Идя по полутёмному коридору городского морга, Чак уже чувствовал сильный запах мёртвых тел, от которого зудело в штанах. Чака сюда в очередной раз привело нездоровое влечение. Здесь он уже, можно сказать, завсегдатай. Его проводник – служащий морга, который пускал его сюда за 200 баксов каждый месяц, шёл не оборачиваясь, изредка насвистывая какую – то колыбельную. Они остановились. Он открыл железную дверь, высморкался на пол и жестом пригласил Чака войти. Они попали в тускловатое просторное помещение, где находились столы, на которых лежали трупы, накрытые простынями. Сбоку были расположены выдвижные ящики, содержимое которых было аналогично тому, что находилось на столах.
— Вы знаете правила, — начал служащий. – Кости не выламывать, кожу не рвать, и так далее. У Вас есть два часа, сказал он и вышел, заперев дверь с другой стороны.
Трупный запах – это прекрасно. Трупы. Хочу. За два часа три не меньше. Возбудившийся от такого зрелища Чак достал из кармана бумажку с номерами ячеек и принялся глазами искать первый номер в списке на стене с ящиками. Отыскав и открыв нужный ящик, он обнаружил в нём молодую девушку. Эта была пышногрудая брюнетка (как он и заказывал), погибшая в автокатастрофе. Одной рукой он начал надрачивать свой член, другой, одновременно жадно поглаживал холодное тело. Смазав нужное место, Чак, забравшись на тело, медленно ввёл член во влагалище и начал короткими резкими движениями совокупление, лишь изредка целуя её холодные губы. Да, Чаку нравились мёртвые девушки. Только с ними он чувствовал себя полноценным, и держался уверенно, даже более того.
Очнувшись после клинической смерти, Синди, которая попала в морг по недосмотру медицинских работников, открыла глаза, ещё не до конца понимая, где находится и что происходит, она увидела ёрзающего на ней урода. Этот урод был худощавым, корчил рожи, и что–то бормотал. Пару раз, моргнув Синди начала мычать и издавать непонятные внутриутробные звуки, вскоре переросшие в подобие крика…