Ну, не люблю я, когда многие пинают одного. Даже когда и заслуживает, в общем, человек, чтобы его, били, но тут ключевое слово – человек…Даже когда бьют – мои друзья, знакомые, товарищи, даже когда сам бы побил…)))) Но – один на один, но – тем же оружием. Поэтому решил написать — может быть, не в защиту (не нужна моя защита Асадову), а высказать своё мнение и по поводу «непоэзии» и по поводу…да просто, по поводу…)))
… Фоном в работе служит задорная мелодия, которую в который раз, до умопомрачения, слушают соседские подростки «Скажи, красавица, чего не нравится….» Шлягер. Кич. Пошлость, возведённая в ранг привычки. Все процитированные строки Эдуарда Аркадьевича на таком фоне кажутся светлыми, как воспоминания о юности… Растиражировано – да. Непрофессионально – да. Но кто-нибудь вспомнит ЗЛОЕ стихотворение у Асадова? Я не могу. Я вспоминаю другое. Стихи Асадова читала нам учительница литературы и классный руководитель по совместительству. Не все, далеко не все – очень выборочно. Самые светлые, те, где было меньше ляпов. Класс был сложным, рабочая окраина, множество детей из неблагополучных семей. Пятнадцать лет. Наверное, зарифмованные слова как-то лучше доходят до сознания, лёгкие строчки легко и запоминаются, но – не перечитывал двадцать пять лет, а помню:
«На старой осине в глуши лесной
Жил леший, глазастый и волосатый.
Лет триста, не больше, совсем не злой,
Задумчивый, тихий и не женатый…»
Ерунда, пустячок, а помнится. Доброе стихо…Да, с моралью…)))
«что женщина с нежной своею душой Сто тысяч грехов нам простит порой, А вот невнимания – не прощает». Возражений нет. Что ж мы злимся? Что высказано прямо? Что навязывают нам эту мораль? …. А за стенкой_- « ху-ху-е…а я скучаю по тебе….» Против ЭТОГО – воевать? Эх…
Через год, на факультативе по литературе, та же учительница объясняла мне и ещё десятку школьников стихи Цветаевой…Так объясняла, что Марина Ивановна стала близка и высока – одновременно, так рассказывала, как рассказывают о первой, чистой любви…
К тому моменту мы были уже знакомы со стихами Гумилёва, Ахматовой, Мандельштама, Блока. Я спросил, признаться, с ехидцей « А про Асадова – будите рассказывать?»
На что незабвенная Нина Александровна рассмеялась – «Вы его переросли. Заряд доброты вы получили, то, что можно складно описать что-либо, вы поняли, пора идти на более высокие вершины…» Из нашего класса, двадцати восьми шалопаев, поэзию захотело изучать глубже пятнадцать человек…За стенкой… «Стоять на месте, на месте стоять. Сейчас кто-то будет в кого-то стрелять…» Рэп…Это младший пацан крутит…
… В конце того же года мы «проходили» (добровольно!) Вознесенского, Маяковского, Асеева, Брюсова…Из пятнадцати человек осталось девять…Сейчас я понимаю, насколько это было много – девять человек из двадцати восьми. Тогда брала досада – почему остальные – не хотят? Нина Александровна была спокойна – «Каждый останавливается на своём уровне…» Мы проходили холодных символистов, неистовых футуристов, заумь Хлебникова, карнавальную мишуру Северянина, горькую простоту Саши Черного…
Читали Суркова, позднего Смелякова, барственного Симонова…Я впервые услышал поразившие меня в самое сердце стихи редактора «Тарусских страниц» Николая Панченко…Мы подбирались к вершине. Мы подходили к Пушкину. «Мой дядя самых честных правил…» Да? «Кот Васька самых честных правил…»- Крылов! Привет, дядя – Василий Львович, облезлый великосветский котяра…. Перед нами вставал целый мир – новый, хоть и знакомый, но – подсвеченный жизнью поэта, его ехидством, его, как бы сейчас сказали – «пиаром», его болью, радостью, его улыбкой. И вновь кто-то вспомнил Асадова. Вспомнил очень неуважительно. Нина Александровна рассердилась. Всё, что она говорила «критику», сейчас уже не помню, помню то, что она вспоминала народное творчество, песни застолья, считалочки…Для каждого уровня – свои слова, говорила она. Если человек учит добру, он необязательно должен быть многопланов и сложен. Христос говорил просто, но его не понимали, думали, что понимают, но – только первый слой. Достаточно на этом первом плане нести свет, достаточно того, чтобы человек, прочитавший лёгкие, наивные строки, захотел прочитать «ещё чего-нибудь складного» и открыл – Цветаеву, Ахматову, Блока. Пусть он запомнит из всего Блока только «Незнакомку», или – «Под насыпью, во рву некошеном…» …Но – один из десяти откроет хорошее, один из сотни – запомнит самое лёгкое, один из тысячи – пойдёт дальше…
Что – Асадов не учит настоящей поэзии? А чтобы понять настоящую у вас – хватит знаний? А чтобы эту, настоящую поэзию, читали тысячи – у поэтов хватит таланта?
Поэты строят башню из слоновой кости, чтобы с её вершины нести свет – и отдаляются от земли. Их читают, слушают только специалисты. Их понимают – единицы В погоне за новизной поэт находит себя, но теряет читателя, слушателя. А свято место пусто не бывает – и люди начинают слушать шарлатана…А шарлатан – он говорит то, что выгодно ему, он завораживает, как дудочкой змею, на подсознании – навязчивой мелодией. А вот – СМЫСЛ он вложит — не добрый, не светлый… За стенкой сменилась музыка. Пришёл глава семьи…. « Возвращались братки с лагерей…»….Шансон, прошу прощения….
…Занятия оборвались неожиданно…Мы подошли к поэту, которого Нина Александровна боготворила – к Дмитрию Кедрину, его «Зодчим», «Аттиле»… Некоторые помнят – в конце семидесятых, в основном у девчонок, были популярны так называемые «песенники» — толстые тетрадки с открытками, текстами песен, стихами, собственными рисунками – отдалённый отголосок салонных альбомов…В каждой второй тетрадке, без указания автора было стихотворение «Сердце» …. «И матери сердце, упав на порог, Спросило его – Не ушибся, сынок?»
Были там и стихи Асадова. Но – уже не о нём. Уже – почти манифест. Как СЛОЖНО писать ПРОСТО и глубоко. Как сложно писать при этом так, чтобы защемило сердце, чтобы строчка осталась в памяти, в душе. Как сложно «втиснуть в рамки» стихотворения глубину, и картинку, и мысль…И многоплановость, если получится. Как обидно порой, когда читатель не видит, ЧТО ты хотел сказать. Но обида должна быть – на себя. Радостно, когда кто-то увидит, ЧТО ты спрятал на самом деле в свою картину. Но радостно и то, что её видят и помнят множество людей, которым увидеть глубину не дано.
Классическую музыку понимают не все – но есть Моцарт, которого знают все. И его мелодии – знают все. Специалист может разложить таинство музыкальных этюдов Моцарта на составляющие, просто слушатель при первых звуках узнает автора. Как в музыке – не каждому идти по пути Моцарта, так и в стихах – каждому Бог надиктовывает своё. Если «зацепило» твоё стихотворение – пять, десять человек – это уже счастье. Чтобы «цепляло» многих – несоизмеримый талант…Или…За стенкой, на «Радио Шансон», поставили «Любэ»….Претензий нет, всё лучше, чем исповедь старого зэка…Всё лучше….
И Губерман – со своими блёстками – смешно, значит запомнят, и Вишневский со своим ехидством – кратко, легко укладывается в голове…И Асадов – с добротой и непрофессионализмом…Иначе придут другие. « Голосуй, а то проиграешь! Ельцин – наш президент!» Белый стих. Чернота….
Всё, пожалуй. Плохо быть — проигравшим. Плохо, когда бьют поэта, ещё хуже, когда поэты кого-то бьют. Ногами…
Против течения. (Несколько реплик не только об Асадове)
0 комментариев
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
Олег,
снимаю шляпу.
С уважением,
Юлия Чиж
» Плохо, когда бьют поэта, ещё хуже, когда поэты кого-то бьют. Ногами…» Тем более, что ответить ПОЭТ уже сам не может.
Все верно, Олег!
Ох, Олежка, какой ты, все-таки, умница! Так просто и ясно — почти сказочно просто, ясно, глубоко — поговорить о самом главном! Хотя я в чем-то и с Имычем согласна. Видишь ли, у вас была замечательная учительница. А никакие стихи — в одних руках волшебный посох, с которой вводят в нижние чертоги, а в других руках хорошая дубинка, которая может начисто отбить литературный вкус. Но это, действительно, из серии «если бы да кабы». А меня на всю жизнь зацепили «Капитаны» Гумилева, прочитанные отцом наизусть и «Зодчие» Дмитрия Кедрина… Так что даже Андрей Вознесенский со второго прочтения казался мне пустой погремушкой…
Лоследниие дни меня это тоже мутило…
Однажды в 17 лет, где-то и как-то я нашел одно четверостишье… его я вспоминал всегда, когда было трудно или надо было принимать решение… оно стало моим дивизом — ведь его мог написать только мудрый и добрый человек(посвящённый), знающий и ценивший жизнь во всем её многообразии…
это четверостишье и сейчас висит в моём кабинете…
…………………………………………………………………………
В прошлом году похоронили Курова В.А — это прекрасный учитель математики. Он не стал академиком и доцентом… Он был УЧИТЕЛЕМ !
Если здесь ещё кто-то понимает значение этого слова с большой буквы.
«Желание — это множество возможностей» — твержу себя я.
Асадов меня лично научил НЕ СДАВАТЬСЯ!
«Плохо, когда бьют поэта, ещё хуже, когда поэты кого-то бьют.»
Асадова уже нет…
он уже свою жизнь прожил
в своё время…
и со своей повязкой на глазах…
Спасибо тебе Олег…
Под Вашей статьей подписались поэты которые били меня…
Сообща…за непроффесионализм, за доброту , ЗА ОТКЫТУЮ душу, которую я хотела нести в своих стихах, за любовь свою и других, которую я отстаивала…и за многое другое…
Но они подписались под Вашей статьей…Значит ИХ тоже били…
И это страшно…
Неужели нет в мире ДОБРА, ТЕПЛА, ЛЮБВИ И ВЗАИМОПОНИМАНИЯ!!!
НЕУЖЕЛИ В ЭТОМ МИРЕ НЕЛЬЗЯ ЖИТЬ БЕЗ УНИЖЕНИЙ, ОСКОБЛЕНИЙ. ВОЙН И ПОТЕРЬ!!!
ГОРЬКО все это…
…нам Вас всем очень жаль
и жаль что Вы не поняли…
Юлия,Спасибо!
Нам???ВСЕМ???..Ты — один говоришь за всех…Вот в этом твоя главная ошибка…
Ты считаешь себя вершителей конечной истины!!!
А ты не думаешь, что ты заблуждаешься??
Почему ты???Почему не я? не он? не она??
Почему ты??
Спасибо, Надюша,Спасибо, Светлая! Вот в чём дело — есть такой образ — меч не может быть черным или белым, важно, в чьей руке он находится….С «помощью» плохих учителей можно любое хорошее превратить в черное….))))Мне с учителями — просто везло…Поэтому я не люблю, когда бьют — даже за плохие стихи.Меня не били.Я бить не хочу.
Спасибо, Эдуард!Быть Учителем — адски тяжёлый труд…Не бить — это, порой, тоже очень тяжело…
С уважением-Олег
Нинель! Спасибо за отзыв…Сути Вашего конфликта я не знаю, единственное, что могу сказать, что, может быть, не Били, а жестко пытались показать то, что не нравится…В любом случае я надеюсь, что Вы не будите держать зла на людей…
мне тебя жаль
тебе???что-то не похоже…
а вот мне ..себя..жаль…
да я и не считаю себя поэтом
Олег, Вы всё хорошо написали.
Я думаю, что Асадов был Маресьевым в своём роде.
Творчество поэта неотделимо от его личности.
Асадов писал в уме. В уме правил. В уме развивался, как поэт.
Маресьев тоже на протезах танцевал. Кто бы его осудил за его танец, кроме какого-нибудь глумливого мерзавца?
К сожалению в поэзии грань между критикой и глумлением как правило легко преодолевают навсегда недовоспитанные недоделы.
Я знаю и современных поэтов (например, Владимир Костров, Максим Замшев) которые свои сложные и весьма совершенные произведения «пишут в уме», и там же оттачивают каждую строчку. Память у них феноменальная. В отличие от Асадова, они всё же имеют возможность читать как свуои, так и чужие произведения глазами. Это очень важно, особенно если вспомнить известную всем истину, что 90% информации воспринимается человеком через зрение. Понятно, что информация, воспринятая Асадовым через слух явно уступает зрительной информации зрячечитающих. Я уверен, что будь Асадов не слепым, он бы писал несомненно более технически совершенно. Трудно сказать, достиг бы, он вершин поэтического иастерства, считая за такое способность создания поэтических шедевров, но то, что он стал бы поэтом более сильным, мне представляется несомненным.
Я не согласен с Вашим выражением : » поэты пинают поэта», когда по существу недоделанные своими родителями «образованцы» глумятся над Человеком, стоящим много выше этих карликовых уродцев от поэзии. А поэзия — это только предлог.
С неизменным уважением
ЭТИ СТРОКИ Я НАПИСАЛ СРАЗУ ЖЕ , КОГДА УЗНАЛ О СМЕРТИ ЭДУАРДА АСАДОВА
Умер Эдуард Асадов! Я не был поклонником его стихов, но он был смелым человеком — я с ним встречался в Севастополе. Мы даже книжками с ним обменялись. Но он был и жестоким человеком — об этом тоже надо сказать…
Когда он приехал в Севастополь, поселился в гостинице «УКРАИНА», мы созвонились с ним и встретились в его номере. Его жена, та самая, которая ждала его всю войну и вышла замуж за слепого, — кажется, её звали Лидией Константиновной?! — прислуживала нам. В полном значении этого слова. И, когда, она в чём-то замешкалась, Асадов стал на неё кричать… Грубо… У неё даже слёзы появились — сам Асадов не видел , а у меня же глаза были на своём месте!.. И, когда мы с ним разговорились, я ему мягко заметил (Лидия Констаниновна вышла), что негоже при мне было на неё кричать…
Вот что он мне ответил:
— Я ещё нежно с ней разговаривал… Ну и что что … ждала… Тоже мне — за слепого вышла!.. Это я ей сделал честь… за меня любая пойдёт!.. Вон сколько у меня писем от девушек всей страны!..
Книгу надписала мне Лидия Константиновна , а Он только подписался!.. Сколько в нас всего понамешанно! Неужели больше плохого ?
Эдуард Асадов написал в завещании , — так сообщили по телевизору! — похоронить Его Сердце в Севастополе, на Сапун-горе…
Имеет полное право — это он , молоденький лейтенант ракетных войск, — шёл впереди своей «КАТЮШИ», чтобы та на мине не подорвалась — сегодня эта машина марки «ЗИС-5» находится на Сапун-горе. Но тогда Севастополь был городом русским, а теперь разрешения у Украины просить надобно… Неужели не разрешат?!.
Спи спокойно, Эдуард Асадов — быть похороненным на Сапун-горе ты заслужил!
Когда то, не очень давно, одну девчонку засмеяли на уроке литературы за то. что сочинение было написано не по правилам, установленным МО.
Учитель «бил» ее «единицами» три года. — Трагедия для одного маленького существа, разрушены все планы о великом будущем…
Но. что странно, замкнутый в себе мир, оказался спасательным кругом: сохранилась, как ни странно это сейчас звучит, доброта, сколько было сделано почти на цыпочках под разбитой луной, на пределе невозможного. Ей очень не повезло с друзьями. Одной лишь силой жизни и любви к поэзии девчонка самостоятельно, скипя зубами от обиды и боли, открывала закрытые двери, за которым было седьмое небо, и ей осталось… или умереть или жить… Она выбрала …
Спасибо, Олег, за Ваше эссе
Олеж, так в том-то и дело! Настоящие стихи — живые!! Их в дубинку не превратишь. Как не сделаешь бездушными убийцами живые мечи с именами Единорог, Гвениль и Заррахид из романа Генри Лайона Олди «Путь Меча». И если продлить метафору, настоящие стихи, как настоящие люди — из смерти, из забвения — прорвутся. Хоть строчкой, а заденут.
Олег, спасибо тебе за искренность.
Спасибо и за то, что благодаря тебе есть реальный повод поставить точки над i.
1. Мне повезло: Пушкин, Маршак, Чуковский в детстве… А в отрочестве и юности — Лермонтов, Некрасов, Есенин. Асадовской преамбулы не было! И слава богу!
Поэтому я с порога спрошу тебя, Олег: что случилось бы с тобой и с твоими однокашниками без «асадовской увертюры»? По-моему, ничего плохого. Есть классика для разных школьных возрастов, исключающая всякую нужду в Асадове.
Я помню себя и в шесть лет, и в 12. Помню, как приезжавшие к нам летом родичи из Москвы и Одессы, Евпатории и Ленинграда, видя моё увлечение поэзией, читали мне наизусть то, что помнили. А одно лето я провёл у дяди в Москве, он был литератором- переводчиком Шолом-Алейхема, — так вот внимательно ознакомился с моими самыми юными виршами и испещрил их пометками, вопросительными знаками и т.д.
Со стихами Асадова я познакомился, когда был уже студентом третьего курса, на первой педпрактике в школе. Это был 1963-64 гг. Старшеклассники, которым я должен был преподавать фр.язык оказались очень продвинутыми в плане поэзии. Они приглашали меня на свои вечера и втягивали в дискуссии о поэзии. Вот там я и узнал, что есть некое противостояние- условно назовём его «Вознесенский — Асадов». «Вознесенцы» громили «асадовцев», а кл. руководительница, литераторша, с трудом сдерживала это противостояние.
Что было потом? Несколько «вознесенцев» стали моими друзьями на всю жизнь: мы продолжили дружбу, учась в ЛГУи Пединституте им.Герцена — у Эткинда, Долинина, Бялого, Макогоненко, Мануйлова…
2. Олег! Мне кажется ты занял не совсем адекватную позицию, это видно из названия и из вступления…. Что значит «против течения»? Нет никакого течения! Всё наоборот: Асадов на долгие годы стал течением, а против — никого публично не было. Ведь что на деле произошло? Несколько поколений было лишено доступа к Есенину, потом к Цветаевой-Ахматовой-Мандельштаму, а в период расцвета Асадова не печатали ни Высоцкого, ни Губанова, ни Цветкова, ни Бродского, ни Кенжеева, не говоря уже о Леониде Аронзоне, Роальде Мандельштаме и мн.других…. Ты не любишь, когда «многие пинают одного»? И я не люблю!!! Но если так сложилась полемика под этим выпуском ЧЗ, то никакой групповухи нет — каждый высказывает своё мнение. Причём не на съезде СП и не в газете, травившей лучших из лучших, а в инете на мегасайте Стихи.ру, где большинству не до этих проблем. Зачем же представлять дело так, будто это не обычная полемика? А когда разгорались споры под номинированными стихами и большинство хаяло номинаторов и авторов, это ж куда хуже… Тем паче, что Асадов в пору публикации в ЧЗ был жив, но никто и не вздумал втягивать его в эти споры…
Я бы не стал вспоминать об этой полемике, не окажись она актуальной для этого конкурса. Дело, как ты понимаешь, Олег не в слабой технике стихосложения, дело в принципе: поэзия или суррогат, доброта и красота или моралистика с догматизмом, оперённые рифмами? Я продолжаю недоумевать: почему такая разница внутри одного поколения? Разница в менталитете, в представлении о том, что есть поэзия и в чём её специфика, как искусства… Понимаешь? Даже внутри понятия » советская поэзия» эта разница бьёт в глаза, ощущается недвусмысленно, поражает…
И что самое обидное — так или иначе оборачивается ложью, предательством тех самых идеалов, которые поэт якобы отстаивает.
И в чём дело? Почему далеко не все в этом военном поколении заражены этим верноподданическим конформизмом, этим опасным знанием того, что такое хорошо и что такое плохо, ничего общего не имеющим с поэзией. Скажу тебе больше: мои друзья — «вознесенцы» очень скоро перестали быть «вознесенцами»: наш кумир нас предал своей ленинианой, своей позорной коньюнктурщиной. Он, воскликнувший когда-то: «Как нам ошанины мешали встретиться!» из кумира превратился для нас в спекулянта… И никакая головокружительная техника не спасла… Свято место пусто не бывает: с кем мы остались? Тарковский, Самойлов, Межиров, Корнилов, Кушнер, Левитанский, Мориц, Ахмадулина…
Вот такая история, Олег…
Зря Вы так, Надежда о Вознесенском.
Вознесенский — не погремушка. Он — настоящий Поэт.
Я ни в коей мере не умаляю заслуг Кедрина.
«Мастера» Вознесенского, кажется, самая первая его поэма. Не хватает глубины? Пожалуй. Откуда мудрая глубина у двадцати(с небольшим)летнего паренька?
Но решена поэма ярко, ярмарочно, остро, красочно, свежо, эмоционально, в точной гармонии формы и содержания — это ли не признаки настоящей Поэзии, Поэзии Мастера?!
А уж такой шедевр, как «Я-Гойя»… — я из поэзии второй половины двацатого века затруднюсь сразу назвать стихотворение, которое смог бы поставить рядом с ним.
Мнение моё, разумеется очень предвзято и субъективно, но — искреннее.
Хэ-ник.
«Плохо, когда бьют поэта, ещё хуже, когда поэты кого-то бьют. Ногами…» —
Да, я хочу сказать то же самое…
Спасибо, Михаил!Мы — прежде всего — люди…а потом уже — авторы, поэты…Вы правы — забывать про это — не стоит…
С уважением-Олег
Владимир Олегович! Очень рад видеть Вас и рад Вашей оценке! Просто…мне кажется, что главное, и в творчестве, и , тем более, в жизни, должно быть — доброта…И порядочность, разумеется.А всё остальное — сотрётся со временем…))))
С большим уважением-Олег
Алла! Вам спасибо! )))
С уважением-Олег
Надюша, а мне уже порой — не верится…От рук, в которых меч, очень многое может зависить…И Шулма — она в нас…И кроме Единорога, есть Чинкуэда….И лощёные эсэсовские палачи декламировали Гёте…Даже доброту, к сожалению, можно заставить служить злу.Но выбора, по сути — нет, и спасти мир может только доброта, пусть даже говорит она коряво, и не в бальном платье, а в золушкином фартуке…Попытаемся, Сказочница? ))))
Им, но почему? Вот мы с тобой — по сути, совершенно разные, и в оценках, и во взглядах, но — и бывало,сотрудничали, и всегда друг с другом доброжелательно, дружески общаемся.И нет взаимного неприятия. Для меня коньюктура — не смертный грех — ну, слаб бывает человек, но ведь — ЧЕЛОВЕК….Если объявлять войну, так тому и тем, кто побуждает к злу, к ненависти, к отрицанию добра.И то, если помнишь, у Панченко, с каждым выстрелом расстреливаешь свою душу…Даже если пуля — во врага…Я уважаю твоё стремление к чистоте поэзии, но она ли, чистота, главное? «Стоит ли одной слезинки…» (с)….Для меня ответ — не стоит.Думаю, по-большому счёту, и для тебя — так же. А взрослые — это просто высокие дети.Порой — глупые дети.
А перед Богом — тем более…Я не очень религиозен, тем более — в ритуалах, но…Если не верить в это, то — зачем жить?
А про «течение»…Я о том, что некоторые люди, которых я уважаю, люблю, с которыми дружу, относятся к Асадову крайне отрицательно…Тяжелее всего пойти против друзей…)))
И — Асадов же не виноват, что не печатали Высоцкого, Бродского, Цветкова…))))
Думаю, в конце концов, раз они нашли соего читателя, время всё расставило по местам…)))
И — за доброту, за улыбку, за случайную строчку, которая помогла кому-то выжить, кого-то подняла, кого-то спасла от отчаянья — можно , если не принять, то попытаться…просто отнестись с пониманием…))))
Вам спасибо, Алла!
С уважением-Олег
Спасибо, Наталья!
С уважением-Олег
Николай! ))) И тут глючит…))))
А выбор поэта, так — «каждый выбирает для себя»(с)…)))))
40 лет знаю стихи Кострова. Очень средний уровень, по-моему. Не Рубцов, не Кузнецов,не Передреев, не Прасолов. Увы… Но , слава богу, не Асадов.. В стихах последних лет появилась щемящая исповедальность:
В этом стареньком доме опущены жалюзи,
Рядом с лампой стоит на столе молоко.
Так случилось — сегодня мне некому жаловаться.
Мать — в земле глубоко.
Ты — душой далеко.
Соловейко поет,
вместе с хором лягушечьим,
Комарами звенит за окном окоем.
Есть какой-то рефрен, если чутко прислушаться:
Как умеем — живем, как умеем — поем.
До утра вспоминаю больное и сладкое,
Мы дороги не знали, мы шли наугад,
Что-то в жизни большой не сложилось, не сладилось,
И во всем, что случилось, я сам виноват.
Нет надежды, что вновь на душе распогодится,
Мы пошли не туда и зашли далеко.
Половица скрипит, комары хороводятся,
Как лампадка горит на столе молоко.
Максим Адольфович Замшев — типичный асадовец!
В настоящее время работает зам. главного редактора в газете «Московский литератор».Отсюда и фамилия: зам.шефа? :)))))))))))))))
* * *
Я совершал хорошие поступки.
Плохие совершал — к чему скрывать.
Судьба капризно поджимала губки
И заставляла яростно страдать.
Но хладный век насмешлив и спокоен.
Разбилось насмерть зеркало страстей.
Люблю отныне стройность колоколен
И красоту проснувшихся детей.
Как вражьи рати, злоба отступает,
Заглядывают в окна тополя.
А за стеною мама засыпает,
И дождь идет, прохожих веселя.
* * *
Какой тебя еще испачкать краской?
Кому ты даришь царственный покой?
Любовь и кровь рифмуются с опаской,
Любовь и боль рифмуются с тоской.
Кого еще тебе в мужья пророчат?
Какое сердце сладостно дрожит?
А бывший узник над собой хохочет,
И бывший рыцарь под забором спит.
Каким еще окутан чародейством
Престольный град, что воду пьет с руки?
А старики с трудом впадают в детство.
И юноши мудры, как старики.
В какой еще прокуренной таверне
Перебирать засохшие грехи?
Любовь с тобой рифмуется, наверно,
Но я порвал те старые стихи.
А над Москвой опять курлычут птицы,
Умытый мир на подвиги готов,
И я дарю красивой продавщице
Букет нехитрых полевых цветов.
———————————————————
Ну как? Узнаёте? Это вам не Горшков, не Моисеев, не Лукшт, не Гофайзен, не Кабанов, не
Боиневич, не Бальмина, не Панкин…. :))) Это Максим Асадович Замшев. Тьфу!
Спасибо за диалог, Им! )))))))
опечатка: не БоРиневич(Эклога).
Сорри…
Олег! ОРад был пообщаться!
твой Им
И тебе спасибо, Олег, за общение!
Твой Им
«И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век прославил я свободу,
И милость к падшим призывал.»
выбито на памятнике Пушкину не самые худшие строчки.
Отметим недостатки хотя бы этх строчек.
Мало того, что они глубоко вторичны, начиная с античных веков, кончая Державинскими строчками, они же ещё и построены на однородных рифмах, причём (что ужасно!) на глагольных в том числе!!!
А это выпячивающее, сорное во всех отношениях местоимение «я», повторенное три разу кряду (как будто после каждой строчки читатель забывает о ком речь!)
А это сюсюканье про чувсва добрые, про жестокий век, про падших, про «любезен — конгломерат романсовости дурного вкуса и бытовой розовой патоки.
Асадовщина, одним словом.
Дурновкусие, если хотите.
Впрчем, потом была и Есенинщина, и Ахматовщина, и Гумилёвщина и т.д., так что, синхронизируя времена, назовём это «пушкинщиной».
Кстати, мой друг Замшев, лучший, как мне лично сказап Владимир Фирсов, поэт от Бога (оценке которогоя я доверяю куда больше, чем оценке космополита Глейзера), лучший его ученик, а не Асадова, и является гл. редактором сравнительно нового (толстого) журнала «Российский колокол», а не газеты Московский литератор.
Надо бы знать поболее о героях своих безапелляционных заметокособенно их произведения, чтобы не навешивать ярлыков.
.
.