Здравствуй друг мой, сумасшедший.
Пролог.
События.
По наитию
Истину
Выберу,
Выверну,
Высвечу,
Высеку,
Выброшу,
Пусть
Мчит,
Суть
Чтит.
Так.
Такт:
Раз,
Два — с,
Три — с.
Джаз
Ритм.
Литр —
Пол,
Ритм —
Бол.
Бред?
Нет!
Свет!
Рай?
Лай
Псов
Слов.
Ад?
Да!
Факт!
Как
Нерв!
Эй, ты —
Быт,
Вот
И я!
Со-
Бы —
Тия!
16.3.1985 г.
ххх
Старый дед носил пиджак,
А еще имел он гвоздь.
Был у деда другом факт,
И была у факта трость.
И вот этот самый факт
Деда бил и так и сяк,
Применяя трость.
Они ходили в пиджаках,
То факт, то дед друг к другу.
При встрече кланялись слегка
И подавали руку.
А, после, дрались, как могли,
Беседу дружески вели.
И дед все время говорил:
«Я ненавижу факты».
А факт смеялся, налепив
Бороду из пакли.
Зачем он бороду лепил?
Факт деда бородой дразнил.
Он, притворяясь дедом,
За дедом шлялся следом.
Но, иногда, отдыхали они,
Друг другу бород не рвали они,
Что, в общем-то, и понятно,
Иногда, отдыхать приятно.
А мой факт
Носит фрак,
И бьет меня каждый день.
Как только ему не лень?!
16.1.1985 г.
ххх
Окна долго мыли мылом,
Мыло капало с окон,
Получился пены ком.
Кто-то бегал по перилам,
Поскользнулся и упал.
Ком, при этом, хохотал
И в размерах возрастал.
А потом пополз по дому,
Отыскал в углу солому,
Повернулся, обвернулся,
Получился колобок,
Прыг в окошко и убег.
Покатился по дороге
Алкоголику под ноги,
Алкоголик — мордой в грязь,
Колобок — вперед, смеясь.
В чем причина всех аварий?
Злополучный колобок
От милиции убег.
Что такое гололед?
Это — тоже колобок,
Что от дворника убег.
Бабка упала, разлив молоко, —
Слышится гогот лихих колобков.
Падает в лужи отряд октябрят —
Вновь колобки от восторга визжат.
Твердо запомни! Раз моешь окно,
То за собой убирай заодно!
18.1.1985 г.
ххх
У старого кота
Не было хвоста.
Когда-то в давней драке
Отгрызли хвост собаки.
И часто кот вещал о том,
Что делал он хвостом
Особенные трюки,
И грозно потрясал обрубком.
А молодежь, развесив уши,
Любила старика послушать.
Он все им врал,
Мерзавец одноглазый,
И сам частенько забывал
Свои рассказы.
Но молодежь глупа,
Ну, что с нее возьмешь.
Наш старый плут был — умный кот,
Знавал он молодежь.
А по ночам ему все время снился хвост:
Он был пушист, лохмат,
Он постоянно рос.
Сложить бы эти сны,
Тот легендарный хвост
До неба бы вознес-
Ся — колокольней.
Увы — мечты смешны,
И знает каждый школьник,
Что непрерывен рост
Волос,
Но не хвоста.
Мне жаль кота,
Мне очень жаль кота!
17.1.1985 г.
ххх
Истину глаго и олят.
Жил на земле алкоголик.
Только привычка к привычкам
Делает вас нетактичным.
Если удариться в тонкий,
Самый тончайший анализ:
Бывает непьющий безволен,
Но не каждый запивший — бездарность.
Следует тщательно очень
Анализировать мир.
Жил был обычный рабочий,
Жил и однажды запил.
Видимо, были причины,
Иль неполадки в семье.
Пьющие так вот — невинны,
Прочие же — не вполне.
Кончилось дело трагично:
Галстук — немая петля.
Надо бы тонко, тактично:
Стань ему пухом, земля.
12.9.1983 г.
ххх
Есть завязка для сюжета:
Шел и комкал два билета.
Я — один, и два билета.
Вечер. Невский в брызгах света.
Рядом — никого.
Обреченность и усталость.
Что ж, подобное случалось.
Но потом мне повстречалось
И за мною увязалось
Неземное существо.
Словно облако большое,
Плыло за моей спиною,
Не давало мне покою,
Гулко ухало совою
Возле уха моего.
Филармония. Орган и чарующие звуки.
Неземное существо плачет прямо мне на брюки
И целует мои руки.
А за что? Пойми его!
А потом за чашкой чая,
Мы грустили и молчали,
И, должно быть, не случайно
Лишь угрюмое мычанье
Я услышал от него.
Существо исчезло. Утро.
Надо мной в три лампы люстра,
Но темно в квартире, пусто.
Где ты, облако? Мне грустно.
Рядом никого.
Все обыденно и просто,
Но ответьте на вопрос мой:
Отчего вот эти слезы?
Ваши слезы отчего?
3.12.1984 — 15.1.1985 — 16.3.1985 г.
ххх
На том пустыре нет никого,
Только ветер, да стаи ворон, ворон.
Они были на том пустыре вдвоем,
Только ветер, да стаи ворон, ворон.
Он сказал: «Вас люблю, королева моя!»
Только ветер, да стаи ворон, ворон.
Она была деревцем на пустыре,
Огородным пугалом — он.
Она воскликнула: «Никогда!»
Только ветер, да стаи ворон, ворон.
«Любить не буду урода — шута!»
Только ветер, да стаи ворон, ворон.
Тут буря промчалась над пустырем,
Там, где ветер, да стаи ворон, ворон.
Не оставила ничего, никого,
Разогнала даже ворон, ворон.
Ночь миновала, день наступил,
Только ветер, да стаи ворон, ворон.
Она была деревцем на пустыре,
Огородным пугалом — он.
Странный сон мне приснился, друзья,
Странный сон, только — сон.
Но одно не пойму окончательно я:
Зачем же так много ворон?
24.7.1984 — 21.1.-19.3.1985 г.
ххх
Мне сказали: «Годен. Всякое бывает.
При современной технике возможны чудеса.
Это раньше думали: кто ползает, тот не летает,
А, теперь, любому открыт путь в небеса.
Будешь над землею плыть гардемарином
Из Москвы в Саратов, из Парижа в Магадан».
Как я не брыкался, мне твердили: «Милый,
Силою заставим, мать твою туда!»
Самолет мой маленький било и качало,
Из воздушной ямы я выползал полдня,
Но одна красавица мне пообещала:
Коль стану авиатором, влюбится в меня.
А когда я падал с высоты двух Эверестов,
Мой знакомый ангел, рожу повернув,
Крикнул: «На могиле обозначу: честно
Долг свой выполнил и тут вот — прикорнул».
18.7.1984 — 16.3.1985 г.
ххх
Ахнуло где-то. Ухнуло что-то.
Дед Пантелей отворяет ворота,
Видит: зверюга стоит.
Злющая морда, узкие глазки.
Дед поглядел на зверюгу с опаской
И твердо решил не пущать.
Захлопнул ворота. Крикнул: «Пшел к черту!»
Глядь, а зверюга сунула морду
В щель и рычит.
Дед матерится, схватился за вилы,
Тотчас зверюга спрятала рыло,
Крикнувши деду: «Дурак!»
Утром петух развопился под дверью,
Дед Пантелей пробудился с похмелья,
Вышел во двор.
Крякнуло где-то. Охнуло что-то.
Дед Пантелей отворяет ворота,
Смотрит: родная жена.
Била поленом, била ухватом,
Дед Пантелей только охал, да ахал:
«Пьян был», — жене объяснял.
17.1.1985 г.
ххх
Портрет был мухами засижен, заляпан краской и покрыт
Обильной пылью. Знаменит
Был человек, изображенный на портрете.
В портрет бумагой жеваной стреляли дети,
Плевали юноши, для развлеченья.
Смиренно все сносил портрет.
С тоской в глазах смотрел на свет
Изображенный на портрете гений.
И был пожар. Сгорело все дотла.
Но рама нашего портрета из стали сделана была
И уцелела.
Можно смело
В нее вставлять иной портрет.
И вот — опять глядит на свет
Какой-то гений бородатый.
И, вновь, горохом и крупой стреляют в гения ребята.
17.1.1985 г.
ххх
Ночевала тучка золотая,
Ни беды, ни горести не зная,
На груди у старого утеса
Этих тучек ночевала стая.
Раньше сосны покрывали густо
Голову огромного утеса,
А теперь на месте данном — пусто,
Много вышло из тех сосен теса.
Тучки, мимо плавая, смеются,
Ночевать, как видно, не желают.
Поплюем с утеса в моря блюдце.
В жизни неприятности бывают.
Если кто мне скажет, что жизнь — сказка,
Я в того, не медля, брошу камень.
Жизнь по Божьей строилась указке,
Так что можете представить сами.
Облысел утес, умчались тучки,
Мы живем без денег до получки.
Кто-то дамам пальчики целует,
Мы ж сгрызаем пишущие ручки.
Это — столь привычно, столь обычно,
Что вещать об этом — неприлично.
Критик будет ныть, что слишком лично.
Начихать, сие нам — безразлично.
май 1990 — 8.7.1990 г.
ххх
Лисенка три
Беседу вели
О том, что им делать с утра.
Один сказал: «Есть!»
Другой сказал: «Пить!»
А третий крикнул: «Играть!»
Много воды утекло с тех пор,
И столько же сделано дел.
Один кончил Кембридж,
Другой — Оксфорд,
А третий — гулял и пел.
Три лисовина
Жили в лесу.
Два — лорда, третий — поэт.
Один уже умер.
Другой умрет.
Третьему смерти нет!
22.10.1983 г.
ххх
Буйным ангелом с неба упал петух
На кровавый от роз забор.
От мольберта меня отрывает звук —
Неприемлемый стук — укор.
— Кто стучит ранним утром в калитку мою?
Заходи, нежеланный гонец! —
Это ветер стучал, зажигая зарю
От разрывов алых сердец.
Это ночь уходила, ключами гремя,
Это в печке трещит береста.
Это мимо седые брели волхвы
И подкинули в ясли Христа.
Что же делать теперь мне, младенец, с тобой,
Чтобы вырос ты богом людей?
Знать придется отдать и печали и боль,
Что так долго прятал в себе.
А когда на Голгофе ты будешь распят
За познание скорби земной,
Буду я тот последний латинский солдат,
Зачеркнувший твой образ живой.
Буйным ангелом с неба упал петух.
Я увидел, как солнце взошло.
Кисть, змеей незаметно скользнув по холсту,
Освятила младенца чело…
26.12.1982 г.
ххх
Наша жизнь, как шарманка
В руках у шарманщика.
Нас найдут, как-нибудь,
У ворот балаганчика.
Мы уснем в голубых,
Беспредельных снегах
И проснемся на райских лугах.
Будет Господа Бога
Молить человек,
Чтоб прошел наконец-то
Иль дождь, или снег.
Чтоб уснуть навсегда
В беспредельных снегах
И проснуться на райских лугах.
На лугах, где цветут
Неземные цветы,
Неземные цветы,
Неземной красоты.
И где счастье свое
Каждый держит в руках
Там на райских, бескрайних лугах.
А шарманщик все крутит
Шарманку свою.
Он поет и поет.
А я «горькую» пью.
Он поет, что найдут нас
В бескрайних снегах,
В тех снегах, что на райских лугах.
21.5.1985 г.
Раз, два, три.
Предо мной большое блюдо:
Смотрит лошадь на верблюда.
Лошадь горько, горько плачет,
У лошадки — жизнь собачья.
«Почему я не горбата?!
Почему я не крылата?!
Почему я не Пегас?!»
Раз.
Предо мной большое блюдо:
Безразличного верблюда
Скорбно лошадь умоляет,
Слезы под ноги роняет,
Не нужны ее слова.
«Ты, голуба, не права, —
Говорит он. Голова!
Два.
Предо мной большое блюдо:
Смотрит лошадь на верблюда.
Умирает кто-то, где-то.
Тихо вертится планета.
«Лошадь, может удавиться?
Надоели зверьи лица,
Не дожить нам до зари».
Три.
март 1981 г.
ххх
На сером небе: глаз — луна.
Над серым миром — блик.
И если где-то — тишина,
То это там — вдали.
И если где-нибудь — покой,
То, только, в небесах.
Там плачут звезды надо мной,
А, может, просто так.
Ты знаешь, я добраться мог
До звезд, землей любим,
Да, вот — не отыскал дорог:
Над серым миром дым.
И за слезой бежит слеза,
За дураком — дурак.
Смеются люди надо мной,
А, может, просто так.
24.8.1983 г.
ххх
Лучше быть глупым, горбатым и хилым,
Чем для жены — неспособным, немилым.
Лучше уметь кое в чем — кое-что,
Чем поиметь незачем, не за то.
Лучше играть на рояле, на скрипке,
Чем увидать неземные улыбки.
Лучше жить ежиком в темном лесу,
Чем целый день пожирать колбасу.
Лучше быть птицей, которой полгода,
Вроде — урод, но повадки удода.
май 1990 — 8.7.1990 г.
ххх
Человечество тыквою
Замерзает на льду.
Я иду по заплывшему,
Голубому пруду.
Звезды белые капают
На земную ладонь.
Были аисты цаплями,
Был валетом король.
Было желтое — розовым,
И лазурь — серебром.
Слыл я: вещим безбожником.
Стал я — вечным жидом.
6.9.1983 г.
ххх
Здравствуй друг мой, сумасшедший!
Здравствуй идиот!
Потерявший — не нашедший,
Водка — не компот.
Как тебе у нас живется?
Как твои дела?
Заколоть — не уколоться,
Мед — не пастила.
Я уверен, все в порядке,
Незачем скучать.
Голова — не пятки,
Фига — не печать.
15.3.1985 г.
