О матушка моя! Ты говорила
О скорби мира, и о Дне Суда,
Когда покроют пеплом города
Вулканов пробуждённые горнила,
И пошатнутся солнце и светила,
Когда взойдёт Полынная Звезда,
И обратится горечью вода,
И по земле разверзнутся могилы…
Но слово утешения текло
Рекою жизни, что светлей кристалла,
И прорастало солнечным зерном,
И было сердцу больно и тепло,
Когда твоя любовь меня ласкала,
И плакал вечер огневым вином…
Сонет, соприкоснувшись в чем-то со своим главным антагонистом в постструктурной поэтике, многопланово отражает лирический строй, при этом нельзя говорить, что это явления собственно фоники, звукописи. Как выяснилось выше, метаязык абсурдно отталкивает мифологический диалогический контекст, так как в данном случае роль наблюдателя опосредована ролью рассказчика.
Благодарю
Исходя из инверсированности кантовского императива, не декларируемой, но осуществляемой на деле в практике рационалистического мышления, я вынужден соответственно структурировать текст, апеллирующий к понятию теодицеи.
очень красиво……
Спасибо!
Браво, Брагин!!!
И браво, Брагин!
Эрнест Стефанович, дорогой — но зачем же протестовать? Каков был комментарий — таков и ответ на него. Как в известном анекдоте — ну ты и сказал! — ну ты и спросил! 🙂
Не стоит грустить!