CТЕРВА опять читает чьи-то дневники.
Больше некому…
***
Смешно, но про попа Я не знаю ничего, кроме имени.
Ни фамилии, ни отчества, ни адреса, ни телефона…
Все ж таки — жизнь опасная штука стала —
Пригласишь батюшку на исповедь —
Вроде как «перед смертью»
А он, батюшка, говорит:
«В каждом священнике живет Дьявол.
Верить в Бога — НАДО —
— НЕЛЬЗЯ — не верить.»
— Это вам, чтобы очиститься перед исповедью.
Пейте, пейте отвар.
Настойка на двенадцати травках, — говорил поп, —
Полтора литра отвара,
Это не много, очищаться надо.
И вина выпейте бокал.
Он был в длинном балдахине таком —
/Ряса называется./
Надо вас искупать; нельзя не обмывшись.
Исповедь великое дело.
Пойдемте в ванную, свечки держите,
Одежду снимайте, будьте как перед богом.
Что? Не робейте, это таинство исповеди…
Не думайте, что я вас отравить хочу
/ Мне эта мысль в голову не пришла,
Однако поп подстраховался — подозрения исключил/.
/Тут бы и насторожиться, но вера — великая вещь…/
Поп сделал два глотка, Я — полтора литра…
***
Дальше Я почти все помню.
Хотя честно старалась забыть.
Поп применил довольно банальный прием.
Говорят — найдите у человека слабое место
/есть, у каждого есть/ —
И он — ваш, со всеми потрохами.
Была бы цель, сверхидея, сверхзадача.
Настойка на двенадцати травках, похоже, действовала.
На центры контроля воли.
По крайней мере, пребывая в полном сознании
И в полной памяти, Я оказалась
Управляемой послушной школьницей.
Отличницей, для которой учитель — отец,
И слово его — неоспоримо.
Когда поп нащупал мою сверхзадачу
/чтобы ты, Мой Друг, вспомнил обо мне/
Это было — представь — главным;
И когда мы прошествовали в комнату —
Я — обнаженная натура с мокрыми волосами,
И поп — в рясе и с … как это называется…
/кадалом /кидалом/кадилом/
И уселись не диване , поп сказал:
«Ну, рассказывайте, все как перед Богом»Я молчала.
То есть, Я хотела что-то сказать, но не знала с чего начать.
Тогда поп помог мне —
‘Думайте об одном , что вас мучает больше всего’
Я сказала — есть человек,
О котором
Я помню
Каждую минуту,
От него зависит моя самооценка
Настроение, жизнь, он — мой дьявол…
Попу, естественно, это было неинтересно.
Но он обрадовался, что процесс пошел.
Первые откровения слетели с губ —
Жертвы? Овцы? Клиентки?
Трудно сказать, как поп это называл про себя.
Артист он был великий:
«Тогда представьте себе, что перед вами не я, а он.
Что бы вы ему сказали, что бы сделали?
Как повели бы себя?’
Наступила долгая, очень долгая пауза…
Надо сказать, поп имел ангельское терпение.
Я же в это время перебирала варианты.
Что Я могла сказать ТЕБЕ , diavol,
После всего, такого разного,
Что у Нас произошло за это время…
К тому же Я просто боялась ТЕБЯ.
Боялась своих чувств и твоего молчания.
Боялась, что ты меня ненавидишь.
Я хотела получить назад свой крест.
Я еще верила в силу креста.
Еще не была получена посылка,
/хотя была уже давно отправлена
тобой и твоей любимой женщиной,
заботливо упакована и оценена в 800 рублей/.
Я еще не знала, что крест имеет стоимость.
Что привезенный с Голгофы кусочек картона,
/Намоленный на самом гробе Господнем,
Возле Стены Плача/ —
Можно так трезво перевести в разряд товара.
«Сколько это стоит, я вам верну ваши затраты»
Твоя хозяюшка выделила из семейного бюджета
Восемь Сот /800/ рублей.
‘Верни ЕЙ все. Что она тебе еще подарила?
Пройдемся по комнатам, вспоминай, вспоминай!
Эту фляжку, и ножик. Что за потеха — кошка с совой?
Обхохочшься… прилипала’.
Я еще этого не знала. Как не знала и того,
Что крест легко можно отложить на диван,
Раскинуть руки и прошептать:
— закрой глаза
— я пришел
— я вернулся
— не плачь
— иди сюда
— ко мне
— я тебя обниму
— все хорошо, хорошо
— успокаивайся
— я есть у тебя
— тебе хорошо со мной?
*****
Мне было
НИ КАК
Я ничего не чувствовала.
Смотрела на крест, который лежал рядом,
/во всей этой истории нет ни одного слова
лжи,
СТЕРВА
подпишется под каждым
на страшном суде/.
И думала.
Думала — о ТЕБЕ.
Дальше ни слова…
Я ставлю точки вместо слов…
И все понятно…
***
Потом поп ушел, не забыв помолиться.
Перекрестился и сказал строго —
«В каждом священнике живет дьявол.
Эти грани так близко.
Не надо путать понятия.
В Бога надо BEPИTb,
Я буду за вас молиться».
*****
Помню, Я тупо сидела за компьютером.
Открыла твое фото и смотрела тебе в глаза.
И спрашивала себя — что это?
Конец света? Апокалипсис?
Почему все так?
Почему навсегда уходят дорогие люди?
И не вспоминают,
И никогда не позвонят.
Мне было нужно только услышать,
Что ТЫ меня помнишь, Я — слабая —
Я за эти годы
Так и не научилась
Жить без тебя.
От слабости проболталась о тебе попу.
Поп тут же воспользовался моим бессилием.
И…что он сделал?
Рядом лежал крест.
Его крест. Который он забыл. На диване.
Я взяла его…
Я его ненавидела…
Как амулет, которым загоняют на бойню коров.
Я уже не спрашивала, где же ты, Бог?
*****
От креста шла сила.
Сила.
Он был живым.
Он не имел к попу никакого отношения.
Поп забыл свой крест.
Теперь без креста был поп, а Я — с крестом.
*****
Я была уверена, что поп никогда больше не появится.
Но он позвонил уже через час — с заботой о моем самочувствии.
Я твердым голосом сказала, что все хорошо.
Положила трубку и засмеялась.
Правда, сквозь слезы
И подумала опять — почему?
Только решила чтоб все, как у людей,
Чтоб душа и тело вместе…
А тут этот поп, толоконный лоб.
*****
Еще через месяц Я получила посылку от ТЕБЯ.
И у меня стало два креста.
Тот крест, что прислал ТЫ, —
Я только вначале взяла его в руку, и отбросила
Он был весь пропитан энергией.
Густой энергией.
_не ненависти_
_не любви_
_не дружбы_
_не презрения_
Густой энергией твоей вины.
Меня ударило, как молнией.
Я отбросила крест в сторону.
Потом Я кое что с ним сделала,
И теперь Крест не имеет такой силы.
Зато Я могу вызвать с помощью Креста
Боль в твоем сердце.
Я так сделала только один раз.
Почувствовала, что тебе очень больно.
Я могла пойти дальше.
Но сказала себе — стоп.
Пусть это буду не Я.
Я не причиню тебе вреда.
ТЫ по-прежнему близкий человек.
ТЫ сделал много доброго.
Я помню.
Но если ты спросишь…
Я честно отвечу — ‘не могу простить тебя’.
Хочу, но не могу…
Как жаль, что ты оказался трусом.
Я ненавижу мужскую трусость.
В чем твоя? … Подумай сам.
Или спроси у нее.
Она умная. Красивая и добрая.
Ворует чужие стихи,
Развешивает их на форумах,
Вопрошая: талантливо это или бездарно?
И варит по утрам кашу.
*****
Поп приходил еще несколько раз.
Разговаривать нам было не о чем.
Болезнь моя все прогрессировала.
Стало трудно выходить из дома.
Я рисовала на стене, картину размером 3 х 4 метра.
О жизни голубого дракона.
На этой картине есть ТЫ. И Я есть.
Еще сочиняла стихи.
И все время думала — как хорошо.
Хорошо, что ТЫ вовремя оставил меня.
Счастье, что не застал в таком виде.
*****
На прошлой неделе пришел поп.
Сидел молча.
Я тоже молчала.
— Что пришли? , -спросила Я, — чтобы как-то начать беседу.
— Да так, мимо проходил, решил заглянуть, — бодро сказал поп.
Он был в спортивной куртке, стрижка — ежиком.
Видимо, в молодости поп увлекался боксом.
Характерно перебит нос.
«Что вы делаете?» — поинтересовался он.
«Рисую», — честно ответила Я, — «когда могу стоять».
«А в остальное время?», — заинтересовался поп.
«А в остальное время думаю.
Как бы покороче доползти туда, куда мне надо».
Поп помолчал.
Я думала, поп спросит про крест.
Убрала в ящик письменного стола.
Но он ничего не сказал.
Не заметил. У кого. Потерял.
Потом он еще позвонил.
Вечером.
И сказал в трубку «свя-тая».
Я хотела сказать, что
Я не Света. И не Таня.
Поп все время путает мое имя.
Самой мое имя мне тоже не нравится.
Не люблю, когда меня по имени зовут.
Но тут до меня, наконец, дошло, что сказал поп.
Я засмеялась.
Не так давно меня назвали Убогой.
Так кто же Я?
Убого Святая? — или — Свято Убогая?
Но поп уже положил трубку.
Что звонил, непонятно.
*****
а ТЫ… так и не…
п_о_з_в_о_н_и_л
СТЕРВА вздохнула.
Комментировать тут нечего.
Июнь — Ноябрь2005
Январь 2006
///