Из ветхой кладези, из обморочной зоны
нетвёрдой памяти – оглушенной плотвой –
всплывут наверх порожние вагоны,
локомотивы в шапке дымовой,
старушки на часах с оскалом лисьим,
песочницы, следы собачьих нужд,
закатный залп, обугливавший листья
и запекавший кровь в проёмах луж,
чудовище в косичках с нотной папкой,
зашитое в хитиновый корсет,
картёжники, повисшие над лавкой
на тонких струйках куцых сигарет,
бог с необъятным клёшом, жёлтым пальцем
чернила обращающий в вино,
монголоидка, в нежные тринадцать
понёсшая в боях за Илион,
и прочие, бредушие нескоро
из прошлого – куда-то… Никуда?
Когда б мы знали, из какого сора –
то всё равно б не ведали стыда…
И ты – не связан силой тяготенья,
поднимешься над небом, над собой –
и всё увидишь изменённым зреньем,
как будто веки срезало «Невой».
