Князь Тишины

Он сидел в тишине, темноте и одиночестве…
Он и сам был частью этого. Кто он? Ответа на этот вопрос он не знал и сам. Но очень хотел поскорее узнать. Только возможно ли было? Он был всем и в то же время ничем. Он был пустотой, невидимым светом. Он был везде и во всем – растекался дождевой водой по зеленой пыльной листве, журчал маленьким ручейком в жарких долинах, обрушивался мощной стеной водопада на скалистые уступы, вился струйками пыли по ветру, таял крошечными снежинками на сером асфальте. Его присутствие было неуловимо, но чувствовалось во всем. И по-другому он не мог. Его звали Князь Тишины…
Он был еще молод и полон жизни, любопытен и бодр. Раньше он любил часами, растворяясь солнечными лучами в воздухе, наблюдать за происходящим вокруг. Он удивлялся беспомощности и бездарности людей, радуясь тому, что у него есть возможность красным закатом растекаться у самого горизонта, когда день сменяется ночью; пушистым облаком нестись по бескрайним просторам неба; прохладной, шумящей пеной вырываться на берег, чувствуя прикосновение горячего мягкого песка; легким ветерком играть со стебельками травы в необозримых полях. Ему было под силу все! Часто по ночам он поднимался высоко-высоко в небо и разговаривал со звездами, сверкающими мелкими огоньками в темноте, ощущая их жар. Он очень любил свою жизнь. Он искренне наслаждался своей свободой, тем, что может быть никем не видимым, бессмертным и всемогущим. Он радовался тому, что может на рассвете слушать беседу дня и ночи, их споры и ссоры. Ему нравилось, что он просыпался зарей вместе с новым днем, возвещая солнечным ласковым светом новое утро.
Но шло время… Он не знал точно, что это такое и сколько его уже прошло, потому что его жизнь была вечна. Он только чувствовал, что что-то стало меняться. Его существование стало казаться ему вдруг скучным, однообразным. Вокруг него сосредотачивалось все, но он был бесконечно одинок. Ему перестали доставлять радость и счастье его игры с ветром, его погружения в морские, таинственные глубины, прогулки по лохматым, легким облакам… Он стал печален и тосклив.

Прошло много лет. Он не стал старше – он остался так же молод. Все это время он наблюдал за тем, как меняется земная жизнь, как рождаются и умирают люди, как все вокруг становится другим. Но это уже не представляло для него ни малейшего интереса. Ему лишь было горько и иногда страшно оттого, что он никогда не в состоянии будет испытать земного счастья. Казалось, у него было все, он был могущественнее всего на земле, но он понимал, что самая огромная сила — в умении чувствовать. Он же был лишен этого…
В последнее время он все чаще и чаще замыкался в себе. Поздним вечером часто превращался в шум листвы и проводил время в парке, где мог наблюдать за парами, гулявшими под светом только появившейся на небе, еще бледной луны. Ему было очень интересно и в то же время больно смотреть на этих людей. Заглядывая в их лица сиянием звезд, он видел в их глазах счастье, и ему становилось горько, что он не умеет быть счастливым, не умеет любить. И, погружаясь в тоску, он стремительным летним ветром уносился прочь отсюда. И так случалось каждый день..,пока однажды он не заметил девушку, сидящую в одиночестве на скамье под раскинувшимся деревом. Она была очень красива, но ее глаза излучали грусть. Легким ароматом цветов, растущих рядом, на клумбе, он обратил на себя ее внимание. Она нагнулась и сорвала один маленький цветочек. Вдохнув его аромат, она горько улыбнулась.
… На протяжении очень долгого времени он наблюдал за этой прекрасной, одинокой девушкой по вечерам. И с каждым разом он все отчетливее ощущал, что в его сердце появляется какое-то новое, до этого неизвестное ему чувство…
Чувство становилось все сильней и сильней. Но вместе с этим ему было больно и радостно. Больно оттого, что он не мог никогда быть с этой девушкой, которая даже не знала о его существовании. Теперь он почувствовал себя впервые беспомощным: все, что он был способен делать, — это прикасаться лучами к ее дивным, шелковистым волосам, блестящим на солнце, или играть ласковым ветерком ее легким платьем, или ощущать мягкость и нежность ее кожи, падая на ее ладони каплями теплого дождя, или ласкать ее слух великолепными звуками тишины. Но в то же время необъяснимая радость переполняла его сердце, потому что он наслаждался всем этим.

Но постепенно пришла осень. Девушка перестала сидеть часами в этом парке и радовать его своим присутствием. Теперь он только мог заглядывать по ночам в ее окна, светившиеся печальным светом, одинокой бледной луной, томящейся на темном небе. Только резким ветром он мог стонать у нее за окном и холодным дождем барабанить в стекла.
А потом наступила зима, и он таял на ее волосах и ладонях колючими снежинками…
Он стал совсем грустным и мрачным, и только одна мысль утешала его – о возможности быть с ней все время, неотступно следовать за нею, где бы она ни находилась. И этим он был счастлив.

Время неумолимо ускоряло свой бег. Но как бы оно ни отсчитывало свои секунды, часы, недели, годы, он этого не мог замечать. Так было всегда… Но только теперь что-то изменилось. Изменилась эта девушка – она стала старше, а вскоре постарела совсем. Но даже это не могло погасить его чувств к ней, ослабить его страсть и желание быть с нею вместе. Но он не мог стать человеком, поэтому страдал.
«Все в этой жизни имеет свой конец, — часто думал он, в одиночестве скатываясь каплей по окну. – Только я бессмертен. И в таком случае моя любовь тоже не может умереть, ей не должно быть конца».

Прошло еще немного времени – и вот он уже наблюдал за тем, как она умирала…
Стало пусто и скучно, словно что-то оборвалось внутри. И только где-то глубоко-глубоко у него горел огонек, была надежда, что все только начинается. И он никогда не давал ему потухнуть, потому что без этого он бы просто исчез…

Наступила очередная весна.
Он застыл в высоком, сером небе легким облаком, медленно гонимым еще прохладным ветром, и неожиданно почувствовал, как его тихо обнял теплый, смеющийся луч весеннего солнца…