много иль мало?

Тринадцать серебренников – и штука рублями,
Много это иль мало? Но кто мне расскажет,
Что это – деньги, за них продается и покупается
То, что я думаю, рисуя в воображении…
Мне не ответит никто и ни разу, мне не нужно
Ни нефти, ни газа, ни монополизации, ни карьеры,
Ни единой красотки, ни квартиры, ни веры
В успех достижений и преображений,
В обороты и навороты – все это прерии
Для усталых ковбоев, что ищут золота,
И дробят камни земные алмазным молотом.
Я хотел бы как Он, за собой повести людей,
Сладких трав дым вдохнуть – полетели!
А потом бы натянутым телом нависать
Над своею постелью, что в форме креста…
А за мной пустота, за душой – ни Христа…
Авраам — только в виде портрета, но Линкольна,
На каких-то бумажках в сеточку,
Тянет древо генеалогии какие-то странные веточки
К небесам, где все так взаимосвязано, и развязано, даже повязано,
И о чем не рассказано, и не показано
и, наверно, не будет доказано никогда и никем, и ни мной ни тобой,
И ни свой, ни чужой не узнает про то.
Не ищите вы правды в правде, а ищите ее
Во лжи, не ищите воды под краном, а ищите ее в пустыне…
Я хотел бы любить Данаю, ее тело куриное
Обглодал бы до косточек, черных точечек,
С Магдаленой завел б разговор, да о том, да о сем,
Души грешников очень ранимые,
Интересно их слушать, внимать, я стравил б
Магдалену с Данаей — получилась б программа «К барьеру»!
Может, умный я слишком, а может, дурак?
В Телль-Авиве видел я надпись:
Здесь ты можешь быть только красивым,
Потому что здесь умные — все.
Я сижу и гадаю на картах географических, где мой дом
И где дряблое тело мое наконец-то найдет свой притон?
И не надо сваливать все на предателя,
Он-то умер, а мы на кресте, отработать придется
То добро, о котором взахлеб мы читаем,
И о чем проповедует поп, измаравшись в чем-то коричневом.
А я – в белом, в полосочку синюю, все курю
И мечтаю избавиться от того, что зовут небом синим,
Я гулял бы по по облаку, как по матрасу ватному,
Был бы недостижим и желанен — приватно,
Я бы пел и играл бы на трубах на медных,
Восхищались бы там моей музыкой.
Волю отняли – сами отдали, философия жизни – незыблема.
Царь – в душе каждый сам как царь, и как бог сам себе,
И у каждого крест за пазухой?