ЗАКОН ПРИРОДЫ
В большом квадратном дворе, очень небольшого города собрался Большой Совет. Он был очень большой, даже больше Государственной Думы. Особенно если учесть, что палату, в которой Дума обычно заседала, в это время стали разбирать на части, и ее совсем не стало видно.
На Большой Совет собрались, главным образом, дворовые и домашние животные. Все были хорошо знакомы между собой. Поэтому перед тем как советоваться они обсудили свежие новости. Всем не давал покоя вопрос о Зверском кодексе.
На это грандиозное собрание во двор пришло и все Патогенное семейство: патогенка – маленькая зонка – пришла с дедушкой Патогеном, бабушкой Техногенкой, папой и мамой. А еще на скамейке сидел дедушка Миша и курил свою ароматную трубку. Его кот, рыжий Лучик, и черная умная овчарка Нора сидели рядом и обсуждали рассказы тети Любови про Думу. Лучик глубокомысленно лежал на скамейке рядом с дедушкой, и только подрагивающий кончик хвоста говорил о том, что он озадачен.
— Знаешь, Луч, — говорила ему Нора, — ты, наверное, погорячился насчет закона-то. Даже если мы все сделаем, что тетя Любовь сказала и даже напишем с дедушкиной помощью свои пожелания, то еще не факт, что тетя Галя в Думе, которая про зверей закон делала, сумеет его в Зверский кодекс превратить.
— Это еще почему? – спросил кот.
— Потому, что телевизор смотреть надо – наставительно сказала овчарка.
— Посмотришь теперь, как же! У нас, сама знаешь, сверху трубу прорвало и телевизор промок. Да и башня когда сгорела совсем плохо видно стало, отвечал Лучик.
Вокруг стали собираться знакомые собаки. Разговор их заинтересовал.
— А ты хотя бы слушал его, как радио — продолжала Нора. – Новым депутатам сейчас не до зверей. У них новая забота: Своего Президента выбирали, теперь на том краю света выбирают. Волнуются. Даже главного избирателя туда послали.
— Так ведь мы – сверхдержава! – гордо заявил соседский Брюс – молодой водолаз цвета кофе с молоком.
— Вот-вот, — продолжила Нора. – Пока до нас дело дойдет…-
— … Все по передохнем – гавкнул Малыш, известный дворовый брехун и сторож.
— Уж помолчал бы – накинулись на него беспризорные шавки, — пристроился при магазине, квартиру ему всем миром отгрохали, а он, видишь ли, попередохнет! Ты вот как мы, на помойке поживи.
— Это, спасибо всем, уже в прошлом – без злобы ответил Малыш. – Работать надо. Сейчас только ленивый не зарабатывает.
— Во, буржуй! – загалдели дворовые псы и беседа плавно переросла в Большой Совет.
— Ну вот и дебаты – мрачно рявкнул бультерьер Алекс.
— Слушайте вы! поднялся со скамейки Лучик, — нас с дедушкой тетя Любовь в Думу на Парламентские слушания пригласила. И тема наша – экологическая культура.
У них даже руководит человек с птичьей фамилией – вот какой эколог. А вы готовы тут экологическое бескультурье учинять. И еще туда несколько пропусков обещали дать. Надо выступление и предложения свои готовить, а не Малыша облаивать.
— Это правильно – поддержали Лучика дедушка Геопатоген и бабушка Техногенка. – А то ведь до сих пор, хотя мы уже вон какие пожилые, нас не признают. Нет их, говорят, и все тут. А ведь мы- закон природы.
— Это как Закон Джунглей, что ли? – спросил дворовый черный кот, живущий в подвале.
— Тогда это наш закон. Мы ведь от Багиры род ведем, от Черной пантеры. «Мы с тобой …» – процитировал он.
— «… Одной крови, ты и я!» — хором откликнулся весь Большой Совет. И все рассмеялись. Про Маугли знали почти все звери.
— Законов Природы много – сказала Патогенка, — наша семья – один из них. Закон джунглей другой – солнце всходит и заходит — третий.
— А Дума Государственная может отменить какой-нибудь закон Природы? – спросил Малыш.
— Нет – ответил ему дедушка Миша, — Законы Природы никто отменить не может, ни Дума, ни Президент, ни ООН. А вот нарушать их многим удается, и больше всего людям.
— Ну вот, Луч я же говорю что ты погорячился все по-людски делать – наставительно сказала Нора, — надо по законам Природы жить.
— Так ведь их же нарушают! – вмешалась Патогенка.
— Вот и надо об этом рассказать в Думе. Может они не знают про законы природы – предположил Лучик.
— Знают, наверное – выступил Брюс, — мой хозяин Сережа говорил, что для того у них Академии с учеными есть.
— В Академиях ученые законы науки, а не Природы устанавливаются – пояснил дедушка Миша. – А в Думе – законы поведения в обществе.
— А в зверином обществе? — спросил черный кот.
— А в вашем обществе действуют чаще всего природные законы – пояснил дедушка.
— А раз наши законы никто не может отменить пусть депутаты свои законы на наши заменят – предложили дворовые шавки.
— Мы же говорили, пусть у нас учатся – пролаяли два дворовых пса, привычно пристроившиеся на качелях.
Долго еще спорили, шумели. И согласились на том, что законы людей нужно как следует с законами Природы увязать. Это-то и будет экологическая культура, Об этом надо обязательно на Слушаниях сказать.
И Природа улыбнулась, выглянуло Солнышко, стало тепло и уютно. Большой Совет удовлетворенно урчал и мяукал. Хорошо, ведь когда твой закон с Природным согласуется!
Отдельные предложения к Проекту Зверского кодекса, сделанные Большим советом животных и записанные с их слов дедушкой Мишей.
1. Включить в Зверский кодекс следующие заповеди:
• живи по законам Природы;
• не обижай;
• не отбирай куска у ближнего своего;
• не кусай по-напрасну;
• не живи в патогенности;
• бди природу.
2. Нет закона сильней природы, а человек – дитя ее неразумное (или не очень разумное).
3. Зверь зверью – друг, товарищ и брат.
4. Сильней Природы зверя нет.
5. На свету все люди – серые.
6. Есть должны все.
7. Надо чтоб было где жить, а жить надо хорошо.
КАК КОТ К ЗАКОНУ ПРИКОСНУЛСЯ
На огромной голубой планете, недалеко от Луны, в небольшом доме, в таком же небольшом городе, в одной квартире на верхнем этаже после беспорядка был наведен относительный порядок. Все стало чище, нашло свои места….. и стало как-то скучней.
А ведь как хорошо было, когда все находилось в живописном беспорядке?!! Трогай, что хочешь. Прыгай, куда можешь. Швыряй, что куда сможешь. Все в движении находится, меняется. Здорово! И главное, если что поменяешь, то сразу никто и не заметит, а потому и не ругает. Вот благодать-то!
Все это очень нравилось рыжему полосатому коту Лучику. Он жил в этой квартире со своей подругой черной овчаркой Норой, дедушкой Мишей и его семьей. Кот был знающий. Знания он черпал в основном из телевизора. А еще от своей знакомой зонки энергоактивной, которую звали Патогенкой. Она была для котов очень полезной, а для других – даже вредной. От ее излучений болезни получались, если на ее местах долго снять или работать. В доме у Патогенки свое место было, в углу. В том углу кот лучик себе обычно постель стелил, ну и с Патогенкой общался.
И вот, надо же было такому случиться, дедушка Миша уборку сделал. Книги подобрал, все вымел и протер – внуков в гости ждал. Пропала этакая живописность беспорядка, в которой кот чувствовал себя как рыба в воде – хозяином полновластным. Только на шкафах, наверху картины да книги в пакетах цветных остались. Лучик туда и перебрался. Даже спать там оставался.
Вазы с сухими цветами и картины он вниз не скидывал как раньше, из баловства или когда есть требовал. Стал шуршать пакетами, в которых книги лежали.
На ту пору они с овчаркой Норой и маленькой зоной Патогенкой серьезное дело решали: почему на улице собакам и их хозяевам только во всяких вредных местах городские начальники гулять разрешили, скажем под линией передач, где электричество в проводах толстых подвешено.
— Там же моя бабушка Тенхногенка свои вредности хранит – недоумевала Патогенка.
— Туда даже кошки не ходят – поддержал ее Лучик.
— Странно – удивлялась Нора. – Бумагу какую-то написали, в газете напечатали, а все послушались. И ничего хорошего. Они, начальники-то городские, наверное, в школе плохо учились. Уж по физике-то точно двойки получали.
Однажды Лучик залез с головой в пакет, лежавший на шкафу, где давным-давно хранились толстые книги. Там даже пыль вековая сохранилась. Заинтересовался ими Лучик. Лапой их поворочал-поворочал, доставать стал.
Картинок ни в первой, не во второй книге не было. Только на обложке всё в цвета флага было покрашено и птица с двумя головами нарисована. Заголовки были написаны большими буквами. Но Лучик читать почти совсем не умел. Он ведь по телевизору только учился. Умел читать слова «реклама», ОРТ, НТВ и «Дог-шоу». Остальное с трудом по буквам осваивал.
Он очень хотел прочесть хотя бы заголовки. Букву к букве складывал и понять пытался. Но не мог. На одной книге было написано «Законы», а на другой — «Кодексы». Совсем непонятные слова.
А тут по телевизору «Новости» показывать стали. И там в большом зале все эти слова произносили. Даже ссорились из-за них и водой из бутылок плескались, как озорники в детском саду или на улице.
— Норка, гляди, что делают-то! — завопил Лучик.
Овчарка прибежала из ванной и тоже уставилась в экран.
— Позор-р-р-ники! – рявкнула она глухо. – Тоже мне пар-р-рламент!
Про парламент Лучик знал. Его почти каждый день показывали. Говорили, что некоторые в него редко ходят – прогуливают, как уроки в школе. Наверное, с той поры привыкли.
— За что хоть ссорятся? – спросил со шкафа Лучик у Норы.
— Сама не пойму – безобразие да и только – зевнула Нора. – И как ты эту ерунду смотреть можешь.
— Это не всегда ерунда – возразил кот. – Там как-то раз про нас спорили. Видно умней нас себя считают.
— Что-то не похоже, — Нора зевнула еще раз и легла под стол – чтоб были умней. Не припомню, чтобы в мире зверей было столько нелепостей, сколько у людей случается.
— Но про нас все-таки вспомнили же, — напомнил Лучик. – И этот самый «Закон» поэтому обсуждали. Интересно, что это такое и зачем им это надо? И ведь до хрипоты спорили!
— Вот дедушка Миша с работы придет – его и спросишь, — Нора поднялась и пошла к двери. – А пока пойдем погуляем.
— Нет, я телевизор лучше посмотрю. А ты, если Патогенкину бабушку увидишь, спроси у нее что такое закон. Она ведь очень образованная зона.
Нора кивнула и ушла во двор. А Лучик свесился как обезьянка и в телевизор уставился. Он очень внимательно смотрел, но понял совсем не все. Даже почти не чего не понял. Особенно как это все молча голоса отдают, а спорят и ругаются до и после. Но непременно решил все узнать и понять почему из-за какого-нибудь закона или кодекса столько спорят и времени в телевизоре тратят. Больше даже чем на мультфильмы.
Вот и стал он дедушку Мишу ждать.
А Нора тем временем пошла к бабушке Техногенке, на бульвар с линией передач. Там и Патогенка находилась, бабушке жаловалась на участь животных и их хозяев, которых какой-то бумагой во вредных местах гулять заставляют. Бабушка вместе в внучкой возмущалась невежеством тех, кто бумагу писал. А тут и Нора появилась с вопросом про закон. Бабушка Техногенка долго Норе объясняла про права, парламент, про законы да кодексы, и про то кто и как их соблюдает и нарушает.
— Этому всерьез учиться надо, Норуша – сказала под конец Патогенка бабушка.
У Норы пасть все это время как раскрылась так и не закрывалась.
Она, Нора то есть, только глазами моргала. Наконец она перевела дух, сказала «спасибо», и пошла Лучику свет новых знаний открывать.
А тем временем домой дедушка Миша приехал. Уставший. Кот к нему с умными вопросами стал приставать, но дедушка ему сказал:
— Знаешь что, Лучик? – Это ты тетю Любовь допрашивай. Она часто в Думе Государственной бывает и даже с тетей Галей, которая закон про животных составляла, знакома. Позвони ей, ее и мучай. А я устал очень. На своем кошачьем и поговоришь с ней.
— А ты мне набери номер к тети Любви. Она то точно кошачий язык знает, раз на нем даже петь умеет в театре.
Ну дедушка-то возьми, да набери этот номер. Кот у трубки уселся, слушает. А трубка голосом, как тетя Любовь, ему стала говорить:
— Слушаю.
— Здравствуйте, тетя Любовь! – мяукнул протяжно Лучик.
— Это кто это в телефон мяукает?
— Лучик. Он мне еще письмо писал.
— А, вспомнила. Что ты хочешь узнать?
— Ой, а как это Вы так здорово мяукать научились по-кошачьи?
— Ну ты же хотел кошачий концерт послушать? – Вот я и совершенствуюсь.
— Здорово-то как!
И лучик стал ее расспрашивать про законы и про парламент. Она ему все подробно объясняла. Со стороны это очень смешно выглядело – сплошное мяуканье в телефон. Трогательно они попрощались, кот трубку на держалку надвинул, и, блаженно улыбаясь, растянулся на пианино.
— Ну, доволен? – спросил его поужинавший дедушка Миша.
Кот в ответ глаза закатил к потолку и хвостом вильнул.
Вот тут Нора и появилась.
— А я с тетей Любовью по телефону мяукал! – с гордостью объявил Лучик.
— Да ну?! – изумилась Нора. – И она тебя поняла?
— Главное, что я ее понял. А она-то что, она совершенствуется. Потому все запросто понимает. А я теперь про законы много чего понял.
— И я многое узнала. Только бабушка Техногенка сказала что этого мало. А у меня все это и так в голове не уместилось. А она сказала, что законам учиться надо. Специально. Только тогда поймешь что к чему.
— Сначала расскажи, тогда посмотрим зачем это нам надо.
И оба забились под стол опытом обмениваться. К тому времени ночь наступила. И что они друг другу рассказывали мы не знаем, потому что все спать легли.
Ну что же, в следующей сказке узнаем.
А сейчас – спокойной ночи!!
ЧТО ТАКОЕ ПРАВА И ЗАЧЕМ ИХ КАЧАТЬ?
Под столом в большой комнате овчарка Нора цвета ночи и кот Лучик цвета восходящего солнца делились правовыми знаниями. Эти знания они много где начерпали: и по телевизору, и от тети Любови – очень умной тети с дедушкиной работы, и от Патогенкиной бабушки Техногенки.
А делали они это не просто так: они хотели чтобы никто не умел и не жил там где вредно. И чтобы приказов неправильных на этот счет никто бы не издавал.
Каждый из них все, конечно, по-своему понимал и по-своему рассказывал. А утром они все что узнавали своим друзьям – кошкам и собакам – во дворе рассказывали. Весь двор был забит зверьем, даже из подвалов пришли. И те кто был домашним, кто себя диким, бездомным считал, всем было интересно. Никто никого не гонял, не обижал. Просто слушали и вопросы задавали. На Нору и Лучика во все глаза смотрели с огромным уважением. А два самых задиристых пса на качели влезли, чтобы удобней видеть и слышать.
Нора и Лучик наперебой рассказывали.
— У зверей – говорил Лучик, — порядок раньше всех был заведен. Про это книжка и мультфильм есть – Маугли называется. Это дикий мальчишка такой, он в лесу со зверями жил, по-звериному. Этот лес густой-густой, а зовут его «джунгли». У нас раньше тоже такие густые леса были. Так вот там все жили по порядку, чтоб не есть кого попало без разбору. Этот порядок называется «закон джунглей». Это мне телевизор рассказал и теперь я это знаю.
— А у нас порядок – кто сильней тот и прав: — заявил с качелей большой лохматый пес и зарычал.
— Дурак! – оборвала его Нора, — Да к тому же и невежественный. То-то у тебя хвост ободранный и бок прокушен. А как ты скулил на помойке все слышали.
— Закон – продолжал кот – это самый важный порядок. Он из правил состоит. Их в этот самый закон записывали в большом городе. Там только одно такое место есть где это делают. Думают и записывают, записывают и опять думают – чего записали? Это место Думой называется. Туда тетя Любовь ездит, а иногда и нашего дедушку Мишу берет. Самые большие приавила «права» называются и они у всех должны быть – добавила Нора.
— Права только у тех, кто сам на машине ездит – сказал Фред, серый мидтельштауцер из первого подъезда. – Это карточка такая с портретом.
— Это не те права, — объяснил Лучек. – Настоящие права про всю жизнью Они в таком сверх –законе записаны, только их все всегда по-тихоньку надумают.
Де-кла-ра-ци-я вот этих вот прав. Тетя Любовь сказала, что Права человека туда уже записали, а вот животных думают еще куда писать.
— А кто думает-то? – спросила пестрая кошка.
— Тетя Галя. А с ней еще кто-то, кого я совсем не знаю, — ответил Лучик. – Ее тетя Любовь знает.
— Пусть и у нас будет эта, ну как ее, де-кла-ра-ция. Декларация прав диких и домашних животных. Чтобы никого на улицу не выкидывали – предложил старый лохматый пес из соседнего двора.
— И чтоб записали, и чтоб исполняли, а то р-р-р…!- прорычали оба пса с качелей, — за нами хоть и дворовая, но сила!
И грозно посмотрели вокруг.
— А для этого – сказала Нора – специальный, самый строгий, закон есть. Я могу его не так назвать, но это суть не меняет. По-моему это – наказательно – кусательный кодекс. В нем сказано за что, кого и как кусать можно, если закон нарушается. Но не самим, а ….. – Нора задумалась и грустно добавила: — А по решению суда. Только.
— А где он живет? – спросил дворовый охранник Малыш, бывший бездомный пес.
— Это известно, в доме у парка – загалдели бездомные собаки. – Но туда собак и кошек не пускают, там милиция стоит.
— А как же у суда кусательное решение берут? – спросил с качелей сборник «сильного права».
— А никак, — развел лапами Лучик. – Пока закон про животных не напишут, да еще ему голоса должны отдать. А кто захочет из-за нас немым остаться?
— Тогда мы если закон сделаем – гавкнули оба пса с качелей так, что они начали раскачиваться.- Хоть бы и «закон джунглей» – р-раз! – Качели двинулись в одну сторону, — или «зверский кодекс» – д-два! – Качели рванулись в другую сторону. – Да мы тут любые пр-р-рава раскачиваем!!! Надо-до деревьев — р-раз, надо – до неба качать будем – два-а!
— Это не права, а самоуправство получается одно. Права не качать, а записывать надо – наставительно сказа Нора, — и не здесь, а в Думе. Надо тете Гале помогать про защиту нас закон делать.
— Там нас не ждут. Нам сначала учиться надо – сказал Лучек, — а без этого в Думе и делать нечего.
— Пока ты учиться будешь все собаки перемрут. Вон нас к Техногенке отовсюду загоняют – сказал сеттер Рик из подъезда напротив. – Нас вон сколько. Мы – общественность. С нами сейчас считаться надо, пока мы живы.
— Это тоже верно – поддержала Рика Нора, — но и неученый, который писать не может и кроме своей «зверской силы» ничего не знает, плохим помощником будет. А закон о нашей защите очень нужно сделать. Без него вместо нас может только Красная книга остаться.
— А что это за книга такая? – хором спросили кошки.
— В эту книгу редких животных записывают, которых почти не осталось. Чтобы их охранять. Это уже не жизнь, а воспоминания о ней. Почти что зверинец – пояснила Нора.
Все приумолкли. Какая-то не очень радостная картина получилась.
— А я вот что думаю, — произнес внушительно бультерьер Алекс, Норин приятель, раз в этой Думе про которую тут говорили тетя Галя работает и наш закон, животный, обсуждают не только звери, но даже люди – наше дело – помогать. Надо, чтобы Лучик спросил тетю Любовь про то, как это лучшее сделать. Да и другие домашние животные у своих хозяев пусть совет поспрашивают. Я вот свою хозяйку Марину спрошу, потом снова соберемся и действовать начнем. А кто может, пусть учится. Я думаю это пригодится.
Лучик согласно головой кивнул, все одобрительно загудели и стали расходиться. Еще долго они небольшими группами сходились и обменивались мнениями.
А Лучику так понравилось всем все объяснять, что он решил обязательно правовому делу научиться. Он не знал пока, что такая профессия есть – она «юрист» называется. Но желание это в его душе крепко застряло и, похоже, надолго поселилось. А еще он желал, чтобы у тети Гали закон получился и чтобы голосов много было. Он был уверен, что его помощь будет кстати и очень надеялся на советы тети Любови.
КАКОВО ЗАКОН ТВОРИТЬ.
Даже зверю понятно, что жить в беззаконии трудно и опасно. Беспредел, да и только. Хоть какой-нибудь закон, пусть даже «закон джунглей» – а нужен. Это и люди, и звери понимают.
Вот и решил дворовый сход зверей законом обзавестись, чтоб порядок был и никто никем не злоупотреблял. А для этого со знающими людьми посоветоваться.
У Лучика, большого рыжего кота, с кем советоваться вопроса не возникло. Он дедушке Мише доверял, почтенной Техногенной зоне – бабушке своей подруги Патогенки – тоже безоговорочно верил. Но бальше всех он почитал тетю Любовь, которая с дедушкой Мишей работала, часто бывала в Думе, где законы принимают, а еще умела здорово петь, и даже на кошачьем языке. С в первую голову собрался он советоваться. Да и весь «Зверушник» дворовый этого хотел.
Тетя Любовь была рада всегда научить чему-нибудь полезному и важному. Она никогда не отказывалась помочь, всегда отвечала, то по телефону, то письмами.Даже Лучику и Наре, большой черной овчарке, хотя была всегда очень занята: она же была и ученой дамой, и певицей, и в Думу ходила над законами работать. Вообщем, очень даже замечательная тетя!
А дедушка Миша, у которого в доме жили Нора и Лучик, ей уже рассказал про звериный сход, про то как звери права свои отстаивать решили в совершенно законном порядке.
Сначала тетя Любовь очень смеялась, но потом успокоилась и сказала, что всегда верила в мудрость зверей. Она тоже про Маугли читала, кино смотрела и про «закон джунглей» знала.
— Надо, — сказала она – помочь звериному народу. Я с тетей Галей посоветуюсь, которая в Думе, парламенте нашем, работает и закон о защите животных создает. Она подскажет братьям нашим меньшим как им поступать следует. А когда посоветуюсь пусть Лучик мне позвонить – я ему постараюсь объяснить. Надо же – добавила тетя Любовь, — какое зверье разумное и образованное пошло!
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Почти неделю ждать коту пришлось, пока ему совет готовился. Он терпеливо ждал, но каждый вечер узнавал у дедушки Мише скоро ли можно позвонить будет. Да ведь непросто договориться, чтобы в Думу пропуск сделали, да пообещали бы принять и выслушать, а потом еще и ответить. Вот уж чего там не любили, так это ответы давать.
И наступил наконец день, когда можно было позвонить. Пришлось в гости к дворняге Терри пойти вместе с Нарой – там телефон прямо в большой город звонить умел.
Лучик у телефона на табуретке устроился, а Нора и Терри рядом сели и внимательно слушать стали.
— Здравствуй, Лучик – ответил телефон тети Любовиным голосом. – Я для тебя все узнала. Но дело это не только не простое, а даже очень сложное. Законов делается много, а времени у депутатов мало. Депутаты ведь голоса свои не один раз должны за него отдать.
— И они совсем немые остануться? – ужаснулся кот.
— Да нет, это только говориться так. Так их мнение «голосом» называют. Они должны все обдумать, не один раз прочесть, все поправить и мнение одобрительное высказать. А депутатов увидеть, да поговорить с ними, да еще и убедить их, очень сложно. Они всегда заняты. Поэтому за них помощники разговаривают и ответы подготавливают.
— Откуда же эти невидимки берутся, которых так увидеть нельзя, а в телевизор можно? – изумленно спросил Лучик. Даже его белые усы вопросительно встали.
— Из людей берутся, вернее избираются. На выборах. За них специальные бумаги – бюллетени – в урны бросают.
— Как обертки?
— Нет. Обертки в мусорные урны кидают, а бюллетени — в специальные, цветные. И следят строго, чтобы никто никого не обманул. А потом считают. Кто больше всех собрал — тот и депутат.
— И как же нам быть, если у нас своего депутата нету? Нас, даже самых сильных, на выборы не пускают. Только некоторых кошек, да и то в буфет.
— Это не беда, — сказала тетя Любовь, — не с этого начинать надо. А надо начинать вот с чего. Надо чтобы в разных местах все животные собрались и про свои беды рассказали. А вам еще и Патогенку, подругу Вашу, зону вредную, и ее родственников пригласить стоит. Надо это все записать, и самых умных послами выбрать. После должны самое важное отобрать и в Думу послать, а сами к выступлениям готовиться. Если решат, что дело важное и беспокойство большое даже у людей вызывает, то соберут «круглый стол», собрание такое, где всем говорить разрешают.
— А там, правда, стол круглый? – полюбопытствовал Лучик.
— Вообще-то должен был бы быть. Но там, где я бывала там обычный стоял, или вообще никакого не было. Только говориться так, это значит, что все равны и одинаково ко всем внимание будет. На «круглом столе» решение будет приниматься: стоит ли по этому делу специальное, уже с депутатами, собрание проводить. Оно «парламентские слушания» называется.
— И там закон примут? – с замиранием сердца прошептал Лучик.
— Увы, нет. До закона еще далеко. После «круглого стола» инициативную группу собирают из тех, кто бесплатно готов эту работу продолжать. Они должны обоснование составить – концепцию. В ней пишут зачем закон нужен, что в него включить требуется, и откуда на все это деньги брать. Очень трудный документ. Вот его на «парламентских слушаниях» депутатам представляют, а они потом отдельно собираются и решение принимают.
— И если примут, то тогда?..
— Тогда еще одну группу соберут, самую знающую, да еще всяких руководителей в нее созовут. Эта группа «рабочей» называется, потому что она над законом-то и работает. Она его сочиняет.
— И его уже….
— Да, его уже депутаты три раза читают и три раза голосуют — мнение высказывают.
— А это уже закон будет?
— Нет пока. Это его проект. Дальше законопроект еще одна часть парламента утверждает. Но и тогда, это еще не закон. Вот когда его Президент подпишет и это напечатают – вот тогда уже это будет закон. И его все исполнять обязательно должны.
— И долго все это бывает, тетя Любовь? – спросил Лучик.
— Иногда очень долго, не один год. Но в Вашем случае уже меньше потребуется, потому что закон уже делали и обсуждали. Теперь нужно расширить рабочую группу и Ваши предложения внести в проект закона. А Вы можете группу поддержки создать и рабочей группе помогать. Тетя Галя будет Вам благодарна.
— Ой, спасибо, тетя Любовь! – сказал Лучик.
— Вот подумайте и если что толковое надумаете, я это тете Гале в Думу передам.
— И за это тоже спасибо. Но труднотища-то какая! – протяжно промяукал кот. Он аж взмок от такого разговора.
— А ты как думал? Это очень серьезное дело законы создавать – сказала тетя Любовь. – Смотри, может отказаться?
— Нет, нельзя. Мы можем все переболеть и поумирать если закона не будет. Бабушка Техногенка вон как возмущается из-за нас. А она ну очень умная! – ответил Лучик. – До свидания и еще раз спасибо.
— Желаю успеха – сказала тетя Любовь, и телефон умолк.
— Ой, умираю!!! – провопил кот и упал на спину на пол. – Я не выдержу! – и закатил глаза.
— Луч! Кончай дурака валять! – строго сказала Нора.
— Давай рассказывай толком и скорей – пробурчал Терри.
— Сейчас, — кот приоткрыл один глаз и посмотрел на собак, — дайте отдышаться.
Наконец он сел и до самого вечера все пересказывал, что тетя Любовь рассказала.
— Ну это не страшно – сказала Нора, — это почти вполовину меньше делать осталось. Справился. Надо новый сход собирать. А тебе, Терри, большое спасибо. Хороший у тебя телефон.
— На здоровье. Заходите еще, если надо будет в большой город позвонить – отвечал Терри, провожая гостей.
И все отправились ужинать и спать. День полезный получился. Вам тоже таких желаем. Тогда и сон здоровей будет.
ПАТОГЕНКИНО ПРАВО
Странная – таки вещь – права. Что человека, что животных. Сколько бы их в Декларации ни записывали, сколько бы их не прибавляли, сколько бы их не защищали – все они как-то нарушаются. И чем больше о них пекутся, тем меньше они соблюдаются. Даже самая главная в мире общественная организация на это жалуется.
Вот недавно в ней решили, что бедность все главные права нарушает, специальное письмо на всех языках во все концы разослали, и что?-
Бездомных голодных собак и кошек только больше стало. Да и людей не лучше.
Со здоровьем тоже также дело обстоит. Права вроде бы и есть, а вредностей все больше становится. И вот что странно-то! Про вредности законы некоторые есть, а про полезности ну почти совсем нет нечего. Это и для людей, и для животных напасть.
Больше всего по этому поводу огорчалась Патогенка, маленькая излучающая зонка. Когда во дворе животные о специальном про себя законе беспокоились про Патогенку чуть совсем не забыли. Вот и она пожаловалась своим дедушке Геопатогену и бабушке Техногенке, которые вредные зоны делали и как сад или огород оберегали.
— А ты, внучка друзьям свои Лучику и Норе посовету вредности и полезности наши учесть. Смотришь, они и новый, отдельный, закон сделать своим тети Любови и дедушке Миши посоветуют. Очень может полезное дело получиться – посоветовали ей дедушка и бабушка.
Лучик со своей кошачьей точки зрения этой идеей очень увлекся.
— Зона-то ведь кому вредная, а кому и очень полезная может быть. Поэтому зоны оберегать надо и пользоваться ими правильно. А на это закона нет. Значит его сделать надо, — рассудил он.
— Только это трудно сделать будет, — высказала свои сомнения Нора. – Уж если про нас, домашних собак все знают, а защиту еще прописывают и спорят о ней, то что уж про Патогенку говорить. В нее многие и верить не хотят. Вон, дедушка Миша, дома рассказывал, в научной академии специально, учены, комиссию про знания-враки создали и всех обманывают будто нет Патогенной семьи, и все тут.
— А как же их нет, когда и сама она, и дедушка ее, и бабушка, и папа, и мама – все есть. Точно, Лучик, нужен закон – поддержала она кота.
— Вот именно, — обижено сказала Патогенка, — у всех права есть, а у меня – нет. И никаких прав у всех излучений нет. Оттого и болеет много людей и зверей.
— Ну как это мы теперь знаем. Вот соберем всех, в смысле общественность нашу, кого надо выберем и закон такой предложим. А тетя Любовь его в Думу отвезет – уверенно заявил Лучик.
— Разговор этот во дворе происходил. Сначала там никого не было, потом дедушка Миша вышел и его внуки. Мальчики стали в футбол играть, а наши друзья стали с дедушкой Мишей советоваться.
— Хорошее дело затеяли – сказал дедушка Миша, — права у всех должны быть. В Думе такой закон даже не один раз начинали. Пока там депутатами дядя Володя и тетя Тамара работали дело шло. Им дядя Женя помогал. Много народу Патогенкино право написать старались. Правда это очень трудное право. И знания про наши зоны лженаучными объявить пытаются, хотя они даже очень научные. Как же нет никакой патогенности, когда она вот здесь, вместе с нами, — и погладил Патогенку по голове. Сейчас там один дядя Женя остался, а депутаты все новые. И встало дело-то наше. Надо его снова двигать. Придется опять общественность собирать. А концепция, обоснование, что да зачем, и почему надо, у нас уже готова. Большая. Ее еще можно почитать да добавить нужные вещи. И проект закона написан, да не один. Их несколько есть. Они друг с другом спорят, а это непорядок. Тут общий подход нужен. А когда соберемся нужно всю Патогенкину семью позвать, чтобы все интересы учтены были.
— Хорошо, дедушка, — хором сказали Лучик, Нора и Патогенка, — мы всех соберем.
Так и сделали. Всех пригласили такое важное дело обсудить. Пригласили даже тетю Любовь, тетю Галю и дядю Женю из Думы. Только они не приехали – сказали, что очень заняты, но потом в Думе обязательно специальный Природный сове соберут, в который тетя Любовь ездит. На нем решение дворового схода и обсудят.
А сход во дворе собрался большой. Сначала все спокойно обсуждали какой закон нужен, а какой не нужен. А после спорить стали громко, даже перебивали друг друга. Ну прямо как депутаты. Такая дворовая Дума получилась. Правда, очень шумно думали. Со стороны очень внушительное и непонятное зрелище получилось. Лай, мяуканье, опять лай, рычание, человеческая речь и излучения, потом снова мяуканье. Зверья-то множество великое было, весь большой двор заполнили. И люди пришли, и зоны всевозможные. Ну и решение приняли. Чтоб в думу его послать. Оно необычное получилось, но серьезное. И все стали надеяться, что теперь все лучше станет. И на зоны, и на их излучения будут отныне внимание обращать. А для этого закон специальный примут, и в нем будут записаны все нужные права. В том числе и Патогенкины.
СКАЗКА ПРО ЭТИКУ И ЗАЧЕМ СЕБЯ ВЕСТИ.
Жила-была была Этика, вежливая такая наука, про то, как себя вести. Поскольку она была вежливая, сама не во что не вмешивалась, а ждала когда ее попросят посоветовать как лучше поступить. Так уж получилось, что обращались к ней редко, а чаще вели себя кто как умел или хотел. Она огорчалась, но что делать не знала.
Как-то вечером Лучик, умный рыжий кот, ужинал из своей миски. Он недоел и пошел смотреть новости по телевизору – очень нравилась ему их смотреть. Особенно про Парламент, Государственную Думу. В глубине души он мечтал стать депутатом и законы про зверей делать.
Как только он ушел из кухни, его подруга, черная овчарка Нора, пришла и все за ним доела. И из своей миски все съела. Чисто так подлизала, аккуратно. Даже мыть не надо.
В этот день показывали японский парламент. Там, оказывается тоже, как и у нас, водой из стакана плескались и даже дрались.
— Странно, — подумал Лучик, — почему-то те, кто законы создает, почему-то их всегда нарушает. И что интересно никто их за это не наказывает. Только на какую-то Этику ссылаются, которая всегда когда надо отсутствует. Кот даже разволновался и проголодался. И решил снова на кухню пойти и свой ужин доесть. Пришел он на кухню, а миска чистотой сияет. А рядом сытая и довольная овчарка лежит и млеет.
— Норка – завопил кот, — это ты мой ужин доела?
— Я – довольно сообщила собака. – Ты же его оставил.
— Ну ты и свинья – огрызнулся Лучик. – Я тебе ведь не разрешал в свою миску лезть. А вот есть теперь захотел.
— Во-первых, я не свинья, а собака, к твоему сведению. А во-вторых, ты нечего не сказал, а миску, можно сказать, грязную оставил. Так что не я – свинья, а ты – поросенок!
— Кот я, а не поросенок – обиделся Лучик. Я ведь в своей миске не доел, а не в твоей. Зачем же я про это говорить буду? А ты, вот, ведешь себя кое-как. Стыдно. Не собака, а депутат какой-то просто. У тебя этой, как ее, Этики нет. Вот!
— Это кто такая? – изумленно спросила Нора. – И нечего депутатом обзываться. Насмотрелся телевизор и теперь обидности только говоришь. Я за тебя чистоту навела, и без этой твоей Этики.
— Эх, Норуша, темнота ты все же. Даром что черная. Этика, это такая наука, которая знает как себя вести надо.
— А зачем мне себя вести. Меня дедушка Миша водит. Он знает куда идти и куда вести. Мы обычно во двор и на бульвар ходим. А там и вести не надо. Там спокойно бегать можно – ответила Нора.
— Ты все не так поняла – стал объяснять ей Лучик. – Речь о вежливости и о приличности идет. О поведении не обидном. Вот ты съела мой ужин и меня этим обидела. А вот этика этого не позволяет.
— Кому не позволяет?
— Никому не позволяет.
— А причем тут депутаты?
— А у них, оказывается, тоже Этики нет. Они ее ищут и найти не могут. Даже комиссию специальную создали, против безобразий. Ее по телевизору показывали.
— Давай им поможем – предложила Нора, — я с нюхом своим, ты – с Прутиком ореховым, да еще рамки дедушкины позовем и Патогенку. От такого спецназа никакая Этика не скроется.
— Мысль дельная — согласился Лучик. Только сегодня уже поздно. А завтра можно.
На завтра отряд специального назначения – спецназ – не получился. Дедушкины биолокационные рамки уехали в черном дедушкином кейсе в большой город, на работу. Но Лучик и Нора пошли во двор к своему другу, Орешку – ореховому кусту, который из прутика вырос, и попросили у него новый прутик для поисков. Орешек выбрал им гибкий прутик и пожелал успеха в таком трудном поиске.
— Так, — сказала Нора, — нюхать пока что нечего. Стало быть, Лучик, тебе начинать.
Рыжий Лучик принял важный вид, взял в зубы прутик и сосредоточился. Брови у него сошлись к середине, лоб наморщился. И он стал медленно поворачиваться по кругу. Нора с замиранием сердца смотрела на это священнодействие. У нее все это не укладывалось в голове. Просто магия какая-то.
Вдруг прутик стал медленно раскачиваться вверх-вниз. Лучик засек направление и медленно двинулся вперед. Когда он дошел до кривого дерева прутик снова закачался. Лучик остановился и стал оглядываться. Здесь начинался разлом, обозначенный рытвиной. Он шел через другие кривые деревья к бульвару с линией электропередач, где жила Патогенкина бабушка Техногенка. И тут Лучик догадался — здесь где-то должна быть маленькая шаловливая энергоактивная зонка Патогенка. Прутик, значит, советует Патогенку позвать.
Так и сделали. Лучик мяукнул, а Нора гавклула. Тут вдруг возникло из земли излучение, а вслед за ним и Патогенка выскочила. Увидела друзей, обрадовалась.
— Куда это вы собрались? – спросила она.
— Нам надо Этику найти, чтобы знать как себя вести и депутатам в Думе подсказать, а то они ее потеряли – сказал Лучик.
— А то Луч меня свиньей обзывает – пожаловалась Нора.
— А она меня – поросенком и депутатом обругивает – не отстал Лучик.
— Понятно – сказала Патогенка. – Лучик что-то в телевизоре про это слышал, но не видел. А я от него про это узнала, А что это такое мы точно не знаем. И слухов-то нет, нюхать нечего.
— Я вот прутиком искал и тебя нашел – добавил Лучик. – Давайте дальше искать.
— Давайте – согласилась зонка. И стали они дальше искать кто, что про вежливость знает.
Повел их прутик на бульвар. А там Борька – лохматый Норин друг какой-то французской породы нахально пешехода облаивал. Нора хотела ему помочь ему по дружбе, но Потагенка ее остановила.
— Борька плохо воспитан, он грубиян, видимо, — сказала Патогенка, — и незачем ему в грубостях помогать. Тут точно вашей этики нет.
В это время на бульвар выскочили собаки из соседского двора и бросились на Борьку. Нора рванула к другу и они вдвоем накинулись на свару, которая стала бегать по кругу, бешено лая. Нора оскалилась, стала рядом с Борькой и вдруг гавкнула что-то на собачьем жаргоне так, что свора поджала хвосты и бросилась, отбрехиваясь, в подворотню. А друзья вернулись к Лучику и Патогенке.
— Что ты им сказала? – спросил Лучик Нору.
— Это не переводится, – стыдливо ответила овчарка.
— Похоже, что тут тоже нет Этики – сделал свое заключение кот.
— А зачем нас прутик на бульвар привел? – спросила Патогенка.
— Чтобы твою бабушку повидать – брякнул Борька, не думая.
— Очень может быть – согласился Лучик.
Патогенка быстро нырнула в кусты, а за ними уже стояла бабушка Техногенка. Она внимательно выслушала друзей, подумала и сказала:
— Что я точно знаю, так это то, что Этика – наука. Наука о вежливлсти. Она – наша дальняя родственница, только она салюберогенная – благотворная значит. Я ее плохо знаю, а вот мама твоя – и посмотрела внимательно на Патогенку, должна ее знать Ты ее спроси. Сбегай к ней, а я с твоими друзьями побуду.
Через некоторое время появилась патогенка и мама Аномалия.
— Тетя Аномалия – спросил Лучик, — вы знаете кто такая Этика?
— Во-первых, здравствуйте – сказала Аномалия. А во-вторых, знаю, как не знать. Это моя троюродная скромница — сестра. Да и не одна она – Этика. Их целая семья. Скромные и вежливые. Одно слово – салюберогенные. Мы в молодости ссорились часто, даже дрались. Они уж очень нас – патогенных – не любили. Это же так просто. Этика – это нормы поведения. Стало быть Этика – нормальная. А я наоборот ненормальная, потому меня и зовут Аномалия. Она – наука, и сестра ее тоже наука. Она, старшая, — знает про вежливое поведение для всех. А ее сестры – про поведение для разных групп, имеющих особенности своей жизни.
— А где она живет? – спросила Нора.
— Она живет в книжке. А книжка эта стоит у вас дома в шкафу, на полке. Если эту книжку открыть, то можно с Этикой пообщаться. Она все про вежливость знает.
— Спасибо, — поблагодарила хором тетю Аномалию Лучик и Нора.
— Передавайте ей привет, — сказала тетя Аномалия и попрощалась со всеми.
А Лучик с Норой заторопились домой.
Дома они бросились к шкафу с книгами и на нижней полке нашли толстую книгу. На корешке серебряными буквами было написано – «Этика».
В этот момент вместе с дедушкой Мишей домой рамки приехали.
— Что же вы уехали, когда мы Этику искать собрались? – налетел на них Лучик. – Хорошо, что тетя Аномалия помогла ее найти. Мы теперь и депутатам поможем.
— Это хорошо, — сказали рамки, — что вы этику разыскали. Но мы тоже не бездельничали. Мы в Государственной Думе были и там книжку получили специальную. Угадайте, кто в ней живет?
— Неужели тоже Этика? – изумился Лучик.
— Этика, да не простая, а парламентская. И не одна, а много. И все – иностранные, — отвечали рамки.
— А наша где? – спросила Нора.
— А нашей нет. — рамки повернулись к ней и разошлись в стороны, как будто развели руками.
Тогда друзья взяли обе книги, положили их на кресло, пониже, чтобы удобно было листать, и позвали Этику. Тихонько так позвали, чтобы не испугать.
И тут появились сестры Этики. Они церемонно раскланялись между собой, а затем поклонились, приветствуя, коту и собаке.
— Здравствуйте — произнесла Общая Этика, старшая из сестер. — Чем могу быть полезна?
— Скажите, это дело, когда собаку «свиньей» называют? – спросила Нора.
— А кота поросенком и депутатом? – добавил Лучик. Депутат это почетно, а она обзывается. – И он надул свои пухлые губки.
— Обзываться вообще не хорошо. И неприлично. — ответила Этика.
— Это потому, что вы не знаете как себя правильно вести. Я могу вас научить.
— А депутатов? – спросил кот. – Там, в парламентах с этим тоже не порядок, я в телевизоре видел.
— Депутатов сложней учить – отвечала вежливая наука, — они взрослые, привыкли дурно поступать и отучить их очень не просто. Тут мы всей Этической семьей поработать должны. Ведь вежливость – это, в первую очередь, соблюдение прав и свобод, а значит и законов. А депутаты от этого всегда свободны. Они себе для того Неприкосновенность придумали. Это такой Иммунитет патогенный против хорошего поведения.
— И по этому в Думе Этики нет? – спросил ошарашенный Лучик.
— Конечно. Как же она там сможет жить, наша бедная Парламентская Этика, если там Иммунитет на ее месте живет. Там ей места не остается.
— Что-то надо делать – глубокомысленно произнесла Нора.
— Да, что-то надо делать – повторил Лучик.
— Это верно, — затараторили рамки. – Мы слышали в Думе комиссия специальная есть. Ее летающий депутат тетя Галя возглавляет. Она для Парламентской этики место добыть пытается. Ей мало кто помогает, но немного людей есть. И дедушка с тетей Любовью тоже туда на помощь приходили. Говорили, что будет где Этике жить.
— И тогда каждый сам себя вести будет, как собаку на поводке? — спросила Нора.
— Нет, — улыбнулась Этика, — поводка никому не потребуется, Для этого не поводок, а знания нужны и желание нужны. Зато всем будет хорошо и приятно.
— А «Вредные советы» – тоже Этика — спросила Нора.
— Конечно, — ответила Этика, — только это озорная, шуточная, а если серьезно, то неправильная Этика. Но и ее знать надо.
Рамка аж завертелась от удовольствия, представив как будет хорошо.
А кот и собака, лизнув друг друга в нос, подошли и ласково потерлись шерстью об Этику.
Пусть всеми вправду хорошо будет.