Город-Человек!

Ценю я память старины глубокой
и новым веяниям тоже рад,
но болью в сердце замерла эпоха,
в которой жил блокадный Ленинград!
Сменилась власть и снова над Невою
вознёсся дух Великого Петра!
Но память тянет к городу-герою!
Ведь будущее там, где есть вчера!
Мой дед сержантом здесь кормил в окопах
изголодавшихся блокадных вшей.
Он «мессеров», приникнув к перископам,
крошил огнём зенитных батарей.
Три изнурительных кровавых года,
где проживалась жизнь длиною в день!
И где фигура юного комвзвода
От солнца не отбрасывала тень.
Он помнил всех, до смерти, поименно:
Сержантов, офицеров, рядовых.
И каждый год, коленопреклоненно,
У обелиска он молил за них!
Я видел Питер юный, обновленный,
Уже вошедший в двадцать первый век!
А деду снился чёрный, обожженный,
Но не сломлённый Город-Человек!