В предчувствии беспомощного счастья
Следов не оставляя на воде,
Пойти на свет. На дрожь дорожки лунной.
Сухой травы натянутые струны
Дыханьем на прощание задеть.
Свернуть воспоминания туман
По капле в звонкий кокон паутины —
Забытых снов старинные картины
Рассветным паром стелятся к домам.
Там листья жгут. Там так же жгут мосты —
Осенняя пора — не возвращаться.
В предчувствии беспомощного счастья
Там потолки как небеса чисты.
11.04.2004
Попытка колыбельной
Спи, моя куколка, крыльев стыдясь поутру.
В коконе тесном не знают беды и пощады.
Серые тени, плутая в узорах ограды,
Пыль твоих писем ветвями к рассвету сотрут.
Пой, моя вишенка, пеночка, пепельный цвет,
Бешеный ритм обрывается с ветреных башен,
Сорваны крыши и вдребезги город раскрашен
Выцветшим голосом, треснувшим в ноте от фальши,
Сбитым дыханьем, раскатистым щебнем в траве.
Хлопай ресницами — время отбилось от рук,
Выбилась прядь — васильком на прополотой грядке,
Где-то — ни жестом, ни взглядом, ни сном, ни разгадкой —
Радугу мыльных разводов смывая украдкой,
Небо разбившихся стекол в кавычки берут.
03.02.2005
Болотная колыбельная
Где твои принцы, стрелы?
Что твои росы к ночи?
Спи, лягушонок — плач
Новой болотной песни
В небе качает звезды.
На комариной ноте —
Утро твое в слезах.
Он не посмотрит волком —
Сдавленно скажет — welcome —
Что ж ты — стоишь в дверях?
Платье твое из ряски.
Сну улыбнутся дети.
Им не расскажут в сказке,
Как в расписной карете
Нас повезли на казнь.
09.10.2005
Сбивчивая сказка
Прости, пора припадать к земле,
Где злее с ветрами выть.
Мне сестры вяжут — петля к петле —
Рубаху сорной травы.
Искусны пальцы — пенька к пеньке —
Прочна конопля в руке.
А я сижу себе в уголке,
От перьев след на песке.
Заката капля на ноготке,
И мысли тонут в тоске,
А ты бежишь себе налегке —
Корабликом по реке.
Я ниткой каждою за тобой
Рванусь — не страшусь ничуть —
Клубочку сказку свою шепчу,
На веретене верчусь.
За повивальное мастерство
Недорого заплачу.
Взмахну, как встарь, тебе рукавом,
И, может быть, не взлечу
07. 27. 2005
Говор
сон-трава
see-you-sооn-трава
на-стекле-узоры-рисуй-трава
что-за-страшный-бред-несу-трава
пробивает суть.
льда.
невесом
тает голос в лесу.
сова
гулко ухает в унисон.
провал
черен.
ввек под снег ночевать
не ходи.
не смотри туда.
стынь-трава
руки в синь, трава,
тянешь
тщетно просишь —
отдай?
спаси?
в чьей земле в тепле
рассмеется сын?
к чьей покатится голова.
12.23.2005
Игра в кошки-мышки
Под любовью в смысле долго
Понимая чувство долга,
Под сурдинку из-под палки,
Вдаль не шатко и не валко,
Очарованная кошка,
Ухожу по сонным крышам.
И не дна мне ни покрышки,
Только ветер лапы лижет,
Только солнце звонче крошек
Рассыпает птичьи трели.
Только ужас застарелый
Уж не гложет тьмой кромешной,
А ленивой сытой мышью
Обживает в сердце норку.
Только вкус миндальный, горький,
Острый взгляд над тонкой чашкой
И ребёнка плач протяжный.
02.21.2006
«В предчувствии беспомощного счастья», Говор, Игра, Сбивчивая сказка, Попыка колыбельной…
Ничего не почувствовали, не показалось, не послышалось, не под- или пред-сказало? Я сразу увидел — автор пишет интуитивно! Если по-русски — как Бог на душу положит…
«Я леплю из пластилина…» Помните? Если кукла выйдет плохо — назову её… ПОПЫТКОЙ! Если клоун выйдет плохо — назову его ИГРОЙ!
Поэтому и отложил подборку. Ведь кто бы спорил, что
«Сухой травы натянутые струны
Дыханьем на прощание задеть»
«Я ниткой каждою за тобой
Рванусь — не страшусь ничуть —
Клубочку сказку свою шепчу,
На веретене верчусь»
«Там листья жгут. Там так же жгут мосты —
Осенняя пора — не возвращаться»
— это хорошо, поэтично, искренне! Но чтение таких текстов целиком — как бег за болотными огнями. То там, то здесь вспыхнет, то близко, то далеко. А взглянешь под ноги — трясина! Поэтому многие критики и предпочитают мнимую надежду бесконечной погони страху перед реальной необходимостью — остановиться и посмотреть под ноги!
И вместе с автором начать всё-таки выбираться из болота, куда завели его поэтические огоньки!
Спи, лягушонок — плач
Новой болотной песни
В небе качает звезды.
На комариной ноте —
Утро твое в слезах.
Он… А ТЕПЕРЬ ГЛОБАЛЬНЫЙ ВОПРОС — КТО???
не посмотрит волком —
Сдавленно скажет — welcome — КТО???
«Ах! — воскликнет удивлённо автор. — Разве Вы его не знаете? Я имела ввиду конечно же…» И читатель НИКОГДА не узнает, о ком думал поэт в это время, потому что в стихотворении ЕГО просто НЕТ! И вот уже комариные ноты рушатся в ассоциациях каретной ряски из сказки про лягушенка… Слова встали так, как сами захотели, рифмы сходятся и расходятся так, как это им хочется, ритм выделывает порой невообразимые синкопы сам по себе. А автор сидит в уголке и боиться даже пошевелиться — вдруг от его прикосновения вся эта случайность рухнет.
«Прочна конопля в руке.
А я сижу себе в уголке,
От перьев след на песке.
Заката капля на ноготке,
И мысли тонут в тоске,
А ты бежишь себе налегке —
Корабликом по реке»
Случайные удачи перемешаны со случайными неудачами. Случайные образы не складываются в едииную картину, их взаимосвязь то складывается, то разлетается пухом.
«на-стекле-узоры-рисуй-трава
что-за-страшный-бред-несу-трава
пробивает суть.
льда.
невесом
тает голос в лесу.
сова
гулко ухает в унисон.
провал
черен»
Автор то хватается за созвучия, то возвращается к смыслу, то пробует удержаться на неясно откуда появившейся точной до штампа рифме, но его усилия тщетны, пока он не творец, а наблюдатель.
К сожалению, такой подход рано или позно приводит к тому, что лёгкая ткань интуитивного стиха грубеет, блёкнет, выцветает:
«Под любовью в смысле долго
Понимая чувство долга,
Под сурдинку из-под палки,
Вдаль не шатко и не валко,
Очарованная кошка,
Ухожу по сонным крышам.
И не дна мне ни покрышки»
Чувствуете, это уже набор штампов, наспех собранный в едином котле, кое-как взваренный и неприправленный, нет созвучий, нет музыки.
А ещё говорят — талант не пропьёшь. Пропить может и не удастся, а разменять можно запросто.
С уважением,
Дмитрий Родионов
«В предчувствии беспомощного счастья», Говор, Игра, Сбивчивая сказка, Попыка колыбельной…
Ничего не почувствовали, не показалось, не послышалось, не под- или пред-сказало? Я сразу увидел — автор пишет интуитивно! Если по-русски — как Бог на душу положит…
«Я леплю из пластилина…» Помните? Если кукла выйдет плохо — назову её… ПОПЫТКОЙ! Если клоун выйдет плохо — назову его ИГРОЙ!
Поэтому и отложил подборку. Ведь кто бы спорил, что
«Сухой травы натянутые струны
Дыханьем на прощание задеть»
«Я ниткой каждою за тобой
Рванусь — не страшусь ничуть —
Клубочку сказку свою шепчу,
На веретене верчусь»
«Там листья жгут. Там так же жгут мосты —
Осенняя пора — не возвращаться»
— это хорошо, поэтично, искренне! Но чтение таких текстов целиком — как бег за болотными огнями. То там, то здесь вспыхнет, то близко, то далеко. А взглянешь под ноги — трясина! Поэтому многие критики и предпочитают мнимую надежду бесконечной погони страху перед реальной необходимостью — остановиться и посмотреть под ноги!
И вместе с автором начать всё-таки выбираться из болота, куда завели его поэтические огоньки!
Спи, лягушонок — плач
Новой болотной песни
В небе качает звезды.
На комариной ноте —
Утро твое в слезах.
Он… А ТЕПЕРЬ ГЛОБАЛЬНЫЙ ВОПРОС — КТО???
не посмотрит волком —
Сдавленно скажет — welcome — КТО???
«Ах! — воскликнет удивлённо автор. — Разве Вы его не знаете? Я имела ввиду конечно же…» И читатель НИКОГДА не узнает, о ком думал поэт в это время, потому что в стихотворении ЕГО просто НЕТ! И вот уже комариные ноты рушатся в ассоциациях каретной ряски из сказки про лягушенка… Слова встали так, как сами захотели, рифмы сходятся и расходятся так, как это им хочется, ритм выделывает порой невообразимые синкопы сам по себе. А автор сидит в уголке и боиться даже пошевелиться — вдруг от его прикосновения вся эта случайность рухнет.
«Прочна конопля в руке.
А я сижу себе в уголке,
От перьев след на песке.
Заката капля на ноготке,
И мысли тонут в тоске,
А ты бежишь себе налегке —
Корабликом по реке»
Случайные удачи перемешаны со случайными неудачами. Случайные образы не складываются в едииную картину, их взаимосвязь то складывается, то разлетается пухом.
«на-стекле-узоры-рисуй-трава
что-за-страшный-бред-несу-трава
пробивает суть.
льда.
невесом
тает голос в лесу.
сова
гулко ухает в унисон.
провал
черен»
Автор то хватается за созвучия, то возвращается к смыслу, то пробует удержаться на неясно откуда появившейся точной до штампа рифме, но его усилия тщетны, пока он не творец, а наблюдатель.
К сожалению, такой подход рано или поздно приводит к тому, что лёгкая ткань интуитивного стиха грубеет, блёкнет, выцветает:
«Под любовью в смысле долго
Понимая чувство долга,
Под сурдинку из-под палки,
Вдаль не шатко и не валко,
Очарованная кошка,
Ухожу по сонным крышам.
И не дна мне ни покрышки»
Чувствуете, это уже набор штампов, наспех собранный в едином котле, кое-как взваренный и неприправленный, нет созвучий, нет музыки.
А ещё говорят — талант не пропьёшь. Пропить может и не удастся, а разменять можно запросто.
С уважением,
Дмитрий Родионов
Я немного не по делу. Я вот часто слышу от критиков о «потоке сознания» и т. д. Причем в негативном
смысле. А между тем, сюрреализм ставил «поток сознания» и «автоматическое письмо» во главу угла. Это
я к тому, что подходы могут быть разные 🙂
Странно, прям — дежавю какое-то.
Уверен, что эту рецензию Родионова я уже читал, причём не меньше, че неделю назад…
Дмитрий, разубедите меня или мне срочно нужно к психиатру…
Искренне,
Хэ-ник.