Пачка купюр

Выигрыш

Игрок вышел из стеклянных дверей казино, услужливо распахнутых швейцаром, и на пару минут задержался на ступеньках, щурясь на солнышке и блаженно улыбаясь. Только что он крупно выиграл, и теперь его карман топорщился от пачки купюр такого достоинства, что он отродясь не видывал! Он прикоснулся к приятной выпуклости кармана, и его душа наполнилась светом и добром.
Он был готов поделиться радостью со всем миром. Да, да, конечно, подумал он, надо обязательно сделать много добрых дел. Ибо сказано, что рука дающего да не оскудеет.
Вот на паперти сидит нищий, он грязен, его одежда в лохмотьях, и его жизнь тяжела и беспросветна. И Игрок вынул из пачки одну купюру и положил ее поверх медяков, едва прикрывающих дно мятой засаленной шляпы.
Он увидел, как у нищего открывается от изумления рот, и подумал – как хорошо, теперь у него не будет недостатка в деньгах, и ему не придется унижаться и просить милостыню.
Взглянув на церковь, Игрок подумал, что надо обязательно возблагодарить Господа Бога за то, что судьба была сегодня к нему так благосклонна. Не иначе, как это Его вмешательство так приструнило капризную язычницу Фортуну!
И он зашел в храм и преклонил колени в молитве. И найдя глазами священника в черном одеянии, подошел к нему и все, как на духу, поведал ему. И дал ему еще одну купюру из пачки, наказав истратить на благо Церкви и Господа. И стало в душе Игрока легко и чисто, и скатилась по его щеке слеза, освященная знаком Божьим.
А потом он зашел в магазин и увидел, как пожилая женщина стоит перед прилавком, дрожащими руками пересчитывает мелочь и не решается сделать покупку. Вот, подумал Игрок, она прожила долгую и честную жизнь, а денег не накопила. Неужели она не достойна того, чтобы досыта наесться и приобрести те вещи, которые ей нужны? И он подошел к ней и вложил в ее морщинистые руки еще одну купюру из пачки. Он видел ее благодарные глаза, и свет ее радости наполнил его.
— Постой, друг! – Остановил его тихий голос. – Не сможешь ли ты помочь мне? Сегодня у меня случился пожар, и погибли жена и ребенок. И я лишился всего, что у меня было. И нет денег даже на похороны.
Сердце Игрока пронзила жалость, когда он взглянул в скорбные глаза маленького худощавого мужичонки, прикоснувшегося к его локтю.
— Да, да, конечно! Вот, возьми! – И он протянул ему еще одну купюру из пачки.
И жизнь была прекрасна! И наполнялась копилка добрых дел в его душе. И тяжесть этой копилки была приятна и уже вот-вот должна была перевесить тяжесть пачки купюр в его кармане.
Но почему в такой замечательный день так грустна эта прекрасная девушка? Игрок увидел стоящую на остановке автобуса удивительной красоты незнакомку, погруженную в тягостные раздумья, и стремглав побежал в цветочный магазин.
— Дайте мне самый красивый букет! – Сказал Игрок продавщице и протянул ей еще одну купюру из пачки.
Букет был огромен, он состоял из невиданных экзотических цветов и источал нежнейший дурманящий аромат. Игрок не стал брать сдачу – пусть и продавщице достанется кусочек счастья – и выбежал на улицу, боясь потерять незнакомку.
Но нет, она стояла на том же месте и казалась такой же огорченной. Игрок подошел к ней, опустился на одно колено и протянул букет, вложив туда еще одну купюру. Сквозь пестрый туман удивительных цветов он увидел, как ее лицо озарилось улыбкой, и свет этой улыбки вознес его к небесам.
И он парил над асфальтом, над толпой, направляясь к своему дому. Какой замечательный день, думал он, мне крупно повезло, но я не стал жадничать и сделал столько добрых дел! Наверное, первый раз в жизни я сделал все правильно! Он на секунду замер у подъезда, глубоко и радостно вздохнул и открыл дверь.

Нищий

Нищий сидел на ступеньках церкви и радовался погожему дню. На дне шляпы поблескивали несколько медяков, и к вечеру – закон нищенского бизнеса — их будет достаточно, чтобы купить буханку хлеба, банку рыбных консервов и бутылку дешевого вина. Нищий развалился поудобнее на ступеньках и поднял лицо к солнцу, закрыв глаза. Жизнь казалась такой же безоблачной, как раскинувшееся над ним небо.
Вдруг он почувствовал холодок на своем лице и нахмурился от того, что стоявший перед ним хорошо одетый молодой человек заслонил солнце. Но что поделать, приходилось терпеть эту досадную помеху. Сейчас он положит монетку и…
Нищий не верил своим глазам – в его шляпу опускалась банкнота такого достоинства, что он отродясь не видывал! Он открыл рот, как будто хотел что-то сказать, но слова застряли у него в горле. Едва его благодетель отвернулся, Нищий мгновенно сгреб свою шляпу и, озираясь по сторонам, достал невиданную бумажку. Вроде, настоящая, думал он, разглядывая ее со всех сторон. Вот счастья-то подвалило! Сейчас бы пойти вон в тот ресторан напротив, да отобедать с шиком, как богач какой!
Это была его давнишняя мечта. Как часто он заглядывал в эти окна, но блеск хрусталя и серебра был далек и недосягаем. И вот… Нищий встал, поднял свою дырявую и изрядно помятую шляпу, с достоинством отряхнул ее и напялил на давно нестриженые и нечесаные волосы.
Слегка покачиваясь и ухмыляясь в предчувствии удовольствия, он двинулся по направлению к ресторану. Здоровенный детина в форме швейцара преградил ему дорогу.
— А ну-ка, посторонись, приятель, сегодня у меня праздник! – Сказал Нищий и повертел у него перед носом банкнотой.
Это была банкнота такого достоинства, что швейцар отродясь не видывал! Мгновенная реакция бывшего боксера подсказала ему дальнейшие действия. Одной рукой он перехватил кисть маячившей у него перед лицом руки, а другой коротко и сильно ударил Нищего в солнечное сплетение. И пока тот хватал воздух ртом не в силах ни крикнуть, ни вздохнуть, выхватил купюру и ловко опустил ее в свой карман.
— Прочь отсюда, оборванец, пока я не намылил тебе шею! – Крикнул швейцар и с силой толкнул Нищего на мостовую…
Саднило лицо, разбитое об асфальт. Под сломанными ребрами засела ноющая боль, усиливающая при каждом вздохе. А еще больнее нарастала обида и злость на того молодого человека, который испортил Нищему такой прекрасный день.
— Черт бы побрал этого прощелыгу! – Думал он, с трудом пристраивая свое избитое тело на привычном месте на ступенях церкви. – И откуда только он взялся на мою голову!

Священник

Священник был довольно молод, и то, что он в его годы получил приход, говорило о его исключительном усердии в служении Богу. Ему прочили большое будущее. Его проповеди были божественно мудры и исходили из самых сокровенных глубин его души.
Он только что отслужил службу и теперь своим мягким доверительным голосом что-то говорил окружившим его богомольным старушкам. Он давно заметил этого неумело крестившегося молодого человека, стоящего на коленях перед распятием Христа, и теперь, увидев, что он поднялся и озирается, Священник направился к нему.
— Вы хотели что-то сказать, сын мой?
— Да, да! Я… — И молодой человек начал сбивчиво рассказывать про какую-то игру, про деньги.
Священник доброжелательно улыбался. Пусть выговорится! Это так важно, чтобы человек высказал то, что накопилось у него в душе! Это важнее любых советов – просто выслушать, покачивая головой. Все в руках Бога. Надо только довериться Богу и принять все то, что происходит по Его воле… Да, конечно, Вы можете сделать пожертвование… Для этого у нас стоит ящик, вон там. Но Вы не беспокойтесь, я положу туда сам Ваши деньги…
Молодой человек ушел, а Священник посмотрел на оставшуюся у него в руке купюру. Она была такого достоинства, что он отродясь не видывал! Он жил скромно, верой и правдой служа Богу, во многом отказывая себе. И вот теперь в нем зародилось искушение. Эта купюра, которая могла решить все его бытовые проблемы, была у него в руке. Она жгла ему руку и… заставляла сладостно замирать сердце.
Путь в несколько шагов до ящика для пожертвований казался Священнику бесконечным. Он был еще так неопытен в борьбе с искушениями! Как будто со стороны он видел, как его дрожащая рука с ценной бумажкой тянется к щелочке и… Боже, нет!!!..
Он воровато оглянулся, пряча купюру в карман, – не видел ли кто? Нет, эти выжившие из ума старухи истово молятся у икон и не смотрят на него. Ну и пусть! Пусть они платят сэкономленные от жалкой пенсии деньги за свой последний билет в царствие Божие! Церковь — это офис, в котором священнослужители лишь посредники между людьми и Богом. И пусть людишки платят по прейскуранту, а если хотят, и сверх того, за это посредничество!.. Все, бабуля, сегодня офис закрыт, приходи завтра!

Пенсионерка

Она шла за сотрудником собеса, от которого зависела судьба ее пособия. Она не была бедна – неплохая пенсия, да еще и подработка в семье богатого человека. Но ей очень нужны были деньги, чтобы помочь своей дочери воспитать ребенка, чтобы… О, у Пенсионерки был Длинный список, требующий материальных вложений! И пособие, пусть небольшое, но постоянное, было ей так необходимо!
Вслед за сотрудником собеса она вошла в магазин и встала у прилавка чуть сбоку и сзади от него, так, чтобы он не заметил ее. Она давно готовила этот спектакль. Вот она, придав рукам дрожание, достала кошелек и, без конца вздыхая, стала пересчитывать заранее припасенную мелочь. Вот сейчас он обернется, она сделает вид, что удивилась, увидев его, и произнесет при всем честном народе отрепетированную речь про свою нужду, про то, что даже на буханку хлеба ей не хватает денег, и про то, как это ужасно – отказывать в помощи бедным людям. И тогда, под прицелом окружающих людских глаз, он не сможет отвертеться и оформит ей это пособие.
Конечно, врать нехорошо! Но ведь это ради дочери, ради Длинного списка!
И тут на сцену посреди разыгравшегося спектакля внезапно вышел молодой человек. Он заслонил собой сотрудника собеса, всучив в руки Пенсионерки купюру. А потом, как будто извиняясь, как-то нелепо замахал руками и поспешил удалиться.
Все произошло настолько неожиданно, что она так и застыла с купюрой в руках. Это была купюра такого достоинства, что она отродясь не видывала! Ни она, ни сотрудник собеса, который гневно взирал на давешнюю бедную просительницу. Пенсионерка встретилась с ним взглядом и поняла, что теперь уже никогда не сможет получить пособия.
Сердце в ее груди противно заныло, дыхание участилось, лоб покрылся испариной. Но ведь у нее же остались в руках такие большие деньги! И пенсионерка решила на них что-нибудь купить.
Она подошла к кассе и протянула кассирше такую купюру, которую та, несмотря на свой многолетний опыт работы с деньгами, отродясь не видывала! Кассирша очень хорошо умела считать и обсчитывать, но то, что лежало перед ней на блюдечке с голубой каемочкой, толкнуло ее на немыслимый поступок. Она тщательно осмотрела купюру, проверила ее всеми известными способами, удостоверилась в том, что она самая что ни на есть настоящая, и сказала Пенсионерке:
— Вы дали мне фальшивые деньги! Я должна вызвать представителей власти, и они Вас арестуют. Но, уважая Ваш почтенный возраст, я не стану этого делать. Немедленно уходите отсюда!
Сердце в груди Пенсионерки, потерявшей последнюю надежду, стало стремительно сжиматься в комочек, втягивая в себя все остальные органы тела. И когда нарастающая пустота захватила сознание, ее бездыханное тело рухнуло на кафельный пол магазина.

Мужичонка

Когда в их компании не хватало денег на бутылку, он всегда выступал в роли палочки-выручалочки. Щуплый и облезлый, как дворовый кот, с круглыми выцветшими глазами, он умел так скорбно опускать уголки губ и делать брови «домиком», что отказать ему было невозможно! Любой бред, озвученный его тихим, чуть надтреснутым голосом, был убийственно убедителен.
Этого молодого человека он заприметил сразу. По его отрешенности, по хорошей одежде, по загадочной улыбке. Как тонкий психолог, Мужичонка знал, что такое состояние щенячьей радости притупляет бдительность. Он радостно потер руки и, надевая на ходу свою маску, поспешил к нему.
— Постой, друг! – Да, да, вот именно так, замечательное начало, похвалил себя Мужичонка и начал с ходу нести какую-то только что пришедшую в голову околесицу.
Главное – это глядеть в глаза своему собеседнику. Вот как сейчас – снизу вверх. Ура! Сработало! И он уже почувствовал приятный хруст свежей, недавно отпечатанной бумажки. Он потом на нее посмотрит, а сейчас – глаза в глаза. А потом – глаза в спину. И вот теперь уже можно улыбнуться и «сделать дяде ручкой».
С чувством исполненного долга Мужичонка вернулся к заждавшейся компании и в ответ на вопросительные взгляды товарищей развернул купюру. Это была купюра такого достоинства, что они отродясь не видывали! Кто присвистнул, кто крякнул, кто матерно выругался. И порешили, что под такой подарок судьбы нужен соответствующий повод.
В том же магазине возле кассы толпился народ. За окном завыла сирена кареты «Скорой помощи». Мужичонку, как главного по связям с общественностью, послали узнать, что произошло?
— Да бабка какая-то померла. Говорят, чего-то с сердцем. – Отрапортовал Мужичонка, вернувшись.
— Ну, вот и повод! – Обрадовалась честная компания и отправилась затовариваться в винный отдел.
Так крепко они еще никогда не сидели. Обычно спиртного всегда не хватало, и устойчивый страх недоперепития заставил их взять вина с большим запасом. А еще один рефлекс – так не бывает, чтобы оставалось – заставил их пить на убой…
Посреди ночи вереница карет «Скорой помощи» увозила бесчувственные тела в ближайшую больницу. Мужичонку откачать не удалось.

Девушка

Девушка стояла на автобусной остановке, глубоко задумавшись о своем нелегком положении. Она уже долгое время изменяла своему мужу, а теперь, как она поняла, он начал об этом догадываться. И развестись с мужем было никак нельзя – ведь он щедро оплачивал все ее капризы. И бросить любовника она была не в силах.
Самое лучшее для нее решение — это, да, на время притихнуть, прикинуться оклеветанной, притупить ласками бдительность мужа, а потом, когда все забудется, вернуться к любовнику. И, конечно же, быть в десять, в сто раз более осторожной.
Девушка как раз придумывала историю, наиболее достоверно объясняющую ее частые отсутствия, как вдруг ее обоняние уловило прекрасный запах экзотических цветов. Ах, какое чудо!
Перед ней, старомодно преклонив колено, стоял идиотски улыбающийся молодой человек. Какой смешной, подумала Девушка. И потом, глядя на его удаляющуюся спину, на его походку вприпрыжку, на шикарный букет в своих руках, она без тени сомнения заключила – а ведь и в самом деле придурок!
Но что же теперь делать с таким букетом? А ведь хорош! Как хорош! Нет, такой нельзя выбрасывать в урну! А, ладно, что-нибудь совру своему благоверному!
Муж, давно подозревавший жену в излишней вольности, только что получил из достоверных источников подтверждения своим догадкам. Ярость и любовь боролись в его сердце с переменным успехом, пока он ждал ее прихода домой. Как это часто бывало в последнее время, она задерживалась.
Но вот прозвенел звонок входной двери, и волна сладкой нежности захлестнула его. Да пропади оно все пропадом, подумал он! Она одумается! Это бывает с молодыми девушками – просто какой-то любовный дурман! Мы это переживем, и опять будем счастливы, как в первые дни после свадьбы.
Ах, любимая, — шагнул он ей навстречу и наткнулся, как на стену, на огромный и явно дорогущий букет цветов. Откуда?! И вместо приветствия рождались только холодные вопросы:
— Дорогая?.. Что все это значит?.. Да-а???.. Да неужели?..
И тут его взгляд нашел спрятанную в букете купюру. Эта была купюра такого достоинства, что даже такой обеспеченный человек, как он, отродясь не видывал! Самолюбие мужа было настолько уязвлено, что ярость, скопившаяся в его сердце одним плевком выплюнула едва теплящуюся любовь.
— Шлюха!!! Как ты могла так поступить со мной?! Тебе мало тех денег, которые я тебе даю? Вон отсюда! Немедленно!
И, не сдержавшись, он залепил ей тяжеленную пощечину.
Оставшаяся без крова над головой и богатого покровителя Девушка, сгорая от стыда, боли и отчаяния, одиноко плелась по улице и думала:
— Зачем, ну зачем этот придурок подошел ко мне на остановке?

Продавщица

Продавщица цветочного магазина, скучая, разгадывала кроссворд. Единственный посетитель, сухонький старичок, молчаливо и бесконечно долго рассматривал комнатные растения в горшочках, не решаясь на покупку.
И тут внезапно дверь распахнулась, и в магазин влетел возбужденный молодой человек, с ходу, не глядя на товар, попросил самый лучший букет и протянул купюру такого достоинства, что Продавщица отродясь не видывала! На нее можно было купить целый магазин!
Судя по всему, молодой человек очень спешил, без конца оборачивался, выглядывая кого-то в толпе. Он даже не стал дожидаться, пока она выпишет чек и даст ему сдачу.
Конечно же, Продавщица постаралась и сделала ему самый замечательный букет, который только можно себе представить. Вот она, настоящая любовь, думала она, с умилением глядя ему вслед. Та любовь, ради которой свершаются умопомрачительные чудеса и делаются такие милые глупости… И эта купюра, о-о! Теперь-то уж она точно сможет выкупить цветочный магазин у хозяина! Надо только не проводить эту покупку по кассе. Подумаешь, всего один-единственный раз она нарушит правила торговли! Но зато потом…
Ее мечты прервал старичок, положивший на прилавок свой облупленный кожаный портфель.
— Ну что ж, любезная, будем оформлять акт проверки работы магазина. Вопиющее нарушение с Вашей стороны! Ваше деяние проходит по статье… В особо крупных размерах…
Горькие слезы полились по щекам продавщицы, едким следом оставляя в ее душе кровоточащие раны. Вот так, в одночасье, рухнул ее спокойный, тихий мир…
— И это грозит Вам лишением свободы сроком… — Продолжал старичок-инспектор. — С конфискацией имущества…
А как же моя больная мама? А дети? Будь проклят этот хлыщ! Будь проклята эта чертова любовь!!!

Бандиты

Они стояли в теньке под козырьком подъезда напротив казино. Их было трое: шкафообразный верзила с огромными волосатыми руками, вертлявый маленький шкет с бегающими глазками и обильно татуированный вожак шайки.
Когда на крыльцо вышел молодой человек со счастливым выражением лица, они сразу поняли, что это их клиент, и переглянулись.
— Пойдем за ним! – Решил Вожак. – А потом где-нибудь в укромном месте припугнем его. Он сам бабки-то и отдаст!
— А может, кровушку ему пустим? – Заискивающе глядя в глаза Вожаку, произнес Шкет и опустил руку в карман, поглаживая финку.
— Я тебе пущу! – Осадил его Вожак. – Нам мокрухи не надо!
Тем временем ничего не подозревающий молодой человек с колоритным «хвостом», идущим на некотором расстоянии от него, шел домой, совершая по пути свои, как ему казалось, добрые дела. И каждый раз, когда он вынимал из пачки купюры такого достоинства, что бандиты отродясь не видывали, это приводило в бешенство его преследователей!
— Он раздает НАШИ деньги! – Таков в культурном переводе был смысл их возгласов.
С каждым новым поступком Игрока злость бандитов нарастала и дошла до предела как раз тогда, когда он открыл дверь своего подъезда.
Он задержался на секунду, чтобы глаза привыкли к царившему там полумраку, и тут же почувствовал, что его грубо толкают внутрь. Игрок споткнулся о ступеньки и упал, а на его голову обрушился кирпич, которым обычно подпирали дверь, чтобы она не закрывалась. Сознание Игрока помутилось. Инстинктивно он скрючился, закрыв голову руками.
Верзила методично опускал кирпич на голову Игрока, превращая прикрывающие ее руки в кровавое месиво. Вожак обследовал его карманы, а Шкет суетился вокруг с финкой в руке, сопел и клянчил:
— Ну, дай я пырну этого гада!
Наконец, Вожак вытащил поредевшую пачку купюр и в слепой ярости на то, что Игрок растранжирил так много денег, принялся избивать его ногами…
Боль уже не чувствовалась так остро, как в первые минуты. В мозгу Игрока затеплился костер, и в его нарастающем красном свете привиделась дорога, вымощенная красными кирпичами благих намерений, теми самыми кирпичами, которыми Верзила наносил удары по голове Игрока.
— За что?! Ведь я же все делал правильно! – Вопрошал красный туман Игрок.
А в ответ – лишь еле слышное сопение и затухающий вдалеке истерический крик:
— Ну, дайте же мне! А вот я его! Получай, гад!!!
И вслед за этим все поглощающая вспышка красного света…