Всегда питал слабость к чужим секретам. Но с сегодняшнего дня, я их, твою мать, просто ненавижу. Ненавижу весь мир. Знаете, как это бывает? Да нет, нихрена вы не знаете. Всегда любил чужие секреты; наверное, потому что своих у меня нет. Привык, знаете, жить на показ. Это я таким образом зашиваю дыры в своей собственной жизни. Наверное. Это ведь так приятно, чувствовать, что тебе доверяют. Чувствовать, что ты кому-то нужен. Всегда относился к людям, как к дерьму. А сегодня понял, что на самом деле это пахнет от меня; знаете, как это больно, когда с головы падает корона? Сегодня с моей головы упал терновый венец. Не то, чтобы это была какая-то космическая любовь. По крайней мере, я этого не чувствовал, пока она не подошла к логическому завершению. Странно, что у меня ещё есть друзья; я не люблю людей. Вы так надоедливы. Я имею ввиду, что вы слишком быстро надоедаете, как бы хороши вы ни были. Вы приходите и уходите, а у меня остаются ваши тайны. Ваши дешёвые секреты, вроде:
*У меня был гомосексуальный опыт в седьмом классе.
Или
*Я занимаюсь онанизмом с одиннадцати лет.
Или
*Часто жалею, что не родилась мальчиком.
Дешёвые тайны. У меня мог бы быть гомосексуальный опыт, если бы нас оставили наедине. Я занимаюсь онанизмом с одиннадцать лет. Я постоянно хочу быть девочкой. Охренеть, как страшно. Это так… интригующе. Думает вы. Меня тошнит. Сегодня я узнал слишком много. Не то, чтобы это была любовь; но когда я сказал: “Я не люблю тебя. Ты мне больше не нужна,” я понял, что это было чем-то большим. Гордость. Всякое дерьмо. Это не дало мне позвонить и попросить прощения. К тому же сейчас она говорит, что ничего бы не изменилось. Странно, что сегодня мы (вроде бы) опять вместе. На её месте я бы меня ненавидел. Так, как я ненавижу себя сейчас. За своё любопытство. За свою глупость. Она говорит, что со мной она чувствует. Просто чувствует. Она говорит, что я умею творить чудеса с самыми банальными вещами. Наверное, я волшебник? Прошло полтора года. Серьёзный срок. Я постоянно думал о ней. Просто глупое стечение глупых обстоятельств – я потерял её номер (так и не смог запомнить его. Память – хуже не бывает), а к тому времени, когда нашёл, она его уже сменила. Полтора года непонятно чего. Иногда бывает такое ощущение: если это не будет твоим, жизнь прожита зря. Вот что это было. Полтора года прожитых зря. Она говорит, что любит меня, и что я не представляю, как ей было плохо. Добавляет, что часто плакала по ночам. Охренеть, из-за меня кто-то плакал. И почему-то мне больно это слышать.
-Целый год я мучалась.
Какой нахер год. Меня не было больше. Почти на вечность больше. Она отвечает, что нашёлся человек, который поддержал её. Я его уже ненавижу. Ненавижу весь мир. И ещё она прекрасно умеет делать так, чтобы я ненавидел себя. Что за человек, спрашиваю. Она отвечает, что “такой хороший, и такой женатый”. Почему-то меня особенно убивает слово женатый. Я тут же представляю, как он её трахает. Так красочно, и так, твою мать, ясно.
-Мы с ним год переписывались.
Значит я у неё уже был. Был. Говорит, что переписывались целый год, а потом встретились. В людном месте.
И всё поняли.
Бля…дь.
Она говорит “Мы встретились в людном месте и всё поняли”. Меня тошнит. Меня тошнит от неё, меня тошнит от себя, меня тошнит от всего. Детская месть – убить себя, чтобы все плакали. Вот чего я хочу сейчас. А внутри пусто-пусто. Совсем. Давно такого не было – я уже почти забыл. Просто не обращал внимания, наверное.
Она говорит “В следующий раз мы встретились в немного… другой обстановке”. И всё. Никаких подробностей. Это как у Хичкока. Сам всё додумаешь. А я не хочу. Не хочу об этом думать, но не могу.
Туда-сюда.
Внутрь-наружу.
И потом она добавляет:
-Потом я долго пытала себя. Нормально ли это, переспать с человеком, которого видишь второй раз в жизни.
Это нормально. Нельзя отказывать себе в маленьких радостях. Но… вдруг она оказалась совсем не той невинной девочкой, которую я когда-то любил. Которую я любил ещё десять минут назад. И вот вам. Вот ещё один секрет о ней:
Она не любит анальный секс.
Так невинно. Совсем детский секрет.
Твою.
Мать.
Она говорит:
-Мне надо писать дипломник.
Я отвечаю, что люблю её. “Пока,” говорю.
А, на самом деле, думаю о том, что скоро всё закончится во второй раз. И теперь уже точно насовсем.
Вот только
т
р
а
х
н
у
её пару раз.
Чтобы было потом о чём вспомнить.
Надеюсь, она стоит того, чтобы я её помнил.