«Ответ Есенина на письмо Интуэри»
***
1
***
Посвящается галактическим дядям Мишам.
Письмо написано самим Есениным посредством автоматического письма
Я враг живых, но друг мертвых…
***
Этой осени ржавое олово!..
Этот ворох листвы на века!..
Вновь кружит листопадами голову,
И несет вдоль садов к облакам!..
Друг мой,…
друг, нам не надо печалиться!..
Все, что есть, до конца принимай!..
Если сердцем от мира отчалиться,
Мы забудем свой розовый май!
Чем-то мила все ж та круговертится!
Хоть ее не возьмем за узду.
Дни как черти проклятые вертятся,
Проклиная печалью звезду!
Знаю, ты, как и я бредишь дюнами
С алым садом все ищешь союз
И какую-то девушку юною,
Все зовешь королевою муз
Говори!..
Называй летнеликою!..
Только помни в той страсти о том,
То, что вечер хрустальной гвоздикою,
Вместе с нею покинет твой дом…
Лишь останется ночь и уныние,
Если дома сидеть будешь век
И придет вместе с перхотным инеем,
Черный…
Черный и злой человек!..
Эта тень полуночного гения,
Сядет рядом с тобой на кровать
И из жбана раздумий и мнения,
Будет в душу тоску наливать
Скажет: — Пей!!!
Захлебнись этой жидкостью!..
Сам себе это пойло слагал!
Слишком долго с особою прыткостью,
От себя ты во сны убегал!..
За окном нет ни сада, ни месяца!
Роща голая мерзнет в снегах
И мешает под вечер повеситься,
Только боль, что осталась в лугах
Всё убито уже!..
Все истрачено!..
Всё в чернильном и горьком вине!..
Одинокое сердце мечтателя,
Ускакало в кабак на коне.
Кто же пустит безумного всадника?..
Кто привяжет к раздумью коня?..
Чьи-то белые, жирные задницы,
Равнодушьем ласкают меня…
Сердце бьется об быт!..
Сердце раниться!..
В стойле жизни так много коней…
И какая-то старая пьяница,
Ближе Господа!..
Ближе царей!..
Но зачем сердцу бледному тратиться,
Если сладостью кажется боль?..
Будто б роще, что вновь листопадиться,
Осыпает твой мозг алкоголь.
Знаю!..
Знаю, ты вновь в возражениях.
Ночь метелью так хочет реветь!
А чернильной слезы извержение,
Нам бумагою не утереть…
***
2
***
Встанешь ты у разбитого зеркала…
Черный!..
Черный, как ночь человек!..
Жизнь тебя будто плугом коверкала,
и засеяла в образы снег…
Что стихи?..
Что сравненья, метафоры?..
Только в сказках поэты ловки!
Ты летишь беззащитною птахою,
В золотые как осень силки!
Вместо друга,..
Увы – собутыльники…
Сниться Бог, а живешь в шалаше…
Будто б кто-то шершавым напильником,
Водит вновь по хрустальной душе!
Друг мой,..
Друг, позабудь околесицу
Потерялся в тебе милый дом…
Можешь, вечером синим повеситься,
У себя под дощатым окном
Можешь сделаться грустною скрипкою
В сентябре грустный взгляд отражен…
Будешь с пьяной, безумной улыбкою,
Как смычками играться ножом!
Как в бреду все зажжется!
Закружиться!
Сердце бомбою рвет на куски!..
Боже!..
Боже!..
Прекрасная музыка!
Одинокое соло тоски!
А когда отпоешь, отыграешься,
Среди пыльного, стухшего дня,
Сам себя ты навек испугаешься,
В своем взгляде, увидев меня!
Что ж ты плачешь, чернильная пьяница?..
Я такой же, как ты идиот!..
Сердце бьется об быт!
Сердце раниться!
Но осколков не склеит народ…
Будут лавры тебе!..
Будет памятник!..
И со мною сравненья тебя!..
Я и ты – одинокие странники,
Что пропили в трактирах коня!
Ты и я – листопадные бестии,
Что рыдают в чернильном бреду!
И вино пьют по дню и по месяцу,
Проклиная под сердцем звезду.
Нас съедает осеннее олово!
Каждый желтой тоской одержим
Но, задрав свои души по головы,
Ни за кем мы с тобой не бежим…
Нас не держит за быт околоситься
Но все ж копиться гибельный ком.
Можешь, вечером синим повеситься,
У себя под дощатым окном
Можешь плакать стихами под звездами,
И стаканам кричать свое «Ху – у — у!!!»
И на пьяном коне в поле розовом,
Проклинать золотую звезду
Что же друг,
Видно годы скопытились…
Конь издох,
А телега – в снегах…
Снова хочется злой, милой гибели,
Нам искать на сентябрьских лугах!
Снова хочется быть в собутыльниках,
Где и мир, точно круглый бокал.
И чтоб кто-то шершавым напильником,
Наши души до крови ласкал
Ах, метель!..
Эта сладкая!!!
Алая!!!
Снег доходит до сердца и жил!!!
Я когда-то дружил с милой Лалою,
Ну а ты, друг, с Тиманной дружил…
Лала милая с радостью слушала…
Шелк жасмина над озером плыл…
Только конь, своей сдохшею тушею,
Аромат навсегда перебил.
Этот конь нас находит по запаху!
Вижу!!!
Вижу, запойную жуть!!!
Как своей волосатою лапою,
Я хватаю девчонок за грудь!
Колокольчик серебряный слышится?..
Нет, не слышу…
И снова бегу!!!
Смрадом конским по жизни нам дышится!!!
Задыхаемся в алом снегу!!!
Друг мой,..
Друг!!!
Сердце снегом тем раниться!!!
И течет алый снег по губам!!!
Мы с тобою проклятые пьяницы!!!
И в кабак ходим чаще, чем в храм!
Там иконам стеклянным мы молимся!
На столе пол – литровый божок!
Только вряд ли от быта отмоемся,
Не снимая вонючих сапог!
Ах, ты жизнь!!!
Что ж ты жизнь наковеркала?!!
Ты уходишь как речка!!!
Как дым!!!
Мы с тобой у разбитого зеркала,
На друг друга безмолвно глядим…
Только вряд ли от той куролесицы,
Нам присниться покинутый дом…
Можно вечером синим повеситься,
У тебя под дощатым окном?..
***
3
***
Может быть, ты со мной попрощаешься…
И сгребешь мой ответ в белый ком…
Но как только от быта отчаешься,
Вспомнишь сад, что горит за окном.
Вспомнишь снова, какой ты пропащий!
В трубах осени желтая смерть
Но, рябины костер говорящий,
Уж не сможет тебя отогреть
Рощи ржавой листвой отсказали…
Улетели на юг журавли…
А коня твоего привязали,
Те метели к кабачной пыли
И как в Бога в спасенье не веря
Не уймешь песней выцветший пыл…
Вспомним снова с тобой,
Интуэри…
Кто нас помнит…
А кто позабыл…
Лишь бы мать своим сном не обидеть…
Лишь б не стала старуха страдать…
Может все–таки мать наша выйдет,
На дорогу в фуфайке встречать…
Этой мыслю как пряником тешусь…
Но во век не вернемся мы в дом!..
А давай, я с тобою повешусь,
Под дощатым!!!
Под русским окном!!!
А давай, как на умершей скрипке,
Что себя предпочла лишь трубе
Я с безумной и пьяной улыбкой,
Поиграю о Лале тебе?..
Ты мне тоже ответишь веселым,
Алой лентой на тонких руках
И безумное, черное соло,
Потеряется вновь в облаках!
Ты играй!..
Я ведь тоже играю!..
Соло смерти!!!
Оркестр тоски!!!
Ах, какому, скажи попугаю,
Подарю я колечко с руки?..
Ах, метель!!!
Плачет ночь!!!
Плачет скрипка!!!
Добрый зритель на смерть приходи!!!
Мы сегодня с безумной улыбкой,
Проиграем отверстье в груди!!!
Мы пойдем вновь со скрипкой – бедняжкой,
По клубкам и по нитям дорог
На измызганных, каменных ляжках,
Пересказывать свой эпилог!
Только знаешь, мой друг…
Я пророчу…
Понимаю я дикую суть!
Из ломбарда своих одиночеств,
Нам священных коней не вернуть!
Тех коней мы отдали шакалам!!!
Жрите, суки!!!
Вся падаль лишь тут!!!
И дрожа, нашим брошенным Лалам,
Юбки челюстью вновь задерут
Ах, скажи,
Как же друг не ругаться?!!
На шакалов, что сердцем глухи!
Их любовь превращается в блядство,
И в кабак превратились стихи!!!
Скрипка плачь!!!
Сердце плачу так радо!!!
Дно не кажется нам пока дном
Я бы сам эту стайную падаль,
Вздернул молча под старым окном!
Что мне день?..
Эта белая сволочь,
Лишь в ногах, просит рубль у души!
В золотую, осеннею полночь,
Пью с тобой аморетто тиши!!!
Ускакали от счастье и горя…
Золоченые листья, как град…
И осталось лишь желтое море…
И остался прибой – листопад…
Что же друг…
Ну, давай захлебнемся!!!
Наберем сентября себе в рот!!!
Может быть, мы от песни очнемся,
Что нам пела все мать у ворот…
Эту речь никогда не забуду…
Пусть и сгинем в бытийном лесу!
И к глазам своей Лалы, как к чуду
Я стихи уже не поднесу…
Заблудились, мы друг…
Заблудились…
Все тревожит немое «Ау-у-у-у!!!»
Тучи снегом и хладом дробились…
Я ловил этот снег на лету…
Алой замути все не имеется!
Алый снег щиплет мозг до сих пор!
Может все-таки друг мой придется,
Выйти с длинной веревкой во двор…
И умрем мы!!!
И тут же воскреснем!!!
Станем сердцем вновь мир обнимать…
И припомним, быть может ту песню,
Что нам пела уж за полночь мать.
***
Эпилог: Ответ Интуэри
***
Все сумасшествие!..
Весь помысл о прекрасном!..
Судьба сгребла в один ненужный ком…
В саду горит костер рябины красной…
Теперь, и я с ним к сожалению знаком…
Я все узнал,
Мой милый брат Есенин…
Есть в том саду сырой печали снег…
Как и тебе
мне сниться рожь и сени!
Как и к тебе
приходит черный человек!
Но черный гость, почти совсем не страшен!
Совсем другое мне чуть слышно говорит:
— Костер горит!!!
И пламя не напрасно!
И сердца мира этим пламенем болит!
*************************************
Поэма написана за два часа…
**************************************
МОЕМУ СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ.
Бьюсь за стеклом окошка,
За времени чертой:
Беспутный мой, нежный Сережка,
Мое отражение! Мой!
Все, чего так не хватает,
В словах нахожу — твоих!
Да нет, не в словах, за ними
Дыханье течет мое, всхлип.
Я б также хотела отдаться
Любовью березе, полям и снегам.
Так же и с милым моим нашептаться
Словами, что ты в даль позвал.
Да. Так не бывает. Не хожены
Телом дороги назад,
Ну а душой? Тихо уложены
Прочно. Навеки. Та челка… и взгляд.
Нежную, ранимую тревогу
В оборот взяла твоя судьба.
Самого богатого выставив — убогим,
Самого горячего — холодом губя.
Самую хрупкую, чуткую душу
Разметал российский простор.
Тебе жилось липко, смято и душно.
У самого себя щедрый вор.
Но почему же и в чем виновата,
В чем же болит пред тобой?
Может сестрой была или братом
Может любовной игрой…
Знаю, не в силах. Но что же так щемит?
Как будто б утешить смогла
Души твоей буйство и трепет
Для тебя самого сберегла.
Ах, если б хоть что-то, хоть что-то,
Хоть капельку! — я смогла!
Сквозь жизни и смерти глухие заторы
Я ВСЕ бы Тебе отдала!
Лилаю Интуэри в ответ на письмо Есенина.
Печаль твоя пуста…
«И млечная дорога
И сладкие уста»
Их нет уже. Не трогай.
Оставь в покое сны
Пусти же в небо птицей
Пусть запахи весны
Прольются под ресницы.
Твои…(Его)… Кто знает,
И за туманом слез
Так нам вернуть желает
Молочный свет берез
И окрик журавлиный
С толпою мужиков
И мерзлою рябиной
Меж строк твоих стихов.
С безумным постоянством
И в смерти не забыть
Как он своим буянством
Хотел им век продлить.
Одной волшебной кружкой,
Да с пеной через край
Так пил с землей подружкой
Что пропил место в рай.
Товарищ майор, начальник вытрезвителя, раз меня уж тут держат, можно отметится на соседе? Не знаю, как насчет рецензии — многозначительное и труднопроизносимое в данных условиях слово «рецензия», как-то на представленных миру строчках не женится, — но так, пару наплывов по поводу… Во-первых, первая (и единственнная, но зато такая же оригинальная, как и сам текст) мысль была: пожалуйста, не делайте под Есенина, а делайте под себя. Молодой человек, нет, наверняка, молодая человека находится прекрасном и романтическом возрасте (думаю между 14 и 16-тью) примеривания печорино-есенинских мундиро-пиджачных пар и неодолимого влияния грустно-музыкальных интонаций. Совет: провожать до дому учительницу литературы и говорить с ней о поэзии. Домашние сочинения писать стихами. Декламировать мальчикам во время свиданий не свои стихи, а классиков. И главное: читать, читать, читать все, что было во время и после Есенина: Пастернака, Багрицкого, Луговского, Сельвинского, Кирсанова, Ахматову, Цветаеву, Самойлова, Бродского и др. Перед Раевым и Нинель Лоу можно остановиться. Успехов, мисс. У вас все впереди. И не очень высовывайтесь с непродуманными постами на сайтах промеж взрослых людей.
Ах, за два часа… То-то, я смотрю… Оно и видно!
Способность к версификации налицо (можете участвовать в стихотворческих блиц-турнирах), чего не могу сказать о наличии поэзии. И уж разберитесь, наконец, где «снится», а где «сниться».
Уважаемый, Лилай Интуэри!
Совет первый: Не пишите так много за один раз. Пожалейте читателей и критиков. Осилить такое количество строк большое геройство.
Совет второй: Будьте внимательнее к употребляемым вами словам. Например, есть слово круговерть, но нет — круговертится.
Совет третий: Даже в пародиях, я уже не говорю о подражаниях, фамильярность с великими глупа и постыдна. Есенин на ваши «На друг друга» просто бы посмеялся.
Вы беспорно талантливы, если сумели написать столько за два часа. Или лукавите?
Да, и не забывайте о знаках препинания. Правильно расставлять их сложно, но нужно.