Крест одиночества

— Всё же странно…
Куда мы бредём
за открывшей объятья для взора
лазурной звездою?

— Ничего в этом странного,
если крылатый архангел
рожденье царя Иудеи предрёк!

— Но Он будет распят
на Кресте Одиночества
злою слепою толпою.

— А что проку во знании,
если и зрячей толпе
ненавистен свет мысли
и истины,
что ей глаголет пророк?

— Но Он будет брести день и ночь
во хламиде под зноем и хладом,
о хлебе духовном вещая….

— Что не хлебом единым…, понятно,
но хлеба насущного жаждет,
как манны с небес иль дождя,
ненасытная сушь или плоть.

— Но ведь Он из каменьев
и хлеб сотворит,
и в вино струи вод обратит,
веру в чудо вовсю защищая…

— А кому нужно чудо,
коль сам не способен из воздуха
прибыль извлечь,
усмирив и гордыню и злость?

— Но ведь Он будет знать
о кресте для распятья,
что Бог уготовил ему?
…Или Дьявол?

— Будет знать…
Но пойдёт тем путём,
сердцем чуя все муки,
которые плоти
и духу терпеть суждено.

— Но ведь всем суждена
от рожденья
до смерти стезя,
что по жизни петляет неявно!

— Жаль, Он знал
о предательстве
и об обрыве дороги…
Но не жаль,
что того знать
нигде,
никогда,
никому
не дано.

Москва
7 января 2005 г.