№229.ГЕОМЕТРИЯ ИСТЕРИКИ.Номинатор М.Бейлина


№229.ГЕОМЕТРИЯ ИСТЕРИКИ.Номинатор М.Бейлина

Miss you

а самое страшное — то, что я все-таки верю
тебе ли, в тебя ли, в озноб ли, сковавший колени,
лопатки, затылок, в нетленность твоих повторений
в густой предсказуемости виртуальных истерик,
в тугое молчание на рычагах телефона
(ах да, он отключен), в оракул мобильного «miss you»,
в простудные будни, в твои сокровенные мысли,
в вопросы, вопросы, вопросы… и в их нерешенность
в надежде на пойманных бабочек слов-откровений,
в намек укоризны во взглядах соседей вчерашних,
в твою недосказанность…
господи, как это страшно!
а самое страшное — то, что я все-таки верю.

Питер, пафос

Здравствуй, Питер!
Здравствуй, Питер, я все же вернулась – на сутки моложе.
В поездах время вспять повернуло, укутало плечи, опутало веки.
Забери же меня, я твоя до истомы в суставах, испарин на коже.
Я вернулась, на старой кассете прослушанным треком.

Видишь, Питер –
Открываю ладони навстречу июльскому ветру,
Измеряю дыханием длинную вычурность бега в оправах каналов,
Сохраняю в глазах отражение выцветших улиц, безвыходных скверов,
Я в тебя влюблена до истерик, что, в сущности, мало.

Знаешь, Питер,
Я готова предать тебя, только найдется ли повод
Обменять несуразность твою на сплетение рук и бегов этажами.
Ты простишь меня, знаю, ты выключишь лампы мостов, ты наполнишься, город,
Отраженьем моим на твоих водосточных скрижалях.

Геометрия истерики

Господи, только бы не разреветься на улице!
Ну же, терпеть, ну еще, ну хотя бы до лестницы!
Шаг от бедра, поворот головы, не сутулиться.
Губы дрожат отраженным в воде полумесяцем.

Вот, говорят — королева. О, да! Королева я!
Пальцев марать о чужие грехи не придется мне.
Только ведь руки мои — одинаково левые,
Обе они не в ладах с обручальными кольцами.

Быть бы мне маленькой, слабой, — о, как бы любила я!
Всё отдала б, по частицам – берите задешево!
Ну же, скажите хоть кто-нибудь: «девочка, милая»,
Вместо громоздких речей. Лифт, этаж, ключ, прихожая.

Пить в темноте – света нет. Телефон не работает.
Или не пить, а реветь до истомы в конечностях,
Новопассита и кофе набраться до рвоты бы,
И, зеркала обходя, замечтаться о вечности.

Выйти на улицу – ну помогите хоть кто-нибудь!
Гордость заснула – и черт с ней, сведенной зевотою.
Сударь! Постойте! Желаете странствие по небу?
Ах, вы спешите… Нет-нет, телефон не работает…

Видимо…

Я придумала тебя, видимо.
Для чего? Чертям одним ведомо.
Глядя в зеркало, тебя видела.
Наводила ворожбу — ведьмою.

Где ты нынче? Листопад огненный,
Выдыхает город пыль осени —
По Фонтанке не плывут окуни,
Тротуар не прорастет озимью,

В тусклом небе не летят кречеты,
Лишь фонарь скрипит-поет кочетом.
Я иду – рука в карман клетчатый,
Непослушная, в кулак корчится.

Я ведь все сама не так сделала,
Испугала ворожбой, словно я
Вправду сильная, всерьез смелая,
Да дождинки на щеках солоны.

Где ты нынче? Листья жгут дворники,
С пеплом запахи летят дымные.
Сквозь асфальт растет травой-донником
Боль моя, до простоты длинная.

Грусть — зверек голодный — ест за душу,
Осень небо залила заревом.
За тобой мне не бывать замужем,
Лишь выдумывать тебя заново.

Татьянин день (между прочим)

«Жить не хочешь?» — молчу от незнания.
«Хочешь яблоко?» — «Яблоко?.. Да.»
(Е.Исаева)

Чашкой кофе недопитой
Вечер кончился кабацкий.
Дверцей хлопаю — закрыта,
В шубе путаюсь дурацкой.
У таксиста деловитый
Говор южно-азиатский.

Отвезти куда, подруга?
Разозлилась до икоты.
К горизонту и по кругу.
Удивленно смотрит. Что ты?
Не ломала б что ли руки,
Поревела б, коль охота.

Господи, прости, помилуй.
Так реветь – добро бы спьяну.
Мама раму недомыла,
Мама хлещет валерьяну.
Брежу что ль? Видать, простыла.
Время – полночь. День – Татьянин.

Ну, скажи, чего ты хочешь?
Умереть? Молчу. Не знаю.
В незакончившейся ночи
Фонарей огарки тают.
У таксиста, между прочим,
Счетчик тикает, считает.

Добавить комментарий