Анатолий Карданов
Витёк
Я в Нью-Йорке недавно. Мало кого знаю и сам никуда не хожу. А ко мне только Витёк заглядывает – сосед по этажу. Я о нём ещё никому не рассказывал – пока что изучал его как явление. Явление это загадочное и интересное, каждый раз узнаю что-нибудь новое. Но за знания приходится платить. Первый его визит стоил мне 0,75 “Абсолюта”. На мою долю выпало примерно 180 граммов.
А было так. Месяца два назад он позвонил в мою дверь, и я, как всегда, не посмотрев в глазок, открыл ему. На пороге стоял молодой мужик, лет 35 с виду, несколько помятый и встрёпанный, но весёлый. Я видел его впервые, но неловкости, которую испытывают в таких случаях люди, я испытать не успел.
— Привет, Колян! – сказал он, отодвигая меня в сторону и проходя в прихожую. Встав на пороге кухни, он повернулся ко мне и широким жестом пригласил войти.
– Давай, давай… заходи. Ну, чё стоишь, как пень засватанный. Знакомиться будем. Витёк, – представился он и протянул мне руку. — А тебя , Колян, как звать? У меня на дембеле дружбан был, Колян звали. Ну, всё равно, как не ты. Такой же… Только чуток повыше… На голову. Дак у него ж и башка поменьше твоей. И рыжий… А ты чё, покрасился? Нет? Ну ладно, давай заходи. Чё мы тут на пороге стоим, как не русские всё равно. Анатолий, говоришь. Это Толян, по-нашему, что ли? Я тебе вот что, Колян, скажу. Давай по-простому. Выпить у тебя найдётся? Я вот закуски принёс. С солью нашей, Российской, крупной. Закусывать-занюхивать будем. Не рукавом же. Давай присаживайся… Сиди, я сам достану… А-в-со-луте. Это, по-нашему, — Абсолют, значит. Ты смотри – целка! И холодненькая такая. Ну, ты молоток, Колян… А стаканы у тебя где? Да ты сиди, скажи только. А газетки нет? Чё скатерть-то марать. Я на газетке привык. Ну давай, ложи. А это кто? Неужто Сам? Ну, не узнать, а так — вылитый… Буш – объелся груш… Счас расстелю. И баба с ним… Жена – не жена? А у нас говорят, что он из евреев. Это он где? А-а, в Париже… Я тут тоже с женой живу. На этом этаже… Квартира ди-файф – дэ-пять, значит в переводе. Ну, англичане, ну, придумали! Язык поломаешь. А ты по-ихнему понимаешь? Соседи, значит, будем… Ну, давай — за соседство. И за мирное, как говорится, сосуществование… Ахххорошооо! … Не, – я после первой не закусываю. Как говорится, между первой и второй не закусывай икрой… Да-а-а… А сам-то ты откуда? Земляки, значит. Я в Питере был раз, а так сам я – москвич. Тёплый Стан слышал? Так вот, я из Троицка… Я чего к тебе пришёл… У тебя лука нет? Жена говорит, сходи в магазин. Картошку со свининкой жарит… Она на сносях у меня. Седьмой месяц… А чё я за одной луковицей бегать стану? Чё я заяц ей? Ну, давай, по-второй… Уухххорошооо! Да ты, Колян, не боись, тут ещё много… Я тебе, Колян, как другу скажу. Жене-то двадцать, а меня любит. Как говорится, любовь — не горчица. Я ей всё – и картошку, и лук… Нет, она тут в русском магазине продавщицей. “Интернешенел фууд”. За углом на 13-ой. А машина у тебя есть? Нет? А чё так? Ну, тебе видней. А я купил, две недели уж как… Давай обмоем… Между третьей и второй перерывчик небольшой… Хор-р-рошо пошла-а-а-Х!… А? Нет, месяц не работаю. Уволился. На мувинге (перевозка) грузчиком работал. А до того — на карвоше (мойка машин), на вошемойке ихней. Нет, сам ушёл. А чё, стану я им за полтинник в день ломаться! Машина теперь есть. Почту развозить буду. Понтиак-Бонневиль 85-го года. Как новая. Полторы отдал, как с куста. Вот починю и жену возить буду. Я тебя ещё раньше приметил. Свой думаю. Зайти надо. Посидеть-попиззеть. А с этими англичанами только “хай” да “адьё”. И то не понимают. Мексикашка здесь на первом этаже – Мигель звать. Поддатый всегда ходит. Знаешь? Жена у него здоровая такая – в двери не лезет. Тоже на сносях. Я ему по-хорошему говорю, ты говорю, чё, Колян, кислятину-то жрёшь? Давай водочку, мол, закусон мой. А он, китаёза вонючая, мне – по-ихнему лопочет, не поймёшь чего. Я против них ничего не имею… Но понаехало их тут. Шагу не ступишь. Я узкоглазых никогда не любил. Я одного спрашиваю, хау мач (почём) твои бананы. И пальцем тычу. Так он, как не родной, мне по-ихнему, по-американски – пизьзисят сентов, говорит. Тьфу… Ну я ему, мол, давай два паунда (фунта). А он не понимает. Дурной или глухой, думаю. Я громче – ДВА ПАУНДА!!!. Не понимает, сссука… Ну, и поезжай к себе в Мексику, говорю. Научись говорить сначала, а то ррраз – и заграницу. Не-е-е-ет, не выйдет из них толку. Но я тебе прям скажу – хуже итальяшек никого нет. Вот уж кого не люблю. Хуже них только черномазые. Вот на карвоше у нас тоже один такой был… Ну, давай, как говорится, за мир и дружбу народов… Уххххх-хххха! Да ты закусывай… Чё я, зря, что ли, горбушку тащил… В каждой избушке – свои горбушки… Как говорится… Оттт-так… Колян, а хочешь на машине покатаю? Да ты чё? Ни в одном глазу… Бабы нету на возу, если хочешь — подвезу… Тут ещё русские в доме живут. Или евреи… не знаю… Земляки, в общем. Старые такие. И девка есть, с коляской ходит. Я – к ним… Не пьют с-суки. Один ты – человек… Ты мне сотню на месяц не одолжишь? А то я с этой машиной-то совсем писденег… Ладно, не бери в голову… Ну чё, разольём, что осталось?… Ну, кисанька, ну давай ещё капельку, как говорится… Видишь, сколько ещё нацедил. Я всегда из бутылки могу выжать на посошок… А пивка нет – запить? Ну, ничего, у меня дома пара банок найдётся. Любка моя, как с работы идёт, всегда у китайцев покупает. Готовит она хорошо – солянку, там, жаркое. Обрезки с работы носит. Счас приду – свининку жаренную… Ну, давай, на посошок… Хххх—ха! А то поехали, Колян – покатаемся, пиззажи на Брайтоне посмотрим? Ну, ладно… Другой раз. … Давай луковицу… Как тут у тебя двери?… Ну, бывай… Заходи когда…
Витёк приходил ко мне ещё несколько раз. И всегда со своей закуской. Дружбаны, как-никак …
Написано 20 июня 1995 (Нью-Йорк). Опубликовано на сайте litsovet.ru 1 августа 2006.
