***
…Русский лес – в смысле Данта:
Поэтов-самоубийц.
Смерть – девочка на пуантах,
Отточенный взмах ресниц,
Десятая муза, фея
С эльфийским разрезом глаз,
Лети на ладонь Орфея,
Струи голубой атлас,
Учи его чаровница
Своим бесподобным па,
Черти на его деснице
Отчетливое «судьба».
Он тоже, считай, не глупый,
Чай видит тебя насквозь
Да только целует в губы
И думает, обошлось.
***
Пошлость малярной кистью
мастерски обелит.
Хватит одёжки чистить.
Бог – это антрацит,
больше, чем милосердье
(ангелы, что кроты).
Этот страх перед смертью –
боязнь темноты,
тремор за принадлежность
слою рогов-копыт.
Бах не дает надежды.
Помирай, говорит.
Жизнь завяжи, как скатерть,
Брось ее, дуру, в высь.
В черное небо глядя,
Звездами удавись.
Дальше ползи слепая
В недрах кротовых нор
Лапами разгребая
Фуги бемоль мажор.
***
Среди больной вспухающей зимы,
Под лампой электрической бессонной
Очнешься, пробужденьем опаленный, —
Стреноженный — и нервы сожжены.
Прислушайся, в опустошенном мире
Младенец плачет, кашляет старик,
И кто-то так же ходит по квартире
Явленьям и вещам равновелик.
Он как и ты опаздывал и рвался,
Кружились шестерни в его глазах,
Но вот он выпал и один остался,
И ходит бледный в клетчатых трусах,
Он кофе пьет и курит злой табак, —
Хотя весь мир ему кричит с укором:
Ничтожество, бессмысленный дурак! —
И он согласен с этим приговором.
Он снова в первый раз увидел сны,
Он знает остров, где зарыты клады,
Он – первооткрыватель тишины,
Колумб молчанья, жизни соглядатай.
Он как Рембо на пьяном корабле
Лавирует среди зубчатых рифов,
К нему приходят Гоголь и Рабле,
Ему Гомер рассказывает мифы.
И вот он тоже подымает щит
И меч короткий достает из ножен,
И пыльной бурей Аполлон летит
И Афродита лезет вон из кожи…
АКВАРИУМ
Мне нравятся зеленые стрекозы,
Их выпуклые детские глаза,
Как у Ромео, дарящего розы,
Любовь и кровь, луну и небеса…
………………………..
Курилка за углом у туалета,
Церковный календарь, полоска света,
Нельзя курить, но куришь за двоих.
— Ну здравствуйте, меня зовут Джульетта!
— Меня – Мария, Маша для своих.
— Я – глина, я – мозаичный фрагмент
Архитектуры 77-го:
Лес, поле, аист (пятый элемент)
На фоне неба светло-голубого…
……………………………….
Из шкафа нафталин и простыня,
Стрекозы, гуппи, куклы и котята –
Все то, что раньше было у меня.
Простите, я ни в чем не виновата!
Я буду первой с пальмовым листом,
Я нарисую ослику улыбку,
Дома, деревья, праздничную рыбку
С вечерним выразительным лицом.
Я все смогу, я выкормлю котят,
Я уберу в аквариуме тину,
На пустыре я высажу подряд
Березу, клен и красную рябину…
……………………………………
С тех пор, как я на свете существую,
Как железа нагрета молоком,
С тех пор, как я боюсь себя-другую
С тяжелым непонятным животом,
С животным взглядом и тоской звериной
Над люлькою, над ванной, над плитой,
Себя-другой, кричащей под любимым,
Себя – другой, другой, другой, другой…
Мне страшно.
Иисуса на иконе
Толпой встречает град Ерусалим,
И стелет ветви пальмы перед Ним.
Мне холодно.
Согрей меня одним
Прикосновеньем ласковой ладони.
Не надо пальм. Позвольте говорить —
Вот это небо, этот лес и поле,
Все это невозможно не любить
Без алкоголя или с алкоголем.
Мир, помещенный в стрекозиный глаз.
Толпа, как веер стрекозиных крыльев…
Окно плывет, кричит иконостас,
А пальмовые ветви пахнут пылью
И нафталином… круг растет за кругом,
Осел устало фыркает в пыли,
Джульетта мне протягивает руку
И поднимает Лазаря с земли.
Аквариум закончен. Стайки гуппи
Плывут по тесным улицам в закат.
Христос один. Никто не виноват.
Пилат примкнул к сочувствующей группе.
Мне аккуратно сдавливают локоть:
Мария в стороне едва бредет,
Приде6рживая пальцами живот.
Да и Фома не прочь его потрогать.
………………………….
Как створки устриц, веки не открыть,
Затем что жалко и смешно, наверно,
Движеньем ученически неверным
Жемчужины на простынь уронить.
Мне клена жаль, что выносил костюм,
Что он теперь одет в одни обноски,
Мне жалко этих жестов дирижерских…
Я слышу… но не музыку, а шум –
Чужой, тяжелый, средиземноморский…
Мне тени жаль, поющей на стене
Плач или гимн, или Ave Marie,
Жаль, что лежу в дремучей тишине
И открываю ракушки пустые.
Вот это – я, в Джульеттиных зрачках,
Стирая с губ, как поцелуй, измену,
Приподнимаюсь, и держась за стену,
И за живот, иду домой смиренно
За кругом круг, как стрелка на часах.
Мелькает этот лес и этот дол,
И что-то там позвякивает в сетке,
И ветер листья желтые (глагол)
Передо мной, как пальмовые ветки…