Кинжал Маджахеда
Они были братья…Братья «не разлей вода», похожие друг на друга и внешним обликом, и внутренним миром, братья по крови и по духу. Любимые, долгожданные, желанные дети, родившиеся с разницей в пять лет.
Отца нет… Да… Его не стало, когда старшему было семь. Оба брата с ранних лет научились быть хозяевами дома, помощниками в быту и защитниками по жизни. Мать — все по работам и подработкам, лишь бы мальчишки росли…Людьми росли… Замуж так и не вышла, хотя и полюбила однажды… Вдовьей исстрадавшейся любовью полюбила, но побоялась, что не сладится у мальчишек с отчимом… Решила, мол, не надо никого, сама справится. Мальчишки берегли ее, как умели, как могли… Да ведь дети, что с них возьмешь?
Материнская радость… Двое пацанов, за семью свою горой …
Однажды младший, играя с мальчишками в «войнушку», сильно поранил железякой правую руку, порезался… Старший сам обработал рану, наложил повязку, как учили в школе, и ласково, по-отечески приговаривал, чуть нахмуря свелые, выгоревшие на солнце брови:
-Держись , маленький, прорвемся…
-Витя,брат, мне больно…
-Терпи, Сашок, ты ж мужик. Шрам останется, зато не потеряешься…
Дети выросли… Время изменилось… Война…
Когда старшему пришла повестка, мать сильно испугалась и проплакала весь день. Они успокаивали ее:»Мам, это так недолго, всего-то два года… Каждый должен армию пройти…»
Витька не захотел прОводов… У военкомата поцеловал мать, обнял Сашку, в автобусе сел у окна, больше ни разу не посмотрев на них, отвернулся…
Сашок бежал за автобусом с призывниками, смахивал со щек слезы и сквозь с подкатывающую к груди обиду кричал, чтобы брат служил хорошо, а они с мамкой будут его ждать и обязательно дождутся … На что обижался, Сашка понять не мог… Может, на то, что это Витька служить пошел, а не он? Не знал…
-Мам, Витька пишет, что они там траву косят, это в армии-то! Смех один! А я думал, там подготовка, боевая подготовка!- заливался младший, читая письмо брата, на самом деле отправленное с войны, настоящей войны…
То, что сын служил в Чечне, мать увидела в телевизионном репортаже…Витькино лицо мелькнуло в кадре среди лиц таких же молодых мальчишек, перепачканных и совершенно усталых…После боя… Назойливый корреспондент подходил то к одному, то к другому, а оператор пытался показать крупным планом глаза солдат… Женщина не узнала взгляд сына… Она точно знала, что это он… Но глаза…В них не было ничего, ничего вообще. Через месяц из военкомата принесли бумажку, где официально-сухим тоном было прописано, что сын ее пропал без вести при выполнении боевого задания … И все…
Материнское горе…Сын ни жив, ни мертв… Ни весточку послать, ни на могилу цветов отнести…
Мать вечерами сидела у окна … Вспоминала… Уговаривала себя, что там, в кадре не мог быть ее Витя, он ведь совсем другой… Был… Вернется… Пройдет еще год, и вернется…
Сашка влетел домой, держа в руке повестку…Сжимал ее в кулаке так, будто получил долгожданный подарок и ни за что с ним не расстанется… Стал сбивчиво рассказывать,что собирается идти воевать, должен идти….. Начал что-то бубнить матери о мести за брата и про уродов-врагов… Она подняла на сына глаза… Сашка не понял ее… Не захотел понять или не смог…
Материнский ужас… Второй сын уйдет на войну… Уйдет мстить…Убивать…
В Чечню Сашку брать не хотели. Он напросился сам. Пройдя «учебку», прибыл в расположение части, где весь личный состав только и говорил о командире одной из группировок противника. Солдаты прозвали полевого командира на афганский манер «Маджахед», и каждый новый рассказ о нем сопровождался все более жуткими подробностями. О Маджахеде говорили много и обычно в полголоса, так как офицеры считали, что подобные «чумазые истории» не способствуют поднятию боевого духа. Сашка бесстрашно и с большим интересом слушал сослуживцев.Солдатские сказки… Рассказывали, что Маджахед был высокого роста, какой-то белокожий и светлоглазый, совсем не похож на чеченца. Наемник… Он не разрешал своим людям брать пленных и сам добивал раненых, оставшихся на поле боя, перерезая горло обоюдоострым охотничьим ножом, который назвали «кинжал Маджахеда».
— Садюга сумасшедший,-говорили одни.
— Не скажи, лучше уж ножом по горлу, чем в плен,-отвечали другие.
Сашка мечтал,что когда поймает он этого наемника, это отродие, Маджахеда, блин… отмщен будет Витька и все погибшие ребята… Он найдет этого «война гор» и убьет его этим «кинжалом Маджахеда»… Ждал встречи с ним…Торопил время… Солдатские мечты…
Ранение случилось в первом же бою… Сашка не мог шевелиться, тянулся рукой к ране на груди, на глазах горели грязные слезы… Бессвязный шепот переступал по пересохшим губам, кровь запекалась на лице, делая его неузнаваемым…
Над ним кто-то наклонился… Стал щупать пульс… Сквозь полуприкрытые веки Сашкин взгляд встретился с чьим-то чужим взглядом, каким-то серым, пустым и бестолковым, спрятанным под светлыми, выжженными солнцем бровями…
— Маджахед… Это он … Умирать не страшно… Обидно… А как же мама… Она теперь одна… А я не отомстил…
Солнечный зайчик кольнул щеку… В лучах заиграл метал…Сашка чуть поднял правую руку, пытаясь закрыться от беспощадного блеска того самого ножа, ножа из солдатских легенд, который теперь, будучи так близко,вовсе не казался огромным… Не было сил… Рука опустилась на землю.
Лезвие стальной надежностью отрапортовало искрящемуся разреженому горному воздуху… Пощады не будет… А Сашка ее и не ждал…
От слабости и страха начал проваливаться в забытье. Тяжеленные веки скрыли резкие блики снежных вершин…Нечувствительные пальцы сгребли в кулак жженую траву…
Тяжесть, обволакивающая темнота…Сквозь мутную, тягучую пелену Сашка почувствовал, как кто-то сначала аккуратно и бережно взял, а потом что есть силы сжал его кулак до боли, до хруста в костях… Услышал хриплый, скрипучий и почему-то знакомый голос, казалось,доносящийся откуда-то издалека, из прошедшего детства:
— Держись, маленький…
Сашка уже не увидел как «кинжал Маджахеда» хищно блеснул на солнце в последнй раз…
Материнская смерть…