БЕССМЕРТНЫЕ.

БЕССМЕРТНЫЕ.

Чучу – парню, который воюет каждый день!

23-е февраля 1943-го года. Где-то под Сталинградом.

Когда в Александра попала третья пуля, до вражеского дзота оставалось каких-то пятнадцать метров. Он упал за телом мертвого лейтенанта и замер. Вражеский пулеметчик перенес огонь на другие, более подвижные цели. Над Александром свистели пули, выпущенные из пулемета МГ-42, и человек, стреляющий из него, знал толк в стрельбе. На поле боя лежали тела мертвых красноармейцев второй и одиннадцатой роты, они не справились с подавлением этой огневой точки. Рядовой Матросов ждал, когда пулеметчик станет стрелять в группу солдат, которые готовились пойти в атаку из рощицы. Саша мог предугадать их действия, пулеметчик тоже.
Несмотря на то, что Матросов прикрыл рану от третей пули рукой, он продолжал терять слишком много крови. Первые две пули, которые пробили солдату плечо и руку, враг потратил напрасно, они не смогут помешать Александру выполнить задуманное, но с третей фашист просто угадал. Она попала прямо в грудь и повредила легкое. Саша бывал ранен уже не раз, и точно знал, что с таким ранением он сможет прожить еще минут десять, не больше, но уже через пять о том, чтобы пробежать пятнадцать метров до дзота можно даже и не мечтать, а он должен это сделать.
В роще появились люди с красными погонами на шинелях, и солдаты, которые там залегли, немедленно поднялись в атаку. С криками «УРА» они устремились на врага, и фашистский пулеметчик смог показать, на что он способен. Под огнем МГ-42 красноармейцы падали десятками, проклиная про себя военный гений своего руководства.
Фашистский пулеметчик, увлеченный расстрелом советских солдат, не заметил, как среди горы трупов, которую он накрошил пару минут назад, поднялся красноармеец в простреленной, испачканной грязью и кровью шинели и, шатаясь, пошел к дзоту с гранатой в руке. Александр Матросов готов совершить свой бессмертный подвиг. Идти с каждым шагом становится труднее, граната, кажется, весит уже целую тонну. Пулеметчик заметил Сашу, когда тот уже подошел вплотную к доту, и перенес огонь на него, но несколько выстрелов по ногам не смогли улучшить ситуацию. Красноармеец упал, закрыв своим телом сектор обстрела, из руки, просунутой в амбразуру, выпала замечательная противотанковая граната, и перед тем как она взорвалась, убив всех находящихся в дзоте фашистов, пулеметчик успел увидеть улыбку на лице Матросова. Взрывом отбросило бревенчатую крышу дзота, и по плечо оторвало Александру руку, но ему было уже все равно, он выполнил свою задачу и на десятилетия обессмертил свое имя, и был теперь мертвым.
Красноармейцы выбили врага с занимаемых позиций. Они сделали это благодаря смерти рядового, вокруг тела которого сейчас собрались офицеры.
-Смотрите товарищи, он улыбается! Вот так надо умирать за Родину! Мать ее.- Сказал замполит, и военкор тщательно записал его слова. Спустя две недели он тоже улыбался, узнав, что бывший замполит штурмует вражеские укрепления в составе штрафбата.

23-е февраля 1943-го года. Резиденция Бога Войны. Планета Марс.

В приемной собралось довольно много народу, были здесь и немецкие летчики, героически погибшие, спасая рейх от армад союзных бомбардировщиков и сбитые ими же английские экипажи, японские летчики-камикадзе и американские матросы, умершие в огне на горящих американских авианосцах, в общем, все, кого на Земле в последнее время стали считать героями. Между бывшими врагами как раз разгорелась очередная потасовка, причем англо-американские герои ввиду численного перевеса зажали в углу немецко-японскую сборную, когда в приемную вошел очередной совершивший подвиг солдат. Вид у него был, прямо скажем, не очень. Шинель, покрытая коркой грязи, смешанной с кровью, один из рукавов оторван и сплошные дырки от пуль. Драка утихла, все смотрели на вошедшего. Хуже него выглядели только камикадзе, на тех вообще сохранились только обрывки летных комбинезонов. Но шинель на вошедшем была советского образца. Герои с восточного фронта здесь редкость, подвигов там совершают не меньше, но пропаганда работает хуже. Человек прошел через приемную, наградив собравшихся грустной улыбкой, он тоже в первый раз дрался здесь, пока не понял, что к чему. Подойдя к окошку регистрации, он постучал, и, не дожидаясь пока подойдет дежурный, начал заполнять форму А, предлагающую описать свой подвиг и выставить прогнозируемый рейтинг.
— Ну что еще! Сначала научитесь себя нормально вести, заполните по правилам формы, и вперед! Только стучать и могут!- Эти слова произносил старик, почетный пенсионер Ордена Героев и бессменный дежурный Геракл. Его, в виде исключения, Марс при жизни пристроил в канцелярию. На земле Геракл успел прожить до восьмидесяти, и благодаря этому приобрел и геморрой, и стариковскую ворчливость, и близорукость. Античный герой в пенсне — это надо видеть.
— Герасим! Открывай ворота! Встречай героев!- Солдат заполнил форму и радовался старику, как старому другу.
— Ваня! Я уж заждался, подумал было, что ты бросил геройство, а ты просто опаздываешь! Ну-ка посмотрим, кто ты у нас сегодня.- Старик поправил пенсне и стал изучать бумаги.
— Нет, ну ты посмотри! Саша Матросов! Что, там на Руси имена нормальные перевелись что ли?
— Я понимаю, дед, твою тоску по старому корешу Добрыне, только я не виноват, что он завязал. Что там мои, вернулись?
— Вернулись? Еще как вернулись, уже три дня в « У Кощея» дебоширят, тебя ждут.- Геракл открыл дверь и пропустил Ваню в Покои Бессмертных. – Ты пришел, значит еще неделю отдыхать будете, а потом Кощей на ремонт закроется. Пьете вы много, Ваня.
— Слушай, дед, я это… к шефу с докладом попозже. Ага?
— Да иди СЫНОК, он тебя все равно меньше недели не ждал еще.
— Может со мной, по кружечке? Эти все рано еще не скоро дойдут, а профи на крайний случай код знают.
— Тебе бы мой геморрой, сынок… Пошли.- И два поколения героев, минуя кабинет Марса, направились в пивную «У Кощея».

За столиком у окна сидели двое. Это была странная парочка. Мужчина в традиционном японском кимоно, с огромным самурайским мечом за спиной и девушка в мужской одежде времен средневековья. Лица у обоих опухшие. Когда к этим двоим присоединились Геракл и Сусанин, посетители начали покидать заведение. Если собираются вместе Накамура Масатоки, Жанна Д*Арк и Ваня Сусанин — жди беды. Но куда страшнее во хмелю Геракл. Он конечно старый, но буйный как никто другой, а чувствуя поддержку самурая, русского крестьянина и французской феминистки, становится совсем неуправляемым. Хозяин пивной, он же Кощей Бессмертный, не теряя времени сел писать жалобу Марсу. Он не сомневался, будет беспредел.
Предчувствие не обмануло старого ябеду, неделю спустя его заведение было разрушено практически до основания. Через выбитую дверь винного погреба можно было увидеть Ваню, который на гармошке аккомпанировал Масатоки и Жанне, танцующим сиртаки. На Геракла накатила ностальгия. Марсианская стража, вызванная Кощеем, сидела на крыльце и курила, ожидая, когда герои сдадутся. Когда закончился херес, герои сдались.
Из кабинета Марса раздавалась отборная ругань, Бог Войны был расстроен. Похмельное состояние героев его волновало в последнюю очередь.
— Почему «У Кощея»? Всегда « У Кощея»! Единственная на Марсе пивная, которая не застрахована и ремонтируется за счет государства. А сейчас ее вообще надо заново строить! Кощей хитрый, ему это выгодно! Скажите, он вам за это платит?
— Нет. Просто «У Кощея» ближе. Ну, к приемной ближе. А дальше мы еще ни разу не ходили. Начинаем праздновать, и не можем идти. Прости нас а, Марс?
— Козлы! Вы трое сейчас же на Землю, а ты ,Герман, в стражу на год! Разойтись.
Перед выходом на Землю друзья постояли, покурили, стража, их сопровождающая, терпеливо дожидалась, то ли из сочувствия, то ли из-за Геракла, который был старшим караула.
— Давайте в этот раз соберемся и вместе повоюем.- Предложил Масатоки. Он вопросительно посмотрел на товарищей.
— Против кого?- Жанна была как всегда практична.
— Да хоть и против американцев. Мне понравилось. Давайте лет через тридцать. Ты как, Ваня?
— А я не люблю рождаться с похмелья. Лежишь в пеленках, попить только молоко теплое, вот и блюешь, ссышся и орешь день и ночь. А люди думают, так и надо, мал еще. Все, адиос, друзья, до встречи! Через тридцать лет против Америки.

30-е марта 1972-го года. Вьетнам.

Сегодня начинается новое стратегическое наступление Народного Фронта Освобождения. Караван лошадей, навьюченных оружием, приближается к позициям янки. Троих коней ведут под уздцы люди, которые не совсем являются гражданами Вьетнама. Это японец, русский и француженка, во время предыдущих сражений они зарекомендовали себя как великолепные солдаты. Их бесстрашие вдохновляет на подвиги вьетнамских товарищей.
Закончен последний привал, впереди бой и смерть. Вьетконговцы проверяют оружие, оно не должно подвести.
— А вы хоть раз ели баклажаны?- Спросил Ваня, в этот раз он без творческого псевдонима.
— Ваня, ты в порядке?- Друзей этот вопрос явно поставил в тупик. Такого рода заявок от Сусанина еще не поступало.
— Ну, я это к тому, что мы вроде как все время воюем.
— Нет, не только. Еще пьем в «У Кощея»- Жанна как всегда права.
— Вот и я об этом, сколько раз были на Марсе, а дальше пивной не ходили. Не хочу я больше на Марс. И славы героя не хочу. И воевать не хочу. Все надоело. Пойду сдамся янки, попрошу политубежища, и буду в Калифорнии баклажаны выращивать.
— Ваня, а херес?
— Херес и в Калифорнии есть. Пока, друзья,- с этими словами Иван ушел в джунгли.
— На разведку пошел,- объяснили вьетнамцам поведение Сусанина его друзья.
— Пора в атаку, Жанна, а Ваня всегда сможет к нам присоединится, когда передумает. Он же герой.