Непонятый…
Непризнанный…
Неузнанный…
Себя годами ощущая не в себе…
С дождливым взглядом я иду!
С глазами грустными!
По зацелованной листвой
Сырой тропе.
Отсентябрилось все вокруг…
Отлистопадилось…
Ветра собаками
Завыли от тоски…
Какая новая критическая гадина,
Начнет учить меня писать
Мои стихи?..
Нет к взгляду бледному,
Слащавой, жалкой жалости!
Пока стою в бою!
Пусть пью!
Но ведь пою!!!
Я так устал,
Что от самой уже усталости,
Теперь всем сердцем отмечтавшим
устаю…
Вгрызитесь, в свежую строку
Зубами мнения!
Для вас уродством быть –
Святая красота!
Что для людей,
Распять стихотворение,
Раз люди молча
распинали и Христа!
Проблемы нет!!!
Все хорошо!
Вам всем захлебненно!!!
К «прощай» привыкли,
Не привыкли ко «прости»!
Возьмите, критики из рук моих
серебряник…
Вдруг вам не хватит одного
До тридцати!
*** *** ***
Лилай! Последние две недели мы с подругой только и делаем, что читаем Ваши стихи. Так что по поводу «критической гадины» абсолютно согласна. Вас НЕ НАДО учить писать стихи.
«Ветра собаками завыли от тоски» — !!! И про серебряник — сильно!
Спасибо,будете другом поэту…
Мой друг, какое самомненье,
Себе любимому рецензии писать.
Ты любишь сам свои стихотворенья,
А на других тебе похоже наплевать.
Рецензии полезны для массажа
Тех мест, где гордости желвак.
Они спасут от лжи и эпотажа,
Не бойся критики, заносчивый чудак.
Мой друг, какое самомненье,
Себе любимому рецензии писать.
Ты любишь сам свои стихотворенья,
А на других тебе похоже наплевать.
Рецензии полезны для массажа
Тех мест, где гордости желвак.
Они спасут от лжи и эпотажа,
Не бойся критики, заносчивый чудак.
И к чему ж это все написано.
Нет, вообще, в последнее время меня все больше удивляют люди.
Зачем же писать о том, что тебе не нравится или непонятно,
причем ни с полезной критикой, а только чтобы унизить.
Надеются что ли показать свою (о, ужас!) глубину и мастерство в слове.
Смешно, честное слово.
Я знаю предисторию написания этого стихотворения.
Это действительно написано о тех людях, которых шокирует и злит «прости» и совершенно в порядке вещей отвернуться и распять святое — а именно Доверие
чистого ранимого сердца.