РАССКАЗЫ ОБ АРКАДИИ РАЙКИНЕ

РАССКАЗ О ЧЕРНОГОЛОВОМ

Это рассказ о Райкине. Об Аркадии Райкине. О молодом Аркадии Райкине, которого сегодня нет в живых. Но он часто «смотрит» на нас с телеэкранов: величественно седой, с райкинской усмешечкой , отмеченный многими правительственными наградами , лауреат самой высокой премии Союза Советских Социалистических Республик… Бывшего Союза!
А на снимке, сделанном военным фотокорреспондентом Борисом Шейниным, Аркадий Райкин жгуче черноволос, без наград и вообще, мало кому известный артист. Разве только руководителям Ленинградской филармонии он известен, которая и выписала ему командировку на войну — на Черноморский театр военных действий.
Это рассказ и об Авдееве. Михаиле Авдееве. Герое Советского Союза. В Севастополе ему и присвоили это звание.
Это тот самый Авдеев, который сбил в черноморском небе семнадцать фашистских стервятников, а авиационный полк, которым он командовал, совершил свыше полуторатысяч вылетов и был назван гвардейским и получил наименование Севастопольского.
Это был тот самый Михаил Авдеев, который на бреющем полёте обстрелял немецкий корабль в Ялтинской бухте на котором находился сам командующий 11-й немецкой армией, — армией, которая осаждала Севастополь много-много дней и месяцев генерал фон Эрих Манштейн. Манштейн только чудом остался жив.
Вот как описывает Манштейн в своей мемуарной книге «Утерянные победы»:
«… Я с целью ознакомления с местностью совершил поедку вдоль Южного берега Крыма до Балаклавы на итальянском торпедном катере. Мне необходимо было установить, в какой степени прибрежная дорога, по которой обеспечивалось снабжение корпуса, могла простреливаться корректированным огнём… на обратном пути у самой Ялты произошло несчастье. Вдруг вокруг нас засвистели, затрещали, защёлкали пули и снаряды: на наш катер обрушились два истребителя. Так как они налетели на нас со стороны слепящего солнца, мы не заметили их, а шум мощных моторов торпедного катера заглушил шум их моторов. За несколько секунд из 16 человек, находившихся на борту, 7 были убиты и ранены. Катер загорелся, это было крайне опасно, так как могли взорваться торпеды, расположенные по бортам…
Это была печальная поездка. Был убит итальянский унтер-офицер, ранены три матроса. Погиб так же начальник Ялтинского порта капитан 1 ранга Бредов. У моих ног лежал мой самый верный товарищ боевой, водитель Фриц Нагель…»
Манштейн малость приврал в своих мемуарах, самолётов было не два, а один…И снарядов никаких не было — стреляли только из пулемёта И это подтвердил встреченный мною в Сочи , когда я там отдыхал, бывший вестовой генерала-полковника Манштейна Вернер Крамм ( позднее Манштейну присвоили звание генерал-фельдмаршала — М.Л.)
Я специально более или менее подробно пишу об Авдееве, потому что «райкинский» снимок непосредственно связан с черноморским асом, который тоже недавно ушёл из жизни. И, можно сказать, не соверши Михаил Авдеев свой очередной подвиг, не было бы и снимка.
А дело было так: Анастасия Позивова, — заведующая отделом иллюстрации газеты «Красный флот», — прислала из Москвы в Политуправление Черноморского флота телеграмму: «борису шейнину тчк летчик авдеев сбил очередной самолет тчк требуется его снимок тчк обязательно смеющий авдеев тчк под снимком надпись тчк только люди с такой щедрой улыбкой способны побеждать тчк
Телеграмма — боевой приказ для фотокорреспондента «Красного флота» и Борис Шейнин выехал срочно в Геленджик — там, в горах находился аэродром и авиационный полк Авдеева!
Борис Шейнин с Михаилом Авдеевым был знаком давно, с первых дней обороны Севастополя, знал что прославленный с первых боёв лётчик любил улыбаться и числился в «ба-а-ль-ши-х хохмачах!», — но тут просто улыбки мало! Начальство требовало, чтобы улыбка была ещё и «щедрой». Во весь рот.Поди добейся такой, когда не только советские сбивают немецких, но и немецкие сбивают советских!
Вся в славе и гробах дорога в небо…
Напишет позже севастопольский поэт Николай Криванчиков, знавший небо не понаслышке.
Но Бориса друзья-репортёры не зря называли «наш везунчик» и на этот раз удача сопутствовала ему.
Во-первых, погода была нелётная и все лётчики были в сборе, а во-вторых…О такой удаче, — сверхудаче! — и не мечтал фоторепортёр! Вот он — Михаил Авдеев стоит и … хохочет, показывая все тридцать два молодецких зуба — щедрее улыбки и и придумать невозможно. Шейнин вскинул свою заслуженную «лейку»… Щелчок, не слышимый во взрыве хохота, и авдеевская щедрая улыбка запечатлелись на века.
Довольный собою фоторепортёр улыбнулся — вот она причина хохота! — и увидел молодого, жгуче-черноволосокого незнакомого артиста, читающего монолог о болтуне-лекторе. Читающего так, что стонал от смеха народ военный, народ молодой. Прислушался наш Боря и…расхохотался. И хоть не было у него задания фотографировать артистов, да ещё неизвестных, — «Снимай только что тебе велено, плёнки же не хватает!» -всё же не удержался. Снял. Для себя лично.
И стоит улыбающийся Аркадий Райкин на энском аэродроме, а вокруг — заснеженные горы, тусклое небо, и солнце, пробивающее хмарь и лётчики прославленного Севастопольского гвардейского полка — смеющаяся летающая гвардия, большинства из которых сегодня нет в живых…

Через много лет после Великой Победы, Боря Шейнин оправдывался передо мною:
— Почему сделал с Райкиным только один снимочек?..А кто знал, что этот черноголовый станет великим артистом? Знал бы, не одну плёнку на него израсходовал…

А, может быть, и мы, литераторы и журналисты и должны учесть опыт Бориса Шейнина и относиться друг к другу, как великие к великим!?.

Свыше ста концертов дал Аркадий Райкин для черноморских лётчиков и моряков, выступал в госпиталях, — «его появление в больничных палатах лечило не хуже лекарств, а, может быть, даже лучше!»
Закавыченную часть фразы говорю не я, а вице-адмирал в отставке, адьютант командующего Черноморским флотом Василий Виргинский лично мне .
А, что касается самого командующего Черноморским флотом адмирала Филиппа Отябрьского, то он сразу же понял огромнейший талант артиста и своим приказом наградил Орденом Отечественной войны 2-й степени…
Это была первая награда в большом послужном списке гениального лицедея.

И ЕЩЁ ОБ АРКАДИИ РАЙКИНЕ

К 25-летию Победы московские друзья-фоторепортёры устроили
Борису персональную выставку в Москве и кроме своих фото, привёз в Москву и второе издание своей книжки «В объективе — война» тираж которого ещё не был подписан высшим начальством, а потому друзья и подарили «нетерпеливому Борьке » один-единственный экземпляр, уворованный ими, чтобы тот смог показать, — только показать! — друзьям-фоторепортёрам…
Во время выставки, — что о ней говорить, она прошла блестяще! — люди стали шушукаться. Боря прислушался. Говорили не о его фото, а о том, что рядом с фотовыставкой, во Дворце культуры выступает Аркадий Райкин, а увидеть Райкина сегодня, — это его давняя мечта.
Боря, чтобы опередить всех, первым покинул выставочный зал и — галопом ко Дворцу.
У самого входа его встретил огромный плакат, заготовленный заранее для выступлений Аркадия Райкина:

«БИЛЕТЫ НА КОНЦЕРТ ПРОДАНЫ И ПРОСИМ
АДМИНИСТРАЦИЮ НЕ БЕСПОКОИТЬ»

Боря всё-таки администрацию «побеспокоил» — не тот он был кадр.
— Мне нужен и при том срочно, один билетик на Аркашу Райкина!
Администратор даже голову не поднял.
— Срочно доложите Райкину, что пришёл его старый знакомый из Севастополя, который книгу о нём написал!..
Администратора как ветром сдуло. Тем же ветром его принесло назад.
— Аркадий Исакыч предложил вам занять место с правой стороны у самого центрального прохода в 7-мом ряду.
— А вы говорите — мест нет!
Администратор внимательно взглянул на Борю Шейнина, чему-то улыбнулся:
— Поц, — сказал он, — да было бы тебе известно, этим седьмым рядом распоряжается сам Райкин!
Боря будто не услышал администратора и пошёл на место, выделенное ему самим Райкиным. Раздался третий звонок и на сцене появился САМ.
Райкин отыскал глазами седьмой ряд и произнёс:
— Товарищи, свой сегодняшний концерт я посвящаю севастопольцам…
Что и говорить — концерт прошёл «по-райкински» .
А после концерта великий Райкин пригласил Борю Шейнина за кулисы.
— Вы и вправду написали обо мне книгу? — спросил Райкин.
— Нет, — сознался Шейнин.
Аркадий Райкин рассмеялся:
— Применили военную хитрость? Может вы вовсе не севастополец? А?..
— Да я, да я…Я вас фотографировал, товарищ, как вас там!..
И Борис Шейнин, открыв страницу, где был опубликован снимок «черноголового» Райкина, пошёл в атаку на артиста.
— Родной вы мой, — сказал Райкин, внимательно всматриваясь в своё изображение, — книг обо мне много написано, но это фото, которого у меня нет, дороже всех томов, ведь я взглядываюсь в свою юность. Надеюсь, вы подарите мне эту книжку?..
И Боря надписал: «Любимому артисту Аркадию Райкину на память.»
— Мишель, как ты думаешь, не обиделся Райкин за такую надпись? Я же не написал «гениальному»!?.