Эхо. Муза. Как я не сошла с ума…
… тебя не ждать едва ли я привыкну…
Всего лишь стоило бы не сидеть сейчас у этого окна.
Но я одна, а ночь темна,
И вот в окно уже гляжусь не я, опять она, она…
— Что ж, как ты?
— Как я? Одинока. Чуть больше, чем людское большинство.
Мне больно, слышишь их чужое сожаленье, я не могу, меня убьёт оно!
— Что слышу я! Все эти слёзы мне в ладони? Врагами были мы ещё вчера.
— Я умоляю, слышишь, хватит, прости, мне душу пред тобой открыть пора…
— Что? Душу! Ты ей в глаза взглянуть боишься.
На зеркала, прищурившись, косишься.
Тебе дороже собственный покой!
— Куда ты? Как же я, постой…
…Стакан воды и пара хлебных крошек.
Доподлинный естественный пейзаж.
А было б лето, на столе лежала б муха,
У ног валялся драный саквояж…
— Забыла ты бумажный самолётик,
Исписанный твоими ранами души.
Прости, ведь я тебя прервала. Письмо?
Как это на тебя похоже, ну, пиши, пиши…
-Исчезни прочь старуха!
— Недавно ты меня считала моложе утренней звезды.
— Да посмотри же на меня! Где я… ведь это ты, ты! Ты…
— Покорно звать тебя с собой я никогда не смела,
Кто же просил тебя смотреть в мои глаза?
Тебя я никогда не пощажу, не пожалею,
Но знай, что над тобой последней упадёт моя слеза!
— Возьми мою ладонь.
— В ней линии подвижны.
— Тогда скажи мне…
— А тебе не жаль меня?
— Все эти годы не тебя, себя боялась,
Ладони согревала у чужого я огня.
— Неужто, пламя то остыло,
Иль огрубела кожа рук,
Ведь я тебя не хуже помню
Тот сильный звонкий сердца стук.
— То не обман, тому ты в подтвержденье.
— Не хочешь ли сказать, что я его творенье?
— Моё, тепла моей души.
— Ах, не смеши.
— так говоришь ты,
Лишь потому, что больше не во власти ты моей,
Твои крыла свободны!
Лети, да не пугай моих коней.
— Уже не гонишь, что ж, и это много.
Меня не манит вдаль уже дорога,
Тепло милей теперь мне твоего костра.
— А мне претит его жара!
— Лишь потому, что холод адский душу греет,
Тот, что сильнее всякого огня…
— Оставь меня.
— Что это?
— Это воск.
— Нет, это слёзы.
— Но ведь они мои ладони жгут,
И память душу гложет,
Как только я представлю,
Что все они сейчас, здесь навсегда замрут.
— В них правда. Горячи? Они от сердца.
Рубцы? Ведь это отражение души.
Не веришь? Ну тогда ступай же.
Мне милее с ними в моей прохладной сумрачной тиши…
— Открой окно. Послушай – это ветер.
Холодный ветер, но не бойся сердце остудить.
— Я не боюсь, возможно это лишь с тем,
Что я смогу саму себя забыть.
— А дождь впустить в свой дом не побоишься?
Тот, что насквозь промоет нити все души.
Суметь потом ему присниться
В туманном сумраке тиши
Сумеешь ли?
— Верна я.
— Правда? Мне?
Или быть может той загадочной стране,
Чей храм так бережно и долго охраняешь.
— Ты меня не напугаешь.
— Тебя? Поверь, ведь в этом нет нужды.
Ведь я, как ты, во всём,
чего сама ты о себе не знаешь.
— Быть может, мне, открыв глаза,
Покажешь ты загадку ту,
Что как колоду пред лицом моим бросаешь
В руку из руки?
— Позволь лишь для подсказки
Я покажу тебе листки той старенькой тетрадки,
Что на самом дне твоём в смертельном беспорядке…
— Не тронь! Не смей! Я не прощу!
— Я о прощенье никогда не попрошу.
А, впрочем,… всё сегодня будет, как захочешь ты,
Я раньше времени боюсь разбить твои мечты.
— Ну что же ты? Тебя мне видеть горько!
Прости меня, терзать тебя я больше никогда не стану.
— … Я с неба звёздочку тебе достану…
… тот свет меня сильнее и смелей…
… Тебя я вижу в глади русых солнечных полей…
… А я плету из васильков тебе венок…
… Ты никогда не будешь больше одинок…
… С тобой невидима всегда моя рука…
… Твоя улыбка пуще света дорога…
… Ты ветра тень…
… Здесь без тебя не светит солнце…
… открой всем им то, что сумел мне показать, оконце.
Мне жаль тех мыслей, что тебя не знали,
Тех, что в беде тебе не показали всегда мою невидимую тень,
Что сбережёт и сохранит от боли твой каждый день.
Которой нет нигде покоя, сна,
Той, что не власть сама весна.
Те слёзы исцелить всегда готовы,
Всех путей, дорог и врат вмиг разорвать оковы…
Что не дают прийти к тебе.
— Ты навсегда предай меня мечте.
Ты надо мной не властна.
Но с ней ты крылья, ты единственно прекрасна.
Никто и я теперь уж больше не опасна.
Легка свободна с той минуты моя тень.
— Спасибо, милая, тебе завещан мой вчерашний день.
Длинно. Не трогает. Не моё. Но есть чувства и опытность. Возможно, многим другим — понравится. Однако я преджпочёл бы что-гнибудь покороче и повыразительней.
В.Куземко.