Как говорится в русской народной пословице; «от суммы и от тюрьмы не зарекайся». Зарекайся, не зарекайся, но в жизни случается всякое. Так, будучи абсолютно трезвым, пришлось мне побывать в вытрезвителе. Произошло это – в начале восьмидесятых годов в городе Анапе.
Я и мои друзья после изнуряющего учебного года, забросив книги и конспекты, решили отдохнуть и по сложившейся традиции поехать к Черному морю. Лето радовало нас обилием солнца, тёплым лазурным морем и прекрасными безмятежными вечерами. Пора, когда теряется ощущение времени и забываются все житейские проблемы, которых хватает у всех и студенты, увы, не исключение. Но, как известно всё хорошее быстро кончается. Закончились и наши каникулы, пришло время расставаться с морем и с теми девчонками, которые не давали скучать ни нам, ни нашим кошелькам.
Купив в ресторане на последние деньги бутылку водки, наша весёлая компания гурьбой направилась на вокзал. Рейсовый автобус отправлялся в пять часов утра, так что решено было переночевать на вокзале, а утром сесть в транспорт и в дороге отоспаться.
Мы, уютно расположились на скамейке и, не смотря на поздний час, громко смеялись и играли на гитаре. Как вдруг возле нас возникла женщина — в форме милиционера, с двумя сопровождающими её сержантами.
— А вы знаете, что у нас в городе после одиннадцати вечера шуметь запрещено? – строго оглядев всех, сурово спросила она.
— Мы, не в курсе. Но если нельзя шуметь, то не будем! — сказал Вадим, послушно отложил в сторону гитару и дружелюбно улыбнулся.
В это время, Алексей, сидя на корточках за лавкой, пытался открыть злосчастную бутылку водки… Заслышав возню, старший лейтенант подошла поближе и заглянула за скамейку.
— Так вы тут, еще и спиртные напитки распиваете?!! — возмутилась она и, бесцеремонно выхватив бутылку из рук Алексея, самым бессовестным образом принялась выливать её содержимое в лужу.
Такое явно выраженное, негативное отношение вызвало бурю негодования, и мы дружно стали возмущаться, чего, конечно совершенно, не ожидали стражи порядка. Не раздумывая, они тут же по рации вызвали дежурную машину, которая на удивление быстро приехала. Погрузили всех тоже быстро. Вернее всех, кроме меня, почему — для меня осталось загадкой, так как я возмущался больше всех.
Оставшись на вокзале с гитарой и кучей сумок, я стал ломать голову, что делать дальше. Но как не крути, делать было нечего. Предварительно узнав, где находится отделение милиции, я перетаскал пожитки в камеру хранения и отправился на поиски своих товарищей. Транспорт к тому времени уже не ходил, так что пришлось идти пешком почти через весь город.
Изрядно поплутав, я нашёл-таки нужное мне заведение. Открыв тяжелую дверь, я оказался в просторном фойе, за столом сидел дежурный и о чём-то негромко беседовал с уже знакомой мне лейтенантшей.
— А вот и их заводила! — кивком указывая на меня, сказала милиционер. — Что пришёл друзей выручать? Давай попробуй, может что и получится. — усмехнувшись, продолжила она.
Искоса взглянув на неё, я подошёл поближе к дежурному и, надеясь на его понимание, стал объяснять:
— Товарищ дежурный, у нас билеты на пять утра, отпустите нас, пожалуйста, мы не дебоширы. Нам сказали не шуметь, мы перестали, а что касается водки — так мы её даже открыть не успели. Бутылку вылила старший лейтенант, на что, по-моему мнению не имела никакого права.
Последние мои слова задели дежурного. Видимо в органах правопорядка города Анапы, а впрочем как и везде, бытует мнение, что милиционер всегда прав. Моё неуместное замечание оскорбило его, встав из-за стола, он подозвал сержанта сидевшего, напротив у стены и со злорадством произнес:
— Слушай, Колян, пойди, выпусти ту весёлую компанию, а этого борца за справедливость — отвези в вытрезвитель, пусть посидит, подумает.
Вскоре привели моих друзей, явно пребывавших в дурном расположении духа. Увидев меня, они обрадовались, но обоюдная радость была недолгой. Едва я успел отдать билеты на автобус, как меня тут же увезли.
В вытрезвителе, раздев до трусов, забрав документы и десять рублей денег, повели в камеру. Я избежал такой неприятной процедуры, как холодный душ, благодаря тому, что был трезв как стёклышко. На просьбу «отпустить», отвечали – «не положено».
Подойдя к камере, охранник широко распахнул передо мною дверь и легонько подтолкнул — вынуждая пройти вперёд. Едва войдя, я почувствовал, как из темноты пахнуло ядреным сивушным перегаром и чуть было не ступил в отвергнутую чьим то желудком пищу. Тесная комнатушка была битком забита постояльцами, свободных мест не наблюдалось. Присев на краешек нар я потеребил лежавшего там товарища по несчастью и спросил:
— Эй, друг, ты давно здесь? Когда нас выпустят?
Лежавший заворочался, явно недовольный тем, что его разбудили. Что-то, несвязно пробурчав себе под нос, мужик привстал и уставился на меня.
— Тебе чего надо? — спросил он хрипло, прокуренным голосом.
— Да вот интересуюсь, скоро ли выпустят? — ответил я, пристально вглядываясь в его лицо.
— Скоро, скоро, лежи, отдыхай. В девять утра баланду привезут, а потом на пляж — водоросли собирать… В общем, курорт! – вновь укладываясь, зевая, ответил «отдыхающий».
Я на мгновение опешил от услышанного:
— В девять! … Как в девять…? — И соскочив с места, бросился к двери.
— Откройте, выпустите, у меня в пять утра автобус!.. — надрываясь орал я, барабаня кулаками по железной двери.
— Не буянь парень, а то к нарам привяжут!.. — предостерегающе просипел закоренелый пьяница, не успевший ещё заснуть. В это время к камере подошёл милиционер и приоткрыл окошечко.
— Чего орёшь?
— У меня автобус в пять утра…
— Отдыхай. Начальник в девять придет и разберется, так что успокойся… — и он захлопнул перед моим носом окошко.
До утра я не сомкнул глаз. В голову лезли разные мысли — отпустят или нет, а если отпустят то, как буду добираться домой. Наконец, устав от размышлений, я успокоился и решил, что доберусь автостопом. Потянувшись, я устроился поудобнее и стал с нетерпением ожидать рассвета.
Наконец рассвело. Ближе к десяти в вытрезвителе появился долгожданный начальник. Из камеры поодиночке стали вызывать протрезвевших. Подошла и моя очередь. Начальник, склонившись над столом, внимательно прочитал запись в журнале, потом раскрыл паспорт, лежавший рядом и, взглянув на меня, спросил;
— А почему штраф 10 рублей, а не 25, как положено?
— А у меня только десять было, больше денег нет. — быстро проговорил я.
— Ну ладно, что с тобой делать, десять так десять. — поразмыслив ответил он и захлопнув журнал, вернул мне документы.
В это время в злосчастное заведение, с гитарой наперевес вошли мои друзья. Девчонок с ними уже не было.
— А это ещё что за «бременские музыканты»? Вам кого? – услышав шум, спросил майор.
— Мы за другом пришли.. – не растерявшись, сказал Вадим и указал на меня пальцем.
— А деньги у вас есть? — Прищурился начальник.
— Да, есть немного! — простодушно ответил Алексей.
— Тогда выкладывайте ещё пятнадцать рублей и забирайте своего «архаровца»! — Он встал из-за стола, давая понять, что разговор закончен.
Мы вышли на улицу и ребята рассказали, что сдали билеты, часть которых и пришлось отдать за штраф.
— Вы что, на улице подождать не могли, — раздосадовано обратился я к друзьям, — как теперь домой добираться будем?
— Да ладно, доедем, куда денег хватит, а там видно будет… — пытались успокоить меня они.
Денег хватило, чтобы добраться до Краснодара. Сойдя в Краснодаре, мы прошли в здание автовокзала и, расположившись в зале ожидания, задумались. Как вдруг где-то совсем рядом раздался гудок тепловоза.
— А давайте поедем на поезде. Узнаем, какой товарняк едет в нашу сторону, сядем в вагон и спокойненько доедем. А…? – нашел выход из положения Вадим.
— А что, это идея! – обрадовались мы и дружно направились на поиски железнодорожного вокзала.
К всеобщей радости, он располагался рядом, так что идти пришлось недалеко. Купив на последние деньги хлеба и «минералки», мы долго ходили по железнодорожным путям, от электровоза к электровозу, пока не нашли подходящий товарняк. Правда, шёл он не во Владикавказ, тогда ещё 0рджоникидзе, а в Кисловодск, но все-таки это было ближе к дому.
Предварительно договорившись с машинистом, мы торопясь, побежали вдоль состава. Выбор пал на вагон, в котором до этого перевозили домашний скот. Нельзя сказать, что в нём было очень комфортно, но к нашей радости, в глубине вагона оказались охапки сена, на которых мы удобно устроились. Простояв где-то около часа, поезд внезапно дёрнулся и стал медленно набирать ход, потихоньку приближая нас к заветной цели, имя которой «Отчий дом». И то, что товарняк шёл слишком медленно, пропуская пассажирские поезда на каждом семафоре, нисколько нас не огорчало, ведь мы были уже в пути.
Но одно небольшое обстоятельство приводило нас в замешательство. Дело в том, что в вагоне не было туалета и справлять нужду нам приходилось на ходу — при открытой двери. И всё бы ничего, но как назло у Вадима расстроился желудок и справлять свою естественную потребность ему пришлось, исполняя поистине каскадерский трюк. Оставив щель в проёме двери, он высовывал не загоревшую часть, своего загорелого тела наружу, при этом крепко уцепившись руками за дверь. Каждый раз, наблюдая это зрелище, мы дико до колик хохотали.
Близился к закату ещё один прекрасный летний день. Солнце медленно садилось за горизонт и в воздухе повеяло свежестью и прохладой. На перроне Армавирского вокзала стояли пассажиры и терпеливо ожидали свой поезд. Тишину нарушил женский голос по громкоговорящей связи:
«Уважаемые пассажиры, будьте осторожны, по первому пути пройдёт товарный поезд».
На людей, стоявших на перроне эта информация не произвела ровным счётом никакого впечатления. По крайней мере, до той поры, пока не проехал сам поезд. С вагона, поезда на весь вокзал, отливая золотом в лучах заходящего солнца красовалась попка Вадима. Этот железнодорожный «стриптиз» немного развлёк скучающих пассажиров, мы же в это время катались по дощатому полу в приступе истерического хохота.
Кисловодск мы попали только ночью. Собрав свои нехитрые пожитки, мы дружно отправились на вокзал, и стали дождаться утра.
— А дальше как? — уныло спросил, измученный поносом Вадим.
— Не знаю, утром что-нибудь придумаем… – зевая, ответил я.
Алексей, задумавшись, сидел рядом и, загадочно улыбаясь, молчал.
Проснувшись утром на вокзальной лавке, мы с удивлением обнаружили, что Алексея рядом нет. Решив, что он отлучился по надобности, стали его дожидаться. Прошёл час, наш друг так и не появился. «Где же его носит, почему не предупредил?!!» — забеспокоились, мы в нетерпении поглядывали по сторонам.
Прождав в тревоге минут тридцать, мы с Вадимом решили отправиться на поиски. Но к счастью, едва успели собрать вещи, как появился наш пропавший.
— Ты что, с ума сошёл? Где тебя носит? Ещё немного и ты бы нас не нашел. Так и ходили бы, искали друг друга… — возмущался Вадим.
— Да я, это, за жратвой ходил. — смущенно огрызнулся Алексей.
— За какой ещё жратвой? Денег же нету. — недовольно взглянув на него, вмешался я.
— А вот за этой! — Он демонстративно раскрыл кулёк и победно улыбаясь, достал палку копченой колбасы.
— Откуда? – в один голос воскликнули мы.
— Откуда, откуда, от верблюда! Тетка у меня здесь живет! — с важностью проговорил Алексей и, достав из кармана билеты, добавил:
— Наша электричка через пятнадцать минут отходит, пошли скорее, в поезде поедим…!
Так что через каких-то пять часов мы были уже дома. Денег, которые дала тётя Алексея, хватило и на такси, на котором мы по приезду в город благополучно разъехались по домам.
«ЭВВ» № 50 1998г