понимаю. И почему, если это так, я тебя никогда не видел и не слышал?
— Я всегда был с тобой и никогда не давал об этом знать только потому, что в этом не было необходимости. Я помогал тебе незримо во всех жизненных ситуациях, но сегодня я посчитал нужным приот-крыть свое лицо в связи с очень важным случаем в твоей жизни, кото-рый тебе ни в коем случае нельзя упустить.
— А что же это… за случай?
— Завтра, то есть в день, когда наступит новый год, тебе приго-товлен сюрприз, который ты ждал всю свою жизнь. Твоей давней меч-те суждено будет сбыться, если ты к утру следующего дня вернешься туда, откуда ты сегодня своевольно ушел.
— Ты хочешь сказать – вернуться обратно? То есть… в детский дом, который я с такой радостью покинул? Но откуда ты об этом зна-ешь?.. Ах, да, ты ведь всегда рядом со мной, понимаю. Но зачем я дол-жен это делать? Что это будет за подарок? Зачем ты говоришь загад-ками?
— Затем, что тебе самому нужно вспомнить о самом сокровен-ном, что есть в твоей душе. Только тогда ты сможешь стать таким же счастливым, как собравшиеся здесь мальчики и девочки. Посмотри на них и обо всем догадайся. Вот все, что я могу тебе сейчас сказать. Ско-ро я снова скроюсь, но по-прежнему останусь рядом с тобой. Если до полуночи тебе ничего не удастся, то следующий шанс может предста-виться лишь через несколько лет. Я буду помогать тебе всеми силами, но конечный результат зависит только от тебя. Помни об этом. И по-следнее: не забудь положить то, что ты сейчас держишь, туда, где оно прежде лежало.
Мальчик поспешно оторвал взгляд от шара и посмотрел в про-тивоположный конец помещения. Там по стрелкам массивных на-стенных часов малыш попытался прочесть время, от которого сейчас так много зависело в его судьбе. Он вспомнил, как воспитательница однажды учила его узнавать время по своим наручным часам. На-прягшись в воспоминаниях о том, как это правильно делается, маль-чик перебрал всевозможные варианты, но так и не пришел к одно-значному заключению. Отчаявшись было найти искомое в комбина-ции трех стрелок, неподвластной иному детскому рассудку, мальчик случайно услышал оброненную на ходу фразу одного из прислужни-ков, обращавшегося к напарнику:
— Слушай, осталось семь минут до полуночи, так что не за-будь…
К чему именно призывал один лакей другого, мальчик слушать не стал, ведь главным было то, что он узнал время. У него оставалось всего семь минут, даже меньше, на поиски своего счастья. Каких-то семь минут, в сравнении с целыми годами, которые он потратит, если в истекающие секунды уходящего года не вспомнит самого главного! Главного – но чего именно?
Посмотрев вновь на шарик, мальчик увидел все то же изобра-жение самого себя, которое, однако, с ним больше не заговаривало. Мальчик аккуратно положил шар на прежнее место, ласково погладил прикрывшую его пушистую ветошь и в первый раз за весь вечер не-принужденно улыбнулся.
Овладев временем, наш герой полностью овладел и собою. Отойдя в сторону, он присел на подвернувшийся невесть откуда ма-ленький стульчик и погрузился в раздумья. Перебрав самые яркие мгновенья за неполные семь лет своей жизни, мальчик не нашел в них ничего примечательного, что могло бы помочь ему найти правильную разгадку. Впрочем, у него еще была одна зацепка, оставленная… тем, чьего имени он не знал и которого лишь мысленно называл «своим добрым помощником».
«Добрый помощник» подсказал малышу, что он сможет стать счастливым, подобно всем детям вокруг. Что бы это могло означать?
Среди всех собравшихся малыш отыскал взглядом того маль-чика и девочку, чей папа, сам не зная об этом, помог ему сюда попасть. В эту минуту – вероятно, одну из последних из тех семи, отец пригла-живал растрепавшиеся волосы своей дочери, в то время как его супру-га поправляла съехавшую набок бабочку своего сына. По всему было видно, что эти четверо, да и все вокруг вместе с ними, готовились к чему-то важному и торжественному, что неумолимо приближалось.
«Так в чем же состоит их счастье?» — никак не мог сдвинуться с места раздосадованный на самого себя, но не отчаявшийся малыш. Через мгновение настенные часы гулким басом стали отсчитывать по-следние в году секунды, и вся детвора гурьбой, не обращая более ни-какого внимания на своих степенных мам и пап, помчалась к елке, чтобы поскорее завладеть грудой подарков в упаковках одна краше другой.
Застывший на стульчике мальчик был практически не в силах вынести всю тяжесть своего положения. Ничто бы уже, наверное, не спасло его, если бы в этот миг не послышался неприятный хруст раз-бивающегося стекла. Один из охотников за подарками, овладев своим заветным трофеем, даже не заметил, как одним неловким движением ноги основательно вмял в паркет тот предмет, что не так давно служил средством беседы мальчика и его ангела-хранителя.
При этом звуке малыш испытал такое ощущение, будто одним резким движением извне его виски были пронзены двумя острыми иглами. Последствием, к счастью, была не боль и не шок, а снизошед-шее озарение.
— Мама и папа! Я должен найти вас, если вы существуете! Да, именно так – я понял! И как же я раньше до этого не догадался?
Внутренний голос подсказывал, что ключ к загадке найден, и в ту же секунду часы пробили в последний раз.
Сияющий от непередаваемой радости и облегчения, мальчик тут же вспомнил, что ему никак нельзя медлить с возвращением назад, иначе… Но об этом он уже не хотел и думать!
Окинув в последний раз всех тех, в чьей компании он провел последние несколько часов, малыш подумал, что без них, пожалуй, он так бы ничего и не узнал. Да и не такими чопорными показались в минуту ликования эти дамы и господа, снявшие свои невидимые мас-ки и давшие волю своим естественным и столь понятным эмоциям.
Даже провинившийся намедни швейцар настолько расчувство-вался, что взял на руки уходившего малыша, по-отечески расцеловал его и громогласно заявил:
— Пусть сбудутся все наши мечты!
Опустившись на землю, малыш вдогонку произнес:
— Да будет так.
Очутившись на улице, мальчик взглянул напоследок на горев-шие ярче прежнего неоновые буквы, основательно натянул на затылок свою шапчонку, которая тоже словно чему-то улыбалась, и взял курс назад, к своей мечте. До ее осуществления оставалось совсем немного времени. Но не успеть малыш уже не боялся.