Рецензия на стихотворение «Ветер злится, ветер рвется…» Романа Литвана

Здравствуйте, уважаемые друзья!
Будучи членом жюри конкурса рецензий, я с нескрываемым удовольствием ознакомился с расположенными ниже рецензиями, опубликованными в рамках открытого конкурса «Поэзия».

Уважаемые рецензенты! С одной стороны, позвольте поблагодарить вас — ибо труд ваш, вероятно, потребовал больше времени, нежели принесет славы. Несмотря на это, мне бы очень хотелось, чтобы количество участвующих в конкурсе рецензий значительно увеличилось, а главное, чтобы увеличилось число рецензентов. Ибо каждый человек неповторим, как неповторимо и его восприятие поэзии, при том, что для написания рецензии, как мне представляется, не требуется ни специального образования, ни знания слов типа «амбивалентность» или «имманентность» — как не знаю их я. 🙂 Одним словом, друзья, дерзайте, а уж в благодарных читателях, уверен, недостатка не будет.

При этом хотелось бы, всё-таки, заметить, что едкий жанр «рецензия» не предполагает ни пространных рассуждений о сущности поэзии, ни обильных литературоведческих изысканий, тем паче — цитат. Как жанр «стихотворения» определяет кратность, самостоятельность и выразительность, так всё то же верно и для рецензии. Отличительной же особенностью рецензии (по сравнению, например, с «эссе»), на мой взгляд, является критическая ее направленность. Друзья, все мы с вами, надеюсь, люди воспитанные и интеллигентные, и, опять-таки, надеюсь, умеем различать фразы «в третьей строфе неудачная рифма» и «сам дурак!» А потому, полагаю, не стоит стесняться критиковать автора — в рамках разбираемого стихотворения. В этом случае и саму рецензию читать интереснее и автору — несомненная польза. Ибо любое блюдо приятнее есть с солью (а то и — с перцем). При том, что грамотная критика всегда была и остается большой редкостью.

И, наконец, дабы мои слова не расходились с делами, позвольте самому попрактиковаться в написании критической рецензии — на первое попавшееся стихотворение, участвующее в открытом литературном конкурсе «Поэзия». Как член жюри, я не могу участвовать в конкурсе рецензий — так что этим своим мероприятием я не умалю шансы других рецензентов.

Итак, стихотворение «Ветер злится, ветер рвется…» Романа Литвана

Ветер злится, ветер рвется,
За окном — темно.
И трещит, и не сдается
Крепкое окно.

Вспоминаю, как сегодня,
Будто на заказ,
Случай, благородный сводник,
Познакомил нас.

Случай, случай. Мокрый ветер.
Мокрое лицо.
И на всем на белом свете
Рук твоих кольцо.

От полуденного чуда
Грустно и тепло.
И куда оно, откуда,
Ветром ль унесло?

Мокрый ветер забавлялся,
Юбку теребя.
Я рванулся… И остался,
Разлюбив тебя.

Что за странная причина?
…Уходила ты
И обиженно, и чинно,
Зло, без суеты.

И была еще желанней,
В миллионы крат.
Тем чудовищней пред нами
Был я виноват.

Полон нежности и страсти,
Я томлюсь в веках.
Мы у вечности во власти.
Полночь на часах…

——————-

Стихотворение написано вполне классическим силлабо-тоническим 4-стопным хореем, с усеченной стопой — в четных строках, и состоит из 8 четверостиший с чередующейся (женской-мужской) рифмовкой. В смысле выбранной формы нареканий нет. Единственное, что, на фоне развития русской поэзии 20 века, она (форма) выгядит несколько старомодной. Впрочем, любой недостаток формы может быть оправдан и искуплен замыслом.

Стихотворение представляет собой историю любовного чувства, по видимому, не состоявшегося. Наряду с элементами сюжетного повествования («Случай, благородный сводник, // Познакомил нас.»; «Я рванулся… И остался, // Разлюбив тебя.») автором используются неявные ассоциации, призванные подчеркнуть переживания лирического героя («И трещит, и не сдается // Крепкое окно», «Мокрый ветер забавлялся, // Юбку теребя.»). Прием этот, сам по себе достаточно старый, в руской поэзии прочно связан с именем Иннокентия Анненского. Собственно, рецензируемое стихотворение вполне укладывается в поэтику Анненского, и положительно напоминает его «Стансы ночи» («Эту ночь я помню в давней грезе, // Но не я томился и желал: // Сквозь фонарь, забытый на березе, // Талый воск и плакал и пылал.») — с той лишь разницей, что вместо ярких образов «Стансов» (написанных, между прочим, в позапрошлом веке) перед нами довольно общие перепевы на ту же тему. Слегка разбавленные не лучшими строчками, взятыми из раннего Блока — говоря о заключительной строфе.

Резюмируя общее впечатление, приходится признать, что данное произведение несамостоятельно и больше говорит о литературных пристрастиях Романа Литвана, нежели о нём самом. А ведь в именно в выражении сокровенного, присущего лишь автору переживания кроется секрет лирической поэзии.

Теперь от общего перейду к частному, к строчкам, образующим стихотворение. Бросается в глаза обилие общеупотребительных слов (грустно, тепло, нежность, страсть, вечность, суета, чудо и т.п.), вообще, шаблонность выразительных средств. На протяжении 8 строф встречаются лишь три мало-мальски заметных образа. Из них первый («Случай, благородный сводник») кажется неудачным из-за сниженной окраски слова «сводник», оттого «благородный сводник» выглядит несколько комически, а (поскольку автор здесь серьезен) и неловко. Второй из образов («Рук твоих кольцо») взят, например, из Окуджавы. А поскольку аллюзия со «Смоленской дорогой» не развивается и выглядит чужеродно, то это место кажется, просто-напросто, плагиатом. И лишь послежний образ («Мокрый ветер забавлялся, // Юбку теребя.») принадлежит, по видимому автору и, хотя ничего неожиданого эта метафора читателю не сообщает, на фоне остальных блеклых строчке он выглядит лучше. О других же выразительных средствах языка в рамках данного стихотворения не приходится. Туманный символизм «ветра» и «окна» — не в счет. Ярких запоминающихся деталей мне в данном произведении также обнаружить не удалось.

Зато хватает несообразностей. Начиная с «Будто на заказ» (хотя правильно — по заказу; при том, что слово «заказ» приобрело в последнее время отчетливый «бандитский» оттенок, а потому всё четверостишие об обстоятельствах знакомства выглядит несколько двусмысленно) и заканчивая неожиданной гиперболизацией в предпоследней строфе («В миллионы крат. // Тем чудовищней пред нами»).

Остается неясной и путаница в обращении к героини — то на «ты», то на «вы», не говоря уже о манерности последнего. Завершающая строфа особенно неудачна из-за шаблонности используемых слов, достигающих концентрации полного тумана «у вечности во власти». За выспренностью, вроде того, что «Я томлюсь в веках», не видать ни реального чувства, погибшего по вине лир. героя, ни искренности этого самого чувства. И неуместные преувеличения вызывают здесь, скорее, улыбку, нежели сопереживание.

—————

Одним словом, не вполне удачное произведение попалось мне на рецензирование. Что же, остается надеяться, что другие стихи из поданных на конкурс окажутся лучше. Пока же, остаюсь всегда ваш,
Евгений Коновалов.