Это в дверях бог…


Это в дверях бог…

***
Ты в этот заговор зимы
Как будто посвящен немного.
Ленивый снег и бог – в подмогу,
И непочатый день взаймы.
Хвостами птицы заметут
Плутавший след… Без остановки,
Смущая улиц немоту
Своим присутствием неловким,
Шагами меряй утро, сквер,
Даль тишины, размах печали,
Вскрой семь нетронутых печатей,
Хранивших с истиной конверт.
И прочитав в себе затем
Всю глубь подтекстов неответа,
Безмолвный разговор затей
Со снегом, Богом, веком, ветром,
Который пьет сквозь лед река,
И всё, что полагал ты знаньем
Вдруг станет прахом от касанья
Тончайшей ветки о рукав.
Благословляя шар земной,
Ты вновь родишься в одночасье —
Он в каждом шорохе связной
И в каждом вдохе соучастник.
Он этой утренней порой
Сам, отрешившись от земного,
Тебе нашептывает слово
Стихотворенья, как пароль…

***
И кто-то почувствовал – это в дверях бог.
Он выдохнул небо – ах, как запахло зимой
И крымским крепленым! Он хочет застать врасплох
Женщину и младенца – себя, себя самого.
Бог долго звенит ключами от всех замков
И тайн мирозданья — от всяческих мелочей,
Еще от почтового ящика – он таков,
Никогда не находит гвоздика для ключей.
У него в кармане заначка – пригоршня звезд,
Папиросы с туманом, какая-то сумма в рэ,
Нездешняя музыка… Бог, видно, слишком прост –
Безделушки в кармане сползают к дыре, к дыре.
Но когда, отдышавшись и сбросив пальто на пол,
Он всё же решит обнаружить себя здесь, то,
Смутившись, вдруг скажет: вот черт, не туда пришел…
И навсегда растает, забыв пальто…

***
Старый демон больничной палаты радостно встретит тебя,
Впивая скальпельные коготки в зыбкую дымку сознания,
Сотрясая выращенную тобой реальность,
Или ее видимость, если ты имел такую привычку –
Сомневаться в самом себе, сомневаться и сомневаться…
Боже, как всё это было неподобающе хрупко!
Каким непоправимым казалось бесстыжее счастье!

И вот пространство окрест тебя становится полым,
Таким бывает звук внутри бамбуковой дудочки бога.
Окинь мир замутившимся мысленным взором –
Ветер взметает песок от океана до океана…
И если эта планета еще существует, то лишь потому,
Что подвешена к твоему невесомому телу
Капельницей и десятком разноцветных трубочек.
Оборви – улетит в тартарары, сгинет в разверзшейся тьме!
Что там, Боже, за стенами кроме песка и двух океанов?
Ветер, Господи, ветер…

Приходящая молодая сестра не ведает, что лучится!
Зато, она каждое утро без передышки лепит слова,
Не имеющие, как правило, ни малейшего смысла:
Всё какие-то небылицы о неких набитых трамваях,
Воробьях, собаках, пацанах в Демидовском сквере,
Уличном музыканте, подбирающим звуки к глазам прохожих –
Боже, что за неведомые странные существа,
О чем щебечет беспечная девочка в белом,
Когда за стенами ветер взметает песок от океана до океана?..
Ветер, Господи, ветер…

А ты лежишь, удерживая подвешенный на тонких трубочках мир.
Он переливается в тебя целиком – капля за каплей.
Капля за каплей…
Кап-кап…

0 комментариев

  1. lyudmila_vladimirova

    Олеж, а почему этот бог, который в дверях, здесь на ЧХА в такой странной комбинации появился? А где несравненный верлибр, а первый стих, и почему здесь Муравей? И вообще…
    Нет, я люблю их, конечно, все… Но ничего не поняла… 🙂
    Твоя Мила,
    в полном недоумении… 🙂

  2. oleg_gorshkov

    Не знаю, Мил, показалось, что два этих стихотворения продолжают и преломляют друг друга. Но изначальная триада мне тоже очень близка.
    Только ведь теперь уже ничего не изменишь, не отредактируешь. Да и в верлибр мой не всякий еще захочет, наверное, вчитаться.
    И потом, если мой рассеянный, неустроенный и неловкий бог из первого стишка куда-то и может уйти навсегда, то он становится муравьем, карабкающимся на крышу мира, он ищет и находит свой дом, пристав таки к подошве того бога, который вездесущ и который, при этом, умещается в сердце воробьишки…

    А триптих тоже, конечно, останется там, где ты его увидела. И в книге он будет, скорее всего. С этим богом в трех частях мне уже не расстаться. 🙂

    Полетеля на службу.

    С теплом,
    Твой Олег

  3. lyudmila_vladimirova

    Отредактировать можно… Здесь можно редактировать тексты.
    Другое дело, если ты хочешь оставить так… А для меня-то твой Муравей — он сам по себе Муравей :). А верлибр, на мой взгляд, так неразрывен с этим рассеянным субьектом :), это забытое пальто и «капля за каплей». Да, и в первом из триптиха в конце пароль стихотворения. Всё это были коды, соединявшие их воедино…
    Но что остается читателю? — Подчинится воле автора 🙂

  4. lyudmila_vladimirova

    Отредактировать можно… Здесь можно редактировать тексты.
    Другое дело, если ты хочешь оставить так… А для меня-то твой Муравей — он сам по себе Муравей :). А верлибр, на мой взгляд, так неразрывен с этим рассеянным субъектом :), это забытое пальто и «капля за каплей». Да, и в первом из триптиха в конце пароль стихотворения. Всё это были коды, соединявшие их воедино…
    Но что остается читателю? — Подчинится воле автора 🙂

Добавить комментарий