На подиум троллейбуса выходят
хранящие следы магнитной бури
в беретах, потерявших актуальность
на нервной почве нервные цветы.
Остроты, друг о друга ударяясь,
становятся тупыми голышами,
на лицах обострение веснушек
и выморочный отблеск немоты.
Троллейбус дышит – видимо, на ладан.
Я не поддамся этому шатанью —
давление не может пасть так низко!
Смотрю в окно – там праздник для детей.
Но Микки-Маус говорит не в рифму,
немного косно, и штаны сползают —
а дети наблюдают терпеливо,
прощая взрослым косность их затей.
Под крышами – сосулек ксилофоны.
Всё зыбко, ненадёжно, даже небо
похоже на живую протоплазму
со спелостью молочно-восковой.
Дорога изогнулась бумерангом,
по жёлобу её протёк троллейбус.
А бумеранг летит – но он вернётся —
восьмой маршрут, я помню, кольцевой.