У Черной Питерской реки…


У Черной Питерской реки…

Не спится, как прогнать тревогу?
Печальным взором на дорогу,
Сквозь ночь хрустальную смотреть.
Забывчиво молиться Богу,
И как лучина долго тлеть.

Две кружки, чистый лист бумаги,
А за окном белы овраги,
Поземка быстрая кружит.
Не спится. Полная отваги
Вина бутылка. Край прошит

Платка, подаренного N-ской.
Её «водил» он в зале «Венской…»,
Но это было так давно…
В те годы был написан «Ленский»,
И что-то там предрешено.

Рука легка, но лист пустует,
Его душа не озорует,
Скучает горестно талант.
Судьба молчит, она блефует.
В пролётке мёрзнет секундант.

Задобрив утреннюю стужу,
Он отворяет дверь наружу…
Наброшен плащ, упрямый взгляд.
«Приму тебя, судьба, не струшу!
Развязке буду только рад».

Барьер. Взведён его курок,
Случайной птице невдомёк,
Что он рифмует слово «вольно».
Дышать, любить…Отмерен срок,
Под сердце пуля. «Ах, как больно!».

Его подняли, понесли,
Касался снег его руки.
На белой стираной рубашке,
У Чёрной Питерской реки
Бежали алые барашки.

Как тяжело, от речки к дому,
Его по улицам знакомым,
Под небом матовым нести.
«Пусти, — шептал, – я верен слову»,
Но повторяло эхо снова: «Прости».

0 комментариев

Добавить комментарий