Я на осень веду наступление.
Нож, корзинка – готовимся к бою.
Верный посох — мое подкрепление.
Первый пленный, под старой сосною.
Средь красавиц с березовой кожицей
В черных касках в окопах опрелых
Грузди взводом попали под ножичек.
…А охота была ведь на белых!
Зазевалась – и вдруг так отчаянно
По ногам запылил пулемет:
Дождевик раздавила нечаянно.
Старый… ладно, еще повезет.
Где осины, от влаги понурые,
Темный лист по земле разложили,
В плен берутся и красные, бурые.
Ваньки – встаньки головки сложили.
Говорушки булавками цепкими
Пристегнулись к подстилке у елки,
Но их выдали запахи крепкие.
Надушились, мои комсомолки!…
Марш – бросок до опушки березовой.
Подкреплюсь костяникою спелой.
Тук-тук-тук. Это дятел с угрозою.
Нагибаюсь – ух! сколько же белых!
Растолстели харчами дождливыми
И глядят из травы. Медвежата!
Ну, а шляпки, с такими отливами!
Ножки сеткой ажурной зажаты…
Улеглись все шедевры природные —
Хоть с корзины пиши натюрморт.
Да и войско поникло голодное,
Достаю поскорей бутерброд.
Красота! Ни следа от усталости.
Ну, какая же с лесом война?!
Пылко я, глубоко и до старости,
Как девчонка, в него влюблена.
Это когда до конца дочитаешь, то тем более думаешь: вот ещё одна вительница ополчилась на Осень !.. Представить даже в страшном сне грибную охоту как Войну с Осенью, это по меньшей мере — ущербная фантазия.
Поэтому концовка (последние 3 строки) с клятвой в любви к Осени — выглядит фальшивой в
сравнении с аппетитно и ярко (и яро) описанной Войной против неё.
Читая, поражаешься: вот ещё одна Воительница вышла в бой против Осени…
И дойдя до клятвы любви к Осени в последних 3-х строках, не веришь такому развороту на 360 градусов.
Эта клятва выглядит фальшивой, в сравнении с аппетитно и ярко (и яро!) описанной в предыдущих 33 строках — Войны против Осени.
Не женское, в общем-то, дело — разыгрывать военные действия против беззащитной Природы — в лице Осени.