25. ОПЕРСКАЯ ВЕЗУХА.
Лет пять назад был случай… Пришёл к нам опером Колька Уфимцев, парень неглупый и по-хорошему хитрованистый, а плюс к этому – пёрла ему везуха, без чего в нашем деле — труба!..
И вот потопал он в первый обход по своей «территории». Происходило всё летом, жарко, потная рубашка липнет к телу… Забрёл тогда Колька на соседнюю «землю», где в лицо его никто не знал, и там в пивбаре осушил пару кружек пива. А как отчалил — сразу захотелось отлить… Ну, с туалетами вокруг – напряжёнка, ближайший – метрах в трёхстах, в большом супермаркете, а до него ещё топать и топать… Вот и зашёл в первый попавшийся подъезд, помочиться. Поднялся на второй этаж, сделал своё нехитрое дело у мусоропровода, застегнул ширинку, мимоходом нюхнул воздух… стоп, знакомый запашок… Любому оперу хорошо знакомый аромат свежесваренного экстракта опия — ш и р к и. Нацелясь носом на запах, стал подниматься по лестнице…
…В те благословенные времена наркоманы ещё не были биты жизнью и пуганы властями, это сейчас они учёны — кручёны, и на практически каждом наркопритоне — бронированные двери с десятком замков и запоров, а тогда всё было нараспашку… На лестничной площадке четвёртого этажа у дверей одной из квартир Колян увидел нескольких человек нарколыжного вида, — явно поджидали, что им вынесут ш и р л о. Появление нового лица здесь встретили без всяких подозрений. Тем более, что внешне был Уфимцев (подобно многим операм) затрапезен, мутноглаз и болезненно – худощав, с такою внешностью обычно не ходят в филармонии и библиотеки, не избираются в парламент и не обожаются состоятельными женщинами, с таким видоном как правило либо торчат на игле, либо усердно ловят «торчунов». Так что вписался Уфимцев в компашку столпившихся на лестничной площадке мгновенно. словно был одним из знающих все ходы и выходы аборигенов. Мрачновато поинтересовался у одного из ждущих:
«Ну что, ещё не сварили?..» На что получил деловитый ответ: «Не-е, братан, сами ждём… Сказали: вот-вот!..» И компашка, оценив Коляна щупающими взглядами и признав в нём «свояка – торчуна», перестала обращать на него внимание, продолжив общую беседу. А Уфимцеву только этого и надо!.. Потоптавшись у двери пару минут, он совершенно спокойно открыл их (двери были даже не заперты — о, благословенные времена не пуганных идиотов!) и вошёл вовнутрь.
…Описывать притон подробно не буду… Грязь, вонь, тараканы, четверо ждущих зелья наркуш, и сам хозяин адреса в придачу, возящийся на кухне у варящегося на плите в эмалированной миске экстракта. Судя по оживлённым лицам и репликам присутствующих, технологический процесс варки уже подходил к концу, ещё немножко – и продукт смертоносными ручейками потечет в спаленные вены – «синявчики» «торчащего» люда…
На Кольку никто и не оглянулся. А он и не претендовал на торжественную встречу. Прошёл в глубь комнаты, уселся на диван, поставил перед собою табурет вместо столика, и, разложив перед собою свои бумажки (протокол допроса, протокол обыска, протокол изъятия, чистые листы для объяснительных от граждан), начал быстро писать. Поглощённые «адской кухней» граждане наркоманы не обращали на него никакого внимания, их ожидание достигло апогея, ещё несколько минут, и – «колись, игла, в иссушённое болезненным пристрастием тело!..»
Но тут Уфимцев трубно высморкался. Хозяин квартиры досадливо оглянулся на него… присмотрелся… встревожился: «Э, братан, а чего ты там пишешь?.. Обложился бумажками как профессор… Слушай, ты ж не у себя дома!.. Вали отсюда на лестницу, там и жди!» Коля ни гу-гу на это, заполнял один из протоколов, старательно водя ручкой и шевеля губами вслед за записанным. Хозяин запоздало встревожился: «Слышь, брат, я с тобою базарю или со стенкой? Объясни, что ты там шпаришь, пока тебе в лоб не вломили!..» «Какой ты мне брат, вонючка? – продолжая писать, ухмыльнулся опер. Объявил спокойно: — Уголовный розыск!.. Вы все задержаны до выяснения… Не вздумайте рыпаться — дом окружен опергруппой!.. Сейчас изыму наркоту, а потом мы вместе отправимся в РОВД…»
В квартире — немая сцена из «Ревизора», — «не ждали-с!..» Сопротивляться никто и не подумал – уже в те времена все понимали, что с уголовкой шутить небезопасно… И ежу понятно, что в подъезде и вокруг полно ментом – ну не мог же этот чудик действовать в одиночку!..
И вот финал. По улице идёт хозяин притона, а за ним — четверо его помощников. (Тех, кто ждал на лестнице, Колян счёл за благоразумное просто разогнать). Вся компания — со связанными бельевой верёвкой руками, эта же верёвка соединяет их в одну общую цепочку, так что не вырваться и не убежать…
Позади всей процессии идёт лейтенант Уфимцев, с протоколами подмышкой, насвистывая модный мотивчик и подгоняя наркоманское отребье весёлыми пинками под зад. Наркоманчики, скоря шаг, поминутно оглядываются в попытках вычислить среди прохожих несомненно сопровождающую их в отдалении группу оперативников. И лишь в РОВД узнают наконец-то, что смелый опер повязал их в одиночку!..
…Впрочем, начальство храбрость оперуполномоченного Уфимцева не заметило и должным образом не оценило. Наши начапьнички — такие… За личным составом только плохое и замечают!..
26. ЗАМ — «ЗАКОННИК».
К нам в область назначили нового прокурора. Обычно прокурорские с ментовскими хоть и недолюбливают друг друга, но до открытых войн дело стараются не доводить, всё ж таки из одной кормушки хлебаем, и в постоянной борьбе с преступностью друг от дружки зависим, куда выгоднее этикетничать и «дружить домами», чем мотузить друг дружку в харю на потеху глазеющей публики… Но на этот раз прислали к нам прокурора – «деструктивщика», он карьеру делал на том, что разоблачал и топил всех подряд. Скопит компромат на властьимущих на своём уровне, поднимет крутую волну, сольёт информацию о происходящем в СМИ, и на гребне скандала — поднимется ещё на одну ступеньку служебной лестницы. В трёх областях он уже пошалил таким образом, отовсюду ушёл с шумом и повышением, а теперь вот его к нам направили, нашу провинциальную элиту немножко отпрессовать. Прокурор – пугало, так сказать… И понятно, что с первого же дня своей работы у нас начал он катить бочку и на милицию, благо при желании повод найти для раздолбательной критики в адрес ментов найти нетрудно, а желания у него – было!..
С собою привёз тот прокурор целую бригаду своих людишек, рассовав их на различные ключевые посты в областной, многих городских и районных прокуратурах. И к нам в район прислали одного такого… Вадим Чехович, очкастый такой, кругленький, вкрадчивый, — стал замом райпрокурора. Казалось бы — всего лишь зам, пост не первостепенный, но — не всегда… Если все в районной прокуратуре знают, что зам — один из команды «областного», то в каком – то смысле этот зам становится куда «главнее» своего непосредственного шефа!..
И начал этот Чехович, выполняя какие-то данные ему негласно инструкции, всячески мутить воду. В частности, цеплялся к мужикам из РОВД, выискивая у них недостатки в работе, — «ловя блох», так сказать… Ладно бы, будь у него цель «помочь», так нет же… Стремился он к прямо противоположному: унизить, дискредитировать, лишить уверенности в своих силах и возможностях, развалить и растоптать так, чтоб другим неповадно было… И всё это — под флагом требований соблюдать законность, с постоянными ссылками на какие-то законные и подзаконные акты, чуть ли не на Конституцию, хотя любому умному человеку ясно, что «жить по Конституции» — нужно, обязательно даже, но – совершенно невозможно, поэтому никто по ней и не живёт, никто её и не читал даже, чтоб не дурить себе мозги лишней информацией… Все это знают, все всё понимают, и всем становится неловко, когда появляется некто, отнюдь не дурак, между прочим, и на полном серьёзе вдруг спрашивает: «А почему это вы нарушаете кон6ституционные статьи такие-то и такие-то?.. Нехорошо!..» Что нехорошо это — никто и не спорит, Как и с тем, что мы – стареем. И что правят нами — мерзавцы. И что женщины вконец застервенели в последнее время… Но что реально меняет это знание? Ничего. Что есть – то и будет, это реальность, и никакой Конституцией от неё не прикрыться. Если наши законы диктуют одно, а жизнь – другое, то тем хуже для наших законов, и никакого иного выхода в этой ситуации не существует…
…Теперь расскажу, как активность зама – «законника» проявлялась на практике, на примере моего личного опыта (подобным Чехович доставал и многих других, каждого — на своём уровне и по — своему).
Итак, бомбанули хату, взяли кое – что из ш м а т ь я, от сексотов мы получили наколку: «Гипс сработал!», и двинули на адрес к бандиту Гиренко по кличке «Гипс». Стучать и звонить не стали, баловство это, когда на разные сомнительные адреса ломишься, а просто пнули дверь ногами, они сами собою и распахнулись. Гипс и конечностями дрыгнуть не успел, как мы влетели на адрес и поставили его лицом к стенке. Быстренько осмотрели тесную грязноватую квартиру, и в комнате на шкафе нашли норковую шапку – точь в точь по описаниям такую же спёрли с хаты пострадавшего. Я сразу же двинул Гипса по почкам: «Говори, паскуда, чья шапка?!» Он со мною уже сталкивался, знал, что строг я, но справедлив, и без производственной необходимости никого не калечу, поэтому решил за лучшее сразу же «чистосердечно раскаяться»: «Украл я её вчера!.. Стырил по такому-то адресу!1..» О, совсем другой базар!.. Мы с ним ещё немножко дружески потолковали, он и из другого краденного кое – что указал, где оно хранится или кому конкретно сбыл (остальное ушло намертво, к сожалению: «…продал на улице неустановленным лицам…»). В основном мы сработали чётко: преступление оперативно раскрыли, преступник – вот он, налицо, поработает с ним ещё немножко следак, и — направляй уголовное дело в суд…
Но тут в ситуацию вмешался Чехович. Для начала — спрашивает: «А на основание чего вы, собственно, вошли без приглашения в квартиру гражданина Гиренко?..» Во блин… Не скажешь же: «Поступил донос!», — в прокуратуре не поймут, это – не основание…… Начинаем мямлить: так и так, мол, было подозрение, что Гиренко мог быть причастным, решили проверить… «Ну и проверяли бы, но на каком законном основании вы без санкции прокурора нарушили неприкосновенность жилища?!. « — сверкает очками этот гадёныш. Как будто не знает, что ежели б мы за каждым проникновением на адрес ко всякой уголовной мрази бегали бы за санкцией к прокурору, то у него и дверь кабинета не закрывалась бы ни на минуту… «Мы имеем право и без санкции, поставив затем прокуратуру в известность, и…» «Да, имеете право — в случаях, когда есть веские и предусмотренные законодательством основания, а в данном случае таких оснований — не было!..» — чуть повысил голос зам.
Дальше – больше. «На каком основании вы устроили в квартире несанкционированный обыск?!», «Так ведь вы знаете…», «Ничего я не знаю, кроме того, что записано в Уголовном и Уголовно – Процессуальном Кодексах. Вот вы их читали когда-нибудь?.. Ах, читали… А известно ли вам, что изымать шапку вы по закону имели право лишь под «протокол изъятия», в присутствии понятых, да и то лишь после того, как следователь предварительно допросит подозреваемых и вынесет постановление о выемке у него на адресе… Имели вы на руках такое постановление? Не имели… Допрашивал Гиренко перед обыском следователь? Не допрашивал. Присутствовали при изъятии понятые? Не присутствовали. Следовательно, данное изъятие является незаконным и никаким вещдоком в уголовном деле являться не может!.. А раз так, то и возбуждать уголовное дело законных оснований у нас нет. Поэтому немедленно извинитесь перед гражданином Гиренко за незаконное задержание и отпустите его на свободу!.. Да, и шапку ему верните, обязательно!..» От таких речей мы аж рты разинули.
От таких речей мы аж рты разинули. Ну ладно — адвокат такую речугу толкнул бы, за большие бабки ещё и не такое скажешь, отстаивая интересы подзащитного, а то ведь – прокурор, призванный стоять на страже интересов державы!.. При нынешних наших скудных возможностях если ещё и обложить нас со всех сторон запретительными флажками да заставить бегать за санкцией на каждый свой шажок – тогда уж точно бандиты окончательно обнаглеют, средь белого дня будут бродить по коридорам РОВД и грабить оперов – лохов… Понимать же надо!..
Впрочем, о чём я?.. Всё этот штопанный презерватив прекрасно понимал, не даун ведь… Но просто «заказ» у него был таков: мочить ментуру!.. И у других, расставленных по прочим прокуратурам чеховичей была такая же программа действий. Все собранные (и подтасованные!) ими фактики «ментовского произвола» стекались бы из районов – в городскую прокуратуру, из городов — на стол к прокурору области, он, обобщив их в нужном духе, отправил бы докладную в Генеральную прокуратуру, параллельно сдав избыток информации газетчикам, кое-кого из милицейских выгнали бы или даже посадили, а самого облпрокурора – с повышением, в столицу… Понятная арифметика!..
…Что касаемо персонально Гиренко, то всё равно мы его не отпустили: нажали на него покрепче, он и раскололся ещё на пяток подобных же краж, с весомыми вещдоками, так что не пришлось нам перед ним унижаться, краденную шапку возвращая…
…У кого-нибудь может сложиться ощущение, что кое в чём Чехович и прав, защищая права и интересы простых людей… Для таких наивных — приведу ещё один пример. На одной из оперативок замрайпрокурора вдруг заявил:
«Почему милиция никак не борется с уличной торговлей на неразрешённых местах?.. Вы обязаны противоборствовать спекуляции и получению незаконных, т.е. не облагаемых налогами доходов!..»
Наши, кто на той оперативке был, только затылки озадаченно почесали… Объяснили ему осторожненько, что торгующие сигаретой, водкой, семечками и всякой огородиной старики и женщины, которых он, собственно говоря, и имел в виду — это обездоленные нашей действительностью люди, если лишить их возможности делать свой маленький бизнес или обложить налогами их и без того копеечные прибыли — они ж элементарно помрут с голода!..
Чехович в ответ удивился: «Разве это основание для того, чтобы нарушать установленные нормы законодательства?..» И смотрит сурьёзно, как будто и в самом деле до него что-то не доходят.
Наши мнутся: «Но как же бороться с торговцами этими?..» Чехович супит брови, изрекает: «Применение спецсредств – только в рамках должностных инструкций… А с уличной торговлей бороться очень легко: перекройте каналы поступления товаров, пресеките незаконную деятельность поставщиков — вот уличная торговля сама собою и иссякнет…
Да, нашёлся умник… постеснялся бы молоть такое!.. Какие к чертям собачьим поставщики?!. Бабулька на городском мелкооптовом рынке покупает, допустим, сигареты или водку по одной цене и перепродаёт их на своём районном базарчике уже по цене немножко другой, небольшую разницу кладёт в свой карман — вот тебе и всё поставщики… И никак ты это не пресечёшь, разве что приставишь к каждому пенсионеру или домохозяйке милиционера, пусть ходят следом и наблюдают, не собирается ли данное лицо закупить товар в размерах чуть больше мелкого, без увесистых доказательств того, что творится это не с целью дальнейшей перепродажи… Бред!.. Полный и решительный бред сумасшедшего!.. Особенно заметный на фоне всё той же мысли: отними держава единственную возможность немножко заработать у обворованных ею же граждан — на что они тогда будут жить?.. Но Чеховичу сие по барабану — «законы надо исполнять!», и весь сказ…
…интересные у нас всё – таки законы… Помирать с голоду и сдыхать от нищеты они никому не мешают, «это ваше личное дело», но как только попытаешься выцарапаться и выжить, — вмиг набежит толпа желающих выкрутить тебе руки и вырвать побольше бабок из твоего тощего кармана… И не рэкетиры ведь, не какие-то бандиты, нет – государевы слуги и стоящее за ними само государство!.
…И посылают – таки ментов гонять тех всеми обиженных старушек, а Чехович глазеет из окна своего служебного кабинетика и нам, ментам, пальчиком грозит: «Активнее работайте, господа!.. Вон, на углу, ещё одна торговка семечками не охвачена вашим запретительным рвением…» Сволочь!..
…Кончилась кипучая деятельность зама – «законника» очень быстро и как-то вдруг… Сняли его шефа, областного прокурора. Разумеется, вовсе не за то, что ставил он палки в колёса милицейским службам и интриговал против многих неугодных ему областных вельмож, то было в порядке вещей… Но ведь кто-то наверху двигал нашего борца за правду все эти годы, прикрывая его от ответных ударов, и вот этот «кто-то», не поладив с «Самым — Самым», однажды был вынужден поджать в отставку. И тут же – началась расправа над «его» людьми.
Слово «расправа», разумеется, в данном случае имеет узкий смысл. Никто никого не сажал и не расстреливал, просто люди лишались своих влиятельных и тёпленьких местечек, и всё, но даже и – не на обочине жизни они оказывались, ибо буквально у каждого именно на этот «чёрный день» были припасены «плацдармы» в какой – нибудь коммерческой структуре или политической партии, так что и за экс-областного прокурора, и за того же Чеховича можно было быть спокойным – с протянутой рукой на паперти мы их не увидим…
…В первые дни после отставки облпрокурора «в связи с переходом на другую работу» смотреть на нашего Чеховича было больно: потерянно бродил с жалкими глазами по зданию районной прокуратуры, все даже думали – повесится. (Естественно, мешать ему никто не стал бы). После ухода своего покровителя стал Чехович в прокуратуре никем и ничем, чем-то вроде тумбочкой для обуви, не более… Помнивший о былом всевластии своего зама районный прокурор теперь посматривал на Чеховича со злорадной улыбчивостью, ничего хорошего бедолаге эта улыбочка не сулила…Он и рад бы сам уйти «по-собственному», но в прокуратуре резкие рывки туда-сюда не приветствуются, сиди и жди, пока о тебе вспомнят, изображай трудолюбие и тихонечко молись: «Авось — пронесёт!.. Авось — как-нибудь забудут обо мне и на этой самой должности до самой пенсии оставят!..» Но – дудки, в правоохранительных органах память у всех профессионально долгая, и спустя несколько недель после ухода «того» убрали и «этого», — он просто исчез бесследно из прокурорского кабинета, и всё тут, словно и не было никогда человека…
…Спустя несколько месяцев дошёл слушок: переехал Чехович в соседнюю область и заделался там адвокатом в консультации… И могу вас уверить: в отличие от нас, нищих оперов, лапу с голодухи он и там не сосал!..
