Лето (отрывок)


Лето (отрывок)

Лето закончилось. В пока ещё редком утреннем тумане на жёлтой песчаной отме-ли мы, почти проснувшись, сидели на пологих валунах у дымного костерка и знали, что за миг до сегодняшнего утра лето ушло. Уронив на прощание в траву косые рос-черки встающего пьяной вишней солнца, что сквозило меж деревьев леса в частых промежутках, довольное и последнее летнее солнце. Оставив на прощание нам в вяло и безостановочно жмущихся к бокам баркаса волнах свое лёгкое касание бликами на чешуе рыбной недоросли в мелкой воде. Оно шагнуло туда за опушённый лесом край земли, где его только ещё ждут. А мы сидели, слушая невольно тихую песнь никогда не спящего предозёрного леса, глядели в хаотичный танец огненных клиньев вокруг ядрёно красной меди турки и знали обо всём. Это знание было везде, бесконечное и кристально чистое, как первая росная капля единственной в году осени. Оно скользи-ло в вечноживой траве ветром, что, пробегая по отмели мимо нас, чуть цеплял желез-ные струны старенькой гитары, лежащей на носу лодки. Оно касалось наших лиц сол-нечным ветром цвета расплавленного золота и путалось в сонных волосах. В седине сухих сверху гладышей гальки, в сочных узорах напоенного озёрной водой песка, в пропитанных рыбой, дымом, грязью, вдруг запахших совсем по-особому наших вет-ровках – везде было оно.
Мы до целого солнца над горизонтом сидели у своего огонька, дышали сухим ды-мом старых еловых ветвей, глядели в закипающую бездну кофе и после – пили его маленькими глотками по очереди из турки, обернув раскалённые края сложенным вчетверо лопухом. Кофе один остался у нас в конце путешествия, и мы, странно еди-нодушно не любя, пили молча его горечь, каждый раз прикрывая глаза от парного жа-ра. И когда перегорели все угли и турка, вымытая, стояла рядом с их чёрным пятном, мы ещё долго сидели рядом, бездумно и бесцельно перебирая песок в ладонях, рассы-пая его пыль в летящем порывисто ветру. Лета уже не было, и мы всё никак не могли разобраться в этом для себя, самом важном и непознанном. Заснуть в одном дне и проснуться в другом уже давно стало привычным для нас; секунда в прошлом году и следующая уже будущем всегда было условностью; провожать самого себя, остающе-гося в ушедшем, но ещё различимом в воздухе лете – такого не было никогда. И по-том, когда вдавшийся далеко в каплю озера берег остался дремать в безлюдном спо-койствии, мы еще долго не заводили мотора, тяжело скользили на редких взмахах вё-сел. Тёплая, парная вода прозрачными шнурами тянулась с деревянных лопастей, ед-ва звучала, когда они уходили в неё новым гребком. И пальцы, опущенные до полови-ны в мелкую частую волну, плыли вместе с ней, то вздымаясь, то опадая на воде, но не вырываясь, будто не хотели отпускать, упускать – уходить.
А когда часто застучал движок, мы растеклись на банках, положив руки под голо-вы и свесив ноги за борт, и, закрыв глаза, подставляли и так загоревшие до самой кости лица осеннему теплу и свету. И порою, когда веки сами собою открывались и ползли в стороны, мы видели небо над собой. Цвета разбавленной глубины космоса, оно лежало над нами, недосягаемо высоко и невозможно близко, со своими росчерка-ми перистых облаков, будто неведомая кисть скользила слишком густой краской по голубому холсту и оставила протёртый белый след. И мы отчаянно ясно понимали вдруг, что небо не остаётся где-то у крыши мира, а бродит между нами воздухом и ветром и рядом с баркасом скользит по воде, прильнув к самому зеркалу поверхности. И дыхание срывалось вдохом глубиной с душу, а глаза без отрыва смотрели в по-настоящему бесконечную вселенную. Мы жмурились и смеялись, переглядываясь, и даже ерошили волосы на себе, не в силах и не в желании выразить всё вокруг слова-ми.
К прелому полудню мы подошли к порогам и долго мокли, выволакивая лодку по ним вверх по течению. По колено в быстрой воде, но мокрые целиком от фейерверка брызг, мы тянули непослушную скорлупу деревянного баркаса по камням, выдыхаясь на каждом шагу, но делая следующий. Порою скользя на тине камней и падая, мы скрывались на миг под сильными струями и видели тогда, как играет солнце в их тол-щине, преломляясь, но даже так слепя глаза. Мы выныривали, отфыркиваясь, стирая воду, текущую с волос по лицам, и смеялись сами над собой и над другими, кто сейчас не видел этой красоты.
За порогами лежало другое озеро, красивое и очень большое. Мы плыли по нему, время от времени забираясь на нос лодки, высматривая противоположный берег и ка-ждый раз радуясь, что он ещё не виден. Поднялся ветер и рвал вороты маек на нас, бросал целые стаи брызг через борт, стряхивая их с вдруг высоких и острых волн. Мы всё так же лежали на банках, по очереди меняясь на руле, только всё время невольно вздрагивали от веера брызг, что ложился на нас волей ветра.
Тот берег показался и неудержимо вырос на глазах, к вечеру подставив нам свои каменистые отмели, и мы вынули из воды вал с лепестками винта на нём и уложили съёмный мотор на дне барки, шли на вёслах, а потом вели лодку следом за собой в мелкой воде, держась за обточенный брус стилизованного форштевня. Деревянные низкие мостки над неожиданной ямой у самой кромки воды недовольно заскрипели под сапогами и, прогнувшись напоследок, сменились сырой землёй. Уже оставляя в ней следы, мы обернулись за приникшие к спинам рюкзаки и затяжным взглядом про-вожали оставшийся позади мир с его сколами озёр и бархатом крупного песка на пля-жах. Глотали воздух, как воду и уносили его живую воду в себе. Довольное солнце за-ката целовало нас напоследок и скользило мохнатыми снопами своих лучей по вздув-шимся венам на руках. Мы прощались с миром мелочей и безделья, в котором только можно заметить прекрасные, милые, весёлые мелочи, прощались с самими собой в этом мире. Трава мягко осела под ногами и сомкнулась вновь, провожая нас своим ко-лыханием до шоссе.
В день, когда лето ушло, мы возвращались в мир неотложных дел.

0 комментариев

  1. Panzer

    Спасибо за отклик.
    Насчет синтаксиса — это не столько халатность, сколько особенность стилистики. Вспомните Горького с его безумными знаками препинания (на лавры не претендую, но как прецендент…)
    И еще: дефис — это черта между сложными словами, а знак препинания — тире. Я и сам раньше путался:)

Добавить комментарий