Девочки

Жила–была девочка Зоя… Жила–была девочка Сигрид…
Девочка Зоя, родилась в октябре 1945, после второй мировой войны в Ленинграде в русско-еврейской семье. Все еврейские родственники были закопаны фашистами живыми в Западной Украине, под Ровно, в селе Бережница Сарнинского района. Многие родственники со стороны мамы погибли в сталинских лагерях. Семья жила в проходной комнате, которую выделила им мамина двоюродная сестра. Спали за занавеской в темном углу. Потом власти разрешили прорубить окно. Стены были толстые. Долбили очень долго, но когда все было готово, все были очень рады. Это было окно в мир. Троицкий православный собор, памятник архитектору Стасову, создателю собора с голубыми куполами, что не часто встречается на Руси, смотрели в это окно. У собора, прямо под окнами был большой Троицкий рынок. Было хорошо видно, кто и что продает. Для мамы началось сложное время. Зоя просила постоянно купить яблоко или грушу. Но денег на такое баловство не было. Со временем она стала понимать несколько больше и перестала расстраивать маму, так как больше всего на свете любила и любит свою мамочку. Когда взрослые люди задавали свой риторический вопрос, кого из родителей она больше любит, девочка Зоя всегда отвечала вслух, что обоих. Но тут же бежала к маме и на ушко шептала ей с чувством о своей любви. В детский сад ее не брали, т.к. у них была полная семья. Был папа. А после войны детей было много, а пап мало. Много мужчин в СССР не вернулись с войны.
Много мужчин не пришло домой и в Германии.
Девочка Сигрид родилась в небольшой деревне под Виттенбургом в 1947. Ей тоже повезло с папой. Он был зубным врачом и имел небольшой практис. Он очень любил своих трех дочерей. Мама занималась девочками. К сожалению, счастье длилось недолго. Отец заболел и умер, когда Сигрид было всего 3 года.
Девочки с мамой переехали в Витенбург, в маленькую квартиру без водопровода, но с газовой плитой. Тогда это было большой удачей.
Бежало время. И вот уже девочка Зоя, а потом и девочка Сигрид пошли в школу.
1 сентября на Зое было кашемировое коричневое форменное платье и белый фартук. Светлые косички заканчивались белыми атласными бантами. В одной руке был большой осенний букет, а в другой портфель. Директор школы не хотел принимать ее в школу. Девочке не было еще 7 лет. Но после экспромт-экзамена он поменял свое решение. Зоя должна была прочитать фамилии довоенных выпускников на мемориальных досках, установленных в школе, и выполнить необходимые математические действия.
Девочка Сигрид пошла в школу в 1954 году. У нее не было униформы, был старый ранец на спине, доставшийся ей от старшей сестры. Она держала в руках большой пакет с конфетами и яблоками. Ее первая учительница фраи Лельвитц взяла ее за руку и повела в класс.
Бежали первые школьные годы. Первая учительница Мария Васильевна научила девочку Зою считать, читать, писать и думать. Тогда ей казалось, что все ученики одинаковые, все любили друг друга. Но в четвертом классе ее сосед по парте стал обзывать ее. Произнесенное слово унижало и оскорбляло любого человека еврейского происхождения. И девочка Зоя в первый раз столкнулась с антисемитизмом. Она не понимала, в чем же их разница? В интернациональной семье Зои отмечались русские и еврейские праздники. Друзья родителей были разных национальностей. Она рано прикоснулась к еврейской культуре, литературе и религии. С детства посещала я с папой синагогу. Хотя в то время это в СССР не поощрялось. Люди боялись ходить в церковь, а в синагогу тем более.
Истинно верующие люди не изменяли своей религии ни во времена сталинских репрессий, ни во время войны. Я помню, как во время русской пасхи, чистенькие маленькие старушки в белых с цветочками платочках шли в церковь. В руках они держали сверточки, в которых был кулич и пасха. Они несли это в церковь батюшке для освещения. Дети послевоенного времени росли атеистами. И они не понимали, как вера в бога важна для этих бабушек, что это придает им сил, радости, дает возможность выжить в любое трудное время.
Девочка Сигрит жила в Мекленбург-Форпомерн, куда после войны пришло много беженцев-немцев из Польши и Чехословакии. Со своей первой подружкой Ингрид, беженкой из Польши, дружит она с первого класса. Сигрид умела дружить со всеми, независимо от национальности. Посещение евангелического собора было не обязательным, но приносило радость общения с чем-то таинственным.
Девочки были хорошими ученицами. Сигрид имела способность к иностранным языкам. Зое особенно давалась физика, математика и английский язык. Немецкий ее поколение учило по кинофильмам о войне, в которых был четкий стереотип, что русский солдат всегда умнее немецкого. Что русские разведчики, закончив за 3 месяца спецразведшколу, говорили прекрасно по-немецки и были готовы для работы в немецком тылу. Российские немцы, проживающие в России с 18 века, говорили на старом немецком диалекте, по которому их в Германии сразу можно было определить. И только когда прошло много десятилетий, и большая девочка Зоя оказалась в Германии и начала учить немецкий язык, она поняла, какая это фантазия за короткий срок научиться хорошо, без акцента говорить по-немецки.
Быстро пробежала школа, девочки выросли и превратились в симпатичных блондинок. У каждой в жизни была сильная любовь, хорошая семья, дети. Но потом они остались одни.
И вот неожиданно в феврале 1997 года на лестнице 5-этажного дома на ул. Гагарина в городе Шверине в Германии произошла встреча двух давно выросших девочек, похожих друг на друга, как две родные сестры, имеющих похожие судьбы, и так давно идущих навстречу друг другу. Встреча, которая переросла в многолетнюю большую настоящую дружбу. И никогда бы не удалось девочке Зое быстро и хорошо научиться говорить и писать об их дружбе по-немецки, если бы не девочка Сигрид, которая с детства имела интерес и способности к русскому языку и которая получает сейчас удовольствие от общения со своей любимой подругой на русском языке. Они великолепно понимают друг друга!

Зоя Витес
E-Mail: zv-06@bk.ru

Девочки

Жила–была девочка Зоя… Жила–была девочка Сигрид…
Девочка Зоя, родилась в октябре 1945, после второй мировой войны в Ленинграде в русско-еврейской семье. Все еврейские родственники были закопаны фашистами живыми в Западной Украине, под Ровно, в селе Бережница Сарнинского района. Многие родственники со стороны мамы погибли в сталинских лагерях. Семья жила в проходной комнате, которую выделила им мамина двоюродная сестра. Спали за занавеской в темном углу. Потом власти разрешили прорубить окно. Стены были толстые. Долбили очень долго, но когда все было готово, все были очень рады. Это было окно в мир. Троицкий православный собор, памятник архитектору Стасову, создателю собора с голубыми куполами, что не часто встречается на Руси, смотрели в это окно. У собора, прямо под окнами был большой Троицкий рынок. Было хорошо видно, кто и что продает. Для мамы началось сложное время. Зоя просила постоянно купить яблоко или грушу. Но денег на такое баловство не было. Со временем она стала понимать несколько больше и перестала расстраивать маму, так как больше всего на свете любила и любит свою мамочку. Когда взрослые люди задавали свой риторический вопрос, кого из родителей она больше любит, девочка Зоя всегда отвечала вслух, что обоих. Но тут же бежала к маме и на ушко шептала ей с чувством о своей любви. В детский сад ее не брали, т.к. у них была полная семья. Был папа. А после войны детей было много, а пап мало. Много мужчин в СССР не вернулись с войны.
Много мужчин не пришло домой и в Германии.
Девочка Сигрид родилась в небольшой деревне под Виттенбургом в 1947. Ей тоже повезло с папой. Он был зубным врачом и имел небольшой практис. Он очень любил своих трех дочерей. Мама занималась девочками. К сожалению, счастье длилось недолго. Отец заболел и умер, когда Сигрид было всего 3 года.
Девочки с мамой переехали в Витенбург, в маленькую квартиру без водопровода, но с газовой плитой. Тогда это было большой удачей.
Бежало время. И вот уже девочка Зоя, а потом и девочка Сигрид пошли в школу.
1 сентября на Зое было кашемировое коричневое форменное платье и белый фартук. Светлые косички заканчивались белыми атласными бантами. В одной руке был большой осенний букет, а в другой портфель. Директор школы не хотел принимать ее в школу. Девочке не было еще 7 лет. Но после экспромт-экзамена он поменял свое решение. Зоя должна была прочитать фамилии довоенных выпускников на мемориальных досках, установленных в школе, и выполнить необходимые математические действия.
Девочка Сигрид пошла в школу в 1954 году. У нее не было униформы, был старый ранец на спине, доставшийся ей от старшей сестры. Она держала в руках большой пакет с конфетами и яблоками. Ее первая учительница фраи Лельвитц взяла ее за руку и повела в класс.
Бежали первые школьные годы. Первая учительница Мария Васильевна научила девочку Зою считать, читать, писать и думать. Тогда ей казалось, что все ученики одинаковые, все любили друг друга. Но в четвертом классе ее сосед по парте стал обзывать ее. Произнесенное слово унижало и оскорбляло любого человека еврейского происхождения. И девочка Зоя в первый раз столкнулась с антисемитизмом. Она не понимала, в чем же их разница? В интернациональной семье Зои отмечались русские и еврейские праздники. Друзья родителей были разных национальностей. Она рано прикоснулась к еврейской культуре, литературе и религии. С детства посещала я с папой синагогу. Хотя в то время это в СССР не поощрялось. Люди боялись ходить в церковь, а в синагогу тем более.
Истинно верующие люди не изменяли своей религии ни во времена сталинских репрессий, ни во время войны. Я помню, как во время русской пасхи, чистенькие маленькие старушки в белых с цветочками платочках шли в церковь. В руках они держали сверточки, в которых был кулич и пасха. Они несли это в церковь батюшке для освещения. Дети послевоенного времени росли атеистами. И они не понимали, как вера в бога важна для этих бабушек, что это придает им сил, радости, дает возможность выжить в любое трудное время.
Девочка Сигрит жила в Мекленбург-Форпомерн, куда после войны пришло много беженцев-немцев из Польши и Чехословакии. Со своей первой подружкой Ингрид, беженкой из Польши, дружит она с первого класса. Сигрид умела дружить со всеми, независимо от национальности. Посещение евангелического собора было не обязательным, но приносило радость общения с чем-то таинственным.
Девочки были хорошими ученицами. Сигрид имела способность к иностранным языкам. Зое особенно давалась физика, математика и английский язык. Немецкий ее поколение учило по кинофильмам о войне, в которых был четкий стереотип, что русский солдат всегда умнее немецкого. Что русские разведчики, закончив за 3 месяца спецразведшколу, говорили прекрасно по-немецки и были готовы для работы в немецком тылу. Российские немцы, проживающие в России с 18 века, говорили на старом немецком диалекте, по которому их в Германии сразу можно было определить. И только когда прошло много десятилетий, и большая девочка Зоя оказалась в Германии и начала учить немецкий язык, она поняла, какая это фантазия за короткий срок научиться хорошо, без акцента говорить по-немецки.
Быстро пробежала школа, девочки выросли и превратились в симпатичных блондинок. У каждой в жизни была сильная любовь, хорошая семья, дети. Но потом они остались одни.
И вот неожиданно в феврале 1997 года на лестнице 5-этажного дома на ул. Гагарина в городе Шверине в Германии произошла встреча двух давно выросших девочек, похожих друг на друга, как две родные сестры, имеющих похожие судьбы, и так давно идущих навстречу друг другу. Встреча, которая переросла в многолетнюю большую настоящую дружбу. И никогда бы не удалось девочке Зое быстро и хорошо научиться говорить и писать об их дружбе по-немецки, если бы не девочка Сигрид, которая с детства имела интерес и способности к русскому языку и которая получает сейчас удовольствие от общения со своей любимой подругой на русском языке. Они великолепно понимают друг друга!