Это произведение вошло в сборник «ANNO DOMINI», выпущенный издательством «Азимут-Украина» в 2005 году.
ISBN 966-8405-26-9
Авторские права защищены законом.
По вопросам приобретения книги обращаться:
annodomini@ukr.net
Декамеронщина
Однажды, зайдя в столовую головного офиса пообедать, я стал невольным свидетелем спонтанного разговора образованного юриста с симпатичной официанткой. Настроение мое было философским, буддийской уверенности в бесконечности жизни и относительности смерти. На улице звенела капель, солнечные лучи переливались в плаксивых сосульках, птицы бесновались в ветвях голых деревьев, и вся эта весенняя канитель отзывалась в душе каким-то радостным звоном.
Я сел за стол около окна и любовался уличной жизнью мартовского полудня. Тишину в зале нарушило громкое приветствие местного юриста, как и я заглянувшего сюда на обед. Он кивнул мне головой в знак приветствия и начал громогласно заказывать у стойки первые и вторые блюда. Когда выяснилось, что кроме жареной рыбы более не осталось ничего мясного, Александр – так звали этого высокого, с крупными ладонями и чертами лица тридцатипятилетнего юриста нашей строительной фирмы, заказал блинчики с мясом. Работая в другом офисе, мне не приходилось никогда с ним общаться, что, в сущности, не особо меня и расстраивало, потому что я всегда с непониманием относился к людям, сжимающим протянутую для приветствия ладонь со всей своей силой и самоотдачей. Очень тяжело объяснить истинные причины подобного стремления причинить боль человеку, желающему тебя поприветствовать. То ли это отголоски садизма, то ли хвастовство, абсолютно неуместное, своей недюжинной силой. Как бы там ни было, но после пары таких рукопожатий я перестал проявлять инициативу поздороваться с Александром, и в последнее время мы ограничивались кивками головы.
Он присел к столику за моей спиной, где обедал один из водителей нашей компании. Через несколько минут официантка вынесла из кухни парящие свежестью блинчики, заказанные юристом.
— Оля, они не сильно горячие? Есть их можно? – громко, на весь зал забасил Александр, вкладывая в эти слова шутливую интонацию.
— Я на них подула! – пошутила в ответ девушка.
— Надеюсь тем местом?! – произнес юморной юрист, чем привлек мое внимание и замешательство официантки.
— Я не поняла, — ответила опешившая девушка, продолжая улыбаться уже по инерции.
Не могу сказать наверное, осознал ли глупость сказанного юрист или он продолжил свою речь в надежде усилить эффект шутки, но все, что было произнесено далее, и то, в какой манере это говорилось, заставило меня покраснеть вместо оратора.
— Джованни Боккаччо в свое время описывал множество непристойностей, которые веселили читателей средневековой Европы, — продолжал Александр свою шутку официантке, застывшей перед его столом и до сих пор не верящей, что этот образованный и представительный мужчина имел в виду именно то, о чем она подумала. Юрист же распалился своей начитанностью и возможностью попестрить перед молоденькой официанткой сложными в произношении заграничными фамилиями, ни о чем не говорящими труженице общепита.
— А в «Гаргантюа и Пантагрюэле» Франсуа Рабле вообще всю книгу посвятил всяким грязным шуткам и непристойным выходкам, пытаясь высмеять, таким образом, несовершенство и моральный упадок светского общества, считающего себя воспитанным. Когда Гаргантюа попросили проветрить помещение, — продолжал на весь зал басить юрист, — то он громко прилюдно пукнул, что и посчитал достаточным проветриванием.
Теперь покраснела и официантка, наконец-то поняв, что этот великосветский юрист в белой рубашке и галстуке, обращаясь к ней, имел в виду именно то, что имел в виду, и то, о чем она первоначально подумала.
— Нет, я дула не тем местом! – ответила она Александру, продолжая улыбаться, но когда отвернулась, отходя от столика, то закатила под лоб глаза, выразив такой гримасой полное непонимание подобного чувства юмора воспитанного на первый взгляд мужчины.
Я улыбнулся и лицом и в глубине души так, чтобы никто не заметил этой насмешки, и положил в рот очередной блинчик со сгущенным молоком, будучи полностью уверенным, что в мою тарелку никто ни каким местом не дул. Ведь мы давно уже пережили ужасы средневековых непристойностей!