То с волками, то с чертенком
ЮНОЙ ВЕДЬМОЧКИ ПОЛЕТ.
А ПРОСТОМУ ПАЦАНЕНКУ
ОТ ВОРОТ ВМИГ ПОВОРОТ.
МОРОК, МОРОК…ТЬМА ГУСТАЯ,
ЛЕДЯНОЙ СТУДЕНЫЙ СМОГ…
До чего же ты крутая,
я бы так скакать не смог.
А как шабаш отплясала
меж душистых пряных трав —
показалась тебе мало,
начала готовить сплав
из шуршащего шалфея,
из козявок и жучков,
из пархатинок еврея,
из засохших паучков,
из мошонки славянина,
из кишок морской свиньи,
из сушеных глаз грузина,
из мамашиной стряпни.
От такого симбиоза
В черте волк, а в волке черт —
типа, блин, метаморфоза —
пробудились — высший сорт:
от рогатого мужчины
до хвостатого зверька,
от безжалостной скотины
до ручного паренька.
Любишь мягких и мохнатых,
и рогатых и крутых,
любишь тощих и пузатых,
и свирепых и ручных.
Золотые померанцы,
огнедышащий закат,
то с волками водишь танцы,
то с чертенком ходишь в сад.
Желто-синяя палитра,
сладко-приторный дурман,
я принес с собой пол-литра —
мой надежный талисман.
Ни чертенок, ни волчонок —
нет во мне таких харизм —
я всего лишь пацаненок.
Ты мой им-пре-ссионизм.
Вот такая вот картина
проступает на холсте.
Умоляю, Катерина,
Слово молви в простоте.
